Ровно 84 года назад, 23 августа 1939 года был подписан договор о ненападении между Советским Союзом и нацистской Германией, более известный как «пакт Молотова-Риббентропа». До сих пор этот дипломатический шаг вызывает бурные дискуссии – как у нас в стране, так и за рубежом, как среди обывателей, так и среди академических историков.
Поэтому неудивительно, что вокруг данного договора зародилось большое количество мифов и фейков.
Пожалуй, самым главным из них можно считать, что якобы СССР является таким же виновником Второй мировой войны, что и Третий Рейх на основании факта подписания договора и существовавшего в нём «секретного протокола». Эти заявления периодически всплывают в заявлениях европейских политиков (особенно склонны к ним представители восточноевропейских членов ЕС). Что же, давайте взглянем поглубже на историю Европы во второй половине 1930-х годов.
Перенесёмся в 1935 год. Именно тогда, 2 мая, был подписан франко-советский договор о взаимопомощи, в который, после подписания аналогичного соглашения 16 мая в Праге, была включена и Чехословакия. Договор стал ответом на начало ремилитаризации Германии после прихода к власти нацистов в 1933 году и начало ими ревизии положений Версальского договора. Фактически, СССР во главе с наркомом иностранных дел Максимом Литвиновым стремился восстановить в том или ином виде Российско-французский союз, образовавшийся в конце 19 века для сдерживания Германии. И хотя данный договор обязывал стороны к в случае внешней агрессии, но в него не была включена военная конвенция, которая дала бы статьям пакта реальную силу. И хотя СССР настаивал на как можно более скорейшем заключении конвенции, руководство Франции тогда отказалось от подписания конвенций, так как из-за постоянных министерских и правительственных перестановок Париж ориентировался то на союз с Италией, в которой уже 13 лет правила Национальная фашистская партия, то вновь обращало свой взор на Москву, то вовсе налаживало контакты с Великобританией, периодически делая всё вышеперечисленное одновременно.
Незаконченность и декларативный характер сложившихся договоров в полную силу проявили себя во время «Судетского кризиса», произошедший спустя 3 года после описываемых событий, в сентябре 1938 года.
Почти сразу после своего прихода к власти нацисты взяли прицел на объединение всех немцев в одно государство. Поэтому неудивительно, что Германия едва ли не с 1933 года взяла «на мушку» Судетскую область – приграничный регион Чехословацкой республики, подавляющее большинство жителей которого составляли немцы.
Особенно остро «Судетский вопрос» встал после аншлюса Австрии в марте 1938 года. В соответствии с проводимой Великобританией «политикой умиротворения», которая предусматривала удовлетворение амбиций Германии за счёт более малых государств и перенаправление нацистской экспансии «на Восток» - в сторону Советского Союза. Любопытно, что эта политика вполне себе соотносилась со взглядами нацистской верхушки и лично Адольфа Гитлера, который ещё с 1920-х годов являлся противником экспансии «на юг» - завоевания заморских колоний, но был сторонником экспансии за счёт восточноевропейских земель, населённых славянами.
Первая попытка аннексировать Судеты в мае 1938 года, связанная с начавшимися протестами пронемецких сил в области «не срослась» из-за ряда причин – чехословацкое руководство оперативно объявило частичную мобилизацию, которая ставила под сомнение превосходство Вермахта над армией ЧСР. Также ещё была неопределённая позиция у Румынии, которая тогда ещё допускала пропуск РККА в Чехословакию для защиты оной от немецкой агрессии. Однако польское давление в мае-июне 1938 года принудило Бухарест заявить о запрете пропуска советских войск через свою территорию.
Однако второй «Судетский кризис» в сентябре 1938 года оказался более серьёзным – Германия была готова, в случае чего, начать войну. Поэтому Великобритания и Франция, следуя в фарватере политики «умиротворения» 30 сентября подписали договор с Германией о передаче Судетской области в состав Германии. В Мюнхенских переговорах принимала также участие Италия, которая к тому моменту уже пошла на серьёзное сближение с Германией. Однако к обсуждению соглашения не была допущена ни советская, ни даже чехословацкая делегации – последняя ознакомилась с договором уже после его подписания.
А между тем Советский Союз последовательно стоял на соблюдении договора 1935 года, что наглядно показывает история.
Судетский кризис и Советский Союз
11 сентября министр иностранных дел Франции Жорж Боннэ ответил отказом наркому иностранных дел Максиму Литвинову на его предложение провести англо-франко-советское совещание по вопросу о Чехословакии и издания совместной декларации.
В тот же день Боннэ, который, однако, полностью не отвергал возможный сценарий поддержки ЧСР Красной Армией, провел в Женеве беседу с польским посланником: «…если Польша не хочет ничем помогать Чехословакии, то пусть она не мешает хоть Румынии. Посол дал понять, что Польша на это не пойдет и что Румыния без нее не может принимать никакого решения».
13 сентября чехословацкий посланник докладывал в Прагу: «Советский Союз противопоставляет политике соглашательства и уступок политику энергичного отпора; этот отпор, учитывая силу агрессора, не может быть оказан каким-либо отдельным государством, поскольку сегодня для этого его сил не хватило бы. Поэтому, по мнению Советского Союза, всем государствам, выступающим за мир, против войны, необходимо объединиться и своими действиями принудить агрессора отказаться от войны как средства осуществления своих целей».
17 сентября Эдвард Бенеш вызвал к себе лидера коммунистов Клемента Готвальда и заявил ему, что правительство в любом случае, даже без поддержки Англии и Франции, будет защищать страну. 19 сентября советский полпред в ЧСР С. С. Александровский передал в Москву информацию чехословацкого Генштаба. По оценкам чешских военных, у границ концентрировалось 17 первоочередных, 3 резервных и не менее 6 второразрядных немецких дивизий и 20 эскадрилий. Возможной датой атаки считалось 23 сентября.
19 сентября Варшава известила Париж и Лондон о претензиях на Тешинскую Силезию.
В этот же день Бенеш вновь вызвал советского представителя и заявил ему, что получил совместное англо-французское предложение относительно решения судетонемецкого вопроса на основе коммюнике правительств этих стран. Полпред предупредил: «Предложение сопровождалось подчеркиванием, что уже простая задержка чехословацкого правительства с ответом может привести к роковым последствиям. Бенеш отмечает, что при этом не было сказано прямо, что в случае отказа Чехословакии принять такое решение Франция и Англия отказались бы помогать Чехословакии, однако Бенеш допускает и такую возможность». В связи с этим президент обратился за помощью в Лигу Наций и обратился к Москве с вопросом, поможет ли она Праге, если Франция останется верной договору и тоже окажет помощь.
20 сентября чехословацкий посланник в Москве Зденек Фирлингер известил Прагу, что советское правительство дало ответ на возможность оказания помощи – она будет оказана и в случае выступления Франции, и без него в качестве члена Лиги Наций. Париж был поставлен в известность об этом решении советской стороной.
В тот же день Лондон и Париж окончательно сформировали не только содержание, но и форму требований к Праге. В 23:00 Бенеш был извещен о визите посланников, которые и посетили его в 03:45 21 сентября. Встреча продолжалась около двух часов в присутствии министра иностранных дел Камиль Крофта. К этому времени Прага уже имела точное изложение позиции не только Англии, но и Франции, представленное её посланником в ЧСР. Было ясно и недвусмысленно сказано, что в войну Франция не вступит, а если Прага будет настаивать на своем, Чемберлен не поедет к Гитлеру на переговоры. В таком случае Англия и Франция снимают с себя ответственность за «все, что произойдет». Бенеш назвал предложения ультиматумом, на что последовал ответ: «Нет, это только советы».
При этом английский и французский дипломаты добавили, что если чехи объединятся с русскими, то «война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне».
