Валентина давно не обращалась к своим ясновидческим способностям, которыми когда-то наделила ее родная бабушка. Прежде всего она прекрасно понимала, что если и был в ней этот дар, причем оговорку «если» заставляла делать ее самокритичность, - то без постоянной поддержки, без соответствующих тренировок эти способности могли угаснуть. К тому же она давно сделала вывод – затраты сил и энергии при таком поиске истины не оправдываются результатами. И потому властительницей всех ее мыслительных упражнений, направленных на поиски преступников, была логика. Госпожа Логика, ее величество Логика – вот как хотелось сказать Валентине. Логика – это вещь, которая никогда не подводит. Оружие, которое сражает без выстрелов. К тому же логика – особы весьма интересная. Она выуживает и преподносит факты как бы ниоткуда, из воздуха, она ищет их в таких закоулках нашего сознания, нашей памяти, реальности, куда порой не могут привести никакие вещественные улики и свидетельские показания.
Но сегодня она решила оставить на время эту умную и могущественную особу в покое и своим экстрасенсорным способом проникнуть в мир обоих подозреваемых – Долгополова и Краповой. Юрия и Тамары Степановны. Ей хотелось побыстрее прикоснуться к тайне – хотя бы во сне или в необычном, отрешенном состоянии, она умела этого добиваться перед своими упражнениями, которые называются сеансами медитации. Валентина настроилась на это еще там, в салоне у Маргариты Сергеевны, проникнутом духом мистицизма, хотя прямых причин для этого не было. Альберт на сей раз говорил не о многоуважаемой им философии, а о том, как совсем недавно в стране была раскрыта крупнейшая бриллиантовая афера десятилетия. Странно – почему это так взволновало ее, Валентину? Ведь там действовала международная преступная организация. В Россию контрабандным путем ввозились дешевые бриллианты, сделанные из неликвидного сырья, полученного в Индии и других странах. Потом по заниженным ценам на Урале приобреталось высококлассное сырье для производства бриллиантов и изумрудов. Его вывозили контрабандой. А прикрывались преступники дешевыми индийскими камешками – якобы их они произвели из закупленного сырья. Изъятые у них драгоценные камни – алмазы, топазы, сапфиры, рубины, корунды – оценены в двести миллионов долларов! Альберт добавил, что оперативники впервые измеряли драгоценные камни не в каратах, а в килограммах! Один сапфир, например, весил 1607 граммов! Изумруд – 1125 граммов! Нормальному человеку это трудно себе представить. Задержали двенадцать преступников. Конечно же, не всех… Тут кто-то – кажется, Глеб – заметил, что камни – это чудодейственная вещь, потому что они живые, как и все в природе, и могут давать необходимые сведения, рассказывать о себе и обо всем, что с ними было. Надо лишь уметь считывать эту информацию, иными словами – разговаривать с ними… И есть люди, у которых это получается…
Все эти рассказы заставили Валентину действовать быстро и решительно! Не тянуть время в недоказанных измышлениях, боясь обидеть невиновного – ох уж эта боязнь, эта привычка, это данное от рождения свойство видеть в людях прежде всего хорошее, а иногда и только хорошее, - как оно всегда ей мешало! – а идти напролом, быстрее, всеми возможными путями, потому что преступник, может быть, свободен, и не дай Бог, если ему еще кто-то в чем-то помешает, встанет у него на пути! Она постарается получить сведения особым способом. Чья-то злая сила, отнявшая чужую жизнь, этот сгусток черной энергии, это порождение воли убийцы подобно его ребенку, с которым ему жить вечно… Кто это говорил у них тогда? Альберт? При мысли о ребенке Валентина вздрогнула, она вспомнила о Любочке, странной девочке, красивой, но неулыбчивой, не по годам серьезной, о девочке, которая, похоже, и правда верит в то, что в прошлой жизни когда-то была дочерью Ольги Петровны Голяндиной… Верит или это мать так ее вымуштровала? И опять в голову лезут эти дурацкие бриллианты… Эти камни драгоценные, с которыми связан и Долгополов… Не сапоги тачает. Камешки вправляет. Золото шлифует. Когда Валентина смотрела его перечень услуг и цены, то заметила графу – невосполнимые потери. Какая-то доля процента. Да что это она? Конечно же, потери. Кольцо делают на размер меньше – его же разрезают. Или распиливают. Вот и потери – золотая пыль… Которую не собрать… Но почему невосполнимые? Вот Татьяна – это действительно невосполнимо…
