Леди Энн Вероника Гленконнер всю свою жизнь посвятила британской монархии. Она была близкой подругой Елизаветы II и более тридцати лет помогала принцессе Маргарет. И только после откровений Камиллы она решила рассказать всю правду о своей жизни.
Надо делать, что прикажут
Урожденная леди Энн Кук, стала первым ребенком и старшей дочерью 5-го графа Лестера, впоследствии конюшего Георга VI, и его жены Элизабет Йорк, дочери восьмого графа Хардвика. С самого своего детства она была знакома с принцессами Елизаветой и Маргарет, которые часто приезжали в особняк Лестеров, чтобы поиграть. Пусть Энн была даже не близка по званию Елизаветы и Маргарет, но ее родословная была чуть не хуже.
Когда началась Вторая Мировая, Энн было всего 7 лет. Чтобы девочки не застали самые тяжелые времена, ее вместе с племянницей отправили в Шотландию. В новом месте застенчивая девочка никак не могла найти себе друзей, поэтому ходила разговаривать с деревьями. За это Энн подверглась издевательствам. Хотя слова и действия сверстников нисколько не задевали девочку, куда больше она боялась свою гувернантку. Методы воспитания мисс Бонер оставили в Энн травмы на всю жизнь. Девочке приходилось терпеть постоянные побои, обидные слова и делала все, что ей прикажут.
Луч надежды
Семья Энн никогда не была богатой. Мать — художница — открыла в Холкхеме гончарную мастерскую, которая помогала держаться на плаву. С 17 лет Энн была вынуждена помогать ей с работой: она заняла должность торгового представителя, развозя образцы и предлагая купить их. В этих поездках ей приходилось останавливаться в недорогих отелях для коммивояжеров, обстановка в которых часто приводила ее в шок. Хотя шокированы были и обычные люди, которые не скрывали своего удивления после того, как узнавали титул стоящей перед ними девушки. Сама Энн, кстати, была вполне довольна своей работой, поскольку благодаря ей чувствовала себя взрослой и самостоятельной.
Но данный период жизни продлился совсем недолго. В 1950 году мать девочки решила, что пора выдавать ее замуж. Почти сразу же Энн приняла участие в бале дебютанток, где произвела неизгладимое впечатление. Удивительная красавица — высокая, с густыми светлыми волосами, бледной кожей и тонкими чертами лица, в тот же сезон она была признана дебютанткой года и получила немало предложений от заинтересованных кавалеров. Ко всем им Энн относилась с иронией.
Серьезно она восприняла лишь одного кавалера — Джонни Олторпа, будущего графа Спенсер, ее первой любви и человека, который разбил ей сердце. Были свидание и влюбленность, Джонни сделал предложение, и Энн согласилась. В то время девушка жила в качестве «платного постояльца» в доме подруги Елизаветы II — леди Фермой — и совершила роковую ошибку, представив ей Джонни как своего жениха. Глаза Рут Фермой загорелись и в скором времени Олторп уже был помолвлен с ее дочерью Фрэнсис. Их брак стал катастрофой, но в результате него родились пятеро детей, одним из которых была Диана Спенсер.
Колин
Проблема брака все еще была нерешенной, но довольно быстро на горизонте появился Колин Теннант, сын и наследник чрезвычайно богатого 2-го барона Гленконнера. Высокий и «ужасно красивый». Его любили все женщины, он умел быть очаровательным и остроумным. Энн и Колин довольно быстро обручились. Отец девушки был очень недоволен подобной ситуацией. Он считал, что его дочь должна была выйти за одного из его старых товарищей по Шотландской гвардии, но неожиданно для всех Энн смогла пробиться сквозь чужие желания. Этот брак не одобряла и мать Энн: Колин для нее производил впечатление непостоянного мужчины. Леди Кук написала принцессе Маргарет насчет жениха дочери, и та в письме успокоила её — мол, да, романов было много, но с Энн он становится другим.
Свадьба прошла согласно всем традициям аристократической семьи. На невесте было белое платье от Нормана Хартнелла — самого известного британского модельера и личного дизайнера Елизаветы II. Огромная галерея была переполнена подарками, в том числе серебряной чернильницей от самой королевы. Арендаторы из обоих семейных поместий пировали в трех шатрах в парке, у каждого был свой свадебный торт. Кстати, именно на этом празднике принцесса Маргарет встретила своего супруга.
Свадьба стала для леди Гленконнер началом той жизни, какую прожила ее мать и многие другие женщины в ее окружении, и концом всех мечтаний Энн.
Больше никаких сказок
После свадьбы новобрачные отправились в шестимесячный тур по Европе, который начался с Парижа. К тому моменту о сексе Энн не знала ничего. В то время для девушки было ненормальным даже думать об этом. Энн просто надеялась, что любовь сделает свое дело, и у нее с Колином все сложится.
