Зулейху Сеидмамедову не просто так считают одной из лучших летчиц Советского Союза времен Великой Отечественной войны:
- 500 боевых вылетов.
- 40 воздушных боев.
- Боевой путь от Москвы 41-го до Будапешта 45-го.
- Участие в битве под Москвой, Сталинградской битве, Курской дуге, в Корсунь-Шевченковской операции.
И все на одном и том же, родном истребителе Як-9, ни разу не потерпев поражения в бою.
О боевых успехах говорит высшая государственная награда СССР — Орден Ленина, а также ордена Отечественной войны и Красной Звезды.
А все начиналось в Баку, в далеких 20-х, когда маленькая Зулейха, девочка из традиционной мусульманской семьи, вместе с мамой, пошла в школу получать образование.
Сеидмамедова Зулейха Габиб кызы (1919 — 1994)
Все цитаты от первого лица из автобиографической книги «Записки Летчицы» (1963)
Традиционный уклад страшная сила.
Это спустя полвека можно все описать в светлых радостных тонах. А тогда, в начале 20-х годов прошлого века, даже посещение девочками советской школы считалось вызовом, не то что мечты о полетах.
Надо было обладать недюжинным характером и смелостью, чтобы не только мечтать, но и со школьной скамьи стремится к своей мечте.
Как позже напишет сама Зулейха ханым, родители прочили ей будущее в нефтяной промышленности.
Отец работал в этой отрасли, видел как хорошо обеспечены инженеры (да, были в советское время и такие времена), поэтому, уже распланировал ее жизнь — "я окончу среднюю школу и поступлю в нефтяной институт, стану инженером-промысловиком".
Но в седьмом классе, Сеидмамедова попадает на аэродром...
Однажды солнечным апрельским днем наш школьный учитель физики Джумшуд Эфендиев организовал экскурсию на Бакинский аэродром. Мы, семиклассники, во все глаза глядели на самолеты. Впервые я увидела их так близко – они мне казались удивительно красивыми, непостижимыми. Живые крылатые существа! А ведь это были всего лишь старенькие монопланы «К-5» или, иначе, «Катюши», доживающие свой век...
...Зачарованно смотрю на крылатую машину, уходящую в просторное небо. Незнакомое прежде чувство, беспокойное и сильное, возникает в глубине души. Оглядываюсь на Бегим Бабаеву, лучшую мою школьную подругу. У Бегим широко горят глаза. Мы понимаем друг друга без слов: мы обе во власти общего чувства…
Когда Зулейха сообщает матери о решении стать летчицей, та... испугалась. Ее фраза: "Этого еще недоставало", характеризует отношение старого патриархального общества к наступившей новой эре.
Возможно было сказано, "ты что хочешь опозорить нашу семью", или что-то в этом роде. По крайней мере так звучит в контексте.
В другом месте своих воспоминаний, Сеидмамедова так описывает этот момент:
В семье было решено, что я буду учиться на инженера-нефтяника. Моя мать, Мина Алескеровна, радовалась этому: пусть дети вырастут образованными. Она и сама тянулась к учению: записалась в кружок ликбеза, стала учиться грамоте. Но когда я высказала матери свое сокровенное желание, она испугалась:
— Что ты, что ты, Зулейха? Разве это женское дело – летать в небе? И не думай даже!
О полетах пришлось забыть до поступления в институт.
Последующий период как-то не сходится по датам, получается что Сеидмамедова поступила в ВУЗ в 15 лет. Но я проверял по всем справочникам и энциклопедическим источникам, все пишут одно и то же. Возможно речь о каком-то подготовительном курсе или она действительно поступила в столь раннем возрасте.
Студенчество
Зулейха поступила, как и говорили родители, на промысловый факультет Азербайджанского индустриального института (АзИИ). Здесь она второй раз попадает на экскурсию на аэродром.
Видимо в то время это было популярное направление в образовательном процессе, призванное заинтересовать молодежь в освоении новой профессии.
Тут можно вспомнить и парашютные вышки, которых в Баку было несколько, и то что в Баку, еще в царские времена, была открыта первая офицерская школа морской авиации.
У города тоже были свои традиции.
Тогда, на первом курсе института, Зулейха впервые садится на самолет. На место стрелка в «У-2».
Впечатления были неописуемые. В отличие от сокурсниц, первокурсница Сеидмамедова чувствовала себя настолько комфортно, что пилот позволил себе совершить "мертвую петлю" (а может хотел покрасоваться перед симпатичной девушкой).
Я выглянула из-за борта кабины и увидела, как далеко внизу медленно плывет земля – желто-серая земля Апшерона. Мне показалось, будто она расчерчена на квадраты и прямоугольники. А потом, я увидела море. Огромное, синее, гладкое… У меня дух захватило от красоты. Я просто глаз не могла оторвать от моря.
Ивлев был лихим пилотом. Вдруг он стал резко набирать высоту. Я и опомниться не успела, как повисла на ремнях вниз головой. Это была «мертвая петля»…
Естественно, когда 6 января 1934 года в АЗИИ открылся свой аэроклуб, Зулейха записалась в него одной из первых. Институту даже выделили место для аэродрома (в будущем он станет известным всем бакинцам Забратским аэродромом).
В многочисленном Бакинском аэроклубе той поры было всего пять девушек. Зулейха была не только младше всех, но и ростом не вышла. Поэтому ее все как могли опекали, от подруг до инструкторов. Но стоило ей сесть в кабину самолета, как все преображалось.
