Фредегонда торопилась. Сборы Ригунты в дорогу шли полным ходом. "Надо поскорее отправить ее в Толедо, пока Хильперик не придумал еще что-нибудь, чтобы отменить свадьбу!" Каждый вечер она приглашала дочь к себе и часами втолковывала ей, как вести себя при дворе мужа и что делать, чтобы власть отца, а значит и самой Фредегонды, росла.
Поздно решила она уделить внимание дочери! Ригунта уже давно поняла, что не нужна матери, а теперь эти требовательные поучения, поднимали в ее душе волну неприязни, ибо она видела сущность женщины, которая породила ее на свет. В конце концов, однажды она не выдержала:
-Ты не смеешь указывать мне, что делать! - выкрикнула она против своей воли. Ответом ей стала звонкая, увесистая оплеуха. Схватившись за вмиг покрасневшую щеку, девушка бросилась прочь, несмотря на гневные крики Фредегонды за спиной. Целый день она пряталась от разыскивающих ее повсюду слуг под столом в отцовском кабинете и, когда он наконец пришел, выложила ему все, что произошло.
-Я не хочу больше ее слушать! - закончила она со слезами свой рассказ. Отец обнял ее.
-Ты не обязана ее слушать! Ты моя дочь, а твоя мать, всего лишь служанка, которую я изволил сделать королевой! В тебе течет моя кровь, а в ней ее нет!
-Вы скажите ей, чтобы она перестала меня поучать!
-Скажу, не беспокойся моя милая!
-И я не хочу уезжать от Вас!
-Прости меня дочка, но ехать придется! Я могу лишь отложить твой отъезд еще на полгода!
Отсрочка, хоть и небольшая, придала Ригунте сил и она смогла улыбнуться, в наивности своей полагая, что Бог, в которого она всем сердцем старалась верить, поможет ей избежать этого.
Фредегонда много раз видела мужа в бешенстве, но еще ни разу его гнев не был обращен против нее.
-Как ты посмела ударить мою дочь! - кричал он, наступая на нее.
-Она неуважительно отнеслась ко мне! - пыталась оправдаться королева, отступая до тех пор, пока не уперлась спиной о стену.
Пальцы Хильперика сомкнулись на ее шее. Фредегонда почувствовала, что ей нечем дышать.
-Ты сейчас же покинешь замок и уедешь на свою старую виллу! Больше я не желаю видеть тебя! - шипел он ей в лицо.
-Но...я...беременна... - с трудом выдавила из себя Фредегонда, доставая из кармана свой единственный, вечный козырь.
Пальцы Хильперика разомкнулись. Он тяжело дышал, но было видно, что его гнев стихает.
-Надеюсь, что это правда...иначе...-протянул он угрожающе.
-Можете позвать повитуху и она все подтвердит! - Фредегонда говорила правду. Она молчала о совей беременности, боясь, что король снова запрет ее на долгие месяцы в покоях, а она только начала входить во вкус. Тем не менее, это спасло ей жизнь.
-До родов ты будешь под бдительным наблюдением, но после родов ты все равно уедешь! - объявил король и пошел прочь.
Все планы Фредегонды рушились из-за дрянной девчонки, которая по нелепой прихоти судьбы была ее собственной дочерью...
Леогивильд недоумевал, почему до сих пор невеста его младшего сына не тронулась в путь. Он получил послание от королевы Фредегонды, заверявшей его, что Ригунта скоро прибудет, привезя с собой значительное приданое и он дал согласие. Тем более, что деньги Ригунты пришлись бы ему сейчас очень кстати. Византийский император, раз за разом направлял свои войска на земли вестготов, словно ему мало было собственной богатой и плодородной земли. Брунгильда, дочь его жены и мать невестки, выслала ему в подмогу целое войско в отличном вооружении, но этого было мало, чтобы переломить мощь византийской армии. Помощь от еще одного франкского короля была бы сейчас как нельзя кстати!
К удивлению Леогивильда, его сын, Герменегильд и внучка Гоисвинты отлично поладили между собой и он не мог этому не радоваться. Ингунда оказалась славной, красивой девчушкой, быстро нашедившей общий язык со всеми, кто имел возможность общаться с ней. Гоисвинта откровенно гордилась внучкой. Была только одна загвоздка - эта хрупкая, добродушная девушка, старавшаяся угодить каждому и не создававшая проблем, при разговорах о смене веры, проявляла завидное упорство и даже намекала, что это Герменегильду лучше самому принять ее веру*.
И это упрямство, со временем, стало причиной разногласий между бабкой и внучкой, впоследствии переросших в откровенную вражду. Почему именно Гоисвинта так настойчиво добивалась от Ингунды смены веры, осталось для истории загадкой, тем паче, что супруг юной принцессы, Герменегильд, был вполне счастлив в браке и без этого перехода, а вскоре настолько разошелся во мнениях по политическим и религиозным вопросам с отцом, что поднял против него откровенный мятеж… Но это совсем другая история, а пока в Толедо ждали вестей о том, когда же невеста для младшего принца тронется в путь. Не для всех это событие было радостным. Гоисвинта с трудом представляла себе, как сможет существовать под одной крышей, и даже в одном городе, с дочерью тех, по чьей вине так рано покинула этот мир ее старшая дочь! Ингунда, напротив, радовалась, что «у нее появится здесь сестричка, с которой можно будет всласть поболтать!» Но в целом, ее приезда ожидали все. Король Леогивильд решил поторопить события и направил к Хильперику требование незамедлительно отправить невесту в путь, разумеется вместе с богатым приданным…
Фредегонда уже несколько месяцев сидела взаперти. Живот ее рос, вместе с ним росла и злоба на Хильперика, и страх, что едва очередное дитя увидит этот свет, как ее попросту вышвырнут из замка и заставят прозябать в забвении. Несколько верных ей слуг, предусмотрительно подкупленных ею, еще когда никто не ограничивал ее власть, приносили ей весточки от верного Ландериха и лишь благодаря ему она знала, что творит ее безалаберный муженек.
- Ваше Величество! - прошептала ей на ухо Берта, расчесывая длинные темные волосы своей госпожи, - Барон Ландерих передал, что вчера из Толедо прибыл посол, требуя отправить принцессу Ригунту в путь, как можно быстрее. Король созвал совет, прикидывал и так и этак, но знатные господа убедили его, что иного выхода нет! Через неделю принцесса отправится в путь!
-Наконец -то! - воскликнула Фредегонда. Помимо воли, в ее душе возникло чувство мрачного злорадства, по отношению к собственной дочери. Маленькая чертовка получит свое и поделом ей!
-Передай барону Ландериху, что мне необходимо поговорить с ним с глазу на глаз! - сказала Фредегонда. Берта затрясла головой, словно отгоняла от себя назойливый комаров. Одно дело — шепнуть королеве на ухо несколько слов, когда никто больше не мог слышать, и совсем другое — устроить королеве свидание с бароном, когда ей строжайше запрещено покидать свои покои!
Из мрачной задумчивости, Берту вывел больной щипок, которым ее наградила Фредегонда.
-Не тряси головой, как старая кляча! Делай, как я велю! Никто не заподозрит тебя!
Вздохнув девушка поплелась разыскивать барона. Он почти всегда отирался где-то в замке, так что времени на его поиски ушло совсем мало. Барон болтался без дела возле кухни, соблазненный запахами множества яств, в надежде перехватить что-нибудь, не дожидаясь, когда король соизволит отужинать.
-Барон! - робко окликнула его Берта из-за угла и поманила тоненьким пальчиком. Ландерих вприпрыжку бросился к ней, зная, что служанка могла заговорить с ним только в одном случае — есть вести от его обожаемой королевы. Эта женщина, недоступная для него, как луна, все же занимала все мысли барона с раннего утра и до поздней ночи. Ландерих никогда еще не испытывал подобных чувств. Все его прежние интрижки, не говоря уже о бесцветной, вечно ноющей, жене, внезапно отошли на второй план, стерлись из памяти, как ничего не значащая пыль под сапогом. Он попал под чары Фредегонды и не желал из-под них выходить. Сладкая истома, при упоминании только одного ее имени, была для него наградой.
-Ну, говори скорее! - высокопарно потребовал он у девушки.
-Моя госпожа, желает говорить с Вами с глазу на глаз!
От радости Ландерих чуть не лишился чувств.
-О! Я готов прямо сейчас…
-Погодите, барон! Чего это Вы удумали! - осадила его Берта, не выказывая, ни малейшего почтения к его высокому положению. - Забыли, что королева сидит под замком?
-Но ты же сказала…
-Приходите ночью, после второй стражи. Охранники после ужина будут крепко спать…
-Передай королеве, что я непременно…
-Ах не шумите, барон! Вы привлекаете внимание!
И Берта, отвернувшись от Ландериха, поспешила уйти, пока чьи-нибудь любопытные уши, не подслушали их разговор…
Хильперик провожал дочь в дорогу. Он не мог смотреть в ее покрасневшие от слез глаза, только гладил ее по плечу, приговаривая: «Так нужно, дочка!» Король ненавидел себя в эту минуту! Он понимал, что попросту струсил, думая, что Леогивильд, в гневе за его отказ, пошлет свою не малую свою армию на Нейстрию и знал, что в этом случае судьба его королевства будет предрешена! Брунгильда никогда не протянет ему руку помощи, а Гунтрамн, как всегда, будет держаться в стороне, чтобы в конце примкнуть к побеждающему. Горестно вздохнув, он последний раз обнял дочь на прощание и подсадил ее в карету. Единственное, за что Хильперику не было стыдно, так это за приданое, которое везла с собой Ригунта. Обоз, в центре которого, в окружении стражи, ехала карета его дочери, долго змеился по дороге, которую Хильперик хорошо видел с крыши замка. Но вот он скрылся за самым дальним поворотом, потом уселась пыль, оставляемая сотнями копыт и от Ригунты осталось лишь горькое воспоминание.
Хильперик привык утолять свои печали в пирах и забавах. Сейчас ему хотелось на охоту, хотелось причинить кому-либо боль. Он бы с удовольствием оторвался на Фредегонде, если бы та не носила под сердцем дитя! Он велел трубить охоту, не подозревая, что несколькими пролетами ниже, в своих покоях, Фредегонда растянула губы в кривой улыбке, вслушиваясь в знакомый звук рога. Она хорошо знала своего мужа, и сейчас, он поступал именно так, как она и предвидела...
*в вопросах веры необходимо пояснить, что у вестготов и франков по сути была одна вера, Христианская, но разных течений. Ингунда была воспитана в ортодоксально-никейской линии христианства, а Герменегильд - в арианской.
