Магерамов Александр Арнольдович (239-й полк 21-й мсд, 2-й танковой армии, Перлеберг, Гсвг) поделился воспоминаниями: «…За эту статью я взялся не с целью превознести до небес или унизить тех людей, с которыми мне довелось служить в 1986-1988 годах в Группе советских войск в Германии, накануне воссоединения двух немецких государств…
Описанные события произошли накануне поспешного вывода из ГДР советских войск, произошедшего с фактической сдачей всех наших немногочисленных союзников, плацдармов, принадлежащего нашему государству недвижимого имущества, а самое главное - личного состава выводимых в Союз частей, оставшихся фактически под открытым небом, а, кроме того, вынужденных фактически бросить за границей миллионы тонн военного имущества.
При этом нельзя забывать, что все эти материальные и нематериальные средства были добыты трудом, потом и политы поистине реками крови наших прадедов, дедов, отцов.
В этой статье я хочу коснуться лишь истории нашего полка "прикрытия государственной границы", как его называли в документах, причем за очень короткий период, охарактеризовать людей, с которыми мне довелось служить, а также командование всех уровней и принципы, на которых строилось комплектование, воспитание и обучение личного состава нашей прославленной части.
Надеюсь, что хоть кто-нибудь в нашей стране ознакомится с моим мнением по этому вопросу и в будущем не допустит совершенных как нами, так и нашими непосредственными начальниками ошибок.
После окончания Омского высшего общевойскового командного дважды Краснознаменного училища имени Фрунзе, вихрь перемещений в конце августа 1986 года забросил меня на пересыльный пункт в городе Франкфурт-на-Одере, где всех прибывающих в ГСВГ офицеров собирали, распределяя по сухопутным армиям Группы. Всего, как я помню, их в ГСВГ было пять: 1, 2, 3, 8-я гвардейские танковые и 20-я общевойсковая.
Это не было какой-то высокой честью для выпускников нашего училища - попасть служить в Германию. Гораздо сильнее котировались другие Группы - Южная (ЮГВ) в Венгрии и Центральная (ЦГВ) - в Чехословакии. Хуже ГСВГ считалась только Северная группа войск (СГВ), находящаяся в Польше, про которую говорили: "Курица не птица, Польша не заграница!".
Поэтому почти все выпускники, обладающие правом выбора места службы, поехали именно в ЮГВ и ЦГВ, да еще в Московский, Киевский, Прибалтийский, а также (как это не удивительно сейчас звучит) - Дальневосточный и Забайкальский (один такой товарищ с "красным" дипломом был с моего взвода) военные округа. Из моего курсантского взвода в ГСВГ отправилось больше половины его численного состава – около пятнадцати новоиспеченных лейтенантов.
Во Франкфурте мне довелось получить назначение во 2-ю гвардейскую танковую армию и вскоре, вместе с другими офицерами - выпускниками танковых, артиллерийских, общевойсковых училищ мы уже ехали в город Фюрстенберг, где располагался штаб этого объединения.
Там снова было распределение и вскоре все, назначенные для прохождения дальнейшей службы в 21-ю мотострелковую Таганрогскую Краснознаменную ордена Суворова дивизию, уже ехали на немецком поезде в город Перлеберг, находящийся западнее Берлина, возле самой границы с ФРГ.
Прибыли мы туда ночью, поэтому всех молодых лейтенантов сразу разместили в казарме 7-й мотострелковой роты 239-го гвардейского мотострелкового полка, стоявшего в Перлеберге в двух километрах от штаба дивизии.
Никто из нас не думал тогда, что после этой первой проведенной в солдатской казарме ночи мы все дружно потом будем чесаться из-за 'приобретенных' нами в этом расположении невиданных зубастых "зверьков", и по той же причине проклинать день и час, когда мы завалились спать в этом помещении.
Наутро в полку я встретил капитана Урбана, выпускника нашего училища 1981 года, который, поговорив со мной и еще с одним выпускником Орджоникидзевского ВОКУ лейтенантом Стояном, предложил служить у него, в 1-й мотострелковой роте полка.
Наутро мы вдвоем предстали перед ясными очами кадровиков дивизии, а перед этим нас "отловил" начальник разведки соединения, чтобы предложить служить в разведывательном батальоне дивизии. Мне в тот момент совершенно не улыбалась перспектива прыгать с парашютом в разведывательно-десантной роте этого батальона, тем более, что капитан Урбан был довольно убедительным, отговаривая нас от службы в разведывательных подразделениях.
