– И почему мне еще и дочку Бог не дал, – рассуждала Стефания Львовна, переодеваясь и собираясь ложиться спать, – Анечка такая милая девочка. Да она, конечно, не домашний избалованный ребенок, она уже вполне взрослый и самостоятельный человек, умеющий за себя постоять, такая же и я пришла в семью Платоновых, кроме бабушки у меня ведь никого не было, а бабушка, словно чувствуя, что нельзя меня в детский дом отдавать, дожила до моего восемнадцатилетия, царство ей небесное. И попала я в хорошую дружную семью. Правда о том, что я профессорская дочка, они узнали только после нашей с Георгием свадьбы, когда увидели мою фамилию в свидетельстве о заключении брака, в те времена фамилию Кольцов многие знали, не был и свекор исключением.
– А потом была счастливая жизнь, но увы короткая. Да мы прожили вместе 22 года, кажется и много, но Георгий слишком рано ушел из жизни, и пришлось мне одной дальше поднимать сына. Правда он уже почти взрослый был. Он получил прекрасное образование, всего в жизни добился самостоятельно. Я уже дважды бабушка, у меня внук и внучка растут, глядишь скоро и правнуки появятся. Много в жизни и невзгод было, и неприятностей, но мне грех жаловаться, хорошую я жизнь прожила, счастливую.
Она наконец-то улеглась в постель, но сон не шел, видно слишком насыщенным событиями был сегодняшний день.
– А мне ведь кажется, будто мне чего-то не додал Создатель. Может на старости лет новую любовь подарит, – засмеялась Стефания Львовна, и представила себя танцующей с мужчиной.
И так ей захотелось покружиться в танце, она не поленилась встала с постели и включила на телефоне любимую песню “Танцуй со мной до конца любви” Леонарда Коэна, которую она готова была слушать круглые сутки. Подойдя к окну и обхватив себя руками, она стала покачиваться в такт мелодии, а когда песня закончилась, то сразу легла и мгновенно уснула.
Утром Стефания Львовна варила себе кофе, который привезла из той квартиры, в которой жила после того, как отдала когда-то сыну эту трехкомнатную, такую родную и любимую. А посуда в этой, ее квартире, вся была на месте. И она налила кофе в красивую фарфоровую чашечку, которая была ей очень дорога, именно в нее она наливала Георгию кофе в первое утро их совместной жизни.
Вскоре в дверь позвонила Аня. Она, не заходя к себе, принесла ей ряженку и свежие булочки, а себе она купила молоко. Уходить она не стала и они с удовольствием позавтракали, а потом обе пошли в магазин за продуктами, по дороге Аня показала Стефании Львовне офис, где она с сегодняшнего дня будет подрабатывать, правда только со второй половины дня, уборщицей, чтобы заработать себе на мебель. Это учреждение находилось в пяти минутах ходьбы от дома, ей посчастливилось найти эту работу сразу после переезда, хоть она начинала свою трудовую деятельность с уборщицы, но все же гордилась этим.
Стефания Львовна не разрешила ей тратить свои деньги и продукты купила сама "на двоих".
Дома они вдвоем приготовили обед, а потом Аня перемыла окна во всех трех комнатах, и тут же они вдвоем провели генеральную уборку в квартире, а после обеда Аня убежала на работу.
Так и стали они жить вроде бы и не вместе, но постоянно находясь рядом.
– Знаешь, Анюта, видно одинокие люди тянутся к себе подобным.
– Но это я одинокая, – отвечала Аня, – а у вас семья.
– Да, у меня семья, – объясняла ей печально Стефания Львовна, – вот только после смерти мужа что-то в нашей семье пошло не так, вернее после женитьбы сына. Будто порвалась эта ниточка, которая должна была нас связывать и дальше, после смерти мужа. Наверное это я виновата, оставила их одних в этой квартире, ведь они, наверное, нуждались во мне. А я их бросила.
Аня, слушая ее, думала, что Стефания Львовна хоть женщина и умная, но жизнь у нее видно была слишком спокойная и размеренная.
