Вы, наверное, уже прочитали на моём канале статью про трагедию на острове «Генриетта». Если нет – то вот вам ссылка на неё.
А мы продолжаем знакомиться с документами бортмеханика Полярной авиации Кирилина, которые тот передал в Центральный Государственный архив города Москвы. В этот раз – читаем его путевые дневники, который Алексей Иванович вёл ежедневно во время работы во Второй советской антарктической экспедиции. Некоторые записи из этих дневников – короткие и не имеющие особого интереса – я пропустил.
Итак, слово Алексею Кирилину:
___________________________
Лётчик Михаил Николаевич Каминский, с которым я работал на станции «Северный полюс-5», встретив меня после отпуска летом 1956 года, предложил летать с ним в Антарктиду.
Это предел моего желания! Спрашиваю: «Как же я могу рассчитывать на такое почётное задание, когда столько других бортмехаников добиваются командировки туда?»
Михаил Николаевич отвечает: «Меня утвердили командиром самолёта для аэрофотосъёмки Антарктиды и дали право выбрать любого бортмеханика. Я сказал: бортмехаником должен быть Алексей Иванович Кирилин! Так что пиши заявление о зачислении тебя во Вторую Советскую Антарктическую экспедицию. Поедешь в Киев на завод Антонова, где собирается самолёт Ан-2, специально оборудованный для аэрофотосъёмки, и через каждые два дня звони мне, рассказывай, как идёт работа, а если будет какая задержка, сообщай незамедлительно. Как только самолёт будет готов, перегоним его в Калининград».
Пробыл в Киеве месяц, самолёт готов. Заводские лётчики его облетали. Прибыл экипаж: командир Михаил Николаевич Каминский, штурман Иван Сергеевич Кузнецов и бортрадист Александр Александрович Полатовский.
Перелёт в Калининград прошёл без затруднений, а вот с аэродрома буксировка самолета без крыльев по разрушенному войной городу в морской порт стоила больших трудов. Буксировали его втроём: я, бортмеханик другого самолёта Юрий Александрович Бесфамильный и инженер Дмитрий Филимонович Островенко.
Тягач – грузовая машина, её сопровождал милиционер на мотоцикле. Буксировку начали ночью, когда нет городского транспорта. Но ночи не хватило – буксировали до полудня, так как ехали через весь город по узким улицам и пробирались между больших завалов битого кирпича. Последствия войны.
Я во время буксировки сидел в кабине самолета за штурвалом в готовности тормозить, чтобы не накатиться на тягач. Никому из нас раньше не приходилось буксировать самолет на такое большое расстояние. Жесткого водила не было, использовали двойной трос длиной пять метров, поэтому тормозить приходилось часто. Тормоза у «Ан-2» пневматические: его компрессор качает воздух в тормозной баллон только тогда, когда двигатель самолета работает. Поэтому приходилось дозаряжать самолетный ресивер от тягача, где имелся запасной баллон. Все обошлось благополучно.
А вот наш корабль, дизель-электроход «Лена», стоит у причала неисправным.
Корабль новый, два года тому назад построен в Голландии и уже побывал первым рейсом в Антарктике. Но недавно «Лена» загружалась в Риге, где инженеры судоремонтного завода сделали рационализаторское предложение. Вместо голландской автоматики (когда одновременно работают все четыре дизеля и дают электроэнергию на гребной электромотор) рижане с целью экономии переделали схему, чтобы можно при малом ходе работать только на двух агрегатах.
И вот от Риги «Лена» следовала Балтийским морем в Калининград на двух дизелях, и один неработающий двигатель внезапно раскрутился от своего генератора и пошёл вразнос – коленчатый вал разломился, картер развалился. Мне, как механику, стало интересно и, спустившись в машинное отделение, я увидел там разрушения как от взрыва мины! Как корабль не потонул? К счастью, из людей никто не погиб.
И вот на этом неисправном корабле нам предстоит следовать в Антарктиду! Что же делать? Такого отечественного судового двигателя в СССР нет. Запросили Голландию: можно ли заменить дизель? Не по рекламации (у них гарантия десять лет) – сами поломали. Голландская судоверфь ответила: «Следуйте к нам, всё заменим».
Так и решили: следовать в Голландию, затем в Антарктиду.
6 декабря 1956 года
Калининградский морской порт. На «Лену» началась загрузка снаряжения антарктической экспедиции. Она получила название 2-я САЭ - Вторая Советская антарктическая экспедиция. (В настоящее время название изменено на «Вторая Комплексная антарктическая экспедиция» - Автор).
Самолёты Ан-2 разобраны и упакованы в контейнеры. Сегодня прибыл Илья Павлович Мазурук, возглавляющий работы по фотографированию побережья Антарктиды. Он познакомил наш экипаж с высококвалифицированными аэрофотосъёмщиками (Александром Григорьевичем Пожарским, Геннадием Васильевичем Крицким, Николаем Петровичем Коваленко и Алексеем Павловичем Воеводиным) и рассказал о том, что нам предстоит делать в Антарктиде.
В Международный геофизический год надлежит сделать точную гидрографическую карту побережья Антарктиды. Мы на своём самолёте должны с высоты 3000 метров фотографировать берег, а корабль «Лена» и его катер «Пингвин» будут замерять глубины вдоль берега.
Для того чтобы каждый снимок имел точные координаты, нужны три точки: на нашем самолёте, на сопровождающем нас корабле и на суше, за 100 км от берега. Вглубь Антарктиды вертолётом Ми-4 высадятся люди с палаткой и прибором «РЫМ». Эти три точки с помощью «РЫМа» обеспечат точные координаты.
На «Лену», кроме наших трёх самолётов Ан-2 (один – аэрофотосъёмочный, а два других – для его обеспечения), будут погружены ещё два самолёта Ли-2 континентального авиаотряда антарктической экспедиции, а также вертолёт Ми-4 – тоже для обслуживания аэрофотосъёмок и нашей страховки.
9 декабря 1956 года
Заместитель министра морского флота Василий Федотович Бурханов в большей кают-компании корабля «Лена» провёл совещание со всеми членами антарктической экспедиции, где напутствовал нас на удачное выполнение работ.
