Алексей сидел возле небольшой речушки протекающей в полукилометре от села. На берегу плескалась детвора счастливая, беззаботная, на десятока полтора мальчиков и девочек было всего двое взрослых: чей-то папа и чья-то мама, остальные прибежали сюда, судя по всему, самостоятельно. Папа постоянно одергивал своего, сына пытавшегося залезть в глубину вновь и вновь, тогда отец заходил в воду и давал тому подзатыльник.
Алексею вспомнилось четверостишие из газеты где-то 20-летней давности, почему-то все это годы оно нередко приходило ему на ум. В той газете постоянно устраивались конкурсы на лучший комментарий к фотографии, тогда это была фотография голого карапуза лет пяти на берегу реки, а этот стих занял первое место:
Вот стою, судьбу кляня,
Мне папаша дал ремня,
Закодировал мой ты тыл,
Чтоб к воде не подходил.
Сегодняшний мальчик был постарше, но отца совсем не слушался. А на берегу было всё так же, как и пятнадцать лет назад, когда он впервые оказался в этих местах. Тогда ему было семнадцать лет, он приехал с Глебом, лучшим своим другом, на целый месяц к его бабушке и деду. Родители тогда впервые отпустили его так надолго и далеко. Он никогда не был в деревне, все его родственники жили в городе. А вот Глеб очень часто ездил в село к своим родным, даже на зимние каникулы. Тогда, после окончания 10 класса они чувствовали себя взрослыми, самостоятельными.
Алексей решил искупаться, отошёл подальше от лягушатника, где с упоением также, как и пятнадцать лет назад, плескалась детвора. Постояв немного на пригорке и полюбовавшись окрестностями, он прыгнул в воду и поплыл саженками на другой берег. Через пять минут он уже был там. Осмотревшись он увидел шалаш, а возле него деревянную саблю из старый шлем. А у входа в шалаш лежал моток проволоки и электрошнур, видимо от самовара, и там же лежала записка “Не входить, частная собственность”. Оценив юмор, Алексей улыбнулся и вернулся к реке.
Полюбовавшись сельскими домиками, которые были хорошо видны с этого места, он вернулся назад. Выйдя из воды, он увидел, что по берегу идет девочка лет и 8 -9, на ней было лёгкое платьице широкополая шляпа, по тому, как она уверенно шла он понял, что она не собиралась купаться. В её глазах таилась какая-то решимость, уверенность. С неодобрением посмотрев на него, она села невдалеке явно в каком-то ожидании. Алексей подумал, что пора возвращаться. Глеб с отцом Семеном Михайловичем поехали за недостающими стройматериалами, а он пока был отпущен на речку, но по времени они вот-вот должны были вернуться и продолжить начатую работу по реанимации баньки, построенной еще прадедом Глеба. Когда он оделся, девочка встала и подошла к нему.
– Здравствуйте, вы ведь врач?
– Да, – растерялся Алексей от неожиданности.
– А вы можете вылечить мою бабушку? – на него глядели знакомые васильковые глаза, выходит он зря все эти два дня в деревне отгонял от себя воспоминания о своей первой, чистой юношеской любви.
Алёна, Леночка! И воспоминания о том незабываемом месяце в деревне вдруг вихрем закрутились у него в голове: первый вечер в сельском клубе, взгляды девочек в сторону Глеба и Алексея, первый танец с Ней, на первый взгляд обычной деревенской девушкой с необычайными васильковыми глазами, в которых он утонул с первого взгляда. А потом был целый месяц встреч по вечерам с бесконечными разговорами об учёбе, о планах на будущее, о выборе профессии. Они не говорили о любви, они просто жили в ней, словно понимая, что всё это очарование первой любви пропадёт, стоит им окунуться в сложности взрослой жизни.
Так оно и случилось. Алексей обещал ей вернуться, но не получилось. Глеб после школы уехал учиться в Москву, а он, Алексей, закончил местный, считающийся очень хорошим, медицинский университет, и больше он не видел Леночку. А сейчас он чувствовал себя предателем.
– Неужели это её дочь, дочь той девушки, которая так и не отпустила меня из своих объятий.
Ведь он до сих пор не женат, потому что всех женщин сравнивал с ней, девушкой с васильковыми глазами, которую он почему-то ни на секунду не забывал все эти годы.
А сейчас, стоя перед девочкой, он, как бы оправдываясь, растерянно сказал:
– Я, вообще-то хирург, – сказал он, но понял, что сморозил глупость, девочка вряд ли вряд ли ещё разбирается в медицинских терминах, – А что с твоей бабушкой?
– Я не знаю, только она лежит и не встаёт, всё время плачет, меня жалеет. А что меня жалеть? Я ведь здоровая, даже могу полное ведро воды принести и ни капли не пролить, вот! – сказала она гордо.
– Ты хочешь, чтобы я осмотрел твою бабушку и назначил ей лечение?
– Да ведь мама возила её в город, но там бабушке не помогли.
– Хорошо, я приду к вам к вечеру, ведь мама, наверное, сейчас на работе, а мне необходимо знать про бабушкину болезнь всё, иначе я не смогу ей помочь. Когда мама придёт?
