Реальные случаи моей жизни.
Место: г. Реутов — г. Нижневартовск, июль 1994.
Это продолжение... Начало.
Первый день остался позади. Всего лишь первый. И это только первый…
Около девяти утра нам удалось двинуться дальше. Нет, не проспали, поднялись около шести. Дима проснулся — как свежесорваный огурчик, я же был, как переваренный лук. Хотя я, после постоянной дрёмы уснул мгновенно и спал крепко. Но теперь, у меня болело, ныло и стонало все те места которые касались прекрасного гольфОвского сидения. Вот, что странно, ездили перед этой командировкой на «морЯ», на машине и ничего. Хотя, может частые остановки на так нужные всем «писикаки» не доводили нас до такого состояния в котором я сейчас находился. Может быть. Всё очень может быть…
Димка же, как индийский йог, сквозь сумки шмыг и уже снаружи, стоит потягивается. И мне руками знаки подаёт, мол давай, выползай. Аж противно смотреть... Как тут выползать, я даже пошевелиться не могу. Так бы и лежал, если бы не предательский биологический будильник. Пришлось выползать, опасаясь не успеть…
Пока я охал и ахал, ёжился от утренней прохлады и осматривался вокруг пытаясь разглядеть тот посёлок где мы стояли, заодно понять где мы, и где она — трасса. Димка, очередной раз пробегая мимо меня хмыкнул, со смехом сказав уже своё привычное: «Ну ты даёшь». Вот к чему это он?
Дима уже несколько раз обежал машину, рассказав, что он тут уже останавливался, пока двигался на Москву, и, что трасса вооон там. Одновременно с этим включил зажигание, выключил, пошатал кабину стоя на подножке, вслушался, заполз под кабину спереди, потрогал там чего-то и сказал совсем неприличное слово. Затем подлез под прицеп и снова донеслось оттуда — неприличный технический термин. Я же поспешил осмотреть «мою ответственность». Пока я добирался до ворот рефрижератора, чтоб осмотреть замок и пломбу, Дима дважды обогнал меня, тяжело вздыхая. Я пока не стал приставать к нему с расспросами, полагая, что он сам скажет-расскажет, что к чему.
Ворота рефрижератора были закрыты. Висевший замок показывал надёжность, накрученная пломба гарантировала, что беспокоится не о чем. Спасибо бетонному столбу, который находился буквально в десяти сантиметрах от ворот и держал не только сверху давно разбитую лампочку в насквозь проржавелом отражателе, и не только охранял наш груз, а предоставил возможность выспаться. Хотя я б ещё поспал, ну, или повалялся бы…
Диму ждать с разъяснениями долго не пришлось. Подошёл ко мне, пока я разглядывал закрытые ворота со столбом и щурился на серое небо, и как выпалит: два колеса спущены, радиатор течёт, надо искать местную техстанцию для ремонта… Второй день заявил о себе!
Я предположил, что может это те, с которых давление от перегрева стравливали и предложил накачать попросив насос ручной или ножной, что там-пока-туда-сюда, а я уже б и накачал... Как же он ржал, аж до икоты… И я вместе с ним, только совсем не понимал, что тут смешного. Я за свою жизнь немало перекачал колёс от велосипеда, мопеда, мотоцикла и прочих автомобилей. Не говоря уже о перебортировании: камера, диск, покрышка и всё такое. Знаком не понаслышке о ручных насосах которые ногой придерживаешь, и даже с теми, которые только ногой качаешь. Но, когда он, отсмеявшись и вдоволь оттыкавшись, рассказал, как тут, на фурах накачивают колёса, теперь заржал я, живо представив себя с велосипедным насосом у огромного колеса…
После «страшного» (для меня) опрокидывания кабины, в прохудившийся радиатор залили почти всю питьевую воду. Рыкнувший двигатель обещался продержаться. Мы очень на это надеялись. Чуть погрелись, подкачали воздух в систему, подкачали воздух в спущенные колёса. Вроде держат, не свистят. Заглушились. Послушали. Вроде тихо. Димка крикнул: «Подежурь пока». И вприпрыжку побежал к какому-то дядьке, который выкатил велосипед и задержался закрывая калитку.