А я вспомнил, как он полтора года назад в должности начальника Главсевморпути открывал полярную станцию «Северный Полюс-5». Он тогда сказал: «Знаю, вы здесь будете работать за двоих, за троих. Но прошу сохранять себя, не простужаться, не травмироваться. Выйдете из строя – станете обузой для других! И берегитесь вызвать взаимную антипатию – даже грязные носки с запахом могут быть тому причиной».
11 декабря 1956 года
Подъём в 6.00 для таможенной проверки – все мы заполняли строгую декларацию. Это заняло четыре часа времени. Корабль отвалил от пирса в 10.00.
Из порта целый час нас выводил буксир, и вот уже идём своим ходом в течение трёх часов. На борту везём три ёлки для новогоднего праздника. Через пять часов остановились для высадки лоцмана и проверки девиации.
После этого представители таможни сошли, с ними отправляем первые письма семьям.
Сегодня личный состав авиаотряда занимался переборкой и переноской личных вещей в контейнеры, где упакованы самолёты. Питание хорошее, как в санатории, четыре раза в день.
12 декабря 1956 года
Распорядок дня таков:
подъём – 7.00;
завтрак – 8.00 – 9.00;
обед – 12.00 – 14.00;
чай – 16.00 – 16.30;
ужин – 19.30 – 21.00.
Следуем Балтийским морем по направлению к Кильскому каналу. Этот канал соединяет Балтийское и Северное моря. Его длина 100 км и ширина 50 м. Канал имеет расширенные места, где расходятся встречные суда. Кильский канал – территория ФРГ.
13 декабря 1956 года
Сегодня подъём в 9.00 по московскому времени, но наши часы переведены по местному на два часа назад. Ещё до рассвета вошли в Кильский канал. Он хорошо освещён: видны чистые зелёные берега. Несмотря на то что по каналу проходят корабли с высокими мачтами, есть очень большие мосты: железнодорожные и автомобильные. С одного из таких мостов на палубу «Лены» бросили антисоветские листовки о том, что происходит в Венгрии. (Нарастание внутренних противоречий в Венгрии привело к народному восстанию, которое было подавлено с помощью советских войск. Вмешательство СССР во внутренние дела независимого государства вызвало волну возмущения в западных странах - Автор).
В начале и конце канала корабль делал остановки и подходил к причалам. По каналу шли на малой скорости, поэтому прошли его в течение 12 часов и в 19.00 вышли в Северное море. В продолжение дня видели большое количество кораблей разных стран и два советских судна.
14 декабря 1956 года
Идём Северным морем в направлении Голландии, где предстоит остановка на несколько дней. Шторм, но судно не особенно бросает, так как оно от большой загрузки глубоко сидит в воде. Температура +8º C, ветер бушует весь день, работать на палубе невозможно. Ночью прибыли в Голландию, в порт Флиссинген, и до рассвета стояли на внешнем рейде, на якоре.
15 декабря 1956 года
Рассвело, но из-за сильного ветра порт не принимает – стоим на якоре. Во второй половине дня «Лену» ввели в порт к заводскому причалу. Увольнение на берег будет в воскресенье и в понедельник после обеда до сумерек, т.е. до 17.00 часов. Здесь разница во времени – два часа назад относительно Москвы.
16 декабря 1956 года
Воскресенье. Работы по замене дизеля не производятся, так как в Голландии по воскресеньям люди не работают, к тому же сейчас рождественские праздники.
Некоторых товарищей после обеда уволили на берег, но без денег. Деньги будут выдавать завтра в 11.00. Мне увольнение на берег предстоит завтра, а 18 декабря – буду дежурить по кораблю. Сколько простоим в Голландии – неизвестно. Приятного ничего нет. Хорошо, что каждый день смотрим кинокартины, иногда по две в день. Вчера смотрели документальный фильм «В стране вечных льдов» про Антарктиду.
Пока корабль стоит в порту, радиограммы не передаются: радиостанция опечатана, работает только приёмник – принимает адресованные нам радиограммы. Многие уже получили, но мне пока нет.
С нами беседовал представитель советского посольства Лебедев. Сообщил, что можно через него послать домой письма.
17 декабря 1956 года
Кончился обед, я – в списках увольняющихся в город. Но деньги до сего времени из посольства не прислали. Если и не будет денег, всё равно пойду – так посмотреть.
Выбрались в Флиссинген втроём: М.Н. Каминский, И.С. Кузнецов и я. Впечатление о городе и быте голландцев хорошее, хотя этот город не столица. У них столица Гаага, а Флиссинген – портовый и судостроительный. В городе везде чистота и порядок. Дома двух- и трёхэтажные, очень много магазинов, но покупателей мало. В магазине обычно один или два продавца – очевидно, хозяева.
Очень много велосипедов: мужчины и женщины, дети и старики – на работу, в школу, в магазин – на велосипедах. У магазинов и учреждений оставлено много велосипедов и сделаны специальные места – углубление для переднего колеса. И никто чужого не берёт.
Деньги (гульдены) равны нашему рублю. В одном гульдене 100 центов. То, что можно купить здесь за один гульден, в Москве стоит 10 рублей.
Из-за того, что завод закрыт на рождественские праздники, по городской радиотрансляции объявлено: всем собраться на профсоюзное собрание. Наша администрация предложит тем рабочим, которые будут работать по замене дизеля, двойную праздничную оплату.
18 декабря 1956 года
Вторник. Работаю в контейнере на самолёте по приведению в порядок всего того, что обеспечит правильную и быструю его сборку. В это же время я дежурю по кораблю: слежу за авиационным имуществом и личным составом. Те, кто сегодня увольняются в город, получили деньги. Вопрос с заменой дизеля не решён.
Два дня представители судостроительной фирмы и капитан «Лены» А.И. Ветров со старпомом и начальником экспедиции О.А. Борщевским вели переговоры. Наши объясняли важность срочной замены дизеля, так как можно опоздать с прибытием в Антарктиду и затруднится выгрузка из-за таяния припайного льда.