– Судьба не подстерегала ее за углом, чтобы испортить ее радужное отношение к жизни, она не видела трудностей и все идеализировала, все, вплоть до своей любви к семье.
Анна думала так, потому что за все три недели, которые прошли с их знакомства, она ни разу не слышала входящих звонков на телефон Стефании Львовны, кроме еженедельных звонков ее подруги Верочки, живущей где-то на Урале, которая звонила ей по вторникам, а ответные звонки Стефании Львовны подруге приходились на пятницу.
– Неужели сын звонит ей по ночам, – думала Аня, – но мне что-то в это не верится, ведь я остаюсь иногда почти до полночи, когда мы смотрим многосерийные фильмы. А мне Стефания Львовна рассказывает о нем часто, и о внуках тоже, и о снохе. Нет, видно не все в ее жизни гладко, просто она не показывает мне свою боль, не считая нужным жаловаться.
И Аня решила, что не будет ее спрашивать о семье, хоть очень хотела узнать о ее внуках побольше, думая, что Стефании Львовне будет приятно ее желание поговорить с ней про внуков.
Но вскоре у Ани появилась в жизни еще одна женщина, можно сказать ровесница Стефании Львовне. Ей позвонил ее преподаватель Евгений Николаевич, с которым она не виделась почти все лето, ведь были каникулы. Он попросил ее о встрече. Они встретились в парке, были последние дни августа, солнечные теплые.
– Анечка, я хотел бы попросить тебя об одолжении, но если ты не можешь, то сразу откажись, я тебя пойму.
– А что такое у вас случилось, от чего я могу отказаться? Я всегда рада вам помочь.
– Это хорошо, только вот помощь может оказаться для тебя непосильной. Дело в том, что заболела моя бывшая жена, а сын справиться с ней не может, мужик ведь. Он делает для нее все, что может, и я ему помогаю, но тоже до определенного момента, жена не хочет нашей помощи.
– Я поняла о чем вы, мне нужно будет приходить на время, правильно?
– Да, девочка, если ты согласна…
– Ну конечно же, Евгений Николаевич, только вот я во второй половине дня на работе.
– На какой работе, ты же учишься?
– Я недалеко от дома уборщицей в офисе работаю.
– Бросай все, мы тебе будем платить, ведь сын у меня тоже по моим стопам пошел, денег у нас достаточно.
– Но я сразу не могу все бросить, я же людей подведу.
– Хорошо, тогда договаривайся, когда тебя отпустят, то позвонишь мне.
– Так я могу сейчас пойти, я пока свободна, говорите адрес. Сразу и договоримся обо всем, может мне и не придется работу бросать.
Евгений Николаевич назвал адрес, и Аня через четверть часа уже нажимала на кнопку домофона. Ей открыли сразу, она поднялась на лифте на шестой этаж, дверь в квартиру была открыта, и из квартиры нее нетерпеливо смотрел молодой парень, он был очень похож на отца.
– Я Аня, – поздоровавшись, сразу представилась она.
– А я Мирон.
– Ух ты, какое редкое имя, – удивилась Аня, ни разу еще в своей жизни не встречала никого с таким именем.
– Проходите, – как-то печально сказал обладатель столь необычного имени.
И Аня шагнула в квартиру..
– А вы не передумаете? – с каким-то страхом, как показалось Ане, спросил Мирон.
– Нет, – твердо сказала Аня, – это не в моих принципах, сначала согласиться, а потом отказать, умерла, так умерла.
Она увидела, как парень помрачнел, и поняла, что сморозила глупость:
– Простите, но…
– Ничего, только иностранцев можно этим удивить.
Запах в квартире был тяжелый. Мирон провел Аню в комнату мамы, та лежала опираясь на специально сделанное деревянное сооружение из фанеры, которое было накрыто сложенным вдвое пледом. оно помогало ей при приеме пищи. Рядом на стуле стояла уже пустая тарелка.
– Мы обедали, и вот только закончили, – растерянно сказал Мирон, словно оправдываясь в этом, и убирал из-под спины матери фанерную подставку.
– Мама, эту девушку зовут Аня, она будет тебе помогать. Тут он повернулся к Ане и сказал, – а маму зовут Дарья Ефимовна.