Довольный и радостный, что тот дядька оказался самым настоящим полезным дядькой, и что «…Ещё немного, радиатор подправим, клапана выставим и вмиг домчимся» — Димка повернул ключ зажигания. Двигатель уркнул, пшикнула передача, кабина качнулась, мы тронулись... по ощущениям, но по факту — стояли на месте… Дима открыл дверь и посмотрел вниз — снова послышался «далеко не тот термин».
Заглушив двигатель мы рассматривали увязший МАЗик в липком чернозёме… Дима снова ржал до икоты, когда я предложил подтолкнуть…
Через час мы ехали по поселковому «асфальту» в сторону трассы, оставляя заметный чёрный след. С благодарностью вспоминая ничейную (наверное) кучу щебёнки, которую мы порядочно насыпали под колёса. Перед выездом на трассу остановились осмотреться. И не зря. Радиатор ещё терпимо капал, а вот одно колесо не выдержало, «сдохло напрочь, хорошо, что не зажевало» как выразился Дима.
Я, с торжественным ужасом наблюдал за приготовлениями Димы к замене колеса. Оказывается, тут совсем не так как на легковых. Димка практически порхал как бабочка и трудился как могучий пчёл. Я только наблюдал, опасаясь своей «помощью» не навредить. Он откинул крышку бокового ящика, вытянул здоровенный домкрат с монтировкой, мигом подставил его туда куда надо, качнул уже вставленной монтировкой, снова метнулся к ящику, выудил длиннющий баллонный ключ, и начал, прыгая на монтировке которая была вставлена в баллонный ключ откручивать… Вообщем, сплошное, дальнобойное таинство творилось у меня перед глазами… Конечно я заставил его отдать мне «ответственное откручивание гаек», он же, тем временем, пошёл за колесом, сказав, что потом его перебортируем.
Вскоре он подкатил колесо. Я удивился, спросил «где взял», а он такой спокойный — из прицепа, говорит. И продолжает, что, мол, не волнуйся, ключ от замка же у меня, да и пломба накручена для видимости… Я не мог поверить в это форменное безобразие, двинулся проверять. Действительно, одна воротина была настежь открыта. Всякие разноцветные ящики плотными рядами заполняли всё пространство, лишь сбоку, отгороженным поддоном на два колеса, стояло целёхонькое колесо, притянутое к стене толстенной брезентовой стропой. Я заохал: «Да как же так, что ж ты мне раньше не сказал». Димка, вытянув из ближней упаковки двухлитровую газировку (чёрного цвета, со всем знакомой этикеткой), ответил на мою панику, что это ВСЁ, мы везём его друзьям-знакомым, и, что они разрешили, и, вообще где же ещё колёса запасные хранить. Зато, говорит, сейчас перебортировать не надо, взял готовое, заменил и поехал, а эти три (он показал на два колеса под прицепом и одно за кабиной) на всякий срочный случай, чтоб прицеп не открывать. Кстати, надо охлаждение включить, а то там не так холодно…
Газики, вышедшие у меня через нос после изрядно отпитой газировки, забрали с собой мои опасения. Отвинченное, внутреннее, спущенное колесо обменялось местоположением с новым. Дима шустро, припадая шлангом с манометром, который крепился к воздушной системе МАЗика, скорректировал замеры, одобрительно кивнул… Скрутили, уложили всё, что доставали, закрыли, проверили, головами покрутили, хлебнули ещё газировочки и вскоре мы были на трассе… Не долго… Зато, я успел рассказать Диме, что я не «выражаюсь» плохими словами и если он, по возможности, будет следить «за базаром», то это будет замечательно. Конечно он не поверил, что такое возможно, чуть не крикнул: «Да ладно». После рассказа почему, что и как («СОН»), Дима произнёс с присвистом свою фразочку: «Ну, ты даёшь!». Но, пообещал следить...
Свернули, повернули, чуток проехали, потом минут пятнадцать потряслись по грунтовке и заехали на местную ремонтную станцию. Нас уже поджидал тот полезный дядечка. После доброжелательного разговора МАЗик был установлен в ангар, где отсутствовала одна стена. Хорошо (?), что она вывалилась наружу. Прямо-таки открывалась панорама, к сожалению на развалившийся коровник…
Двинутся дальше мы смогли только вечером следующего дня. Нам повезло, как раз закончился дождик, который начался с момента нашего заезда в «панорамный» гараж, было ещё светло и достаточно прохладно. Для колёс хорошо, нагреваться меньше будут.