Переговаривающиеся стороны отправились на профсоюзное собрание, с ними ушёл и И.П. Мазурук. После он рассказал нам, что, осмотрев разрушенный дизель и установив причину аварии, а также узнав о предложенной двойной оплате, инженеры попросили корабелов выйти на работу.
Один рабочий стал возмущаться: почему, мол, в СССР переделывают их работу? Дескать, если русские напортили, то пускай сами и ремонтируют, - сказал этот рабочий, - и предложил никому не выходить. Принцип, говорит, дороже денег! Выступил второй рабочий в таком же духе. Напомнил, что у них учился русский царь Пётр I.
«Мы потомственные моряки, строители кораблей и, если наша работа русским не нравится, если они там сами переделывают нашу конструкцию, то пускай забирают недостроенные корабли». И тоже предложил не работать. Так и проголосовали: не выходить!
Получил 158 гульденов 60 центов – аванс за полтора месяца пребывания за границей. Дежурить за меня остался Д.Ф. Островенко, а мне выдали паспорт и дали увольнительную в город за покупками. Купил себе необходимые предметы и подарки семье.
19 декабря 1956 года
Продолжаем находиться во Флиссингене.
Раз в замене судового двигателя нам отказали, решили следовать в Антарктиду на трёх дизелях. После заправки в Калининграде пресной водой прошло десять дней, а на корабле почти 400 человек. Камбуз готовит питание, моет посуду – это всё пресная вода. Всем нравится душ с кранами морской и пресной воды. Каждый после морской обливается пресной, поэтому просим голландцев заправить корабль пресной водой. Ответ был таков: «Через неделю закончится дезинфекция воды, и заправим». Издеваются!
Капитан просит дозаправить «Лену» дизельным топливом. В ответ: «У нас происходит фильтрация топлива. Как закончится, пожалуйста».
В кают-компании состоялось собрание, где капитан довёл до сведения экипажа и экспедиции, что воды и топлива голландцы не дадут, но в Антарктиду всё равно идём. «Топлива хватит до Африки, там заправят. Воды на суп и чай хватит. В умывальниках и душе будет только морская вода, всем получить мыло для морской воды, в питьевых бачках воду экономить. На корабле имеются опреснители, опресняют по 25 тонн морской воды в сутки, но столько же пресной расходуется на охлаждение дизелей, поэтому пить только у бачка. Ни в бутылке, ни в стакане воду в каюты не уносить!».
Сегодня смотрели кинокартину «Два капитана».
21 декабря 1956 года
Начали выводить корабль из порта буксиром. Сегодня стало известно, что советник посольства СССР Никитин, с которым мы отправили почту, возвращаясь от нашего корабля к своей машине, был сбит автомобилем и скончался. Замполит сказал, что это проделки ЦРУ!
Только в сумерках вышли в открытое море. Подолгу стояли в шлюзах при выходе из Голландии. Предстоит длительное плавание вдали от берегов. Не раньше, как через полмесяца, дойдём на дозаправку топливом и водой в Южную Африку, в Кейптаун.
22 декабря 1956 года
Идём полным ходом, скорость 12,5 узлов (22 км/час). Ночью прошли пролив Па-де-Кале, а в полдень проходим пролив Ла-Манш. Сегодня нам меняют постельное бельё, далее будет смена раз в десять дней. Один раз в неделю в судовом магазине, по записи, продают предметы туалета, сладости, за что по прибытии в Москву будут удержания.
Погода тихая, температура +12º C, много народа на палубе. Временами, когда появляется солнце, приятно загорать.
На корабле имеется трансляционный узел, передают разные новости и объявления. Сегодня по радио сообщили, что 2 января 1957 года, по штурманским расчётам, будем проходить экватор.
24 декабря 1956 года
Идём Бискайским заливом. Избрана комиссия по проведению Праздника прохождения экватора. Я в составе свиты Нептуна.
Сегодня с В.В. Мишустиным, бортрадистом другого самолета, первый раз ночуем на палубе во вкладышах спальных мешков на раскладушках. Погода тихая, температура +13º C.
25 декабря 1956 года
Значительное потепление, утром находимся на траверзе Гибралтарского пролива. Сегодня занимались изготовлением грозного оружия для свиты чертей, охраняющей Нептуна в количестве 8 человек, куда вхожу и я.
26 декабря 1956 года
Авральный день. Мне пришлось участвовать в изготовлении купального бассейна. Сколотили из толстых досок большой прочный ящик площадью 20 м². В него опустили громадный брезент, концы которого повесили за борта ящика. В этот брезент помпой из океана будет накачиваться вода, а лишняя через края будет выплёскиваться, и вода всегда будет проточной. В этом бассейне нам предстоит купаться, и тут будет происходить «крещение» тех, кто впервые пересекает экватор. Завтра в этом бассейне будет пробное купание.
Сегодня температура воздуха и воды +18º C. Приступили к сборке вертолёта Ми-4. В этот день успели только разобрать ящик, в котором он был упакован. Назначение этой машины – страховать наши полёты в порядке техники безопасности (они будут производиться за несколько тысяч километров от Мирного). Этот же вертолёт совместно с Ан-2 № Н-640 будет от корабля доставлять бензин на площадки для дозаправки нашего самолёта во время аэрофотосъёмочных полётов. В США такую работу по аэрофотосъёмкам Антарктиды производят с авианосца. Но у нас авианосцев нет, а съёмку выполним по-своему.
27 декабря 1956 года
Занимаюсь переконсервацией мотора АШ-62 на своём самолёте, так как морской влажный воздух оставляет на деталях соль, а эта соль, в свою очередь, вызывает коррозию.
Сегодня выдали по три бутылки грузинского вина. При прохождении тропиков положено по 300 грамм вина в день. Эту дозу рекомендуется развести в литре воды и пить полученную кислую воду, чтобы утолить жажду. А воду очень экономим. В тропическую жару часто находимся в бассейне или под душем, но вода солёная, морская, после неё хочется облиться пресной. Но это желание выполнимо только после Кейптауна.
Идём вдоль побережья западной части Африки.