Его глаза вдруг оказались рядом с глазами Ани, и она увидела его боль. Эта боль словно жила в его глазах, ведь она была видна даже Ане.
– Переживает, сильно переживает, – подумала Аня и, подойдя ближе к кровати, взяла руку женщины, обняла ее своими ладонями и сказала:
– Я рада познакомиться с вами, – Аня понимала, всю нелепость этой своей фразы, но ничего другого ей в голову не пришло. И она прошептала Мирону: давай выйдем.
Когда они вышли, Аня сказала:
– Я конечно постараюсь сделать все, как нужно, но я не знаю, как я должна купать ее. Вы уже пробовали это делать?
– Нет это будет первый раз, маму только позавчера выписали из больницы.
– Понятно, – растерянно сказала Аня, – а подставку где вы взяли?
– Нам соседка дала, от ее мамы осталась, она говорит, что так кормить удобнее, мама даже не напрягалась сегодня.
– А поговорить с соседкой можно? Может быть она что-то посоветует, ведь я не профессиональная сиделка.
– Пойдем, я тебя провожу и ты с ней поговоришь.
Они спустились на пятый этаж и позвонили в нужную квартиру, вскоре вышла женщина, опираясь на костыли, у нее нога была в гипсе. Соседка, сразу поняв зачем они пришли, сказала:
– Мирон, а давай-ка ты доведешь меня до своей ванной, и я дам девушке указания. – Ну что вы, вам тяжело, – сказала Аня, – вы мне расскажите, я все пойму.
– Уходи, Мирон, мы тут сами поговорим.
Парень пошел домой.
– Эх, тяжело им будет, я со своей мамой почти год промучилась, столько слез выплакала, не дай Бог никому. У тебя-то мама здорова?
Аня хмыкнула:
– Понятия не имею, она от меня еще в роддоме отказалась.
А женщина с испугом посмотрела на нее и пробормотала:
– Прости, девочка, язык мой, враг мой.
– Да я сама две минуты назад глупость сморозила, – призналась Анна.
– Пойдем в ванну, у меня там надувной детский матрасик я его отдам Дарье, и положите ей что-нибудь под голову.
Она еще минут пять рассказывала про тонкости купания лежачих больных, про лечение пролежней.
– Я вас поняла, спасибо большое. Я пойду, но если у меня будут еще вопросы, то я сама к вам приду, без Мирона. Можно?
– Конечно, девушка, я отвечу не все ваши вопросы, за год чему только не научилась.
И вот Дарья Ефимовна лежит в ванной, и Аня делает все так, как ей сказала соседка, было видно, что женщина наслаждается, лежа в ванной, несмотря на непроходящие, как сказал ей Мирон, боли. Вспомнив, что сказала ей соседка о пролежнях, Аня слегка повернула ее на бок и посмотрела на спину. Там пока ничего не указывало на их появление, видно в больнице за этим следили. Закончив процедуру купания, Анна выпустила воду из ванной, вытерла женщину, а потом, как смогла, укутала ее в простыню. Матрасик действительно помог, особенно сейчас, когда Дарью Ефимовну надо было вытаскивать из ванны.
– Мирон мы вас ждем.
Тот сразу прибежал и радостно посмотрел на мать. Дарья Ефимовна, стараясь улыбаться, пошевелила губами, Аня поняла, что она сказала спасибо. Обнимая мать, Мирон осторожно понес ее в спальню, а там аккуратно положил на приготовленную чистую постель, чувствовалось, что он и проветривал комнату, но сейчас окно было закрыто.
– Заботливый, – подумала Аня.
Пока Аня перекидывала на телефон Мирона список того, что именно надо купить против пролежней, и объясняла ему, что соседка считает это самыми эффективными средствами, его мама уснула, и они перешли на кухню.
Уважаемые подписчики и все, кто просто заходит на мой канал, спасибо, вам за лайки, за теплые комментарии, пусть в вашем доме навсегда поселится счастье, и прочь уйдут все невзгоды.
Читайте также на моем канале: