Сегодня пятница, а значит время рассказывать о том, как в мою жизнь вошёл очередной фрагмент "Улисса" Джеймса Джойса. На этой неделе мы читали третью главу, которая называется "Протей" и завершает первую часть книги, озаглавленную "Телемахида".
Армен Захарян уверяет, что первые строки третьей главы относятся к наиболее известным цитатам романа:
Неотменимая модальность зримого. Хотя бы это, если не больше, говорят моей мысли мои глаза. Я здесь, чтобы прочесть отметы сути вещей: всех этих водорослей, мальков, подступающего прилива, того вон ржавого сапога...
Говорят, что для чтения "Улисса" понадобится всё возможное терпение, и на этой неделе моё закончилось. Я поняла, что только приступила к книге, но уже устала бежать за бесконечно разветвляющимся деревом отсылок и цитат, контекстов и реминисценций! Я поняла, что попросту лишаю себя радости чтения, когда после каждого слова лезу в комментарии, затем из этих комментариев - в статьи, а оттуда - в другие статьи. Это попросту разрушает целостность текста в моем сознании. И я оставила комментарии на потом и стала читать, просто погружаясь в бесконечно ускользающий текст.
Супруга и сподручница Адама Кадмона: Хева, обнаженная Ева. У нее не было пупка. Всмотрись. Живот без изъяна, пергаменом крытый крупный круглится щит, нет, ворох белой пшеницы, восточной и бессмертной, сущей от века и до века. Лоно греха.
В лоне греховной тьмы и я был сотворен, не рожден.
О чём повествует третий эпизод? Комментаторы "Улисса" в каждом из эпизодов выделяют несколько планов: сюжет, реальный план, Гомеров план, темы, дополнительные планы. Так текст расслаивается на несколько связок смыслов, пока одну ухватишь - другая ускользает. Поэтому приходится либо читать по несколько раз, либо читать как поэзию. Тогда сублимированные смыслы при каждом прочтении выстраиваются в свой ряд.
С третьим эпизодом это все особенно сложно, поскольку там преобладает поток сознания поэта Стивена Дедала. Поскольку Стивен - поэт, мысли его организованы эстетически, там есть ритм и звукопись (впрочем, в русском переводе это заметно меньше). Так вот в третьем эпизоде Стивен решает не идти к тётке, вместо этого приходит на берег моря, отпускает свою мысль - и она блуждает вполне свободно. Он смотрит по сторонам, выхватывает кусочки реальности, а потом вокруг них его сознание накручивает образы и мысли. Образы эти изменчивы и текучи: там будет собака, которая превращается в мыслях Стивена во все подряд (как Протей), бык Маллиган, с которыми Стивен ведёт внутренний спор, воспоминания о смерти матери, о которой Стивен не помолился. По сути весь третий эпизод - это одна небольшая прогулка вдоль моря, вывернутая сознанием Стивена наружу.
Бог стал человеком человек рыбой рыба гагарой гагара перинной горой. Дыханьями мертвых дышу я живой, ступаю по праху мертвых, пожираю мочой пропитанную требуху от всех мертвых.
В конце главы Стивен думает, не близится ли гроза. Думает о вечере этого дня, будущем вторнике и собственных зубах. Ищет и не находит свой платок. Ковыряется в носу. Затем оборачивается и - в текст в очередной раз врывается "Гомеров план".
Он обернулся через плечо, взирая назад. Пронося в воздухе высокие перекладины трех мачт, с парусами, убранными по трем крестам салингов, домой, против течения, безмолвно скользя, безмолвный корабль.
А мы отправляемся дальше, ко второй части "Улисса" и к следующей, четвертой главе.
***
В группе "Читаем Улисса" 35 человек. Судя по отзывам и реакциям участников, вторую главу до конца прочитали 11 человек. Остальные, надеюсь, тоже прочитали, просто пока заняты другими делами, и им некогда об этом сообщить.