28 декабря 1956 года
Занимались изготовлением принадлежностей для праздника. Нептуном будет капитан-дублёр Дубинин (через два года, во время 4-й КАЭ, А.И. Дубинин будет капитаном корабля «Обь» – Автор). Д.Ф. Островенко изготовил большую фанерную бритву. Он на празднике будет цирюльником.
Температура воздуха и воды +18º C, так что большой охоты купаться нет. Говорят, что высокая температура будет после экватора в Южном полушарии, так как там в декабре лето, а в Северном полушарии в это время – зима. Нептуну понравился изготовленный мной трезубец. В благодарность он подарил мне текст программы праздника.
29 декабря 1956 года
Всех находящихся на корабле занесли в списки для покраски судна. Для этой работы нужна хорошая погода. Моя очередь наступила сегодня. С лётчиком Александром Сергеевичем Поляковым зачищали и красили суриком верхнюю надстройку. Нужно красить корабль в сухую тёплую погоду. Второй день безоблачно, температура воды и воздуха +20º C. (Спустя пять лет, 27 декабря 1961 г., полярный лётчик А.С. Поляков впервые посадит на лёд Антарктиды тяжёлый четырёхмоторный самолёт Ил-18. – Автор).
В полдень прошли в видимости город Дакар (Западная Африка). В бинокль хорошо видны большие белые дома. Очень красивый, величественный вид!
Сегодня первый раз купался в бассейне, нырял с открытыми глазами. Оказывается, в морской воде глаза не ощущают солёности воды, и всё хорошо видно. Первый раз наблюдаю такое великое множество дельфинов. Они большой стаей, штук по сто, проплывают вблизи корабля, некоторые даже вылетали из воды на высоту до 5 метров. Незабываемое зрелище, многие фотографировали.
Получил поздравительную радиограмму с Новым, 1957, годом от товарищей по станции «Северный Полюс-5»: М.М. Любарца, Н.П. Шестерикова, В.А. Загорского. Они следуют также к Антарктиде на Мирный. Их корабль – теплоход «Кооперация» – сегодня уже на пути от Кейптауна к Мирному. На место прибудут примерно 5 января 1957 года.
(Грузопассажирский теплоход «Кооперация» был построен на Северной судостроительной верфи в Ленинграде и спущен на воду в 1928 г. В 1935 г. на борту «Кооперации» из Франции, где проходил Первый конгресс писателей в защиту мира, в Россию возвращался всемирно известный писатель А.Н. Толстой. В 1936 году, во время гражданской войны в Испании, судно занималось перевозками добровольцев, военных специалистов, продовольствия и медикаментов. А в обратную сторону из Испании перевозили детей республиканцев. Годом позже на борту «Кооперации» из США в СССР был доставлен самолёт Ан-25, на котором В.П. Чкалов, Г.П. Байдуков и А.В. Беляков совершили знаменитый беспосадочный перелёт Москва – Портленд (США) через Северный полюс. Начало Второй мировой войны застало «Кооперацию» в норвежском порту Берген, откуда её направили в Мурманск. Сразу после войны судно вернули в Ленинград. Оно несколько лет совершало регулярные пассажирские рейсы на линиях Балтийского, затем – Черноморского пароходств. В конце 1980-х гг. теплоход отправился в своё последнее плавание – на судоразделочную верфь египетского Порт-Саида – Автор).
30 декабря 1956 года
Удивительно тёплый день, ни одного облачка. Температура воздуха и воды +25º C. Очень приятно купаться в бассейне и под душем прямо на палубе. Сегодня видели проплывающую рядом с кораблём акулу.
Почти все ходят по кораблю в трусах и тапочках, без обуви невозможно ходить по горячей палубе, так как она нагрета солнцем настолько, что обжигает ноги.
Предложено выучить и декламировать на Празднике экватора свои роли.
Черти:
Эй, русалочка, сестрица,
Этой огненной водицы
Ты по чарочке налей
Всем, кого мы окрестили.
Чтоб до Мирного доплыли,
Чтоб при качке «не травили»,
Чтобы все на «Лене» жили
И дружней, и веселей...
Нас, чертей, на этом свете
Знают взрослые и дети.
Жить на свете без чертей
Было вдвое бы скучней...
31 декабря 1956 года
Большие приготовления к двум праздникам. Новый год совпадает с пересечением экватора.
Сегодня температура и воды, и воздуха опять одинаковая (+27º C). Купаемся, загораем, спим на открытом воздухе, хотя находимся ещё в Северном полушарии. Рай на земле в этих местах, даже чайки особенные есть, чёрные и красные, как золотые. Часто видно, как по морю летают рыбы. Видимо, в воде за ними гонятся хищники, тогда они летят метров по двадцать, но в это время на них нападают чайки. Становится жалко рыбок, но таков закон природы – питаться надо. Слышал разговор научных сотрудников экспедиции: чайки на земном шаре поедают рыбы столько же, сколько люди. В будущем предстоит ограничивать численность этих птиц.
Экватор, Северный и Южный тропики проходят по центру Африки, где сейчас длительное время стоит жара 50º C, а в годы засухи – там не рай, а ад. Гибнут люди и всё живое.
Собрались за столом для встречи Нового года в 21.00 по судовому времени. В это время в Москве 24.00, так что мы – вместе с Москвой, несмотря на отдалённость. На корабле имеются две кают-компании. Для комсостава – верхняя, для команды – нижняя. В одну все не поместятся, поэтому нас поделили поровну, за исключением вахты, которая ведёт корабль. Я находился в верхней кают-компании. Много было вспышек фотографов.
Завтра важный день – пройдём экватор, поэтому будет Праздник Нептуна. Я один из восьми чертей свиты Нептуна, свои обязанности усвоил, наряды надевал. Надеюсь справиться при «крещении» некрещёных, хотя и сам я некрещён, но в течение трёх последних тёплых дней каждый в этой купальне сидел по несколько часов.
1 января 1957 года
В 10 часов начался Праздник Нептуна (пересечение экватора).
Нептун – Дубинин. Капитан – Ветров. Доктор – Бызов. Цирюльник – Островенко. Старший чёрт – бортмеханик Комирный. Черти: бортмеханики Ананьев, Бесфамильный, Кирилин, Межевых, Максимов, Лещенко и пилот Миньков. Русалка – Михайлов.
