Основным видом древнерусской литературы были произведения церковного характера. Первой древнерусской рукописной книгой стало так называемое Остромирово Евангелие написанное в 1057 году по заказу Новгородского посадника Остромира. К числу древнейших относится и Архангельское Евангелие 1092 года.
К церковной литературе, помимо библейских и богослужебных книг, относят многочисленные агиографические [1] жития святых. В историческом плане наиболее ценна группа житий, составленная современниками, или со слов современников: Жития Авраамия (Смоленск), Александра Невского (Владимир), Михаила Тверского (Тверь), митрополита Петра (Ростов).
Жития были жестко канонизированы: «похожи как одно яйцо на другое»,[2] где форма господствовала над содержанием. В.О. Ключевский пишет, что собственно литературную форму и приемы агиографического изложения установил у нас серб, выписанный из Афона в XV веке – Пахомий: «Это было необыкновенно плодовитое перо. Власть церковная и светская заказывала ему работы по прославлению русских святых, а он, не видевши ни одного из них, мало знакомый с русской церковной и монастырской жизнью, необыкновенно легко и развязно описывал жизнь русских подвижников по старым житиям или рассказам очевидцев, за это ему щедро платили.. Это был едва ли не единственный и, во всяком случае, первый известный нам русский литератор, который получал гонорар за свои произведения. В одном житии XV века, написанном другим автором, прямо замечено, что архиепископ новгородский Иона вызвал Пахомия в Новгород написать жития местных новгородских угодников и щедро вознаградил «искусного в книжных слогнях» серба за его литературные труды множеством золота, серебра и соболей».[3]
Число Житий огромно, в массе своей более 300. Монастырская братия по смерти основателя святой обители старалась увековечить черты его жизни: «К этому побуждало не только уважение к святому, собравшему эту братию, но и материальная выгода. Чем надежней закреплялась память святого в окрестном населении, тем более обеспечивался непрерывный наплыв богомольцев, а следовательно, усиливался наплыв материальных средств в хозяйство братии».[4] «Толпы народа сбирались повсюду, где только являлась какая-нибудь репутация святости: пред иконами, о которых расходилась молва, что они творят чудеса и исцеления; у гробов признаваемых святыми и праведниками; пред уединенными келиями отшельников, от которых ожидали пророчества о будущем; и вообще ходили в монастыри и пустыни в храмовые праздники по обету, к которому прибегали всегда в несчастиях и болезнях, и считали потом себя обязанными исполнять обещание – сходить туда, помолиться».[5]
Полемическое древнерусское богословие главным врагом своим считало иудеев и латинян.
Своеобразным направлением церковной литературы была популярная паломническая литература. К её наиболее известным памятникам относят «Хождение» игумена Даниила в Иерусалим в 1106-08 гг., и описание странствия в 1200 году в Царьград новгородского архиепископа Антония.[6] «Хождения», помимо несомненных литературных достоинств, ценны рядом точных описаний в области географии, топографии и археологии земель Палестины и Константинополя тех времен.
Народный эпос свидетельствует о большом влечении русских людей к паломничеству, как по Руси, так и в другие Палестины, запечатленных в образах ходоков калик перехожих. «Страсть к паломничеству так усилилась, что духовенство начало вооружаться против нее, прямо запрещая отправляться в Иерусалим, увещевая вести христианскую жизнь на месте жительства, накладывая даже епитимьи на дающих обеты идти в Иерусалим: эти обеты, говорило духовенство, губят землю нашу. Частые и тесные сношения с Польшею и Венгриею открывали в Русь доступ к латинскому языку»,[7] европейским знаниям и вольнодумию.
Путем списывания, распространились жития святых, подвижников, сборники назидательных поучений так называемых патериков, которые служили особо любимым чтением. К их числу относится Печерский патерик Киево-Печерского монастыря. В нем славится жизнь монахов как богоугодное дело, а жизнь мирская рисуется как дьявольское искушение. Одна из главных политических идей сборника – религиозное обоснование феодальной власти. Любая власть - добрая или злая – ставится по божьему повелению, злые и коварные властители ниспосланы людям за их «грехи». Тем самым получает оправдание произвол и жестокости феодалов по отношению к народу. Источником зла в мире и обществе является перво-родная греховность рода человеческого.
Вслед за первыми рукописными книгами, имеющими исключительно богослужебный характер, стали появляться и другие, рукописные книги для чтения, получивших название четий, сначала религиозного и назидательного характера, как толкование пророков, творений отцов и учителей церкви, а затем и более общего, как сведений о мире, людях и животных.
Так как, вследствие дороговизны, четьи были доступны лишь немногим зажиточным людям, то для расширения читающей аудитории стали составлять особые рукописные сборники важных выписок из четий, именуемых изборниками.