«В нашу брачную ночь в Париже у Колина случилась истерика, которая довела его до изнеможения. Все, что произошло, было неловким, болезненным и не особо приятным или романтичным. Видимо, это была моя вина», — рассказывала леди Гленконнер.
Спустя пару дней Теннант решил «расширить кругозор» супруги и привез ее в «грязный захудалый отель со странным запахом», где можно было смотреть, как другие люди занимаются сексом. «Ты безнадежна в этом, но получишь хорошие «чаевые», если будешь наблюдать за этим», — сказал он ей. Само по себе нахождение в подобном заведение было для Энн оскорблением. Девушка была по-настоящему шокирована происходящем, закрыла глаза и ждала, когда все наконец-то кончится.
Колин до брака с Энн имел огромное количество сексуальных партнеров, но при этом думал, что ничему не должен учить жену. Из-за этого любая попытка Энн как-то угодить мужу заканчивались криками и истериками. Теннант проявлял несдержанность, часто очень сердился на Энн, и ей было просто страшно ложиться с ним в постель.
«Я пыталась быть восторженной, но у нас ничего не получалось. В течение очень долгого времени я чувствовала себя виноватой», — рассказывает Энн.
Единственный раз, когда Теннант был удовлетворен — это ночь на Гренадинах, когда мужчина подсыпал что-то в коктейль супруги. По словам леди Гленконнер, ее охватил страх, у нее были видения и галлюцинации, но в итоге они с мужем занялись страстным сексом. На утро супруг нахваливал ее, а Энн была испугана и ужасно себя чувствовала. Вспоминать об этом ей было больно. «Как странно и как типично для Колина — вместо того, чтобы быть нежным, он решил, что может просто заставить меня делать то, что ему нравится», — с горечью вспоминает леди Гленконнер. Энн была крайне рада, что все ее страдания прервала утренняя тошнота.
Как оказалось, проблемой в семье был не только секс. Домашняя жизнь с «веселым и привлекательным» Теннантом оказалась настоящим адом. Мужчина неожиданно впадал в ярость без какой-либо объективной причины. Леди Гленконнер была обучена «сидеть тихо как кролик», лживая, когда закончится очередной приступ мужа. «Я была поражена, обнаружив, что меня обвиняют во всем, что пошло не так, или во всем, что, по его мнению, пошло не так. Мне пришлось очень быстро научиться справляться с его внезапными требованиями, разряжать сложные ситуации и быстро устранять любой ущерб, причиненный его поведением. Триггером для глобального кризиса могло быть что угодно. Он мгновенно выходил из себя и у меня было очень мало времени, чтобы исправить все, против чего он возражал. Я научилась сохранять спокойствие, быть бдительной и выдерживать штормы», — рассказывает Энн.
Лишь однажды она обратилась за помощью к матери, но та сказала ей, что домой не примет. «Возвращайся немедленно. Ты вышла за него замуж!» — кричала леди Кук. И дело было не в жестокости и не в нежелании помочь дочери — просто так жили все, не вынося проблемы с мужем на всеобщее обозрение, и ее мать, и все поколения до нее.
Адская жизнь
С самых первых дней брака леди Гленконнер поняла, как сложной ей придется жить. Она чувствовала, что одна из ее частей умирает. Всем было абсолютно все равно на то, как она живет. Большую часть времени Колин шокировал и оскорблял других людей, а Энн приходилось разбираться с последствиями его действий. Иногда ей казалось, что ее единственная роль в браке — примиритель.
Ничего и никто не могла достаточно удовлетворить Колина. Вскоре после того как в семье родился первенец — Чарльз, лорд Теннант отдал немыслимые деньги за конюшню в лондонском районе Найтсбридж, не посоветовавшись с Энн. Он не мог долго оставаться на одном месте, поэтому семья постоянно переезжала. Жена эе узнавала о новом переезде всего за пару дней до продажи очередного дома.
Колин то и дело отправлялся с семьей в путешествия, и Энн приходилось тащить его багаж как «вьючной лошади», так как Теннант говорил, что недостаточно силен для этого. В аэропортах часто было ужасно неловко — Энн семенила за мужем, нагруженная чемоданами, напротив огромных очередей пассажиров, ожидающих регистрации, и слушала приказы: «Энн, давай, ставь это сюда», «Не отставай! Не отставай!» Колин был ужасно нетерпелив, и его потребности всегда были приоритетом.
Практически все мужья высшего общества были неверны своим женам. Обычно никаким скандалом подобные ситуации не заканчивались. Супруги лишь мирились и продолжали дальше делать вид, что все нормально. Хотя были и ситуации, когда жены все-таки принимали некоторые меры. Энн была одной из них. Через десять лет брака леди Гленконнер, устав от бесконечных измен мужа, завела отношения с другим мужчиной. «Меня учили думать о разводе как о чем-то невозможном, но я очень нуждалась в доброте и заботе, и это решение во многом изменило меня к лучшему», — рассказывает Энн.