2 января 1957 года
Дневалю по твиндеку (межпалубное пространство – Автор), а дежурный по кораблю сегодня – бывший начальник полярной станции «СП-4» Павел Афанасьевич Гордиенко. Температура воздуха и воды +24º C. Свободные от дел и вахт купаются и загорают. В помещениях сейчас мало кто спит, большинство на воле (на раскладушках или просто на матрасах). Всем в удивление, что идём тихой погодой, нет никаких качек. В районе экватора в океане имеются удивительные обитатели: ночью за кормой масса светящихся рыб или животных длиной до полуметра и с руку толщиной. Очень красиво и ярко светят, с километр пути за кораблём остаётся освещено.
Весь наш технический состав занимался сборкой вертолёта Ми-4, который будет сам взлетать с корабля.
3 января 1957 года
Сегодня температура воздуха и воды +23º C.
Капитан корабля Александр Иванович Ветров после ужина сделал доклад о своей работе и о постройке корабля «Лена». Мне случалось видеть и слышать выступающих, от которых получал удовольствие. А вот этот оратор слишком выставляет себя: «Я провёл корабль в Антарктиду и разгрузил его». Я - то, я - это. Якобы всё сам, один, без экипажа судна.
4 января 1957 года
Утром полный штиль, безоблачная погода. Корабль продолжает следовать со скоростью 13 узлов (20 км/ч). Выполнялись работы по установке хвостовой балки на вертолёт. Каждый день работаю на своем самолёте, хотя он без крыльев в большом контейнере. Но выявилась необходимость доделки аварийного движка М-10.
Сегодня температура воздуха и воды +22º C. Ночью прошли остров Святой Елены, но на большом расстоянии, так что огней этого острова не видели.
5 января 1957 года
Участвовал в работах по уходу за рефрижераторами, в которых хранятся продукты в большом количестве из расчёта 500 человек, которые должны питаться в течение года. В разных рефрижераторах разная температура: 0º C, +2º C и -8º C. Они представляют собой большие холодильники, в которых по стенам и потолку проходят трубки охлаждения, которые покрываются излишним слоем льда. Откалывали этот лёд с осторожностью, чтобы не повредить трубки. Наколотый лёд выносили и бросали за борт.
Справляли день рождения Анатолия Межевых.
7 января 1957 года
Как нам не хватает пресной воды и скорости (идём на трёх дизелях)! Гадкий поступок Голландии в отказе замены дизеля и заправки водой, топливом. Руководство экспедиции волнуется из-за опоздания прибытия в Антарктиду. Там в это время года самое лето – растает припайный лёд, и негде будет разгружать корабль. Теряется драгоценное светлое время аэрофотосъёмки.
Напечатал много фотографий Праздника Нептуна. Во второй половине дня начался шторм, а вечером стало так бросать судно, что с трудом можно ходить. Очевидно, в такой шторм не придётся ночевать на открытом воздухе на палубе – может смыть волной.
Загорел лучше, чем в Сочи, так как солнце здесь в тропиках в зените, а ходим и работаем мы в одних трусах, надеваем брюки и рубашки, когда идём кушать – такой порядок на корабле.
Следуем вдоль побережья Африки по направлению к мысу Доброй Надежды.
8 января 1957 года
Значительный шторм, но все работы и распорядок дня соблюдаются по-прежнему, и корабль хода не сбавляет. При выбытии из Голландии часы были поставлены на три часа назад относительно московского, а сегодня на один час перевели вперёд, так как огибаем Африку по направлению к ЮАР, к Кейптауну, куда прибудем через двое суток.
Сегодня разбирают бассейн – стало прохладно, нет желающих купаться.
Температура воздуха и воды +20º C, но при штормовом ветре прохладно. Спать перешёл в каюту. Питание не из лучших, но для меня вполне достаточно: четыре раза в день, из них два раза с горячим первым. На третье обычно давалось по два яблока или одной груше. Сегодня яблоки без ограничения (на столах полные тарелки плодов, и неплохих). Очевидно, в Кейптауне будет куплено много свежих фруктов.
В Южном полушарии совершенно другой вид неба и звезд. В Северном полушарии таких созвездий не наблюдается, и луна растёт здесь с правой стороны. Вечером в кают-компании выступал корабельный врач с рекомендацией сохранять здоровье.
Пришла из Москвы радиограмма: спрашивают, имеется ли на корабле «Лена» А.И. Кирилин. Ответили, что имеется. Кто и зачем спрашивал – неизвестно. Я об этом узнал от наших радистов-авиаторов, которые работают в помощь судовым радистам. Это Александр Александрович Полатовский, Александр Александрович Харитонович и Виктор Владимирович Мишустин.
9 января 1957 года
Шторм не стихает, но все его как будто не замечают; видимо, организм привык. Ведь через два дня будет месяц, как мы в море.
Сегодня наш командир авиаотряда Илья Павлович Мазурук провёл совещание с членами экипажей самолётов Ан-2: как понадёжнее устроить крепление аэропланов на ледовых аэродромах в Антарктиде, где случаются ветра ураганной силы. Все высказывались, а Илья Павлович всё обобщил, и завтра по этому вопросу будет приказ. А нам – бортмеханикам Ю.А. Бесфамильному и мне – даны указания, какие готовить тросы и деревянные бруски, которые будут вкапываться в лёд.
10 января 1957 года
Шторм стихает. В полдень идём вдоль берега. Это южная оконечность Африки. Вид очень унылый, вроде нашей части арктического побережья. Движемся в 10 км от берега, редко где встречаются населённые пункты, а то всё лес, горы, песок. Это хорошо видно в бинокль. Песчаные берега мы сначала приняли за снег или лёд, но оказывается, это белый песок.
С наступлением темноты причалили в порту Кейптауна, где предстоит ночью заправка топливом и пресной водой. А утром выйдем в путь и без остановки – до Антарктиды. Туда хода – 15 дней.
Кейптаун – крупный портовый город. В порту видно более 100 кораблей разных стран. Город расположен по самому берегу Атлантического океана у подножия Столовой горы высотой до 2 км.