Валентина пришла домой, быстро приготовила себе чай и, не поужинав, так как на пустой желудок заниматься разными предвидениями, предсказаниями, гаданиями гораздо результативнее, закрылась в большой комнате, задернула шторы, отключила телефон, что, надо сказать, делала исключительно редко, и легла на диван. Умение быстро сосредотачиваться помогло ей мысленно отрешиться от всего окружающего и направить сознание на людей, которые в профессиональном плане интересовали ее сейчас больше всего. Несмотря на то, что Крапова была женщиной и можно было предположить, что Валентине войти в женский образ будет легче, чем в мужской, она решила все же начать с Юрия. Интуиция под первым номером подбросила ей именно его. Ну, что ж… Она представила его самого, ювелирную будку, стул и стол, за которым он работал, она мысленно села за этот стол, оглядела полки по левую руку, стопки бумаг – по правую, выдвинула верхний ящик стола, полюбовалась на цепочки с разными видами плетения, откинулась на спинку стула, задумалась… Огонь затрепетал у нее перед глазами не сразу – сначала был маленький синий язычок, он словно дрожал от ее дыхания, а потом таких язычков стало больше, еще больше, и вот уже пламя охватило окошечко будки и стало неумолимо ползти к бумагам с правой стороны… Это пламя мешало ей проникнуть в мысли Юрия, Юры, оно не дало ей поговорить с ним, узнать, что его волнует, тревожит, чего он боится и чего хочет больше всего на свете… Такие вопросы она приготовила ему, и все они остались без ответа. Ей было жаль. Ну, что ж – придется как-нибудь попытаться это сделать еще раз… Если будут силы и время… И такой вот настрой…
А теперь следует попытаться поближе познакомиться с Тамарой Степановной… Валентина решила не растекаться мыслью по древу и, представив Крапову в квартире Ольги Петровны, на кухне, за самоваром, одну – дочку она наверняка уже уложила спать – спросила у нее: «Тома! Томочка! Признайся, это ты убила? Но почему? И чего бы ты хотела больше всего на свете?». Наверное, следовало бы спрашивать о чем-то одном. Но уж дело сделано. Валентина мысленно сидела напротив Краповой и ощущала целый вихрь ее желаний, там был какой-то сумбур, тьма, пламя и – каменный мешок, в котором оказалась Тамара Степановна. Не было ни окон, ни дверей. Да…
Валентина вышла из своего сомнамбулического, но в то же время напряженного, нервного состояния, словно очнулась от долгого и тревожного сна, и поняла, что ее мистические, энергетические и еще Бог знает какие усилия были напрасны – она видела лишь внешние картины, не связанные с внутренним состоянием подозреваемых. Ей не удалось ощутить их желания, мысли. Жаль...
Первым делом она включила телефон. Он зазвонил в ту же минуту. Она сняла трубку. Комов сообщил ей, что находящийся в СИЗО Долгополов только что дополнил свои показания – оказывается, муж Краповой, отец Любы, был осужден за какие-то махинации и находится в заключении – во всяком случае, об этом ходили слухи у них на родине. Вторая новость была для Валентины сногсшибательной – в ювелирной будке Долгополова произошло возгорание. Огонь удалось быстро потушить, однако сгорела часть квитанций и других документов. Между прочим, обнаружен тонкий и плотный полуобгоревший поясок, который вполне мог быть орудием убийства Капустиной. Причина пожара устанавливается, но скорее всего это пропитанная бензином и подожженная ветошь, брошенная в ювелирную загородку через верх – отдельной крыши-то у будки не было… Это мог сделать практически любой человек, пришедший, скажем, в сапожную мастерскую – сапожнику со своего рабочего места не видна ювелирная загородка. Кстати, и обувщик, и Долгополов всегда закрывали свои заведения и запирали общую входную дверь вместе. Сегодня же Долгополов сделать этого не мог…
И вновь тишина. И королева Логика на троне. А мистику, хоть она и не ошиблась насчет огня и пожара, глупо делать своей опорой… Это небезопасный и не такой уж короткий путь к разгадке… Высшие силы могут быть и слепыми силами… Логика по-королевски сдержанна, но время от времени бывает и щедра, вознаграждая своих подданных за труд. Валентина не ждала этой милости, она, как волнорез, двигалась вперед, рассекая высокую воду, не боясь, что ее захлестнет, отбрасывая в стороны пустую ненужную пену… Старая добрая традиция, которая сейчас, к сожалению, уходит – психологический анализ, логическая связь действий и фактов, разные варианты поисков, предположения и версии, которые, наливаясь силой доказательств, выстраиваются наконец в одну цепочку, словно парад планет! – все это никогда не подводит. Никогда! И не отнимает здоровье, а, напротив, прибавляет уверенности! И – ненависть! Валентина научилась ненавидеть убийцу тихо, без проявления внешних эмоций. И она знает, какая это огромная сила! Про себя она называет ее вечным двигателем… Называет с горечью, сама того не желая, потому что ненависть не должна жить вечно…