Роман родился целых 34 года, пока ее возлюбленный не погиб. Их свидания были разными от простого обеда до «волшебных выходных» вместе. «Только с ним я поняла, каким потрясающим может быть секс и чего мне действительно не хватало… Я обнаружила, что для отличного секса достаточно двоих, но я всегда была лишь с тем, кто думал только о своих желаниях. Теперь мне не нужно было винить себя за трудности», — пишет леди Гленконнер.
Жена ее друга знала обо всем и была добра к Энн. Не было и речи о том, чтобы оставить семьи, но были определенные договоренности, поэтому для всех было нормально иметь «собственную» жизнь за порогами дома. Конечно, про роман знал и Колин. Он был недоволен, поскольку не мог понять, как его такого идеального можно было променять на другого мужчину? Впрочем, с этой «дружбой» он ничего поделать не мог, так как сам изменял Энн чуть ли не с первых дней их совместной жизни и даже не пытался этого скрывать.
В конце 1960-х Колин, поддавшись моде, решил обратиться «к своему психиатру». В то время наука только зарождалась, поэтому была на пике своей популярности. Но даже терапия ничего не смогла поменять в Колине. Весь сеанс Колин пролежал «в яростном молчании», считая это личным триумфом над врачом-«мозгокопальщиком». Позже, по совету семейного врача, к психотерапевту обратилась и сама Энн. В течение года она получала помощь и много говорила о Колине и в итоге пришла к выводу, что ему уже ничем нельзя помочь.
После рождения брата Колина его мать — Памела — слегла в постель и перестала выходить из своей комнаты. Отец кричал на нее через закрытую дверь, а затем ушел из семьи, когда Колину было девять. Мужчина никогда не был ласков с сыновьями, а после развода и вовсе перестал общаться с ними. Став отцом, Колин и сам не понимал, как ему вести себя с детьми, и отстранялся, когда маленькие Чарли и Генри пытались его обнять.
Остров Мюстик
Много лет супруги Теннанты находились в тени, но после импульсивной покупки лордом Гленконнером «захудалого необитаемого острова» Мюстик в Карибском море, вдруг стала знаменитостью. На самом деле остров был не совсем необитаемым. Здесь было небольшое поселение — несколько хижин без электричества и канализации с местными жителями, зарабатывающими на жизнь рыбной ловлей и продажей хлопка. Теннант вложил в Мюстик огромное количество денег и превратил его в целое поместье, провел дренажную систему и электричество, посадил деревья, наладил торговлю и организовал пенсии для островитян. Когда хлопковый бизнес пришел в упадок, Теннант нанял архитектора Оливера Мессела, который построил на острове несколько роскошных домов для арендаторов в стиле, описанном как «карибский палладиан». Соседкой Теннанта стала и принцесса Маргарет, которой лорд и леди Гленконнер подарили землю на острове в качестве свадебного подарка. После развода младшая сестра королевы стала появляться здесь гораздо чаще.
Теннант смог сделать уникальный проект для деловой элиты, аристократов и знаменитостей. Здесь проводились впечатляющие, роскошные вечеринки, куда можно было попасть только по приглашению. Золотой бал по случаю пятидесятилетия Колина Теннанта в 1976 году длился неделю, все расходы гостей именинник взял на себя. Кульминацией празднества стало появление на пляже группы местных молодых мужчины, одетых лишь в «стратегически расставленные по телу половинки кокосов» и с ног до головы окрашенных золотой краской. Они несли носилки, из которых вышла Бьянка Джаггер.
А в это время дома у Гленконнера, который, казалось, упивался популярностью и жизнью в своем раю, дела шли не очень хорошо. К моменту покупки Мюстик у Колин и Энн уже было пятеро детей: Чарльз, Генри, Кристофер и близнецы Мэй и Эми. Отцу было трудно находиться с ними в доме даже во время нечастых визитов, проявлять нежность и терпение, и вскоре все наследники Колина были отправлены в школу-интернат, что разбило сердце и детям, и их матери. У старшего сына, Чарльза, в школе начали проявляться признаки психического расстройства, появились странные фантазии и навязчивые ритуалы. Родители же решили игнорировать их в надежде, что он их «просто перерастет». В конце концов, он был старшим наследником баронства Гленконнер и семейного поместья в Шотландии. Они считали, что этого достаточно, чтобы гарантировать его будущее. Однако психическое здоровье мальчика продолжало ухудшаться. Он приобрел зависимость от запрещенных препаратов и в конечном итоге был лишен наследства. Со временем ему удалось избавиться от тяжелых наркотиков, но в возрасте 39 лет Чарльз Теннант умер от последствий гепатита.