За это насыщенное время, было отремонтировано всё то, что считалось сломанным. Я в волю натренировался влезанием и вылезанием из кабины, с оружием и без. Также научился разжигать бензиновый примус, к которому меня в детстве строго-настрого не допускали. Научился полностью менять колесо и полностью его перебортировать. За что даже отхватил от Димы похвалу. Позже был и восторг в виде возгласа: «Ну, ты даёшь», после бурного его сквернословия на разлетевшиеся детальки какого-то механизма двигателя, который неожиданно разобрался сам. А я заметил, как в замедленной съёмке, что куда упало… Подняли, почистили в солярке, установили обратно и ведь заработало!...
Местные жители, с грустью в глазах тепло прощались с нами. Наверное, мы были у них как неожиданно приехавший цирк… и теперь гастроль закончилась. Они нам помогали: кто угощал «излишками» с огорода, кто баночкой с прошлого года, кто предлагал помощь в виде поддержать-накачать-подать-воды принести-картошечки почистить… Или приходили лишь поглазеть-поговорить «за-жизнь». Из всей техники, в помещениях которой мы находились, принадлежавшей некогда богатому колхозу (совхозу) остался трактор, вернее это был силуэт. И тот, вросший в землю по кабину. «Перестройка» перестроила здесь так, что вся молодёжь (до и за 40+) подалась в города. И эти милые, почти беззубые, медленно говорившие «остатки» некогда богатого хозяйства степенно доживали свой век.
…Решили ехать в ночь. Надо было нагонять потраченное на ремонты время… Моё туловище и организм успели позабыть эту тряску. Однако из-за постоянных «А помнишь», вспоминая тёплый «приём» и принятые баночные гостинцы у совершенно незнакомых людей, мне помогало адаптироваться.
Ночь давалась мне тяжело. Постоянно тянуло спать. Как Дима держался, мне было не понятно. Пытаясь помочь ему не заснуть — я рассказывал ему про армию, техникум… Порой, меня вырубало на полуслове, потом стук головой по стеклу двери выводил меня из дрёмы. Мои «мотыляния» радовали Диму и наверное помогали ему держаться бодрячком... Но, вскоре, обогнавшая нас белая «восьмёрка» (ВАЗ-2108) с длиннющей антенной на заднем бампере прогнала «дрёму» надолго. — Она второй раз уже обгоняет… Сейчас смотри, будет тормозить, чтоб нас притормозить, посмотреть, значит, что будем делать… — немного напряжённо произнёс Дима…
На тех «консультациях», когда я получал оружие и документы, мне много о чём говорили, но, про то, что делать в таких ситуациях — ничего… Ну, что ж, посмотрим… Восьмёрка действительно тормознула раз… Потом другой… Дима аж закричал: — О-о, виш-виш, что делает… Ничего, у меня бампер крепкий, посмотрим кто-кого… Восьмёрка приблизилась к нам метров на пять… Затем, резко набрала скорость и скрылась в свете наших фар… Было не очень-то приятно от таких покатушек… Тем не менее надо было что-то предпринимать… — Значит так, как только ещё раз она появится, тормознёт, ты включай верхние прожектора — сказал я Диме. Он понимающе кивнул. Мы закурили и принялись ждать. Часы на руке высвечивали начало четвёртого ночи, или утра… Вообщем, было очень темно, может благодаря тому, что вокруг был лес. — А где это мы? — спросил я у Димы, пытаясь развеять повисшую напряжённость ожидания. — Да фиг его знает, вроде Пенза должна скоро быть…
За этим разговором, что далеко ли мы проехали и сколько осталось и какой день, и пожевать-бы чего не помешало — закурили ещё… Никто не появлялся. Даже встречных машин не было… Появилась уверенность, что «восьмёрка» от нас отстала… Впереди сверкнули огни заправки…
Разбудив с извинениями кассиршу, залились по полной, осмотрели МАЗик, заодно размялись, глотнули газировочки, запрыгнули в кабину, пожалев, что буфета при заправки нет — двинулись дальше. Табло при выезде с заправки вселяло надежду — до Пензы 70 км.