Юрий Долгополов. Сейчас она решила называть его только по имени, чтобы как-то заочно приблизить к себе, сделать по-домашнему близким и понятным. Все логические нити, сеть улик, предположений и доказательств всегда складывались у нее в подробную схему, где различные геометрические фигуры, стрелки, линии, простые и заштрихованные знаки представляли подробную картину преступления и где намечались, определялись и находились пути к его разгадке… Треугольник в центре этой схемы был Юрием, и, вникая в рисунок, условно приняв эту фигуру за убийцу, она, взвесив все известные ей обстоятельства, отбросив сентименты, пришла к выводу, что Юрий мог убить Татьяну по следующим мотивам: а) из прихоти или расчета Краповой, которая была ему ранее небезразлична. Эта Тамара могла изобразить ревность, плюс заявить о том, что не переживет потери квартиры и так далее; б) после обнаружения Татьяной чего-то криминального в его ювелирных либо иных делах – это могли быть наркотики, подпольное изготовление дорогих украшений и кто знает что еще; в) под этим пунктом не было ничего конкретного, однако нельзя исключить, что Татьяна знала его раньше и могла связывать с каким-то известным ей преступлением. Однако они с Комовым сложа руки не сидели, было изучено прошлое Юрия, произведены все необходимые сыскные мероприятия, в том числе и обыски. Поэтому Валентина привычно остановилась на пункте «а»… Его надо рассматривать только вместе со схемой Краповой. Тамары. Здесь – тоже по имени, так ближе. Пожар на рабочем месте Юрия казался каким-то лишним, неправдашним. Зачем? Кто и что хотел им сказать? Бабушка Юрия, подозревающая, что у него не все в порядке с документами, или же просто стремящаяся доказать, что у него есть враги, которые ни перед чем не остановятся, в том числе и перед наветом, клеветой? Пожар для подстраховки – видите, дескать, как на него! Сжечь хотят, стереть с лица земли! Для этого и оговор хорош – убийца, мол… Только трудно представить, чтобы это могла сделать старая, больная женщина... Тамара? Цель может быть эта же, если у нее есть к Юрию какие-то чувства... Только вот поясок тот убийственный... Скорее всего, им Татьяну и задушили, их эксперт, во всяком случае, уверен на девяноста процентов, а при первом – правда, довольно поверхностном обыске этого пояска не было… Скорее всего, его бросил поджигатель… Чтобы подозрение пало на Юрия… А не на истинного убийцу… Но тогда это мог сделать лишь человек, не знающий, что Юрий в СИЗО, ясно видно стремление к обвинению его в поджоге собственной мастерской… Бабушка знала – при ней его уводили… Тамара не знала…
Схема Юрия переплелась со схемой Тамары и эти графические изображения, которые всегда помогали Валентине думать, подтолкнули ее к важному выводу – Крапова не дура, не алкоголичка, не уголовница, которой давно море по колено, и не будет из-за квартиры, которая может уплыть из ее рук, убивать или же приговаривать к убийству молодую женщину, да еще племянницу своей благодетельницы! Если бы дело было в квартире, она бы попыталась с помощью того же Юрия уговорить Татьяну, убедить ее отказаться от борьбы… От борьбы не только с Тамарой, но и с собственной тетей, не надо этого забывать! Так что по всему получается, что дело здесь не в квартире. Валентине захотелось сказать немного иначе – дело здесь не только в квартире. Или - не в самой квартире. А, значит, в чем-то ином. Попробуем подойти к этому с другой стороны. Переселение духа дочери Ольги Петровны в Любу – это выдумка Краповой, причем даже не сшитая белыми нитками, а склеенная плохим клеем. Но почему Тамара придумала именно эту сказку? С этими действующими лицами? Говоря прямо, почему жертвой для отъема квартиры стала именно Голяндина? Судя по рассказам Тамары, она никогда там ранее не была, впервые появилась вместе с дочерью и с ее необычайным откровением… И если все это действительно так, то надо либо поверить в реинкарнацию, либо сделать вывод, что Тамаре необходимо было заполучить именно эту, а не какую-то другую квартиру, что либо с этой квартирой, либо с местом, где она расположена, связано что-то такое, чего мы не знаем… Но что нам необходимо узнать, подумала Валентина, и поставила между схемами Юрия и Тамары большой знак вопроса… Место… Что ж, значит, надо пойти и изучить хорошенько этот дом, узнать, кто жил в этой квартире ранее – какой-нибудь фантаст мог бы живо представить себе клад, замурованный в камине еще в прошлом веке… Но – увы! – дом этот сталинской постройки, пятидесятых годов, и никаких каминов там нет и в помине… Впрочем, клад может быть замурован и не в камине…
Валентина одернула себя – надо быть реалисткой! Какой клад? Откуда? Окончив очередное дело, она всегда приходила к выводу, что истина гораздо проще, чем все домыслы и фантазии, вместе взятые. Истина проста… Она вспомнила, что так кончалась строка из какого-то понравившегося ей стихотворения. А дальше шло – никогда не возвращайся в прежние места… Почему это вдруг пришло в голову? Может быть, Крапова когда-то жила здесь? Или кто-то из ее родных? Да, да, надо получше изучить ее прошлое… И если обнаружится, что судьба Краповой пересекалась с этим самым домом… Ну и что? Ну и что!
Для знаков вопроса самой различной конфигурации она взяла отдельный лист…
На снимке - картина Петра Солдатова.