Поэтому мы оба отказались, нас распределили именно в 239-й гв. мсп, и вскоре мы уже служили в 1-й, образцово-показательной мотострелковой роте на БМП-2 под командой нашего визави, в роте его за глаза называли "Папа Римский".
Сначала мы ознакомились с местным, типичным для Германии городком. Десять тысяч населения, средневековая постройка, статуя рыцаря Роланда на центральной рыночной площади (Marktplatz) с характерным среди русских военных названием - "му...к", из развлечений в городе имелись лишь многочисленные "гаштеты", да небольшой городской зоопарк.
Наибольшее впечатление в тот день на меня произвела немецкая девушка, к которой я обратился с каким-то вопросом на немецком языке - она резко ускорила шаг, и чуть ли не бегом скрылась за углом. Впоследствии я заметил, что аналогично ведут себя по отношению к советским военнослужащим почти все местные молодухи.
Это разительно отличалось от юга Германии, где я прожил почти пять лет с родителями, Берлина, да и восточной части ГДР, включая Франкфурт и Нойштрелиц. Хотя все остальные - пожилые и средних лет женщины и мужчины были довольно вежливы, и подробно рассказывали о местных памятниках и достопримечательностях.
Вежливость вообще очень характерна для немецкого народа, и часто добропорядочный бюргер не только объяснит дорогу, но даже бросит свои дела и проводит, чтобы показать, куда тебе необходимо идти. Улыбка у них при этом все время находится на своем месте, и в детстве на меня произвело большое впечатление самообладание одной пожилой немки, отвечавшей на вопрос о местонахождении практически неизвестного в нашей стране концлагеря.
Улыбаясь, она сообщила: "Я ничего не знаю!", хотя ее испуганные глаза выдавали, что она лжет. Все жители этой и соседних деревень прекрасно все знали о том, что женский концлагерь находился посреди Клаусдорфа, по дороге в деревню Рехаген, был обнесен высоким кирпичным забором, утыканном бутылочными стеклами! И, несмотря на это, то же самое говорило БОЛЬШИНСТВО коренных местных жителей!
Но вернемся в Перлеберг. Тем временем, после сборов молодых командиров мотострелковых взводов на Редлинском учебном центре у нас со Стояном начались повседневные будни - стрельбы, вождения боевых машин, занятия с личным составом принятых нами взводов. Постепенно полк продолжал доукомплектовываться молодыми лейтенантами, и вскоре этот процесс был завершен.
В нашей "показательной" роте шел грандиозный ремонт. Однажды меня вызвал командир батальона и сообщил, что ко мне в подчинение переходят два солдата, им выдается латекс и порошковая охра, а я назначаюсь "старшим по добавлению охры в латекс". При этом им было добавлено: "...если солдаты добавят слишком много охры и цвет краски на стенах получится слишком насыщенный, то следующую партию латекса для перекраски стен Вы будете покупать за свой счет".
Для меня порядки, процветающие в ГСВГ, были в тот момент непонятны, и я не знал, что стены казармы уже перекрашиваются в 5-й или 6-й раз за последний месяц, причем каждый раз солдаты не "попадали" в угодный полковому начальству цвет. Поэтому я в довольно невежливой форме сообщил майору, что был бы чрезвычайно ему признателен, если бы он освободил меня от той сомнительной чести, которую мне сегодня была оказана.
Короче, ввиду моей неопытности в вопросах колеровки мы сошлись на том, что вместе с солдатами сделаем образец и предъявим ему для утверждения оттенка, а потом уже в нужном соотношении смешаем весь латекс.
Но, видимо, наличие непокладистого характера ему запомнилось, и когда возникла необходимость о направлении одного молодого лейтенанта в 5-ю роту полка, он утвердил мою кандидатуру, а на образовавшуюся вакантную должность в 1-ю роты через некоторое время был назначен другой офицер.
Опечаленный произведенным перемещением, я прибыл во второй батальон и представился своему новому командиру - капитану Рысгалиеву, выпускнику Ташкентского ВОКУ, кажется 1977 года. Он был старым, матерым офицером и, выслушав мой доклад, протянул руку и сказал: "Капитан Рысгалиев, во внеслужебной обстановке Сагидулла... без отчества", и вскоре представил меня 3-му взводу 5-ой роты.