В 1073 году для великого черниговского князя Святослава Ярославича был написан Изборник - сборник статей церковно-светского характера, имевший определенную социальную направленность. В нем содержалось признание наличия противоречий в древнерусском обществе, его классового расслоения на небольшое, живущее в благоденствии, число богатых, в то время как «большая часть мира сего в нищете есть». При этом, нередко праведные живут мало, они убоги, не могут иметь детей и семью, а «нечестивые и детей имеют, и богатство, и добрую жизнь».[8] Чтобы избежать социального зла, автор Изборника дъякон Иоанн обращается к богатым и бедным с призывом примирения на основе христианской морали всепрощения и любви.
Замечательным светско церковным произведением стало Слово о законе и благодати, составленным около 1037-1050 гг. Иларионом - единственным при Византии русским митрополитом. Он был избран соборно русскими епископами, а не назначен Константинопольским патриархом, как это полагалось.
Иларион основал древнерусскую святыню – Киевопечерскую обитель, выкопав руками первую келью в пещере. Со временем, монастырь стал центром духовной русской оппозиции к константинопольской патриархии.
Слово Илариона обладает высокой словесной культурой, вкусом и соразмерностью. Оно имеет безупречно логическую стройность, являясь образцом ораторского искусства проповеди, стоящей рядом с лучшими образцами византийского церковного красноречия. Не случайно, что одна из молитв Слова использовалась в церковном служении вплоть до XVI в.
Первая часть Слова посвящена хвале Благодати христианской веры, распространившейся в начале в виде вселенского христианства, а затем и христианства русского.
Рассуждая о Законе и Благодати, Иларион пишет: «Что дал Закон, и что Благодать? Прежде Закон, потом, она, Благодать. Прежде лишь тень, потом – истина».[9]
Исходя из своей теории Закона и Благодати, Иларион выступил против иудаизма, ратующего за «избранных Богом» иудеев: «Видев свободная Благодать чада свои христианские, обижаемые иудеями, сынами рабского Закона, возопили к Богу: «Отринь иудеев с Законом их, рассей их по странам. Что общего между тенью и истиной, иудейством и христианством!... Ибо иудеи тенью и Законом утверждали себя, а не спасались… Их самоутверждение иудейское скупо от зависти».[10]
Иларион пишет, что иудаизм, касается лишь самих иудеев, в то время как «Христова Благодать всю землю объяла, как вода морская, покрыла ее. И все, ветхое отложив, закоснелое в зависти иудейской… Как сказал Гедеон Богу: «Если рукой моей спасешь израильтян, то роса будет на руне только, а по всей земле – суша… Сказал же позже Гедеон Богу: «Да будет суша на руне только, по всей же земле – роса». И стало так. Иудейству положен предел… Вот уж и мы со всеми христианами славим Святую Троицу. А Иудея молчит. Христа славят, а иудеев клянут. Народы приведены, а иудеи отринуты».[11]
Вторая часть Слова - хвала крестителю Руси князю Владимиру. Иларион уподобляет его римскому императору Константину. Отметая возможные предположения о просветительской роли греков, Иларион считает крещение Руси исключительной заслугой Владимира, совершившего его без участия греков. Иларион полемизирует с воззрениями греков, приписывавших себе инициативу крещения «варварского» русского народа.
Крещение Руси при Владимире Иларион рассматривает как естественный и закономерный исторический шаг в развитии страны от славной языческой Руси к еще более славной Руси христианской. Славя Владимира, Иларион вместе с тем славит Русь, землю Русскую и весь русский народ. Иларион гордится своей страной, - не в «худой и неведомой земле» жили князья, а в Русской, «знаемой и ведомой во всех концах земли».[12]
Лейтмотивом Слова стала апология княжеского самодержавия. Вероятно, что хвала князя Владимира Иларионом имела целью ускорить его канонизацию, как «святого», чему противилась Византия по политическим мотивам. Иларион славит Владимира не только за благочестие, но и за воинское мужество и государственные заслуги, то есть церковные мотивы прямо связываются с национально патриотическими.
Илариона отличает единство национального и интернационального мировоззрения. Он проповедует равноправие всех христианских народов мира, независимо от времени их приобщения к благодати Христовой. Христианство, как вода морская, покрыло всю землю, и ни один народ не может хвалиться своими преимуществами в делах религии. Всемирная история представляется Илариону как постепенное распространение христианства на все народы мира, в том числе и на русский.
Идеи Илариона о равноправии народов противостояли средневековым теориям главенства мировых империй и церквей. Иларион подверг критике претензии католического Рима на вселенский гегемонизм.