Ее успехи были столь ошеломляющи, что Сеидмамедову первой в студенческом аэроклубе допускают до самостоятельного полета. Намного раньше, чем остальных.
Одна в воздухе! Передо мной не маячит голова инструктора в кожаном шлеме. Инструктор где-то там, внизу, в белок кругу аэродрома. Стоит и волнуется должно быть: как сядет Зулейха без его помощи?
А мне весело. Я лечу над апрельской степью, над поселками, промыслами, садами. Я вижу бескрайнее море. Вижу как бежит по ниточкам рельсов электричка. Вижу рыбачьи баркасы на синей глади Каспия.
Лечу одна! Мне хочется петь от счастья. Хочется лететь и лететь в голубую даль – я будто слышу ее властный зов…
Но пора возвращаться. Делаю над аэродромом традиционную «коробочку» и иду на посадку. Сажаю машину прямо к знаку «Т». Ко мне бежит Нарышкин. Машет мне рукой, лицо у него смеющееся, радостное…
В отличие от своих товарищей, для многих из которых аэроклуб был интересным досугом, Зулейха настроена серьезно. Решает посвятить себя авиации. Два раза в неделю ходит на теоретические занятия, где изучает в том числе мотор и устройство самолета, а один раз, летает.
С институтом были сложности, но зато она окончила летную группу на отлично и получила звание пилота.
Парашютистка
Летчица это хорошо, но какой настоящий пилот без умений парашютиста. Не смотря, что Сеидмамедову отговаривают от этого все, даже инструктора, она все таки идет на этот шаг.
В те годы парашютный спорт – один из самых молодых видов спорта – переставал быть чисто мужским занятием. Всей стране уже были известны имена девушек-парашютисток. О них писали в газетах, им посвящали стихи, и я пристально вглядывалась в их фотографии. Они улыбались мне с газетных полос, молодые, веселые, и будто приглашали меня последовать их примеру: прыгни и ты Зулейха, право же, совсем не страшно…
Уже в мае 1935 года, 16-летняя Зулейха совершает свой первый прыжок, став и первой парашютисткой-азербайджанкой.
Потом был первый прыжок с приводнением в Каспийское море. Сеидмамедова, как и в случае с пилотированием, быстро становится лидером и в парашютизме.
В августе 1935 года я, в составе закавказской команды, прилетела в Москву на Первый Всесоюзный слет парашютистов. У меня уже было на счет 15 прыжков – не очень то много. Остальные члены команды совершили большее число прыжков: инструктор Бакинского аэроклуба Быковский – 25, тбилисский парашютист Инцкирвели – 30, инструктор Саркисян из Армении – 34. Я уж не говорю о капитане нашей закавказской команды, начальнике Бакинской парашютной станции Саше Казарине – он был первоклассным парашютистом.
На том слете Закавказская команда заняла первое место, всем вручили награды, а Зулейхе присвоили и звание парашютист-инструктор.
Так она к званию первой летчицы приплюсовывается титул первой девушки инструктора по прыжкам с парашютом.
Напомню, ей всего 16 лет.
Военная летчица
(Что-то повествование затягивается, поэтому дальше постараюсь вкратце. Тем более это уже не бакинский период.)
В 1938 году Зулейха окончила Азербайджанский индустриальный институт и получила специальность инженера-геолога. А уже в августе подаёт документы на поступление в Военно-воздушную академию имени Жуковского.
К тому времени у Сеидмамедовой были результаты, которые даже для выпускников академии считались высокими.
Я налетала около 700 часов. Освоила слепые, ночные и групповые полеты, фигуры высшего пилотажа – боевые развороты, глубокие виражи, штопор, бреющий полет. Я стала командиром звена и за три года инструкторской работы подготовила 75 летчиков и 80 парашютистов.
И тем не менее, пришедший из Москвы ответ был категоричен: «Командование Военно-воздушной академии извещает Вас… Женщины на штурманский факультет не принимаются…». Под подписью начальника академии комдива Померанцева.
Тогда Зулейха отправляет в ЦК комсомола республики откуда пишет письмо лично Наркому Обороны.
Неизвестно, что произошло в глубинах больших кабинетов, но вскоре Сеидмамедова получает разрешение пройти экзамен в виде особого исключения, по комсомольской путевке.
Сдав успешно экзамены, она и в академии среди лучших. Быстро становится популярной.
Запомнился такой случай. Однажды, принимая ванну, я сильно отравилась газом. Меня отвезли в больницу. Только я немножко пришла в себя, как вдруг распахивается дверь и в палату входят встревоженный комбриг Спирин, комиссар факультета Архипов, начальник курса Максимов…
Меня будто теплой водой окатило. А на следующий день чуть ли не весь курс заявился ко мне в больницу. С цветами, фруктами…
Поэтому нет ничего удивительного, что именно Зулейху выдвигают кандидатом в члены Моссовета.
Простая девушка-азербайджанка удостаивается высокой чести – депутатского мандата Московского Совета. Я заседаю в одном зале с виднейшими деятелями страны, со знатными людьми столицы. Впервые, так сказать, прикасаюсь к государственным делам.
23 февраля 1940 года курсанту Сеидмамедовой присваивают первое воинское звание "младший лейтенант".
(Продолжение следует)