На этой должности я поменял старшего лейтенанта Владимира Мороза, выпускника МосВОКУ 1985 года, назначенного командиром 4-й мотострелковой роты. До Володи 4-й ротой командовал офицер Полей, выпускник Московского ВОКУ 1981 года, по воспоминаниям К. Тер-Казаряна его папа был генерал. Также в 4-й роте служил командиром 1-го мсв '...Сергуняев, который в 1985 заменился в Новосибирскую ДШБр' (К. Тер-Казарян) Еще Костя вспомнил, что при нем '...гранатометным взводом командовал Мамашев и при нем сгорела одна БМП...'.
Моим новым заместителем командира взвода - командиром 1-го отделения был старший сержант Данилюк из Душанбе, командиром 2-го отделения - сержант Шведов, а вскоре из учебного подразделения прибыл младший сержант Мысяк, которого назначили командиром третьего отделения. По рядовому личному составу я, после первой роты уже не был удивлен, увидев около восьмидесяти процентов личного состава - представителей республик Средней Азии и Кавказа, зачастую вообще не говорящих по-русски.
Бегло изъясняться на официальном языке государства они обычно начинали лишь к концу первого года службы. Славянам, прибалтам и близким к ним национальностям можно было очутиться в мотострелковой роте только в двух случаях - если они были выпускниками учебного подразделения - командирами отделений, наводчиками - операторами или механиками - водителями БМП, либо не приглянулись никому в том густом сите отбора толковых солдат до этапа их назначения в мотострелковые подразделения.
Лучше всего про эту систему рассказал В.Суворов в своей книге "Освободители", и с его оценкой системы комплектования советских Вооруженных сил я в целом согласен, так как сталкивался с подобным отбором как в военкоматах при получении личного состава, так и при распределении солдат по частям Группы советских войск в Германии.
Вкратце в книге сообщается следующее - еще во время отбора призывников в военкоматах существуют воинские части, соединения и целые рода войск, в которые направляются лучшие из лучших, как по деловым, моральным, политическим, социальным, так и по физическим данным призывники. Это в первую очередь так называемый "Кремлевский полк" и другие части Комитета государственной безопасности, включая Пограничные войска и Войска правительственной связи.
Чуть ниже по приоритету стояли элитные части Внутренних Войск - дивизия имени Дзержинского и подобные ей соединения. Затем шел отбор, в основном по здоровью, в Воздушно-десантные войска, Военно-морской флот, особенно атомный. Военнослужащих, не имевших приводов в милицию, и судимых родственников после этого отбирали внутренние войска и конвойные части.
В Ракетные войска стратегического назначения особого отбора, описываемого в названой книге, я лично не заметил, во всяком случае, в начале 90-х годов XX века, а вот в части ПВО и авиацию отбирали солдат, хотя бы владеющих русским языком. Дальше слово автору:
"...Остальные попадают в сухопутные войска. Самых лучших, кто попал сюда, направляют, конечно, за рубеж. Пусть освобожденные народы любуются на своих освободителей!!! Тут нужны самые наилучшие, чтоб лицом в грязь перед Европой не ударить. Это понятно.
А много ли туда нужно - в эту самую освобожденную Европу? Ой много! Возьмем, к примеру, ФРГ, реваншистское государство, и ее свирепую армию - бундесвер, которым ежедневно пугают у нас в Союзе всех, от пионеров до пенсионеров. Так вот, этот самый реваншистский бундесвер имеет 12 дивизий. Всего. Всяких. Танковых, мотопехотных, егерских, горно-пехотных и воздушно-десантных.
А всего их всех 12. Все эти 12 дивизий сведены в три корпуса, армий у них нет. Так вот, против этих 12 дивизий мы только в ГДР держим 5 (ПЯТЬ!!!) армий сухопутных войск и одну воздушную армию ВВС. Все эти Шесть армий именуются ГСВГ - Группа советских войск в Германии.
А кроме ГСВГ есть еще Северная группа войск, это советские войска в Польше. Центральная группа - это в Чехословакии и Южная - в Венгрии. И все эти четыре группы войск нужно укомплектовать самыми лучшими-из наилучших.
