Долгие полгода Катя навещала Ваню, а иногда, по вечерам, тайком звонила ему на стационарный телефон просто, чтобы услышать голос или пожелать спокойной ночи. Ваня с нетерпением ждал каждой их новой встречи. Он заметно возмужал, вытянулся, окреп, и Сенька с Толиком больше не задевали его и вообще сторонились, хотя и не оставили желание отомстить строптивому парню. Они уже знали его слабое место и решили бить в него наверняка.
Влюблённый в Катю первой, наивной любовью, Ваня ничего не замечал, он просто ждал каждый новый день, ведь тот мог принести ему новую встречу с доброй и отзывчивой девушкой.
- Катя, когда мы станем взрослыми, ты выйдешь за меня замуж? - спрашивал он ее.
В ответ она пожимала плечами и смеялась:
- Нам рано об этом говорить. Ещё учиться нужно. К тому же я старше тебя. Вдруг ты вырастешь и найдёшь себе другую, не такую, как я. Красивую.
- Никого нет красивее тебя, - уверенно сказал ей тогда Ваня, глядя в лучистые и синие глаза.
Между ними не было ничего кроме тёплых, душевных разговоров и поцелуев в щёчку на прощание, но и этого хватало, чтобы каждый раз, когда Катя уходила, к горлу мальчика подступал тяжёлый комок, который он никак не мог проглотить. Ему не хотелось оставаться без неё, и он мечтал, что однажды наступит день, когда они уже не расстанутся.
Ваня думал, что для этого должно пройти несколько лет, но один тёплый майский вечер всё изменил в их судьбах.
Катя не приходила к Ване уже неделю и даже не звонила ему. Он сходил с ума от беспокойства и не представлял, что ему сделать для того, чтобы помочь ей. А в том, что у неё что-то случилось, он нисколько не сомневался.
Сенька и Толик не упустили возможности посмеяться над Ваней и стали плести о Кате всякие небылицы:
- Да зачем ты ей нужен, голодранец? Беспризорник несчастный. Твоя Катька деваха красивая, самый сок. Ей такой заморыш, как ты, не нужен!
- Заткнитесь! - срывался на них Ваня, но когда пытался наброситься на своих обидчиков с кулаками, они, хохоча, разбегались в разные стороны.
В конце концов, он решил без спроса уйти из детского дома и отправиться к Кате домой. Ваня едва дождался, когда закончатся занятия и воспитатели отправятся пить чай. Тогда он, перемахнув через забор, скрылся в сгущающихся сумерках. Почти два часа он бродил по городу, отыскивая нужный ему адрес, а разыгравшееся воображение рисовало ему больную Катю, которая не может подняться в постели даже для того, чтобы позвонить ему. Её мама сидит рядом и плачет, и глаза Кати тоже в слезах, потому что она скучает по нему, Ване.
Но когда он разыскал квартиру и нажал на дверной звонок, ему открыла весёлая, смеющаяся Лариса Викторовна.
Она сразу же узнала Ваню, и смех застыл на её губах:
- Привет... А разве Катя всё-таки пригласила тебя?
- Пригласила? - нахмурился Ваня. - Куда?
- Как это куда? На свой день рождения. У неё сейчас гости, поэтому извини, она не может выйти к тебе.
Но Катя вышла и замерла, увидев его.
- Ваня? Ты здесь!?
Она виновато улыбнулась и хотела что-то сказать, но в это время из комнаты выглянул какой-то парень лет семнадцати, подошел и обнял её за талию:
- Малыш, ну куда ты ушла так надолго? Без именинницы нам скучно.
Но Катя его не слышала. Она продолжала смотреть на Ивана:
- Ваня… Как ты меня нашёл?
- Я не нашёл, - сказал мальчик неожиданно твёрдым голосом. - Я потерял. Прости, малыш. Тебя ждут, иди к своим гостям.
Он развернулся и сначала очень медленно пошёл, а потом побежал вниз по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступенек.
- Ваня! Ванечка!
Катя бросилась за ним, но Лариса поймала её за руку:
- Подожди! Это даже к лучшему. Катюша, ну зачем тебе этот голодранец? Даже когда он вырастет, он навсегда останется ребёнком из детского дома без перспектив и возможностей. Я понимаю, тебе его жалко, а он, наверное, влюблён в тебя первой любовью. Но это всё детство, и оно пройдёт.
- Мама!!! - расплакалась Катя, выдёргивая руку. - А если я тоже его люблю? И буду любить всегда! Мне всё равно, что он из детского дома, и наплевать, что он младше. Лучше, чем Ваня никого нет. И зря я послушалась тебя и согласилась устроить этот дурацкий день рождения!
Катя сбежала вниз и стала громко звать Ваню, но он её уже не слышал. Только под утро он очнулся где-то далеко за городом, и понял, что лежит лицом вниз на холодной земле и горько рыдает.
- Всё-таки ты ошибся, дед, - повторял он, царапая землю и камни пальцами и стирая их в кровь. - Нельзя любить, нельзя доверять и верить тоже никому нельзя.
Потом он долго куда-то шёл, решив не возвращаться в детский дом, беспризорничал, пробивался то к одной уличной банде, то к другой. Но, переждав какое-то время, оставаться с ними не хотел и снова уходил искать своё счастье. Две зимы он провёл в монастыре, устраивался туда обычным трудником, выполнял самую тяжёлую работу и за это получал еду и кров.
Местный батюшка, отец Михаил, по достижению Иваном совершеннолетия, помог ему восстановить документы и когда Ваня, поблагодарив его, решил отправиться в армию, благословил его на службу и обещал за него молиться.
То ли благодаря молитвам отца Михаила, то ли и-за того, что Иван не ждал ни от кого милостей, привык во всем полагаться на себя и не боялся трудностей, служба его прошла легко и быстро. А еще он обрел там друзей, которые после демобилизации помогли ему встать на ноги.
Прошло семь лет.
Ваня жил в деревне, в старом дедовском доме, а работать ездил в город. И как-то ранней весной решил навестить могилу матери, ругая себя за то, что давно там не был. Но ещё не успел подойти к ней, как увидел, что там какие-то рабочие устанавливают памятник.
Иван остановился, ничего не понимая. Он привык к металлическому плетёному надгробию и деревянному кресту без портрета и надписей, потому что раз уж так решил дед, значит, так оно и должно было быть. И вдруг кто-то решил без его ведома все переделать.
Иван поспешил к рабочим и к своему великому удивлению прочитал на новом памятнике чужое имя, а с портрета на него смотрела худощавая, улыбчивая старушка, которая никак не могла быть его матерью.
- Что вы делаете? - напустился Иван на рабочих. - Почему устанавливаете здесь чей-то памятник? Это же могила моей матери. Она умерла совсем молодой.
Седобородый мужчина исподлобья взглянул на Ивана:
- Ты, мил человек, тут не пыли. Нам было сказано установить два памятника, вот мы их и установили. Видишь, это мать, а это дочь. А вон идёт хозяйка, с неё про могилу своей матери и спрашивай.
Он перевёл взгляд с портрета старушки на соседний памятник и вздрогнул, когда понял, кто смотрит на него с мраморной плиты. Ниже серебряными буквами была выведена надпись: Лариса Викторовна... это была мать Кати.
- Ваня...- раздался позади него тихий голос, который Иван узнал бы из тысячи голосов. - Я не ожидала тебя здесь увидеть.
- Катя, я ничего не понимаю, - признался он. - Я пришёл проведать свою мать, а мне говорят, что здесь похоронена не она, а твоя бабушка. А ещё рядом с ней Лариса Викторовна...
Они отошли в сторонку и сели на скамейку.
- Это и в самом деле могила моей бабушки, - сказала Катя. - Может быть, ты что-то напутал? А мама умерла всего год назад, и я решила поставить им с бабушкой одинаковые памятники. Ваня, ну раз уж мы встретились, я хочу с тобой поговорить о другом. Я искала тебя. Приходила в детский дом, просила, чтобы тебя нашли. Но никто не хотел помогать мне. Я знаю, ты думаешь, что я предала тебя. Только это не так. Я не хотела устраивать тот день рождения, но мама за моей спиной пригласила всю родню и моих друзей. А я тогда хотела просто быть с тобой.
- А сейчас? - Иван поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
- И сейчас, - спокойно ответила Катя.
- Ты замужем? - Иван не отводил взгляда от её лица.
- Нет, - покачала головой она. - И никогда не была. Ты можешь мне не поверить, но я знала, что однажды мы с тобой встретимся. Понимаешь? Мы не могли с тобой не встретиться.
- И ты согласна быть со мной вот с таким, какой я есть? Я ведь не богат, работаю обыкновенным электриком, живу в деревне. Но, Катя, если ты скажешь мне "да", я больше никогда и никуда тебя не отпущу.
- А я никуда и не уйду, - ответила она и прижалась к его плечу.
Прошло ещё 10 лет. Катя и Иван были давно женаты и очень счастливы. Они воспитывали двух замечательных детей, и беззаветно любили друг друга, благословляя тот день, когда они встретились снова. Жили они всё так же в деревне, но старенький дом превратили в современный и уютный, сделав его самым лучшим и красивым в их округе.
Однажды утром Иван увидел, что к дому подошла незнакомая пожилая женщина, и вышел к ней навстречу.
- Здравствуйте, - сказала она. - Я ищу дом Матвея Ильича.
- Да, - кивнул Иван, удивлённый тем, что кто-то, много лет спустя помнит его деда, - когда-то он и в самом деле жил здесь.
- А вы? - женщина протянула к нему дрожащую руку.
- Иван. Его внук.
- Ваня, Ванечка, - затряслась незнакомка и, вскрикнув, упала ему под ноги.
Иван на руках отнёс её в дом и вместе с Катей привёл в чувство, а когда она почувствовала себя лучше, Иван принёс ей горячего чая.
- Нет, не надо, не могу. Ванечка, сынок, прости меня... Я мама… Твоя мама…
Чашка выпала из рук Ивана и разлетелась на осколки, а он сам тяжело опустился в кресло, не сводя глаз с сидевшей перед ним женщины.
- Что вы сказали? Этого не может быть. Моя мама умерла при родах.
- Нет, Ваня. Я не умерла. Я просто выбрала себе другую жизнь. Тогда мне казалось, что я поступаю правильно. Ты оставался с отцом и дедом. Я знала, что они никогда не обидят и не оставят тебя и была спокойна. Однажды, ты был ещё совсем маленький, я приезжала сюда. Хотела увидеть тебя, привезла подарки. Но Матвей Ильич не пустил меня даже на порог. Он сказал мне, что для тебя я умерла. И что он даже специально возил тебя на какое-то кладбище и показал первую подходящую могилу, назвав её моей. Мы тогда сильно поссорились, и я уехала, потому что он сказал мне, чтобы я больше здесь не появлялась.
- А зачем же вы сейчас… - спросил Иван.
- Сынок, жизнь как-то прошла мимо меня... Мужа у меня нет, а детям я не нужна. Да, у тебя есть брат и сестра, но они живут за границей. А я решила вернуться. Понимаешь, я очень устала... И подумала, что может быть, ты захочешь узнать меня. Всё-таки я твоя мать. Мы семья, родная кровь…
Иван достал телефон и набрал номер такси. Машина приехала удивительно быстро. Иван помог этой, чужой для него женщине, подняться, усадил её в такси, закрыл дверь и, не оборачиваясь, пошёл в дом.
- Ваня, - проговорила Катя, глядя вслед отъезжавшей машине, в которой рыдала та, которая была матерью её мужа. - Ты уверен в этом?
Иван улыбнулся и обнял её:
- Уверен. Как и в том, что моё счастье и моя семья - это ты и наши дети. Кстати, не слишком ли долго они спят. Кажется, мы обещали им прогулку по парку. Все-таки, какое чудесное воскресное утро! Ну что, пойдём их будить?
- Пойдём, - счастливая Катя прижалась к мужу. - Ох, Ванечка! Как же всё-таки сильно я тебя люблю...
