К весне 1915 года обстановка на русском театре военных операций сложилась крайне тяжело. Лишенная вооружения и снаряжения, русская армия, неся непоправимые потери, отходила из Галиции. Был оставлен Перемышль, очередь была за Львовом. На севере немцы также наступали. В апреле пала Либава, та же участь грозила Риге. Находившиеся в Польше наши армии с двух сторон как бы огромными клещами, охватывались австро-венграми. Сразу первенствующее значение приобрел Рижский залив, в который упирался правый фланг нашего потрясенного фронта. На наш слабый флот, в состав которого только начали вступать новые корабли, ложилась ответственность, быть может, за участь всей кампании. Германское командование решило, использовав громадное преимущество своих морских сил. проникнуть в Рижский залив, захватить Ригу, обойти глубоко в тыл нашим армиям и нанести им сокрушающий удар, который, оно полагало, к зиме мог окончательно вывести из строя Россию.
В значительной степени своей смелой атакой на германскую эскадру спасла положение маленькая, старенькая, для боевых операций совершенно непригодная русская подводная лодка "Окунь". Построена она была в 1904 году для участия в японской войне русскими инженерами, но на войну не попала и была оставлена в Балтийском море для учебных целей.
Первое же погружение кончилось неудачно. Спускаясь под воду, к ужасу испытующих. "Окунь" "стал на попа" - носом вверх. Долго не могли догадаться, в чем дело. Как ни старались облегчить корму, при каждой попытке погружения повторялась все та же история - лодка становилась носом вверх. Наконец, догадались. Вместо рубки для управления лодкой, на носу был устроен своеобразный колпак; при погружении находящийся в нем воздух и подымал кверху носовую часть. В 1911 году "Окунь" был перестроен и за неимением лучших лодок включен в состав действующего флота. Его водоизмещение - 145 тонн. Ход на поверхности - 8 узлов, под водой - 4 узла, время погружения 5 минут, команда - 2 офицера и 15 матросов. Командир - опытный офицер лейтенант Меркушев, прослуживший в подводном плавании уже 10 лет и 2 с половиной года командующий "Окунем".
В ночь на 22 мая 1915 года было предположено обстрелять миноносцами участок германского фронта, расположенного к северу от Либавы. Для защиты миноносцев от германских крейсеров, в море заранее должны были выйти подводные лодки "Окунь" и "Минога". Предписание "Окуню" гласило: "Надлежит выйти на параллель Люзерорта в 20 милях от маяка. Держаться двое суток, после чего вернуться в Аренсбург". "Миноге", хотя и меньшей, но более быстроходной было приказано идти ближе к Либаве.
"В 13 час. 45 мин.", пишет командир "Окуня", - без всяких приключений вышел в Балтийское море. Из опыта предыдущего похода выяснилось, что неприятельские корабли держаться от наших берегов довольно далеко. Поэтому решил отойти на 10 миль дальше от берега чем было указано в предписании, считая, что там больше надежды встретить неприятеля".
Ответственность большая. В случае пропуска неприятеля в указанном районе, не исполнившему приказание командиру грозил суд, разжалование, крушение всей карьеры. Лейтенант Меркушев на это решился.
В течение всего дня у Люзерорта, то приближаясь к берегу, то скрываясь за горизонтом. маневрировал дозорный германский отряд в составе 7 крейсеров, 12 миноносцев и более мелких судов. Одновременно другие германские крейсеры и подводные лодки появлялись у Дагерорта, Уте и Стейнорта. Было ясно, что на Рижский залив, слабо защищенный нашими миноносцами и канонерскими лодками, готовится серьезная атака. Ежечасно нужно было ждать появления главных германских сил.
Целый день "Окунь" пытался занять удобное положение для атаки германских дозорных крейсеров. Но его слабый ход не позволял ему это сделать. Под вечер - было около 7 часов, счастье, казалось, улыбнулось ему: от Цереля шли 4 неприятельских броненосных крейсера. В лучах заходящего солнца они казались совершенно белыми, борта их ярко блестели... В 7 час. 19 мин. "Окунь” погрузился, в 7 час. 27 мин. пошел в атаку. Но ближе 7-8 миль подойти не удалось - крейсеры увеличили ход, повернули на норд-вест и быстро скрылись.
"Окунь" всплыл до боевого положения и застопорил машины. Ветер стал стихать, легкая зыбь еще волновала море. Не прошло и четверти часа, как на зюйде на расстоянии не менее 16 миль показалось большое облако дыма. "Окунь" взял курс на него. Показались мачты и трубы большого числа кораблей. Пока ничего еще разобрать нельзя. "Окунь" погрузился. Расстояние быстро уменьшается. Противники идут навстречу друг другу. С одной стороны одна из самых старых и ничтожных подводных лодок во всем мире, с другой - уже можно сосчитать - эскадра в составе 10 германских линейных кораблей, окруженная многочисленными миноносцами. Неужели лейтенант Меркушев еще мечтает об атаке?
"Окунь" продолжает идти на неприятеля. Компас иод действием электрического тока, как всегда, не действует; поэтому пришлось идти с выдвинутым перископом, стараясь лишь, чтобы его не заметил неприятель, держась как можно ближе к поверхности воды. Германская эскадра уже отлично видна: впереди 5 трехтрубных корабля типа "Брауншвейг", за ними еще 5 двухтрубных типа "Виттельсбах". По сторонам - свыше 20 миноносцев, охраняющих их от подводных лодок. Ход немцев 14 узлов, а "Окуня" - 2 узла.