Те молодые солдаты, что по каким-то причинам не попали в число сотен тысяч лучших из лучших, которые служат в освобожденной Европе, попадают в сухопутные войска, но уже на территории Советского Союза. Прямо скажем, что после многочисленных отборов миллионов самых наилучших тут остаются солдаты отличные; но не столь отличные, как, к примеру, в ГБ, в ПВ КГБ, в ВВ МВД, в ВДВ, РВСН, ПВО страны, ВВС, ВМФ, ГСВГ, ЦГВ, СГВ и ЮГВ.
Солдаты, которые, остались, конечно, отличные, первоклассные... но немного уже не то. Так вот, сухопутные войска на территории Советского Союза объединены в 16 округов, для ясности 16 групп армий!!! И все эти армии и группы армий надо укомплектовать, но на этот раз не самыми наилучшими, а теми, что остались.
Сухопутные войска Советской Армии - организм гигантский. И смело скажем, что ни китайцы, ни американцы, никто иной и ни все вместе взятые такого гигантского и мощного организма не имеют.
Но как теперь армию укомплектовать? Самую большую армию в мире? Если у нас на полях урожаи некому убирать. Все, что перечислено выше, конечно, комплектуется в первую очередь и лучшими. А вот теперь про остальных...
Сухопутные войска имеют свои ВДВ, которые носят... такую же форму, но подчинены командующим округами, можно сказать, не ВДВ вообще, а ВДВ сухопутных войск. Их официальное название - войска специального назначения, а короче - СПЕЦНАЗ.
Имеют сухопутные войска и свою авиацию, это бригады противотанковых вертолетов. Имеются также ракетные войска сухопутных войск, ПВО сухопутных войск и многое-многое другое. И при отборе сюда существуют такие же жесткие стандарты, как и при отборе в ВДВ, в ПВО страны, в ВВС, в РВСН. И вот только после этого то, что осталось, поступает на комплектование мотострелковых и танковых дивизий.
Итак, эшелон новобранцев привезли в дивизию. Лучших сразу забирают в отдельный ракетный дивизион дивизии. Это главная ударная сила дивизии. Шесть пусковых установок, каждая из которых может сделать по три Хиросимы. После этого лучших забирают в отдельный реактивный дивизион.
После отбор лучших ведет отдельный разведывательный батальон. Это и понятно - лучших в разведку. Уж после этого лучших выбирают отдельный противотанковый дивизион и отдельный батальон связи, Все это входит в состав каждой дивизии. Без всех этих элементов дивизия жить и воевать не сможет.
После всех отдельных батальонов и дивизионов наступает очередь зенитно-ракетного полка дивизии, такой полк в каждой дивизии есть, и без него в бою жить нельзя, а поэтому лучших туда. А уж после этого полка идет очередь артиллерийского полка, и такой полк в каждой дивизии есть. И недаром поется:
Умный в артиллерии,
Щеголь в кавалерии,
Лодырь во флоте,
Дурак в пехоте!
Так вот, когда всех умных заберут в артиллерию, всех остальных и отправляют в мотострелковые и танковые полки. Беда только в том, что и в каждом полку есть своя разведывательная рота, своя зенитно-ракетная батарея, своя артиллерийская батарея, а сейчас даже дивизион, своя реактивная батарея, рота связи и пр. и пр. Туда, конечно, лучших отбирают...
Глянул я на свою гвардейскую роту, закусил губу и ничего не сказал. Не вызывал я офицеров для беседы, не разговаривал с сержантами. И к соседним командирам рот не пошел знакомиться. Посмотрел я на роту, и все... После знакомства с личным составом положено принимать боевую технику и вооружение роты, а после - имущество роты и боеприпасы. Но не пошел я в парк боевых машин. Нет...
Пошел я прямо в офицерский кабак с лирическим названием 'Звездочка', то ли небесная, то ли очередная на погон, то ли Красная на грудь. Каждый может трактовать название в зависимости от своих потребностей. Сисястой буфетчице сунул я лишний рваный рубль, чтоб, значит, пузырек поднесла, не положено потому как офицеру официально выпить.
Поставил я тот пузырек под стол, да так, потихоньку подливая в стакашку вместо лимонада, к вечеру я этот пузырек и засосал в ropдом одиночестве. Но не развеселился я, нет. Только тоски прибавилось. На хрена ж, думаю, такую систему придумали. Кто придумал? Как ни крутись, а воевать на поле боя танкистам да пехоте, не ракетчикам же и не кагэбистам!".
