Агриппина Тимофеевна лишь перед смертью выдала своим внукам тайну смерти Сарги со всеми приведёнными подробностями.
"Что же ты, бабушка, нам давно об этом не рассказала?" - спрашивали ее внуки. "А как же, дитятки, можно было? Ведь тогда свёкра выкопали бы из земли и стали бы его казнить, да и нам с покойником (т.е. её мужем) не миновать бы кнута". Если в старину предавали суду животных и казнили неодушевленные предметы, то невестка Спиридона была права. Может быть это обстоятельство было одной из причин, почему Спиридон до смерти остался дьячком...
Я продолжаю знакомить вас с воспоминаниями Агриппины Тимофеевны, жены священника села Подосинки Венёвского уезда. Начало рассказа можно найти в предыдущей публикации.
Сегодня речь пойдёт о её муже, Илье Спиридоновиче Зеленецком (1734-1789).
«Сын Спиридона Илья был преемником священства своего дяди Ивана. Уступая своему отцу и дяде в росте и силе, он превосходил их и всех своих родичей своими умственными качествами. Доказательством этого может служить то, что во-первых, Илья в тридцать с небольшим летом был уже священником, во-вторых, произведен во священника помимо своего отца, дяди и прочих старших членов своей семьи, в третьих, что произведен прямо во священники, не служа ни дьячком, ни диаконом, что в те времена было редким исключением. Илья подписывался уже священник, а не поп.
Дом Ильи отличался от домов не только крестьян, но и духовенства и размером, и устройством. Печь в избе была уже с трубой и не топилась по чёрному. Им была построена особая обширная горница, хотя горница эта была без печи и могла быть пригодною для приема гостей только в летнее время, в остальное же время года она служила кладовой.
В одежде Илья отличался не только от крестьян, но от всех соседних священников. Особенно замечательно было то, что Илья имел рясу. Рясы в то время не имел ни один священник на сто верст в окружности. Священник, отправлявшийся в епархиальный город и имевший надобность явиться к архиерею, не имея своей рясы, обыкновенно брал ее у келейного монаха и за это платил немалые по тогдашнему деньги. Илья не только не имел надобности обращаться в этом случае к келейнику, но нередко давал свою рясу и другим священникам, отправлявшимся в Коломну, которые в благодарность за это одолжение привозили ему из города пряник, калач, связку котелок или другой какой гостинец.
Случались и беды с этой рясой. Один соседний священник, отправляясь в Коломну и не желая платить деньги за рясу келейнику, выпросил рясу у отца Ильи. В архиерейской передней, он надел эту рясу и вошел в приёмную. Но так как он был тщедушен и мал ростом, и ряса была совершенно не по нему, то он, подходя к архиерею за благословением, запутался в ней, споткнулся и своим лбом так толкнул в грудь своего архипастыря, что чуть было не сшиб его с ног. Архиерей разгневался и приказал его телесно наказать и обязал сшить свою рясу. Последнее наказание показалось священнику таким тяжёлым, что он просил архиерея усилить ему телесное наказание, но избавить от шитья рясы. Рясу отец Илья надевал только при особенно торжественных случаях и при представлении архиерею».
В конце XIX века потомки вспоминали: "Ряса это едва ли не существуют и до ныне, только уже в измененной форме. Она перешла по наследству к сыну Ильи священнику Василию, который в свою очередь, подарил её своему старшему сыну Михаилу, когда его сделали диаконом в селе Панине Крапивенского уезда. Когда умер диакон Михаил, жена его перешила эту рясу себе на так называемый холодник (летняя верхняя женская одежда). После её смерти холодник этот достался её невестке, и так далее шёл из рук в руки по наследству."
«Отец Илья был не только достаточно грамотен, но вы слыл большим начётчиком. Был не только знатоком церковного устава, ну и строгим его исполнителем, равно точным до педантизма исполнителем всех указов и начальственных распоряжений. В царские дни он не только служил, хотя бы это случилось в самый разгар рабочей поры, или самый лютый мороз (церковь была холодная), но и непременно читал в исполнение указа поучение, хотя в церкви буквально был только один дьячок. При съездах священников в том, или другом селе, бывавших большой частию в храмовые праздники, отец Илья был решителем их недоумений и споров, как относительно церковного устава, так и разных обстоятельств, встречающихся в практике приходского священника. Для решения недоразумений в особых случаях священники приезжали к нему на дом.
