ГОЛОСА МИНУВШЕГО ВЕКА

Имя этого мастера кисти вот уже более полувека вызывает яростные споры. Не потому, что его искусство непонятно зрителям – нет, он не был абстракционистом или авангардистом: все его рисунки и живописные полотна выполнены в манере классического реализма. Споры вызывают сюжеты художника, темы его полотен и рисунков. Он был продолжателем традиций той небольшой группы передвижников, которых называли «жанристами». Тех живописцев, кто не боялся описывать негативные стороны жизни, вскрывать язвы общества и горе простого человека...

Однажды мне приснился сон: я за рулём автомобиля мчусь по шоссе, и вдруг – дорога обрывается в глубокое ущелье! Я жму на педаль тормоза, но он не работает, машина подлетает к обрыву, повисает в воздухе над пропастью, и... В ужасе, вцепившись в руль, я зажмуриваюсь, ожидая удара. Но удара всё нет и нет… И когда через несколько секунд я открыл глаза, то понял, что колёса всё-таки замерли на самом краю ущелья. К счастью, это был лишь сон. А вот для моего собеседника такая ситуация повторялась в день по несколько раз...

И снова поводом к моей публикации послужила архивная звукозапись, сделанная в московском научно-просветительном центре «Холокост». В тот день несколько десятков собравшихся здесь людей слушали рассказ человека, который воевал рядом с трижды Героем Советского Союза Александром Покрышкиным. Об этом советском лётчике известно достаточно много. Он сам написал около трёх десятков книг о себе и своих боевых товарищах. Вот лишь некоторые из них: «Крылья истребителя», «Познать себя в бою», «Небо войны»...

Он говорил с трудом - после двух-трёх фраз задыхался, делал длинные паузы, потом снова выдавливал из себя очередную порцию слов. И снова замолкал, пытаясь отдышаться, набрать в грудь воздуха. Рак лёгких в последней терминальной стадии. Но, тем не менее, согласился на интервью. Последнее интервью в своей жизни. Когда я монтировал его рассказ для очередной своей радиопередачи, то конечно, все эти мучительные паузы вырезал. В эфире голос ветерана звучал 11 минут, а удалённые куски с тяжёлым дыханием умиравшего человека заняли в «корзине» моего компьютера более полутора часов...

Все мои знакомые знают, что я по образованию - историк-архивист и почти полвека проработал в цнтральных государственных архивах нашей страны. Поэтому они периодически дарят мне какие-то любопытные артефакты. То пришлют из Сызрани – с родины моей мамы - миниатюрную книжицу, изданную к 300-летию Дома Романовых. То принесут найденный при сносе старого бревенчатого дома на Бауманской улице дневник московского студента, где тот описывает события в столице в 1918 году. То подарят найденные на помойке...

Предыдущая глава его мемуаров здесь. - Вернёмся на минуточку в 1962 год, когда я принял новую бригаду. Она называлась "51-я отдельная инженерно-испытательная часть". На площадке № 75 мы заступили на боевое дежурство с уже хорошо нами изученными королёвскими ракетами Р-7 и новыми Р-9А. Для "семёрок" здесь построили новейший наземный старт "Долина" – он отличался от "Тюльпана" тем, что все операции по установке и заправке ракет были автоматизированы, и боевой расчёт состоял всего из нескольких человек...

Первая часть его воспоминаний - здесь. - Когда возникли первые ракетные дивизии, командование допустило ошибку, создав специальный род войск под названием РВСН. Американцы таких ошибок не сделали – у них подобных частей нет, все они относятся к Военно-воздушным силам. Потому что ракета, как и самолёт – это летательный аппарат. А у нас Главный штаб ВВС в 1956 году заявил: «Никакими ракетами мы заниматься не будем. Это артиллерия. Вон, во время войны, дивизионы «Катюш» ведь числились за Главным Управлением артиллерии...

Очередная звукозапись из фондов Центрального государственного архива Москвы - интервью с ветераном ракетных войск стратегического назначения Юрием Львовичем Львовым. Родился он в 1921 году в Бухаре вскоре после того, как этот древний среднеазиатский город заняла Красная армия. Бухарский эмир удрал в Афганистан, бросив свой гарем, словно Абдулла из фильма «Белое солнце пустыни». В его летней резиденции, где остались наложницы, мать Юрия - телеграфистка штаба армии - и родила сына. Первой нянькой ребёнка была одна из жён эмира...

Это продолжение рассказа бывшего Первого секретаря Московского горкома партии Николая Егорычева о деревне Строгино. Начало его воспоминаний вы можете почитать ЗДЕСЬ. - Николай Григорьевич, вы сказали, что в вашей деревне была часовня. Но куда же жители ходили на церковную службу? Детей окрестить, покойников отпеть, или ещё что. - А рядом со Строгино, в Троице-Лыкове имелись целых три церкви. Летняя (то есть, неотапливаемая) была построена ещё во времена Ивана Грозного. И зимняя – конца XIX века...

Это была одна из моих самых первых аудиозаписей, сделанных по программе «устная история». Тридцать лет назад, 14 февраля 1995 года я взял интервью у бывшего Первого секретаря Московского горкома КПСС Николая Егорычева. Когда-то ему подчинялась вся советская столица вместе с областью, поэтому выражение «хозяин Москвы» в заголовке статьи – это совсем не преувеличение. Я ездил к нему два дня подряд и каждый день мы беседовали часов по пять. Потом приехал ещё раз спустя месяц вместе с фотографом Главархива Москвы Василием Мариньо...

Люди знали этого человека как Матвея Грина. И на надгробии на Ваганьковском кладбище написана та фамилия, под которой его знали все, кто был связан с советской эстрадой. Он писал репризы, интермедии и целые спектакли для Аркадия Райкина, Геннадия Хазанова, Михаила Задорнова, Игоря Иртеньева и других наших артистов разговорного жанра. Все современные сатирики прошли через знаменитые девять семинаров Матвея Грина. Больше двадцати лет он преподавал историю эстрады в Российской академии театрального искусства...

Это продолжение моей беседы с командирами советских подводных лодок, которых Хрущёв отправил воевать с США осенью 1962 года. - Николай Александрович, на Кубу послали четыре подводные лодки 641 проекта. Что это за лодки? - Это океанские большие дизельные лодки водоизмещением около двух с половиной тысяч тонн. По своим тактико-техническим данным они не уступали американским субмаринам типа «Тэнч Балао». Примерно такие же характеристики. В надводном положении под тремя дизелям мы могли развивать скорость 15 узлов (28 км/час)...