21 сентября командование Красной Армии отдало распоряжение о формировании Житомирской армейской группы, в состав которой на разных направлениях вошли два армейских (7 стрелковых дивизий), стрелковый (3 дивизии), два кавалерийских (6 дивизий), танковый корпус (2 танковые дивизии, 1 мотострелковая бригада) и две отдельные танковые бригады. В тот же день Ворошилов издал директиву о проведении военных учений на границе с Польшей. 23–24 сентября обе группы войск должны были передислоцироваться в район Новограда-Волынского. 21 сентября оперативная группа штаба Киевского военного округа была переведена из Киева в Проскуров. Подготовка к мобилизации затронула все военные округа страны вплоть до Урала, было дано распоряжение подготовить к переброске в ЧСР 4 авиабригады – 548 самолетов разных типов. В сентябре 1938 года в боевую готовность у границ с Польшей и Румынией были приведены: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 7 танковых и 12 авиабригад, 7 укрепленных районов и войска ПВО.
В тот же день польский маршал Рыдз-Смиглы отдал приказ о формировании отдельной оперативной группы «Силезия». К 1 октября 1938 года она насчитывала 28 236 рядовых, 6208 младших командиров, 1522 офицера и имела в распоряжении 112 танков, 707 грузовых автомобилей, 8731 лошадь, 176 радиостанций, 459 мотоциклов. Польша не ограничилась имитацией угрозы. С сентября 1938 года костяк «Тешинского легиона» был подготовлен. Он составил около 120 чел., которые начали проникать на чехословацкую территорию и организовывать там склады с оружием и боеприпасами. По планам Варшавы, все должно было начаться с организованных взрывов на железных дорогах, нападений на административные здания и казармы, что вызвало бы репрессии и волнения, вслед за чем в Тешинскую Силезию должны были бы вторгнуться с двух сторон две польские пехотные дивизии – 21-я и 29-я и 10-я кавалерийская бригада, поддержанные территориальными частями.
В тот же день, 21 сентября, на заседании пленума Лиги Наций Литвинов вновь заговорил о происходившем в мире, о том, что уничтожено уже два государства (Абиссиния и Австрия), что два других (Испания и Китай) уничтожаются войнами и что настала очередь пятого (Чехословакии). «Один из старейших, культурнейших, трудолюбивейших европейских народов, – говорил наркоминдел, – обретший после многовекового угнетения свою государственную самостоятельность, не сегодня, завтра может оказаться вынужденным с оружием в руках отстаивать эту самостоятельность…» Литвинов заявил, что безнаказанность фашистских агрессоров вынуждает малые государства все более ориентироваться на агрессоров, и подчеркнул, что СССР готов оказать помощь Чехословакии. Советский Союз вновь выступил с инициативой созыва международной конференции с целью выработки мер против агрессии. Но это уже не имело значения. Решение о капитуляции было принято и оглашено Прагой. На Париж и Лондон позиция СССР никоим образом не повлияла. Между тем противостояние в случае, если бы намерения Франции и Англии были бы серьезными, вовсе не давало решающего превосходства.
22 сентября министр иностранных дел ЧСР передал в Москву просьбу. В связи с тем, что Польша сосредотачивала войска на всем протяжении границы с Чехословакией, Крофта просил обратить «внимание Варшавы на то, что советско-польский пакт о ненападении перестанет действовать в тот момент, когда Польша нападет на Чехословакию».
В 4:00 23 сентября Советское правительство сделало предупреждение Варшаве – в случае польской агрессии против Чехословакии советское правительство без предупреждения денонсировало бы советско-польский договор о ненападении от 25 июля 1932 г.
К 28 сентября в высокой степени готовности для отправки в Чехословакию на аэродромах Белорусского и Киевского Военных округов имелось 246 СБ-2 и 302 И-16.