Лейтенант Меркушев решил атаковать неприятеля в лоб, пройдя между линейными кораблями и охраняющими их миноносцами. При тихом ходе "Окуня" другой возможности и не было. Всё ближе. В перископе почти вплотную виден головной миноносец правой колонны. На палубе люди, пушки, минные аппараты. С него не видят высунутого перископа. Зыбь то покрывает его совсем, то маскирует белой пеной. Миноносец проходит. Приближается идущий за ним. Вот его высокий полубак и толстая низкая труба. Во избежание столкновения, в первый и последний раз за время всей атаки пришлось спустить перископ и погрузиться па 50 «рутов. Винты миноносца пробурлили над самой лодкой.
Когда миноносец отошел, "Окунь" снова приподнялся. Предоставим теперь слово его командиру:
"На глубине 35 футов поднял перископ и приготовился осмотреться, лишь только кончик его выйдет из воды. Шума винтов следующих миноносцев не слыхал. Предполагаю, что в эго время головной линейный корабль неприятельской эскадры уже вышел из строя и шел таранить "Окуня", а потому миноносцы, давая ему дорогу, бросились в сторону и поблизости лодки не проходили".
Не успел перископ приподняться на полфута над водой, как страшная картина представилась командиру, который не отрывал от него глаз. К "Окуню" быстро приближался огромный таран германского линейного корабля в 13000 тонн, шедшего на персечку его курса в расстоянии 20, а может быть и меньше, саженей.
- Пли! Право на борт! Полный ход вперед! Наполнить добавочную цистерну...
Фонтаны воздуха выпущенных одновременно четырех мин. Затем невероятный грохот. Казалось, что снаружи всё лопалось, рвалось, скрипело... вся лодка дрожала..." Гибель представлялась неминуемой. "Окунь" накренился на 35 градусов. Нельзя было стоять, не держась изо всех сил за что-нибудь. Минные машинисты гак и повисли на ручках своих боевых клапанов. Посыпалась посуда и всякая мелочь. Но свет, к счастью, не погас. Быстро и точно выполненные приказания спасли его от гибели. "Окунь" лег на контркурс с таранившим его кораблем и благополучно отделился от его днища до встречи с его винтами, которые неминуемо рассекли бы "Окуня" пополам.
Но "Окунь" стремительно погружался. Шум наверху, так ясно напоминавший о смерти, прекратился. "Наступила гробовая тишина, а быстрота падения всё увеличивалась...". Лодку удалось остановить на глубине 90 футов, а потом привести ее на 75 футов от поверхности моря. За 11 лет своего многотрудного существования "Окуню" не приходилось делать таких опасных прыжков.
Вдруг снаружи раздался сильный взрыв. Одна из мин попала в неприятельский корабль. Тем временем "Окунь" уже осмотрен. Всё в порядке. Течи нет. Моторы работают, рули в исправности, насосы действуют. «Не попали ли мы на мину?» - спрашивает кто-то из команды. Никто еще кроме командира, бывшего у перископа. ничего не знает.
- Наша мина попала, не зря очутились в такой истории.
Физиономии проясняются, заметны улыбки, хотя смотрят нерешительно. Но скоро забываются все страхи, обсуждается происшествие, кричат ура.
Командир вернулся в рубку. Надо подниматься на поверхность. "Смотрю в перископ - темно. Пробую его повернуть - не поворачивается. Пытаюсь опустить - не идет. Ясно - перископ согнут". Надо всплывать и осмотреться. Но шум винтов большого корабля снова заставляет уйти на большую глубину. Снова начали всплывать - опять шум винтов миноносца. И так, сколько раз ни пытался "Окунь" всплыть на поверхность, каждый раз проходящие поблизости миноносцы заставляли его снова уходить на глубину. Только в двенадцатом часу ночи, очень медленно и осторожно он выплыл под покровом темноты.
Тихое море было пустынно. Оказалось, что от таранного удара перископ согнут на 90 градусов и как пушка смотрит на корму. Впоследствии, при подробном осмотре выяснилось, что помимо того была сломана стойка и порваны леера для прохода под минными заграждениями. Главное же повреждение было, невидимому. произведено боковым килем таранившего корабля. Ниже ватерлинии на протяжении 6 футов была совершенно сорвана деревянная обшивка. Не будь ее, "Окунь" непременно погиб бы.
22 мая он благополучно вернулся в Рижский залив.
По сведениям оперативного отделения службы связи Балтийского моря, как известно, отличавшегося большой осведомленностью, выпущенные "Окунем" в упор в таранивший его линейный корабль "Брауншвейг" мины не успели прийти на заданную глубину и прошли у него под килем. Разойдясь веером, они направились вдоль строя неприятеля, а одна из них попала в линейный корабль "Виттельсбах" и сильно его повредила. Взяв его на буксир после тщетных поисков лодки, остальные корабли направились в Данциг. Не справляясь со своими повреждениями "Виттельсбах" приткнулся к Куришгафской отмели. Для его потопления немедленно была послана английская подводная лодка "Е9”, но его не нашла. "Виттельсбах" был снят с мели и направлен в Данциг.
Последствием смелой атаки "Окуня" был отход неприятельской эскадры. Прорыв немцев в Рижский залив был отложен на два месяца, что спасло положение вещей отступающей без снарядов по всему фронту армии.
Лейтенант Меркушев был первым офицером Балтийского флота, награжденным орденом св. Великомученика и Победоносца Георгия в Первую мировую войну за то, что вписал со своей маленькой лодкой первую страницу в боевую историю русского подводного плавания.