На причал, где пришвартовалась «Лена», подъехало много красивых легковых автомобилей. Некоторыми управляют симпатичные европейские женщины – они привезли детей, очевидно, посмотреть советский корабль и русских путешественников.
В порту администрация – европейцы, а рабочие – негры.
11 января 1957 года
Ночь «Лена» простояла у причала. Спать было хорошо, тихо, без качки. В этом порту мы пополнили свои запасы свежими овощами и фруктами, а также свежим молоком. Сегодня на завтрак дали молоко; все пили, кто сколько хочет. Я тоже выпил два стакана – молоко хорошее.
За ночь корабль заправили водой и топливом, и в 9.00 мы вышли в дальнейший путь. В полдень обогнули мыс Доброй Надежды, это от Кейптауна в 100 км. На мысе виден большой белый маяк, а рядом бухта, где расположена английская военно-морская база. До Антарктиды очень далеко – 7 000 км (полмесяца хода).
Первый день такой хороший обед: щи из свежей капусты, сосиски со свежим огурцом и помидор. А на третье – арбуз. Ешь, кто сколько хочет! И всё это африканское! Как видно, они неплохо отнеслись к нам.
Мы тоже по возможности оказывали любезность, особенно неграм. Вчера вечером после ужина пригласили их на корабль смотреть кино. Человек двадцать негров охотно пришли. А сегодня утром многие из нас спустились на причал и, как могли, обменивались с ними любезностями.
Я дал некоторым несколько наших советских монет, чему они были очень рады. Рассматривали на монетах серп и молот и показывали на трубу «Лены», где также серп и молот.
На послеобеденный чай дали по целому ананасу.
Расстояние от Калининграда до Мирного – 21 000 км, а пройдено нами – лишь 14 000 км.
12 января 1957 года
Значительный шторм, но, как обычно, каждый занимается своим делом. Я работал на своём самолёте – мастерил стол для аэрофотосъёмщиков. Случись такой шторм в первые дни плавания, работать не смог бы.
Сегодня в обед на третье подавали бананы, а на ужин на третье были персики. Целый день над кораблём летает много альбатросов. Они вроде чаек, но значительно большего размера.
13 января 1957 года
Ветер стих, но зыбь всё так же бросает корабль, как и в шторм. Сегодня я в третий раз участвую в покраске судна. Находимся в Индийском океане в сороковых широтах, которые в Южном полушарии известны сильными штормами. Но нас пока милует.
Профессор Борис Львович Дзердзеевский сделал доклад о Международном геофизическом годе. Он сообщил, что 1882 год был объявлен первым Международным полярным годом и спустя 50 лет, 1932 год – вторым. В 1957 году будет проводиться Международный геофизический год в течение полутора лет. От полярного он будет отличаться тем, что в геофизическом году будут проводиться наблюдения на всём земном шаре. Он же сообщил, что юридически нам в Антарктиде не отведено территории, и проводимые сейчас советскими учёными наблюдения и строительство выполняются на участке, принадлежащем Австралии.
Температура понижается. Сегодня +15º C.
14 января 1957 года
Сильная зыбь вызывает бортовую качку. Со столов падают всякие предметы, а в столовой первое можно наливать только по полтарелки, иначе всё выливается.
С каждым днём заметно похолодание. Сегодня температура воздуха +13º C, а воды +9º C. На «Лене» об этом чёткая информация.
В обед на третье подавали очень вкусные дыни.
Ещё раз смотрели кинофильм «В стране вечных льдов», с тем чтобы лучше подготовиться к выгрузке. Нам известно, что корабль «Обь», который вышел из Калининграда раньше нас, уже разгрузился и, видимо, будет в Мирном ждать нашего прибытия. А теплоход «Кооперация» уже второй день ведёт разгрузку также в Мирном, куда и мы идём.
15 января 1957 года
Находимся в Индийском океане на 50° южной широты. В Северном полушарии на этой широте лежит город Харьков. Там в середине лета стоит сильная жара.
Здесь же в Южном полушарии тоже самый разгар лета, но температура низкая: воздуха + 10°С, а воды + 6°С. Это происходит из-за большого количества льда в Антарктиде и в океане, омывающем этот материк.
Сегодня впервые увидели айсберг. Впечатляющий вид, который невозможно забыть! Учёные подсчитали, что на поверхности воды видна лишь девятая часть льда. А остальное – в воде, и вот сколько тепла отнимает у моря такая масса льда!
16 января 1957 года
Сегодня ночью качка была как никогда. Спать невозможно – то головой упрёшься в переборку, то ногами. Но к утру океан стал затихать.
Временами осадки в виде дождя со снегом при температуре +2º C. Идут подготовительные работы к предстоящей высадке в Мирном, куда должны прибыть через 5 суток. «Обь» следует из Мирного в Кейптаун, и мы встретимся с ней в пути.
Внимательно дочитал книгу «Последняя экспедиция Скотта».
18 января 1957 года
Утром тихая хорошая погода, хотя и прохладно. Температура 0º C.
Впервые увидел китов. Двое китов ныряли и всплывали, при этом делали большие всплески воды и заметно удалялись от корабля. Позже ещё увидели группу китов. Оказывается, они пускают сильные струи воды, как фонтан. Им не помеха айсберги, которые мы видим по горизонту. Иногда «Лена» проходит вблизи айсберга. Фотографы-любители и профессионалы снимают, не жалея плёнки.
Читаю книгу «В стране пурги», необходимую для всех исследователей Антарктиды. Дуглас Моусон пишет про свою экспедицию в 1913 году.
19 января 1957 года
Южная широта – 60º, восточная долгота – 60º. Температура воздуха 0º C, температура воды +2º C. Погода облачная, тихая, за целый день не увидели ни айсбергов, ни китов. Только изредка над самой водой пролетают маленькие чёрные чайки.
Наш инженер Дмитрий Филимонович Островенко сделал ценное рационализаторское предложение. Имеющийся на нашем самолете дополнительный моторчик М-10 в течение трёх дней работы сбавлял режим из-за свечей зажигания. Эти свечи имеют четыре контакта, он предложил два из них удалить, что я и сделал. Результат отличный. Сегодня в течение пяти часов работы мотора перебоев не было. Этот мотор работает для фото- и радиооборудования.