Казалось бы, в ситуации, когда Германская угроза была очевидной, а Англия и Франция отказывали в помощи, вся надежда Чехословакии должна была возлагаться на СССР. В стране активизировалась коммунистическая партия, её руководитель – Клемент Готвальд – призывал к сопротивлению. Очень скоро выяснилось, что политическая элита ЧСР видела в левых гораздо более страшного врага, чем в гитлеровцах. Возможная поддержка Советского Союза уже не была столь важна для Праги, как необходимость не допустить сторонников советской ориентации – коммунистов – в правительство. Оно и неудивительно – премьер-министр (с 22 сентября по 1 декабря 1938 года) и генерал ЧСР Ян Сыровый в 1918 году был одним из инициаторов мятежа чехословацкого корпуса в России и руководителем оного в годы российской гражданской войны, и очевидно, что его нелюбовь к большевикам не угасла и спустя 20 лет.
Ликвидация Чехословакии
Дальнейшие события после подписания Мюнхенского соглашения известны. В ночь на 1 октября Польша, которая так не желала прохода советских войск в ЧСР, вводит войска в Тешинскую область. В ноябре 1938 года проходит первый Венский конгресс, по итогам которого в состав Венгрии переходит Южная Словакия. 13 марта при поддержке Германии словацкие националисты во главе с Йозефом Тисо, бежавший к тому моменту в Берлин из-за противостояния с Прагой, провозглашают независимость Словакии под патронатом Третьего рейха. На следующий день вермахт входит на территорию Чехословакии и ликвидирует её как государство, тем самым Германия наплевала на все свои прошлые заверения о том, что ей ничего не надо, кроме Судетов. В тот же день венгерские войска входят на территорию Закарпатья и ликвидируют так называемую независимую Подкарпатскую Украину (бывшая автономия Чехословакии, провозгласившая свою независимость 14 марта в условиях распада ЧСР), история которой заслуживает отдельной статьи.
Московские переговоры 1939 года
Уничтожение Чехословакии поставило под сомнение основы политики «умиротворения» - Гитлер показал, что он ни во что не ставит достигаемые договорённости ради удовлетворения экспансионистских устремлений нацистской верхушки.
Поэтому между основными европейскими державами в лице Германии, СССР, Великобритании и Франции начались активные дипломатические контакты с целью выработать новый порядок на континенте вместо окончательно деградировавшей Версальско-Вашингтонской системыА (англо-немецкие переговоры в июне-августе, известные в историографии как «Лондонские переговоры») и англо-франко-советские переговоры в апреле-августе, известные в историографии как «Московские переговоры»).
В данной статье мы остановимся более подробно именно на переговорах с Советским Союзом, так как их история ещё более ярко показывает всю глупость обвинений в развязывании ВМВ в адрес СССР.
18 марта правительство СССР выступило за немедленный созыв совещания представителей СССР, Великобритании, Франции, Польши, Румынии и Турции для обсуждения мер по предотвращению дальнейшей агрессии. В середине апреля английское правительство, отклонив советское предложение, со своей стороны предложило Советскому правительству дать односторонние гарантии соседним с СССР государствам Восточной Европы; принятие английских предложений оставляло Великобритании возможность в случае вовлечения Советского Союза в военные действия сохранить нейтралитет.
Указав на необходимость соблюдения принципов равенства и взаимности, Советское правительство внесло 17 апреля предложения о заключении Советским Союзом, Великобританией и Францией тройственного договора о взаимопомощи (проект договора был представлен Советским правительством 2 июня) и военной конвенции. Советские предложения обязывали каждое из договаривающихся государств оказать немедленно всяческую помощь, включая и военную, участнику договора, подвергшемуся нападению в Европе; эти предложения предусматривали также оказание его участниками помощи подвергшимся нападению восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Чёрным морями и граничащим с СССР. Желая придать деловой характер переговорам, Советское правительство предложило начать обсуждение военных вопросов ещё до завершения политических переговоров. Однако британский премьер-министр Невилл Чемберлен, в прошлом один из авторов концепции «политики умиротворения», не верил ни в возможность достижения соглашения с СССР, ни в военный потенциал Красной Армии и надеялся использовать переговоры лишь как средство давления на Гитлера и потому всемерно их затягивал. 11 августа английские и французские представители прибыли в Москву для переговоров о заключении военной конвенции. Это были второстепенные деятели в лице французского генерала А. Думенка и британские адмирала Р. Дракса, не имевшие, как оказалось, необходимых полномочий для заключения договора.