Ночная прохлада взбодрила аж до дрожи. Я попросил Диму включить печку. — А у меня её нет, снял я её, для ремонта, потекла, а тут поездка. Ничего, зато спать не хочется…
Тут не поспоришь, спать действительно не хотелось… Не знаю, как Дима, а я, всего лишь несколько дней как с «югов» и успевший привыкнуть к жаре, сидел и дрожал, поругивая себя, что не взял чего-нибудь тёпленького… Вытянув одеяло со спальника, я с благодарностью закутался в него с головой, вспомнив, что чуть его не выложил... А этот, давай ржать на до мной, хорошо, что не долго — появилась наша знакомая… Конечно, чего нас не обгонять-то, мы максимум семьдесят и то с горки…
— Может, не она? — спросил я. — Она-она, вон и сзади ещё пристраиваются… Ща точно тормозить будут… — с металлом в голосе сказал Дима. Теперь, надо было действовать мне…
Много раз я представлял, как и что будет происходить и что, и как мне тогда действовать. Однако мои представления ограничивались, когда это происходило бы на стоянке, или на заправке, тогда, когда стояли, а тут в движении. Вот, что тут делать, не рукой же им махать, дескать «Езжайте отсюда, а то у меня тут ружьё есть и оно даже может чуточку пиф-паф»… Точно, надо, чтоб они поняли, что МЫ можем, и МОЖЕМ ещё как. Я взял ружье, разрядил полностью, все восемь патрон, с благодарностью вспомнив, что не зря дома поупражнялся. Перезарядил, последними снарядил сигнальные патроны, под руку попались белого света, чтоб именно они первыми пошли в дело. (О-о-о, если бы Вы видели глаза Димы, которые вращались то на меня, то на ружьё, то на дорогу).
Опустил стекло двери… Тут меня Димка схватил за рукав и продолжая вращать рулем и глазами, затараторил, что: это, ты прекращай, ты чего удумал, да ну их, ща попугают и уедут. Поддавшись на его уговоры, развернувшись к нему я его успокоил, сказав, что это только сигнальные ракеты, и, что ЭТО МОЯ РАБОТА!!! Развернулся обратно, высунулся вместе с ружьём в окно, дёрнул цевьё досылая патрон в патронник, ствол направил вверх, под наклоном вперёд, руки напряглись ожидая отдачи, палец нажал на предохранитель, другой на спуск. Раздавшийся бабах неожиданно сильно стукнул в запястье… Ракета светясь белым взвилась далеко вверх в ночное небо и распустилась огромным прожектором освещая все вокруг… Я снова перезарядил и выстрелил теперь чуть выше горизонта в направлении белой восьмёрки…
Восьмёрка порыскав чуток влево-вправо, сорвалась вперёд, быстро удаляясь. — А теперь врубай прожектора — крикнул я Диме. Он быстро чего-то переключил на приборной панели и над нашей кабиной включилось солнце… Потрясающее зрелище…
— О, и сзади никого, — неожиданно сказал Дима… В моих ушах немного звенело… Пахло порохом… В руках ощущалось дрожь… Оно и понятно, первая стрельба из необстрелянного ружья, да еще на ходу фуры, да ещё из окна.
Решил оставить гильзу в стволе, так, для предохранительного эффекта, другая-то вылетела при перезарядке. Представив, что будет эффектно смотреться, перезарядиться и тут вылетает стреляная гильза... прям, как в кино… Добавил в магазин ружья ещё два сигнальных патрона, белого и красного света, одновременно говоря, маскируя своё волнение в громкости голоса: — Вот и всё, видишь, понятливые попались, я ж не картечью или дробью, а подсветил им, что лучше им ехать было, ну всё для них…
— А стрельни ещё, а? — сказал Дима… Бабах! И красный свет от красной сигналки озарил округу. Было довольно жутковато… — Не, белые повеселее будут… — Ага, — согласился я…
Через пару часов мы миновали ещё спавшую Пензу… Решили ехать, пока ехалось и до жары, чтоб пощадить колёса, и на случай если за нами следовали те, обиженные ночью… На очередном светофоре откупорили баночку домашних огурчиков тех, рязанских, от наших благодетелей, с укропом и хреном. Ммм, вкуснота!...