Вечером идёт незначительный снег, который на палубе не тает. Ночи становятся светлыми – в 23.00 сумерки, а в час утра начинается рассвет.
20 января 1957 года
Температура 0º C, много айсбергов.
Занимаемся подготовкой к предстоящей выгрузке. Когда будет выгружен наш самолёт, поставлен на лёд, он будет без крыльев и хвостового оперения. Припай в это летнее время года подтаял, такой лёд непрочен. Поэтому сборку Ан-2 мы должны произвести чётко и быстро – медлительность может погубить самолёт.
При сборке надлежит поставить на свои места множество винтов, болтов и соединить бензотрубопроводы. Бензобаки на этом самолёте размещены в верхних крыльях. Подсоединение топливных трубок – важное и ответственное дело. Дюралевые накидные гайки на трубках должны наворачиваться на дюралевые же штуцера и, если не попадаешь на резьбу и применишь ключ, резьба будет испорчена. Дефект неустранимый, и чтобы этого не допустить, буду сам соединять магистрали.
Михаил Николаевич Каминский этому уделяет большое внимание: в пути несколько раз проводил беседу-учение с экипажем: что должен делать штурман И.С. Кузнецов, что должен делать бортрадист А.А. Полатовский. Также командир распределил работы для наших троих аэрофотосъёмщиков.
21 января 1957 года
В десять часов на горизонте появился корабль «Обь», и через час мы встретились. Но из-за большого волнения не могли подойти бортами, поэтому «Обь» развернулась и шла с нами до самого вечера на расстоянии 2–3 км, с тем чтобы найти затишье за большим айсбергом и перегрузить с нашего корабля некоторый груз и часть людей. Это удалось сделать только вечером. Нашли большой айсберг. Но в непосредственную близость к нему было невозможно подойти, поэтому с «Оби» спустили катер, а корабли наши стояли друг от друга на расстоянии около километра.
В течение часа перегрузка была окончена, корабли пошли в разных направлениях: наш на Мирный, а «Обь» – в Кейптаун.
С неё на катере к нам в гости прибыли несколько человек, в том числе мой товарищ по «СП-5», конструктор эхолота Юрий Александрович Гробовиков. Он передал привет от товарищей с Мирного: А.А. Каша, М.М. Любарца и В.А. Загорского.
Алексей Аркадьевич Каш был моим командиром в начале 50-х годов. Помню, мы с ним как-то на самолёте Ан-2 доставляли врача к тяжелобольному зимовщику на остров Русский в Северном Ледовитом океане. Был июль месяц. Тундра растаяла на 20–30 см. На острове со всех сторон нагромождения пакового льда. Кружимся, по радио просим показать место, где можно сесть – не провалимся ли? Зимовщики ответили: «Садитесь где хотите, мы везде ходим и не проваливаемся».
С воздуха сами определили место посадки: увидели между приёмной и передающей радиостанциями след – колею от вездехода. Значит, думаем, это более твёрдое место. Садимся на колею. Но при пробеге колёса всё-таки провалились в оттаявшую тундру. Хорошо, что предусмотрительный Каш дал команду: «Как только коснёмся земли, всем – в хвост, «затяжелить» его, чтобы «аннушка» не скапотировала!» Это нас и спасло. Оказалось, никакое это не твёрдое место, а жидкое – колея на солнце незаметно «заплыла».
Стоим. Колёса утонули в грязи. Доктору это даже хорошо – шагнул из просевшего самолёта без стремянки и пошёл к больному. А наш экипаж страшно озабочен – как отсюда взлетать? Стали ходить по острову, искать место для взлёта.
Нашли. На берегу была мелкая галька, и если оттуда убрать крупные камни, то можно и садиться, и взлетать. Но как туда переместить самолёт? Вездеход у зимовщиков оказался сломан, да он бы по такой грязи и не сдвинул бы самолёт. На помощь пришли все мужчины-зимовщики. У них был заготовлен тёс для ремонта крыш. Перетаскали эти доски к самолёту, получился настил для разбега метров 30 длиной.
Закатили Ан-2 на этот настил. Теперь нужно налегке взлететь с него и сесть уже на берегу. Стали облегчать самолёт: сняли инструмент, запасные части, некоторое оборудование, слили бензин в бочки, оставив в баке чуть-чуть – только для взлёта и посадки. Штурман Шамис с бортрадистом Шевченко сняли для облегчения даже радиостанцию с радиокомпасом. Всё готово.
Взлетаем с Кашем только вдвоём. Остановка на взлёте исключена. Если не оторвёмся от дощатого щита, перевернёмся и сгорим! Прогрели двигатель, замерли на тормозах у самого края настила. Каш даёт последнее указание: «С места – мотор на полную мощность, и держать этот режим, пока не оторвёмся!»
И вот взлет!.. Не оторвались... Не хватило настила... Я держу полную мощность, самолёт несётся по грязи, колёса бросают её вперед, винт подхватывает и швыряет в лобовое стекло. Каш работает штурвалом, но скорость мала! Он открыл форточку, что-то видит впереди. Двигатель перегрелся – мы ведь полулетим-полукатимся по острову уже километра два. Хорошо, что нет препятствий, ведь останавливаться нельзя – сразу зароемся в грязь и перевернёмся! А впереди берег и за ним – загромождённый льдами океан. Хорошо, что у самого берега тундра оказалась твёрдой; самолёт сразу разогнался – и мы в воздухе!
Внизу мелькает хаос льдин. Каш пытается развернуться назад к острову, но тут нас настигла другая беда – над морем низкая облачность, и, чтобы не зацепиться на вираже крылом за торчащие льдины, нужно подняться выше. Сразу уходим в облака и теряем ориентировку. А на борту – ни компаса, ни радиостанции, ни штурмана с радистом! Да ещё бензина и так было мало, а после такого тяжёлого разбега и совсем не осталось.
Загорелась сигнальная лампочка: топливо на исходе. И тут мы увидели в просвете между льдом и облаками тёмную полоску – и сразу к ней! Это и есть берег острова. Садимся на гальку – и мотор тут же остановился.