Советский Союз, представленный наркомом обороны К. Е. Ворошиловым, начальником генштаба Б. М. Шапошниковым, начальник военно-воздушных сил А. Д. Локтионовым и нарком военно-морского флота Н. Г. Кузнецовым (все они были облечены полномочиями на заключение любых договоров) внёс в ходе переговоров конкретный военный план, по которому его вооружённые силы, выставленные против возможного агрессора, должны были включить 120 пехотных и 16 кавалерийских дивизий, 5 тыс. тяжёлых орудий, 9—10 тыс. танков, от 5 до 5,5 тыс. боевых самолётов. Однако Великобритания и Франция не привезли разработанных военных планов; они не обеспечили согласия польского правительства на проход через Польшу в случае военного конфликта с Германией вооруженных сил СССР, что лишало советские войска возможности войти в соприкосновение с врагом. Советские гарантии были отвергнуты правительствами Латвии, Литвы, Эстонии и Финляндии, которые взяли курс на сближение с Германией.
О несерьёзности намерений Великобритании в отношении СССР также докладывали агенты знаменитой «Кембриджской пятёрки», что предопределило поведение советского руководства на переговорах с Великобританией и Францией. Процитируем инструкцию И. В. Сталина Ворошилову, датируемую 7 августа:
«1. Секретность переговоров с согласия сторон.
2. Прежде всего выложить свои полномочия о ведении переговоров с англо-французской военной делегацией о подписании военной конвенции, а потом спросить руководителей английской и французской делегаций, есть ли у них также полномочия от своих правительств на подписание военной конвенции с СССР.
3. Если не окажется у них полномочий на подписание конвенции, выразить удивление, развести руками и «почтительно» спросить, для каких целей направило их правительство в СССР.
4. Если они ответят, что они направлены для переговоров и для подготовки дела подписания военной конвенции, то спросить их, есть ли у них какой-либо план обороны будущих союзников, то есть Франции, Англии, СССР и т. д. против агрессии со стороны блока агрессоров в Европе.
5. Если у них не окажется конкретного плана обороны против агрессии в тех или иных вариантах, что маловероятно, то спросить их, на базе каких вопросов, какого плана обороны думают англичане и французы вести переговоры с военной делегацией СССР.
6. Если французы и англичане всё же будут настаивать на переговорах, то переговоры свести к дискуссии по отдельным принципиальным вопросам, главным образом о пропуске наших войск через Виленский коридор и Галицию, а также через Румынию.
7. Если выяснится, что свободный пропуск наших войск через территорию Польши и Румынии является исключённым, то заявить, что без этого условия соглашение невозможно, так как без свободного пропуска советских войск через указанные территории оборона против агрессии в любом её варианте обречена на провал, что мы не считаем возможным участвовать в предприятии, заранее обречённом на провал.
8. На просьбы о показе французской и английской делегациям оборонных заводов, институтов, воинских частей и военно-учебных заведений сказать, что после посещения лётчиком Линдбергом СССР в 1938 г. Советское правительство запретило показ оборонных предприятий и воинских частей иностранцам, за исключением наших союзников, когда они появятся.»
После всего прочитанного становится неудивительно, что Советский Союз пошёл на соглашение с Германией, которая, в отличие от Британии и Франции, были настроены на реальное соглашение, так как прекрасно понимали, чем может для них обернуться вступление в войну РККА.
Таким образом, миф о причастности СССР к развязыванию Второй Мировой не выдерживает никакой критики. Наоборот, советское руководство, так или иначе, но выступало за создание системы коллективной безопасности в Европе, которая должна была бы эффективно сдерживать нацистскую экспансию и, в случае военной агрессии нацистов, позволила бы создать единую военную коалицию, которая смогла бы эффективно вести боевые действия против вермахта.
Автор: Руслан Изетов