Около одиннадцати утра, заправившись на колонке по-горловину, заехали на какой-то паркинг (отгороженная стоянка с охраной, вроде как и вроде как столовой) решили, что тут будет безопасней, заодно поесть и поспать, если получится. Нам везло, было достаточно прохладно. Жара, стоявшая здесь несколько дней назад ушла вперёд. Машин мало, оно даже мне понятно — разъехались. Зато, обзор хороший открывался из того места куда мы запарковались…
После ночных стрельб я понимал и осознавал какая опасность поджидает нас, и пытался полностью подготовится к разным неожиданностям. Огромное количество ситуаций проносились в моей голове. Обдумывал с позиции «А как бы я поступил, чтоб захватить груз»… Теперь, даже выходя из кабины «по-маленькому» я брал с собой «Ласточку» (Да, представляете, я начал называть так ружьё)…
С большим аппетитом опорожнили приличные порции тутошнего обеда, сожалея, что не взяли с собой огурчиков… Разморённые обедом, прохладой летнего дня, ночным приключением, выкурив по две сигареты мы уснули… Сидя…
Проснулись одновременно, около трёх дня. Чуть освежились и в путь…
Мне очень нравится смотреть в окно, тем более, когда едешь, тем более, когда это твоя работа — какая же это красота. Какие невероятно красивые пейзажи и окружающие просторы мне приходилось наблюдать. Глаз не хватало. Я ёрзал и удивлялся, крутил головой и показывал руками, восторгаясь: «Видал-видал, а — красота!… Ну надо же, ты только посмотри… да хватит тебе вперёд смотреть, посмотри по сторонам...». На что Дима мне отвечал улыбаясь: «Видал-видал, я всё-таки второй раз здесь еду»… Я не сразу понял, что он имеет в виду. Потом он пояснил, что он дальше Уфы никогда не ездил… Как он произнёс это название того города где я служил, так на меня обрушились воспоминания этой службы в учебке. Ну как не рассказать Диме про случаи из службы («Хлеборез», «Чигирёв», «Муштра», «Пархоменко», «Наряд», «Проступок», «Отправка»). А после рассказанного «Вокзала», он, как и многие кто слышал этот рассказ спросил: «Да ладно и что, правда дождалась?». И он не поверил, что мы женаты и у нас уже сынок и, что ожидается ещё прибавление. За что я снова заслужил его: «Ну, ты даёшь»…
Начинало темнеть, когда мы проезжали Жигулёвскую ГЭС. Это непередаваемая красотища!!! Я даже просил его ехать помедленнее. Хотя куда уж медленнее. Я завидовал сам себе… На мои восторги, Дима аккуратно заметил, что, мол, потерпи немного, вот на Урал взберёмся, как проедем сквозь облака, вот тогда и поговорим…
Около десяти вечера, нас остановили на огромном пункте ГАИ. Тут даже был бронетранспортёр, за бетонными блоками. Запарковались рядом с другими «счастливчиками». Дима схватил увесистую папку с документами, лихо спрыгнул из кабины и убежал. Я закрылся в кабине и начал наблюдать за происходящим снаружи. Происходила какая-то нервозная движуха. Все двигались куда-то, кто-то пробегал мимо туда, потом обратно… Постучался Дима и грустно ответив на моё восторженное: «Всё в порядке? — Едем?», что нет, не едем и что тебя зовут… Я с удивлением и сожалением выбрался из ставшего мне самым удобным сидением от гольфА. Оправил форму, похлопал по карману где документы, встряхнул ружьё, перехватив его по центру и двинулся к «опломбированным» воротам прицепа.
Там стоял старший лейтенант милиции, заведя руки за спину в которых была папка с бумагами и разглядывал замок с пломбой. Я поздоровался. Он повернулся, увидел ружьё в руке, произнёс «ОГО» и попятился. Я сразу выпалил скороговоркой заранее вызубренное: «Я сотрудник частного охранного предприятия, сопровождаю груз по пути следования Москва-Нижневартовск, паспорт, удостоверение охранника, разрешение на оружие и командировочное удостоверение тут» договорив, я похлопал по тому самому карману. Старлей сказал: «Ух-ты, вот это да… Хорошо, значит… из Москвы, значит… понятно, а что везёте? В накладных указано, что продукты питания, а Вы, непосредственно участвовали в погрузке? Вы, именно Вы, как охранник можете подтвердить, что там продукты?»… Я был ошарашен, даже растерялся… такого я не ожидал… Я начал лепетать, что, мол, я охраняю сохранность пломбы и… всякую лепетню… Ему скорее всего надоело выслушивать, и он сказал, что давай-ка, мил-друг, пройдём в кабину, присядем-поговорим, заодно ружьё твоё проверим… Я таким потерянным никогда себя не чувствовал… Хотя, может тогда, на экзамене при поступлении в техникум, та была ещё история (Необъяснимое 1).
