Расскажу вам басню про теоретиков и 4 миллиметра.
Первая российская железная дорога, Царскосельская, была шириной шесть футов – и расчёты вести удобно (6 делится и на 2, и на три), и вагоны получаются широкими, вместительными.
Когда строили железную дорогу от Санкт-Петербурга до Москвы, ушлый американец-консультант убедил перейти на ширину колеи в пять футов – надеялся продать свои вагоны, локомотивы или, по коленей мере, узлы для их "отвёрточной сборки" в России.
С тех пор так и повелось: русская колея – пять футов. Когда страна перешла на метрическую систему мер, ширину перевели в миллиметры. Получилось 1524 мм.
Пока в СССР сохранялась послереволюционная традиция, что достойных, перспективных практиков посылали учиться в вузы, всё так и оставалось. Но со временем практиков начали вытеснять теоретики, приходившие в институты со школьной скамьи.
И этим теоретикам, засевшим в транспортных НИИ неудобоваримое число 1524 сильно не нравилось – осложняло все расчёты. Поэтому теоретики теоретически доказали, что если уменьшить расстояние между рельсами до 1520 мм, то только лучше будет. Ну, действительно, что такое по 2 мм с каждой стороны при такой-то ширине? Мелочи! Зато считать (а компьютеров тогда не было) проще.
Теоретикам проще, а практики, матерясь и кряхтя, начали по всей огромной стране перешивать колею, уменьшая её на 4 мм.
Результат не замедлил сказаться: резко упала энергоэффективность перевозок из-за возросшего трения, увеличился износ рельсов и колёсных пар. Начались сходы составов, крушения.
Вот и сегодня – глядишь, то тут, то там без видимых причин состав под откос ушёл.
Мораль сей басни такова: если теоретики побеждают практиков, то никаких диверсантов не надо – любое дело само рассыпется.