Со времени написания автором книги произошли события, повлиявшие на комплектование ГСВГ. Дело в том, что после 1968 года, когда после известных волнений в Чехословакии в советских войсках, участвовавших в подавлении "Пражской весны" и вводившихся на территорию союзного государства из ГДР произошло так называемое "разложение войск".
Оно было связано с тем, что у советских военнослужащих - тогда еще в массе славян, возникли сомнения в правильности действий Советского Союза в отношении славян ЧССР, ввиду чего их потом всех скопом отправили служить на китайскую границу. А с этого времени для службы в ГДР стали набирать в основном новобранцев из республик Средней Азии. Приоритет отдавался тем, за кем не водилось антисоветских настроений, и было не заметно намерения покинуть нашу страну.
Поэтому, за исключением отдельных замечаний к автору 'Освободителя', ситуация с личным составом в подразделениях полка была аналогична описанной выше, и наши мотострелковые роты комплектовались по остаточному принципу. Хуже нас приходилось только батальонной минометной батарее - они отбирали рядовых на общих основаниях с мотострелковыми ротами, а часто даже после них.
Посмотрев на стоящий в строю взвода личный состав, а особенно познакомившись с ним поближе в процессе службы, я выявил интересную закономерность - сержанты и специалисты в роте в основном были нормальные во всех отношениях, а вот с пехотой ситуация была очень и очень печальной. Мало того, что она в массе своей первые месяцы службы не говорила по-русски, но среди них был очень велик процент страдающих олигофренией - в роте было от 5 до 10 человек самых натуральных дебилов.
Основную проблему в обучении солдат из Средней Азии составляло то, что кроме изучения языка своих командиров, их приходилось не просто учиться тем многочисленным правилам, статьям и положениям, обязательным для каждого военнослужащего, а заставлять попросту их зазубривать, причем зачастую солдаты не понимали смысла того, что рассказывали проверяющему.
Среди тех, кто был русскоговорящим - русских, украинцев, белорусов, прибалтов, татар, башкир и т.д. процент олигофренов был еще выше, чем в массе солдат, не владеющих русским языком. С такими "солдатами" возникали дополнительные, и очень серьезные проблемы.
Чтобы не быть голословным, расскажу историю нашей ротной "легенды" - рядового Павлий. Когда он только пришел к нам в роту с карантина, командир 2-го взвода - старший лейтенант Герасименко назначил его наводчиком пулемета ПК, так как это был довольно рослый и выглядевший внешне здоровым солдат.
Но вскоре начались проблемы - Павлий все время чего-то терял, на марше падал, увлекая за собой, как правило, сразу нескольких своих товарищей и вообще оказался на поверку очень хилым и неприспособленным к службе человеком. Время от времени он объедался зубной пастой, гуталином или обнюхивался клеем, ссылаясь на то, что не может существовать без токсических веществ.
Как он однажды простодушно сказал офицерам роты: "Я привык на гражданке пить водку, а теперь приходится нюхать клей!". Но самое страшное, что это был не просто дурак, но 'дурак с инициативой'.
Он под конец своей службы в роте по чьему-то наущению (не удивлюсь, если кого-то из командиров - примечание автора) стал мочиться по ночам, и мы стали его готовить к "списанию" по этому обстоятельству в запас. Но начальство, как всегда, распорядилось иначе, и вскоре свершилось великое и радостное для всей нашей роты событие - Павлия перевели во взвод химической защиты полка.
Приютивший его новый взводный обозвал нас всех долб...ми и сказал, что твердо уверен в том, что сделает из Павлия настоящего человека и солдата. Мы только молча посмеивались над его оптимизмом, а вся рота с нетерпением ждала очередного "павлийского шоу". И вскоре этот знаменательный день наступил!
Это был какой-то строевой смотр, проводившийся инспекцией из Группы. При проверке взвода химзащиты личному составу была подана команда: "Плащ в рукава, чулки, перчатки одеть, ГАЗЫ!" Подразделение быстро выполнило команду, все солдаты при этом уложились в норматив. Все, кроме рядового Павлия!
У него общевойсковой защитный плащ ОП-1 оказался коротким, причем сразу на три размера, в нем не было ни кнопок, ни зажимов, и он был грязный и дырявый. Следующий этап, который мы наблюдали, было "воспитание" проверяющими на плацу несчастного 'химика'. Когда он получил весь набор "благодарностей" от командования полка и начальника химической службы дивизии, он начал свое внутреннее расследование.
Ведь как обычно, офицер вместе с сержантами готовил свой взвод к смотру до 4-5 часов утра, проверив все предметы снаряжения и экипировки у каждого солдата. У Павлия на тот момент был нормальный плащ 4-го размера со всеми "шпеньками" и "крокодильчиками".
На вопрос, как оказался у него в экипировке плащ 1-го размера, Павлий в свойственной ему замедленной манере сообщил, что после того, как он закончил подготовку к смотру, он лег спать. "...Но после отбоя мне что-то не спалось. Лежу я, и думаю: зачем мне новый плащ? Я и со старым похожу! Встал я, и заменил ОЗК на тот, что у меня был до подготовки к строевому смотру!"
Командир химического взвода в тот момент в полной мере прочувствовал те глубокие и незабываемые ощущения, которые каждодневно испытывали командиры мотострелковых подразделений. Это была какая-то фантастическая смесь жалости, ненависти и безысходности, и в такие моменты каждый из нас проклинал тот день и час, когда такой солдат появился на свет, и роковое свое решение связать свою жизнь с Армией.
Единственное, что было для нас искренне непонятным - почему подобного недоумка взяли в наши славные Вооруженные силы и почему никто не хочет уволить его в запас в связи с полной неспособности к службе в армии. Неудивительно, что глубокой и тайно лелеемой мечтой каждого офицера Группы советских войск в Германии было получить такую должность, где солдат было бы поменьше, а лучше всего - если бы их не было совсем!
Как метко выразил эту мечту командир одного 'кадрированого' (в Советской армии их называли "кастрироваными") батальона: "Я вечером закрыл пятьсот тридцать папок с делами подчиненных в сейф, и пошел домой, уверенный в том, что ни одна из папок не напьется, не уйдет в самоволку и не сломает другой папке челюсть!"
Ведь наличие или отсутствие личного состава, как правило, нисколько не влияло на денежное довольствие командиров и начальников, напротив, имеющие в подчинении личный состав офицеры и прапорщики постоянно ходили под домокловым мечом возможных удержаний из денежного довольствия за имущество, утерянное или похищенное их подчиненными.
Ведь вышестоящие начальники, зная морально-деловые качества срочнослужащих и размер их почти нищенского материального вознаграждения, всячески тормозили удержание с них денег за утерянное или проданное войсковое имущество, а вот на их командирах "отрывались" по полной программе.
Но и здесь существовали исключения! Как говорится - "Перед законом все равны, но некоторые почему-то ровнее!" Вскоре выпускник Московского ВОКУ 1985 года старший лейтенант Г. получил повышение - разведывательную роту в другой армии. При сдаче дел и должности выяснилось, что в его мотострелковом взводе отсутствует большая часть приборов ночного видения для вождения БМП.
С обыкновенного взводного просто удержали бы стоимость этих двух ТНВЕ-1ПА, но по данному офицеру из Группы пришел особый приказ, в котором начальнику бронетанковой службы полка предписывалось выдать в роту со склада два таких прибора...
А что по поводу Павлий? Он, однако, был все же исключением, хотя и очень характерным в плане "дурака с инициативой", а в общем то офицеры линейных рот выработали достаточно эффективный метод работы с подобным контингентом - тупое натаскивание, с воспитанием таких индивидуумов через коллектив и отработкой необходимых каждому солдату приемов до автоматизма.
Нюх на правильное выполнение приемов у них вырабатывался, как у подопытных собак - на уровне условных рефлексов. Если это была стрельба, то солдат был 'плотно задействован' до четкого выполнения всех нормативов и, как венец всего - получения отличной или хорошей оценки за стрельбу, причем старался так, что было даже удивительно, чего он так "напрягается"?
Боялся же он только одного - в случае получения им двойки "виновный" в этом взвод будет бежать в полк всю дорогу от войскового стрельбища. Если он будет плохо выполнять нормативы - то товарищам предстоит до дрожи в руках и ногах выполнять приемы или передвигаться по тактическому полю по-пластунски или бегом, пока, наконец-то, несчастный взвод или отделение не уложится во время.
Ведь основной метод воспитания в нашей армии всегда был: "Не доходит через голову - дойдет через руки и ноги"… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/gsvg-chast-2-650472b9644b2f6218add9f7 )