Когда умерли его отец и дядя, и когда за смертью их должности диакона, пономаря, и дьячка заняли его дети и племянники, он не только стал требовать от них строгого выполнения их обязанностей по службе, но и завел свои порядки, даже в делах неслужебных. В прежние времена, каждая незначительная церковная треба в приходском доме сопровождалась обедом для причта. А в Пасху и храмовые праздники следовал непрерывный ряд обедов с обильными, конечно, возлияниями. Чтобы причт не спивался, отец Илья установил, чтобы каждый из членов причта пил в приходе соответственно своем сану и числу получаемых им частей дохода. Таким образом диакон имел право выпить чарку, когда священник выпил уже две чарки. Дьячки же имели право выпить по одной чарке, только тогда, когда священник выпил четыре. Впрочем, несмотря на эту весьма обидную для членов причина меру, цель не всегда достигалась.
После нескольких обедов, весь причет сваливался с ног. Сам же отец Илья, выпивший столько, сколько весь причт в сложности, оставался здоров и невредим. Сделав причту надлежащее внушение, т. е. обозвав их мальчишками и щенками, и потрепав их за волосы, оканчивал хождение по приходу с подростками (детьми причта).
Илья не любил обнаруживать, в чем бы то ни было свою силу. И изредка, соглашаясь на настойчивую просьбу одного помещика их села, славившегося силою, потянутся с ним на палке, отец Илья видимо лукавил. Он был несравненно сильнее помещика, но большей частию дозволял ему перетянуть себя, отчего барин всегда приходил в величайший восторг и после долго хвалился перед соседями: "Я самого попа перетянул!" А что отец Илья был весьма силён, доказательством могут служить рассказы о двух случаях в его жизни.
Привезли в подосиновскую церковь новый колокол пудов в двадцать пять. Прихожане, снимая его с телеги, по неловкости и торопливости чуть было не уронили его. Тогда отец Илья подбежал и, ухватившись за жерди пропущенные в ушки колокола, снял его с телеги и один донёс его до того места, где его следовало поставить.
Другой случай. Однажды в зимний Николин день отец Илья отправился пешком в село Истомино, находящееся в двух верстах от села Подосинок (там был храмовый праздник), с тем чтобы ночевать воротиться домой. Наступила ночь, отец Илья не возвратился. Пропели петухи, нашим предкам заменявшие часы, отца Илья нет. Пропели другие, опять нет. Домашние встревожились. Так как он никогда не оставался ночевать в Истомине, решились отправиться на поиски отца Ильи по дороге в Истомино. Прошедши с версту (дорога была лесом), они наткнулись на Илью, спавшего на снегу самым крепким сном, и огромного волка, находившегося в объятиях отца Ильи, тоже спавшего, только сном уже непробудным.
"Понамаялся с этим проклятым и прилег маленько отдохнуть", - сказал отец Илья, когда его разбудили. Бывший тут работник, увидевший, что отец Илья спит обнявши мертвого волка, сказал: "Вишь, наш батька волка приспал!" Отец Илья справился с напавшим на него волком, имея в руках только легкую ореховую палку. От борьбы этой у него осталось только несколько царапин на лице и на руках».
Отец Илья умер в 1789 году. Жена его Агриппина на тридцать лет пережила мужа и умерла в начале XIX столетия, успев рассказать детям и внукам эти удивительные истории.
В следующий раз будет продолжение рассказа о детях и внуках Ильи Спиридоновича. Узнаем, как потомки вспоминали о бабушке Агриппине. И о том, как отец Василий дочерей замуж выдавал. А его брат Прокопий ночью на кладбище подрался с духом покойницы Агафьи.
✉∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿✉
Если есть желание узнать о своих предках, напишите мне: poisk.tula@ya.ru
Или заполните Заявку на исследование. WhatsApp: 89166321014
💥Телеграм-канал "Поиск предков: Тульская губерния".
✉∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿∿✉