Знаменито «Церковное правило» митрополита Иоанна /†1089 г./. Его считали покровителем несчастных, обличителем социального зла. Иоанн обрушился на обычай отдавать дочерей русских князей за государей католиков, обличал блуд князей, не венчанный брак, клеймил пьянство монахов. Иоанн называет беззаконниками тех, которые продают рабов-христиан жидам и еретикам, тех, которые волею, для торговли, ходят к поганым.
Об Иоанне «летописец говорит, что был он хитер книгам и ученью, милостив к убогим и вдовицам, ласков со всяким, богатым и убогим, смирен и кроток, молчалив и вместе речист, когда нужно было книгами святыми утешать печальных: такого не было прежде на Руси, да и не будет, заключает летописец свою похвалу».[13]
Незаурядным воином, политиком и мыслителем был великий киевский князь Владимир Мономах /1053-1125/. Его Поучение- наставление 5 сыновьям, рисовало русский княжеский идеал поведения в быту, жизни, религии и государственных делах. В быту - это скромность, приветливость, почитание старших, отвращение к порокам лени, лжи, разврата и пьянства, любовь к учебе и знаниям, Мономах с гордостью пишет: «Отец мой, сидя дома, знал пять языков». В жизни – это забота о семье, сиротах, бедных и больных, рачительное хозяйствование. В религии спасают «не пост, не уединения, не монашество, но благодеяния», любовь ко всем людям. «Всякое достояние /богатство/ есть божие и поручено вам только на время». В делах государства важна власть, охрана рубежей страны, справедливость: «не давайте сильным губить слабых!… Старайтесь не убивать ни правых, ни виноватых – жизнь и душа христианина священны».[14]
Мономах дает политический совет потомкам: «Не уклоняйтесь учить увлекающихся властью ни во что ставить всеобщий почет».[15] Мономах проводит важную идею обязанности князей заботиться о мире и благополучии своих подданных. Человек не должен совращаться с правого пути, каждый может довольствоваться своим уделом, не завидовать чужому и не покушаться на достояние соседа. Касаясь отношений светской княжеской власти и церкви, Мономах склоняется к тому, что при всем почете, окружающем церковь, она должна занимать подчиненное место к власти. «Поучение» Мономаха проникнуто непосредственностью человеческих переживаний, наполнено реализмом жизни Руси. Идея блага патриотизма звучит в словах Мономаха: «добра хочу братье и Русской Земле».[16]
Уникальной жемчужиной жанровой философской и бытовой литературы стало замечательное произведение XII-XIII вв. неизвестного автора Владимиро-Суздальской Руси - Моление Даниила Заточника, называемое иногда Послание или Слово.
Под Молением выступает прошение о помощи попавшего в нищету и заточение, по обстоятельствам житейских невзгод, Даниила к князю Ярославу Владимировичу. Перед нами возникает яркий образ человека, оторвавшийся от своего привычного мира и мучительно ищущего выход из возникшего для него трудного положения. О себе Даниил пишет: «я, хоть одеяниями и скуден, но разумом обилен, юн возраст имею, а стар смысл во мне». «Я княже, ни за море не ездил, ни у философов не учился, но был как пчела… ко многим книгам припадая». [17]
Впервые в древнерусской литературе в Молении, в образе Даниила, возникает тип не свободного, но гордого и образованного человека, критически настроенного к социальной действительности своего времени. Даниил, несмотря на бедность, на необходимость униженной просьбы к князю о помощи, в то же время бичует неправедный мир «глупцов», обрекший его, знающего человека, на заточение, где «лучше смерть, чем долгая жизнь в нищете».[18]
Главная идея Моления – страстная и убежденная защита человеческой личности и человеческого достоинства, его независимость от социального и имущественного положения, уверенность в том, что ценность человека определяется его интеллектуальной значимостью, а не богатством и знатностью. Даниил ставит философскую проблему социальной несправедливости – господства кичливого богатства над одаренной бедностью. Богатых знают везде, они в почете, бедность же всеми гонима и презираема. Богатый молвит – все молчат, затем: «слова его до облаков возносят». Стоит убогому заговорить - все на него кричат, ибо: «чьи ризы светлы, тех и речи почтенны».[19] Даниил считает, что главное в людях не их внешний облик, иногда скромный и непритязательный, а высокие духовные внутренние качества личности человека.
В свое, лучшее время, Даниил был коротко знаком с князьями, в частности, с князем Ростиславом. Даниил выступает со своим идеалом личности князя - милостивого, справедливого, заботящегося о подданных. При этом возникает проблема отношений князя с боярством. По мнению Даниила, князь должен опираться на верных и преданных людей, а не только на богатых и знатных. В сильной власти князя Даниил видит верное средство обуздания произвола бояр-феодалов. К боярству Даниил настроен критически. Он в жизни пострадал от них, попав под боярское ярмо и заточение на Лаче-озере, где жил «в плаче горьком» - отсюда его имя Даниил Заточник.
Особенно возмущает Даниила, что богатые могут угнетать свободных людей, таких как он. Даниил дает понять, что некогда сам был богат, знался с князьями, теперь же, в силу жизненных невзгод и напастей постигших его, он забыт и презираем неблагодарными людьми.
Даниила не устраивает традиционный способ спасения - уход в монашество. Он не хочет, подобно многим набожным, лгать Богу, не желает уподобляться тем монахам и монахиням, которые тайно погрязли в блуде и неправде: «Где свадьбы пиры, тут чернцы, черницы и беззакония; ангельский на себе имеют образ, а блядный нрав, светительский на себе имеют сан, а обычай похабный».[20] Критически настроен Даниил и к мещанскому убогому миру злых жен и ненадежных друзей.
В центре Моления стоит вековая проблема социального зла в жизни - борьбы умной личности с косным невежеством сильных мира сего. Белинский пишет: «Кто бы то ни был Даниил Заточник, можно заключить не без основания, что это была одна из тех личностей, которые на беду себе, слишком умны, слишком даровиты, слишком много знают, и, не умея прятать от людей своего превосходства, оскорбляют самолюбивую посредственность; которых сердце болит и снедается ревностью по делам, чуждым им, которые говорят там, где лучше было бы помолчать, и молчат там, где выгодно говорить; словом, одна из тех личностей, которых люди сперва хвалят, потом сживают со свету и, наконец, уморивши, снова начинают хвалить».[21]
На церковной Руси, скудной образной светской литературой, яркое Моление Даниила весьма ценилось грамотными людьми. В старейшей Лаврентьевской летописи, летописец, начиная сказание о князе Александре Невском, пишет, что он: «якоже Приточникъ рече: в злохитру душю не внидетъ премудростъ».[22]
Свое послание Даниил с надеждой заключает так: «Сии словеса аз Данил писах в заточении Белеозере, и запечатав в воску, и пустих в озеро, и взем рыба пожре, и ята бысть рыба рыбарем, и принесена бысть к князю, и нача ею пороти, и узре князь сие написание, и повеле Данила свободити от горького заточения».[23]
[1] Агиография - повествования о священных лицах и событиях, память о которых церковь вносит в круг своего богослужения.
[2] Лортц Иозеф. История церкви. - М., 1999, §124.
[3] Ключевский В.О. Источники русской истории. Лекция X. Сочинения в 9-и томах. - М., 1989, том VII, с. 69.
[4] Там же, с. 76.
[5] Костомаров Н.И. История Новгорода, Пскова и Вятки во время удельно-вечевого уклада. - СПБ., 1868, том 2, с. 388.
[6] Архиепископ Антоний (в миру Добрыня Ядренкович) – поставлен самими новгородцами из среды «мужей» города - Авт.
[7] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. - М., 1989 том III, гл. 1, с. 72.
[8] История философии в СССР в 5 томах. - М., 1968, том 1, с. 89-90.
[9] Иларион. Слово о Законе и Благодати. - М., 1994, с. 33.
[10] Там же, с. 41-43.
[11] Там же, с. 45, 47, 61.
[12] Там же, с. 73.
[13] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. - М., 1989, том III, гл. 1, с. 77.
[14] Карамзин Н.М. История государства российского. - М., 2004, том II, гл. VII, с. 136.
[15] Лихачев Д.С. Великое наследие. Классические произведения литературы Древней Руси. Сочинения князя Владимира Мономаха. - СПБ., 1998, с. 142.
[16] Всемирная история» в 10 томах. - М., 1957, том III, с. 266.
[17] Изборник: Слово Даниила Заточника. - М., 1969, БВЛ, том 15, с. 231, 235
[18] Там же, с. 227.
[19] От Корсуня до Калки. - М., 1990, с. 280.
[20] История философии в СССР в 5 томах. - М., 1968, том 1, с. 105.
[21] Белинский В.Г. Сочинения в 13 томах. - М., 1953, том V, с. 351.
[22] Летопись по Лаврентьевскому списку. - СПБ., 1872, с. 453.
[23] Соловьев С.М. История России с древнейших времен. - М., 1989, том III, гл. 1, с. 88.
=====================================================
Полный авторский курс лекций по древнерусской истории можно найти в поисковике по адресу: Яндекс-Дзен-Сергей Михайлов. Там же открыт клуб любителей истории Ленинграда (1924-1991). По каждому году будет представлено 100 уникальных фото.