Старлей взобрался на моё место, а мне предложил занять водительское, при этом Диме он сказал, чтобы он погулял-покурил…
Через минут тридцать, может и больше, мы выпрыгнули из кабины… Я подошёл к старлею, и мы крепко, и долго рукопожались. Он пожелал мне удачи, развернулся и пошёл в сторону поста… Я смотрел ему в след улыбаясь и сжимал ладонь в кулак, чтоб сохранить тепло настоящего рукопожатия… Подбежал успевший замёрзнуть Димка, конечно, выбежал в одной футболке. — Чего это ты так с ним? Чего случилось-то? — забубнил сквозь дрожь Дима…
«Чего случилось — чего случилось», да я и сам не понимал, ЧТО ЭТО БЫЛО и почему произошло… Рассевшись по своим местам я ещё пребывал в какой-то информационной эйфории, Дима, в это время, накинув куртку, завёл МАЗик и собрался было ехать: головой закрутил по сторонам и за ручку передач схватился, одновременно с этим приставал с расспросами что-да-как. Мне пришлось, чтоб привлечь его внимание даже крикнуть ему: — Документы проверь! Он охнув, выпорхнул из кабины и помчался в сторону поста, я аж хохотнул, смотря на его развевающуюся рукавами куртку в зеркало заднего вида…
— Я и сам не понимаю, что произошло, но, этот старлей, мне устроил такой «ликбез», что… Вот помнишь, я говорил, что первый раз еду… Нас готовили в школе охраны практически и теоретически на все виды деятельности, кроме перевозок, а тут, сейчас этот старлей рассказал, как надо себя вести с сотрудниками ГАИ, причём и в отношении груза, проверки и досмотра его, и много чего касательно моего вооружения. — Что и денег не попросил? — съязвил Димка. — Не, ничего такого… Ну, если не считать пачки сигарет… и то, это я просил его взять... О-как… Кстати, он просил передать тебе, что вот эти прожектора, которые на крыше, надо снять или внести куда-то изменения… Он сказал, что ты поймёшь…
Мы мчались… вернее, плелись дальше… Снова в ночь… Огромный пост ГАИ с поворотом на Самару остался позади. Теперь вперёд на Уфу… Погода позволяла, было довольно прохладно, аж пар шёл. И куда летнее тепло делось?
Я всё удивлялся — как только Дима держался… Может помогало, что я рассказывал, бывало, что и пересказывал по его же просьбе. Может по тем песням, которые я пел, а может благодаря той, единственной кассете, немного заедающей, с пронзительными песнями, голосом похожим на Буланову…
— Андрюха!!! Спасай, засыпаю — кричал, мне впавшему в глубокую, очередную дрёму, Дима. Я заохал, аяякнул и прикурил ему сигарету. Спросил, вглядываясь в полнейшую темноту по сторонам: «Далеко отъехали?». — Да ты уж час как дрыхнешь, даже головой ни разу не бился, смотри-ка приноровился, только ружьё стал дёргать — смеясь заговорил он. Впихнутая кассета затянулась песней и мы, подпевая ей и раскачиваясь вместе с кабиной продолжили движение, натужно карабкаясь на какую-то возвышенность… Взобравшись я ожидал заметить, чего-нибудь, хоть огонёчек, хоть спереди, хотя бы сзади — нет, одна лишь темнота, зато огромная…
Вдруг впереди появилась два огромных луча света… Вскоре появилась фура и перешла на ближний, мы тоже… И снова темнота… Снова лучи… Я смотрел в своё стекло двери, прикрыв отблески встречных фар руками, не оставляя надежды увидеть хоть уличный фонарик какой-нибудь деревушки… — Он чего, идиот, с дальним так и едет – заворчал Дима, — А может уснул?…
— АНДРЮХА! Ты видел? ОНА В КЮВЕТ УШЛА?... — крикнул Дима и начал торможение… Мы выскочили из кабины и озирались по сторонам. — И куда ОНА делась? Может почудилось, всё-таки давно не спали… — пытался я пошутить. Дима перебежал дорогу и закрываясь от света фар нашего МАЗика рукой закричал: — ВОН ОНА, фонари горят…
Продолжение следует…