Каш выходит из кабины, идёт к Шамису: «Какой же ты штурман? Не подсказал, что над морем низкая облачность! Что полёт сегодня невозможен! И вместо того чтобы настроить радиокомпас на остров, ты его совсем снял с самолёта. У меня просто нет слов!» И обращается ко мне: «Алексей, бери канистру со спиртом, пошли отдыхать. А они пусть грузят всё обратно в самолёт и заправляют его бензином.
К этой канистре Каш пригласил всех мужчин-зимовщиков, и, после того как её спустя два дня опустошили, мы стали готовиться к вылету. Шёл уже пятый день нашего пребывания на острове Русский.
Больной поправился, и мы возвратились на Мыс Челюскин, где нам вручили радиограмму из Москвы с благодарностью за своевременную доставку врача. Но потом в столицу дошли слухи о нашем чрезвычайном полёте, и там усмотрели, что Каш нарушил сразу несколько пунктов Наставления по производству полётов. Не должен, дескать, он был садиться на остров.
Но лётное наше начальство ограничилось предупреждением, потому что более высокая инстанция (начальник Главсевморпути) объявила всему нашему экипажу за этот полёт благодарность.
Вот такой случай вспомнился мне, когда я получил через друзей привет от Каша с Антарктиды...
...Сегодня на вертолёт поставили несущий винт. Теперь он может взлететь с корабля, а вот самолёты предстоит ещё выгрузить и собрать, только тогда сможем летать. Но мы всем авиаотрядом к этому подготовились, и между всеми распределены обязанности. Получен и укомплектован продовольственный НЗ (неприкосновенный запас).
22 января 1957 года
Проснувшись утром, услышали сильный скрежет. Оказывается, «Лена» пробивает себе путь в сплошном льду. В стороне видны величественные айсберги высотой примерно 50 метров. До Мирного утром оставалось 100 км.
И в это время увидели летящий Ил-12. Он сделал над нами несколько кругов, сообщил по рации, как надо держать курс, чтобы миновать большие льдины и подойти ближе к Мирному. Командир этого самолёта Иван Иванович Черевичный. Перед обедом облетали наш вертолёт Ми-4. Пилот вертолёта Виктор Михайлович Санников, его тренировал Василий Петрович Колошенко.
Вечером подошли в непосредственной близости к Мирному.
23 января 1957 года
До обеда корабль стоял недалеко от Мирного. Температура 0º C, погода тихая, безоблачная, круглые сутки светло. Прибывшие с нами строители сошли с корабля. После обеда судно отошло от Мирного и направилось в сторону выбранного с Ил-12 места, где можно будет выгрузить наши самолёты (от Мирного это в 100 км).
В районе Мирного намёрзший за зиму припайный лёд штормами вынесен в океан. Ведь январь месяц, разгар антарктического лета. Допустим, вдали от Мирного выгрузим самолёт, а где и куда будем разгружать трюмы?
24 января 1957 года
В три часа утра «Лена» прибыла к месту выгрузки самолётов. Объявлен аврал, который продолжался до вечера. За это время выгружены два самолёта Ли-2 и такое же количество Ан-2. Выгрузку производили на ледник.
На этом леднике имеются открытые и занесённые снегом трещины. Гляциологи предупреждают, чтобы мы не провалились, поскольку трещины очень глубокие. Трое гляциологов связаны капроновой стропой, они места трещин обозначили бамбуковыми шестами.
Погода тихая, безоблачная, температура 0º C, но солнце такое яркое и так отражается ото льда, что за день работы лица у всех очень загорели. Завтра будем собирать самолёты.
25 января 1957 года
Занимаемся сборкой самолётов, к полудню на все самолёты повесили крылья – это большая авральная работа, в ней принимали участие все работники экспедиции, которые находились на корабле.
После того как все крылья были поставлены, корабль направился к Мирному, где будет разгружать трюмы. Нам оставлены две палатки КАПШ-1 (Каркасная арктическая палатка Шапошникова - Автор). На два самолёта Ан-2 нас осталось 11 человек: И.П. Мазурук, М.Н. Каминский, А.С. Поляков, Г.В. Крицкий, Д.Ф. Островенко, А.И. Кирилин, Ю.А. Бефамильный, Н.М. Жуков, И.С. Кузнецов, А.А. Полатовский, В.В. Мишустин.
Илья Павлович Мазурук назвал наше место высадки «Васюками». Но в этих «Васюках» Остапу не придётся играть в шахматы.
26 января 1957 года
Спали в палатках на льду Антарктиды. Спали неплохо: кто в спальных мешках, а некоторые во вкладышах спальных мешков. Сегодня ветер и облачность, температура понизилась до -10º C. Понижение температуры вызвано южным ветром, принёсшим с купола холодный воздух и массу снега. Но мы в ускоренном темпе продолжаем сборку самолётов. Вчера дежурным поваром был И.П. Мазурук, а сегодня А.С. Поляков. Продуктов у нас много, и притом хорошие.
27 января 1957 года
Наш самолёт Ан-2 бортовой № Н-620 собран и испытан первым из четырёх. Облёт делали таким составом: И.П. Мазурук, М.Н. Каминский, А.И. Кирилин, И.С. Кузнецов, А.А. Полатовский, Г.В. Крицкий. Дефектов нет!
На аэродроме «Васюки», где собирали самолёты, шельфовый лёд. М.Н. Каминский для тренировки сделал три посадки, после чего дозаправились бензином и в паре с другим самолётом Ан-2 № Н-640 перелетели в Мирный.
На пути к Мирному пролетали вблизи величественной горы Гауссберг. Ввиду сильного ветра полёт оказался длительным. За это время ветер на Мирном внезапно усилился до штормового, но искусство пилотирования Мазурука и Каминского позволило посадить самолёты хорошо. С большим трудом зарулили, прочно закрепили машины и пошли через посёлок Мирный на «Лену», которая стоит у берега под разгрузкой.
На корабле куда лучше, чем в палатке. В наших каютах по-прежнему уютно. Сходили в душ и хорошо поужинали за первый летний день в Антарктиде.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:
