Два народа, два подвига и два произведения, их обессмертивших.
На безымянной высоте
Стихи Михаила Матусовского
Музыка Вениамина Баснера
Песня к фильму «Тишина» написана на основе реальных событий — боя 18 советских солдат 8-й роты 718-го полка 139-й стрелковой дивизии 10-й армии Западного фронта под командованием лейтенанта Евгения Порошина против двухсот немецких солдат в ночь с 13 на 14 сентября 1943 года на высоте 224,1 у деревни Рубежанка Калужской области.
Михаил Матусовский вспоминал:
— В начале 1960-х годов режиссёр Владимир Басов пригласил меня и композитора Вениамина Баснера работать вместе с ним над фильмом «Тишина» по одноимённому роману писателя-фронтовика Юрия Бондарева. Басов попросил нас написать песню, которая как бы сфокусировала в себе фронтовую судьбу двух главных героев картины. Песню, не поражающую масштабностью и размахом событий. И тогда я вспомнил этот бой. В истории Великой Отечественной войны он только маленький эпизод, но как велико его значение!
Музыка к песне была написана не сразу. Когда третий вариант её был забракован и поэтом, и режиссёром картины «Тишина» Басовым, и старшим музыкальным редактором «Мосфильма» Лукиной, композитор Вениамин Баснер отчаялся:
— Я хотел вообще отказаться от этой работы. Но Басов, выслушав мои сомнения, сказал, что время ещё есть, и просил продолжать поиски. Сердитый, ехал я домой, в Ленинград, и вдруг по дороге, в вагоне дневного поезда, почувствовал совершенно новую мелодию… Записать её было нечем, не на чем — поэтому всю дорогу пел про себя, чтобы не забыть.
На видео ниже двое оставшихся в живых — сибиряк Константин Власов и дончанин Герасим Лапин. Поёт Юрий Гуляев.
На безымянной высоте
Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат...
Нас оставалось только двое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте —
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда...
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те —
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Над нами «мессеры» кружили,
И было видно, словно днём...
Но только крепче мы дружили
Под перекрёстным артогнём.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте —
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Мне часто снятся все ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте —
У незнакомого посёлка,
На безымянной высоте.
Тё Ги Чен «Холм»
Тё Ги Чен / Чо Ги Чхон (16 ноября 1913, Уссурийск — 31 июля 1951, Пхеньян) — советский кореец, классик литературы КНДР, превосходно знакомый с классической русской поэзией, любивший Маяковского и переводивший его на корейский язык. Погиб во время бомбардировки Пхеньяна. В честь стихотворения Тё Ги Чена назван первый северокорейский автомобиль — «Свист» (2002).
Холм
1
Стоит безмолвно одинокий холм,
Как будто безымянный остров в море,
И стелется кругом — на сотни ли —
Ночной туман, обнявшийся с луной,
И холм стоит,
Как остров безымянный.
Быть может, спит туман глубоким сном,
Спит и не видит снов?
Лишь на рассвете
В ущелье у подножия горы
Он вздрагивает,
Словно пробуждаясь.
А ветер гонит лепестки цветов,
Он по ночам их тайно навещает,
Всю ночь здесь бодрствуют цветы и птицы,
Но трижды бодрствуют бойцы холма.
Бойцы уже три ночи и три дня
Свой безымянный остров защищают.
Спроси́те —
Как они нашли его?
Спроси́те —
Почему встревожен лес?
Спроси́те —
Почему разбиты скалы?
Без боя ночь прошла,
А на рассвете,
Когда цветы почти неразличимы,
Внезапно загремела канонада —
Зловещая предвестница атак.
Среди сплошного пушечного дыма,
Среди земли, взлетающей фонтаном,
Зияют почерневшие траншеи,
Торчат обломки карликовых сосен,
И яростно бросаются на холм
Потоки двухмоторных самолётов.
Дым и огонь бушуют на холме,
И чёрные ряды американцев,
Как пауки, ползут к его подножью.
Но холм хранит безмолвие.
Быть может,
Он потерял сознание от боли?
Он жив иль мёртв?
2
Но первым командир
Встаёт, осыпанный землёй и гарью,
Снимает каску, отирает нот
И говорит:
— Товарищи! —
Тогда
Из вдребезги разрушенной траншеи
Два рослых пулемётчика встают
И отвечают:
— Здесь! —
И за камнями,
И за скалой, из глубины воронок
— Здесь! —
Отвечают голоса бойцов.
Враги ликуют, полные надежды,
Что превратили этот холм в кладби́ще,
Но из огня, из пепла, из земли,
Как из могил, встают бойцы холма,
Встают богатыри
И ждут приказа.
Враги ползут к безмолвному холму —
Осталось сорок метров...
Тридцать метров...
Так близко, что швырнуть бы можно камнем
В их омерзительно-тупые морды,
Но у бойцов не камни, а гранаты
И автоматы в опытных руках.
И ожил холм.
Взметнулось пламя залпов,
Гранаты рвутся, и гремит «ура!»,
И кубарем летят враги к подножью,
И холм,
Как грозный бастион, стоит.
Уже лучами утреннего солнца
Согреты камни и обломки скал,
И тёплый ветерок, летящий с моря,
Рассеивает серый дым сраженья,
И, отирая пот и грязь с лица,
Солдаты перевязывают раны,
Готовясь к новой схватке боевой.
О холм Кореи!
На его груди
Проложен гневный путь борьбы народной,
Путь наступления и обороны,
И, проходя по этому пути
Через могилы многих наших братьев,
Ты миру расскажи про этот холм.
3
Здесь
Два богатыря с одной гранатой.
Подобно буре устремясь вперёд,
Закрыли грудью пулемёт врага
И грудью путь открыли для победы.
Здесь
Крикнул богатырь в лицо врагам,
Взбиравшимся по каменистым склонам:
— Я жив, и пулемёт мой жив, собаки,
Взбирайтесь выше —
Я вас подожду!
Здесь
Перед битвой богатырь на камне
Писал слова и душу в них вложил:
«Клянусь тебе, товарищ Ким Ир Сен,
Что буду до последней капли крови
Сражаться за любимую отчизну!
Живи и здравствуй десять тысяч лет!»
На всём пространстве родины моей
Протянуты хребты холмов корейских,
То низких, то высоких.
Если вы
Хотите знать сердца героев наших,
И оценить их подвиг несравненный,
И увидать следы священной крови, —
Сюда придите,
На суровый холм.
И если захотите вы постигнуть
Всю силу пламенной любви к отчизне,
Найти улыбку молодости ясной,
Узнать доподлинную цену жизни,
Узнать доподлинную цену смерти
И душу несгибаемой Кореи, —
Сюда придите,
На суровый холм.
Здесь, на холме,
Под раскалённым солнцем,
Под чёрно-синим азиатским небом
Навеки сбросившая гнёт и рабство
Корея ныне с миром говорит.
Здесь рухнули надежды Уолл-стрита,
Здесь пулями смертельными рассеян
Безумный сон о мировом господстве,
И гром карающих орудий наших,
Как буря, потрясает Белый дом.
О холм Кореи,
Безымянный холм!
Стой на века и на тысячелетья
И поколенья новые встречай,
Как вечный символ Чести и Свободы!
Перевод Александра Гитовича
