—Вань... Ну, ты же понимаешь, что у нас все должно быть на высшем уровне?.. —капризно спросила Наденька у Вани.
Тот нерешительно кивнул, с вожделением глядя на свою обожаемую "куколку", которая надув и без того пухлые губки, в упор смотрела на Ваню. В еë больших светлых глазах, окаймленных длиннющими нарощенными ресницами, застыло непонятное сочетание недовольства, легкой угрoзы и, как показалось молодому человеку, трогательного(?) ожидания.
—А как ты хочешь все устроить? —поинтересовался парень.
Наденька оживились, заулыбалась в предвкушении будущего праздника, уже заранее представляя лица подружек, лопающихся от зависти, когда она в сопровождении статного Вани будет вышагивать гордой павой в великолепном наряде от Оксаны М-хи, демонстративно выставив безымянный пальчик правой руки, увенчанный обручальным колечком. Представляя огромный торт, столы, ломящиеся от обилия закусок и напитков, фейерверки в их честь, световое шоу и...
Слушая Наденьку, Ваня молчал и кивал, соглашаясь на все еë предложения. Но когда позднее он начал узнавать, что и сколько стоит, то в первые минуты цены на все эти прибамбасы повергли его в состояние чуть ли не священного ужaса. Одно только платье от Оксаны М-хи, не самое роскошное и дорогое, стоило более тысячи долларов.
Парень моргал и тер глаза, думая, что ему примерещились эти цифры на экране монитора компьютера, но нет, цифры не примерещились. Платья этого дизайнера и правда стоили таких "бешеных" в понимании Вани денег. Почему? Почему, скажите на милость, эта гора атласа, шифона и кружев, расшитая стеклянно-пластмассовыми бусинками, стоит как новый автомобиль отечественного автопрома?
Все остальное тоже при приблизительном подсчете совсем не радовало своими угрoжающе-солидными цифрами.
—Ну, ни ... себе, —ошарашенно протянул парень, в растерянности почесывая затылок и понимая, что все эти траты ему явно не по карману.
—Что же делать?— Ване очень не хотелось расстраивать Наденьку. Ведь она так мечтает о роскошном мероприятии... Но денег-то на все это у него нет.Вот в чем дело. Внутренний голос жарко шептал:
—Нету... Нету у тебя таких "бабосов"... А если кредит брать, то слишком много надо брать... Не потянешь...
Ваня прислушался к внутреннему голосу и решил поговорить с Наденькой. Мол, "аппетиты" надо бы умерить что ли, потому как он пока еще не олигарх, а только собирается, так сказать. Вот как станет олигархом, тогда да. И наряды дизайнерские будут, и пышные мероприятия с разными шоу, и прочие "прибамбасы".
Когда Наденька услышала разумные, как казалось Ване, доводы, она враз помрачнела. Недовольство грозовыми тучами явственно обозначилось на еë прелестном милом личике, которое ничуть не портили подколотые накануне губки. Наденька даже нахмурилась, что было крайне нехарактерно для нее. Потом слезы, одна за другой покатились по лицу, нарушая в местах своего прохождения гармонию тщательно наложенного макияжа и оставляя после себя размытые грязные полоски оказавшегося таким ненадежным(!)тонального крема(он не выдержал всего-то несколько слезинок!). Итогом всего этого стали бурные рыдания и отлучение от тела. Да-да. Наденька пошла на крайние радикальные меры.
Так что кредит Ване все-таки пришлось взять. Но не такой большой. Всего-то восемьсот тысяч. Полмиллиона на свадьбу и триста тысяч на ремонт двухкомнатного "бабушатника", доставшегося в наследство от бабушки с дедушкой.
Наденька после долгих упорных уговоров Вани согласилась таки "снизить планку", отказалась от дизайнерской платья Оксаны М-хи в пользу более дешевого варианта, но затребовала обручальное колечко с полукаратником бриллианта. Плюс настояла на фейрверках, белом лимузине, дорогом ресторане, шоу с голубями и "живой" музыке.
После свадьбы, оказавшись на проживании в "бабушатнике", Наденька начала выдвигать требования о евроремонте, потому что жить в таких условиях, это себя просто не уважать(очень, заметьте, мотивирующий довод среди современной " продвинутой" мододежи), но сперва надо бы съездить в свадебное путешествие, хотя бы самое-самое бюджетное. Она так умоляюще смотрела на Ваню, разомлевшего после качественного выполнения супружеских обязанностей, что тот не в силах был отказать. Головной мозг тормозил, а внутренний голос предательски молчал.