– В шесть часов, – уверенно сказала она.
– В это время я и подойду.
– Спасибо вам! – девочка развернулась и пошла в сторону села, но потом резко остановившись и оглянувшись на Алексея, сказала:
– Так вы же не знаете наш адрес?
– Но ты же за мной придешь, когда мама вернется с работы? – сказал он смутившись.
– Ладно, – повеселевшая девочка побежала по тропинке домой.
Алексей, возвращаясь, увидел, как к дому подъехала машина и Глеб с отцом начали выгружать её. Он поторопился, и они втроём, быстро разагрузив машину, приступили к работе. Потом сделали перерыв на обед, но перед обедом втроем сходили на речку. После обеда работали не так споро, сказывалась усталость, но Алексей был доволен, ведь он давно не работал физически, поэтому и посчитал, что сегодняшняя нагрузка пойдет ему на пользу, вечерний заплыв на речке завершит сегодняшнюю оздоровительную программу.
Они еще работали, когда пришла девочка. Она зашла во двор и смело сказала:
– Дядя доктор, я за вами, мама уже пришла.
Глеб удивленно глянул сначала на неё, а потом на Алексея. Тот поспешил объяснить:
Меня попросили осмотреть больную бабушку.
– Мы сейчас тоже закругляемся, а завтра к обеду, я думаю, мы уже закончим, – сказал Глеб.
Они с девочкой вышли на улицу.
– Меня зовут Алексей Михайлович, а тебя?
– А я Таня, бабушку зовут Варвара Федоровна, а мама – Елена Николаевна.
– Значит я не ошибся, – подумал Алексей, – вот только как я же на неё смотреть буду? Хотя сколько лет прошло, да я ведь ничего кроме, как приехать ещё раз, и не обещал, – оправдывал он себя.
Но это жалкое оправдание только усиливало его стыд перед встречей с той, которая так и осталась самым ярким, самым светлым событием всей его жизни. Тогда почему же он просто не приехал лично к ней, а ждал, когда Глеб снова пригласит его, но тот так и не пригласил. Вот и знакомый дом, но девочка почему-то прошла мимо, а потом свернула направо и они вошли во двор, где стоял красивый новый дом, значительно больше стоявших по соседству домов.
– Мам, мы пришли, – крикнула Таня и добавила, – я пойду бабушку подготовлю.
Из дома вышла Лена, Алексей отметил, что она мало изменилась, такая же красивая, стройная и уверенная в себе.
– Дочь, видно, в неё. А глаза… – в её прекрасных глазах он увидел печаль и страдание, она даже не удивилась, хотя и узнала его.
– Что-то в ее жизни пошло не так, дочь ничего не сказала об отце, бабушка не встает с постели. Что же случилось?
Он шагнул к ней и произнес :
– Здравствуй, Лена! – на её глазах показались слезы.
– Здравствуй, Алеша, так ты стал врачом?
– Да, я хирург, но я не смог отказать твоей дочери. Я постараюсь сделать для твоей матери всё что могу.
– Это не мать, а свекровь. С матерью все хорошо, – произнесла Елена и Алексей вдруг неожиданно для себя произнес:
– Прости меня Лена.
– Не будем вспоминать прошлое, надо жить настоящим, как говорит моя свекровь, но у неё это плохо получается. И вдруг она торопливо заговорила, словно боясь, что он уйдет, а она не успеет все ему рассказать:
– Они ехали к его брату, всего-то в соседнее село, когда на них налетела машина с пьяным водителем за рулём. Муж умер на месте, а она долго лежала с переломом руки и ноги. Потом вдруг инсульт, вряд ли кто сможет помочь, ведь она сама жить не хочет.
Лена заплакала, он обнял её и услышал как бьётся её сердце, его волной накрыла нежность, жалость и еще что-то такое, чему он не мог дать название. Нет, не та полудетская влюбленность, не глупая юношеская уверенность в своем мужском обаянии, а совсем новое зрелое чувство полного единения с той, которая и не исчезала его жизни, она всегда оставалась в его сердце, в его мыслях и мечтах. Они прошли в комнату, где лежала её свекровь, которую Таня держала за руку:
– Баба Варя, не плачь, всё будет хорошо, вот и доктор пришёл, городской, – протянула она последнее слово, как бы подчеркивая этим профессиональные достоинства Алексея.
Он шагнул к старушке, она посмотрела на него пронзительным взглядом и негромко произнесла:
– Береги её.
Алексей не смотрел на Лену, ведь он уже понял, что помочь женщине уже нельзя. Елена тоже слышала эту фразу, но приняла ее на свой счет и торопливо ответила:
– Мама, она уже большая, мы с ней обязательно поднимем вас на ноги.
Внучка радостно теребила бабушку и говорила ей:
– Теперь ты обязательно выздоровеешь, бабуля, обязательно.
А взрослые подавленно молчали, глядя, как силы оставляют еще не совсем старую женщину, как отсчитывает безжалостное время последние минуты ее жизни.