Екатерина Дашкова не любила Алексея Орлова, своего подельника по перевороту 1762 года. Ведь она такая хорошая, в 19 лет устроила бескровное свержение императора в пользу своей подруги, не посчитавшись с тем, что заодно навредила родной семье, а этот мужлан все испортил, не сумев сохранить пленника живым в Ропше! И, если получалось где-нибудь его обойти, то Екатерина Романовна пропустить и упустить такое не могла…
B Данциге русские путешественники обычно останавливались в гостинице под названием «Россия». И гостиница отличная, и название родное. Вот только хозяин- «юморист» отчудил и повесил в зале две картины, на которых пруссаки побеждали русских: Семилетняя война не так давно закончилась, но Кунерсдорф и «спасайте двор и архивы», видимо, уже забылись.
И тут в гостиницу заселились Екатерина Романовна. Посмотрела Дашкова на эти картины и спрашивает живущего в городе российского резидента:
- И как нам к этому следует относиться?! Почему вы вообще это терпите?!
- А что я, - отвечает резидент, - тут намедни проезжал граф Алексей Орлов. Посмотрел на эти картины, рассердился, потом ушел в свои комнаты, переночевал и поехал дальше.
- Он что не мог купить эти картины и сжечь их в назидание хозяину?! Ну я сейчас всем покажу, как поступают настоящие русские барыни, даже если у них не завалялось в кошельке миллионов!
В Екатерине Романовне взыграли одновременно патриотизм и желание переплюнуть Алексея Орлова.
Правда, прижимистость, которой славилась Дашкова, тоже сыграла свою роль. Покупать картины она тоже не стала.
Послала за красками.
Потом дождалась вечера.
Вместе со слугами и парой русских дворян-попутчиков забаррикадировалась в зале. Достала краски и кисти, раздала всем участникам задуманного перфоманса.
И началась патриотическая ночь: все участники дружно стали перекрашивать прусские мундиры на русские, а русские, наоборот, в прусские. К утру как раз справились. И на картинах все стало так как надо: русские солдаты громят пруссаков. Благо тогда перекрасить батальную картину было не так уж сложно: тактика линейная, форма почти что одинаковая, различается только цветом мундира да «выпушками с петличками».
К утру краска высохла, сундуки сложены и Екатерина Романовна, в восторге от такой патриотической ночи отправилась дальше в свой вояж:
«…Не знаю, что подумал хозяин, увидев, что пруссаки вдруг проиграли обе битвы, но я была собой очень довольна…»
Не растерялась, в общем! Навела порядок.
