Когда-то в школьную программу входил роман Александра Герцена «Былое и думы», который наводил на нас полную скуку. Что нам было до клятв Герцена и Огарева на Воробьевых горах в вечной дружбе, в их совместной борьбе с самодержавием до последнего вздоха. Как не вспомнить слова нашего Ильича- «декабристы разбудили Герцена». Когда декабристы разбудили Герцена непонятно после каких снов, ему было всего 13 лет. Вот так. Но… если бы мы тогда знали о личной жизни этих героев и их общую любовь к одной женщине, этот роман был бы самым читаемым. В этом романе Он сам вынес на людской суд себя и свою семейную жизнь. Продолжим наш рассказ по порядку. Это и в самом деле сногсшибательная история.
Александр Герцен.
Александр Герцен родился в 1812 в семье богатого помещика Ивана Яковлева и был попросту бастардом. Отец обожал маленького Сашу , но свое имя дать ему не мог и придумал звучную фамилию Герцен, «сын сердца» в переводе с немецкого. Ведь матерью мальчика была 16-тилетняя немка Генриетта-Луиза Гааг. Саша Герцен знал свою первую жену Наталью Захарьину с самого детства. Она была ему двоюродной сестрой и…. совпадение - тоже незаконнорожденной дочкой дяди- старшего брата отца Герцена, обер-прокурора Святейшего Синода Александра Яковлева. Его дети родились от разных женщин. Женился он, уже в «пенсионном возрасте», на матери своего старшего сына и именно его сделал наследником. Александр Яковлев умер, когда Наташе было 8 лет. У Александра Герцена и Натальи Захарьиной были общие с венценосными Романовыми предки. Девочка воспитывалась в доме тетки княгини Марии Алексеевны Хованской. Герцен пишет, что это была строгая, угрюмая старуха; толстая, важная. Когда она приезжала к брату, то изводила племянника Александра разными придирками, читала ему проповеди, ворчала. Говорила отцу Герцена: «Ты бы мне, голубчик, отдал баловня-то твоего на выправку, он у меня в месяц сделался бы шелковый». Ребёнок знал, что тётке отец его не отдаст, но у него всегда при этих словах «делался озноб». А Наталья о своей жизни в доме в доме тетки вспоминала так: «Мне всё казалось, что я попала ошибкой в эту жизнь и что скоро ворочусь домой — но где же был мой дом?.. Стремление выйти в другой мир становилось всё сильнее, и с тем вместе росло презрение к моей темнице и её жестоким часовым». Александр получал образование в Московском университете, где вокруг него и его друга Николая Огарёва сложился революционный кружок. Кружковцы занимались изучением русской истории и учениями западных социалистов, совмещая с кутежами. Про это время Герцен вспоминал: «Я с такой искренностью и стремительностью бросался каждому на шею, с такой безумной неосторожностью делал пропаганду и так откровенно сам всех любил, что не мог не вызвать горячий ответ со стороны аудитории, состоящей из юношей почти одного возраста… Мы и наши товарищи говорили в аудитории открыто всё, что приходило в голову; тетрадки запрещённых стихов ходили из рук в руки, запрещённые книги читались с комментариями». Наталья была в восторге от своего братца , который откровенно и громко говорил о равенстве и братстве, не стеснялся ругать царскую семью, распевая песенки на эту тему. Его громкое неодобрение самодержавия достигло закономерного результата: в 22 года Саша попал в тюрьму. Перед ссылкой в Пермь Молодого человека навестила мать, а вместе с ней напросилась и Наталья. «Не забывай сестру!» – горько плакала она, и изумленный Саша наконец заметил ее любовь. «Десять раз прощались, и все не хотелось расставаться», – вспоминал он. Между ними завязалась переписка. В ссылке Александр работал в канцелярии губернатора, снимал отдельный дом, устраивал вечеринки с вином и девушками, закрутил бурный роман с женой чиновника Прасковьей Медведевой, потом бросил ее. Словом, жил не тужил, ведь в ссылку молодой революционер приехал с мешком папиных денег и модным гардеробом. Наталье жилось в доме тетки много хуже, чем Герцену в ссылке: «Писать всего не могу, потому что знаю, что письма мои иногда читаются… Главное беззащитность; каждый имеет право обидеть».
Спустя годы Наталья Александровна так рассказала про этот период своей жизни: «С ранних лет мне нужно было знать и любить безмерно, а окружающее меня вгоняло, втесняло меня в самоё себя… Внутренний мир становился всё шире и шире, а стенки делались всё тоньше. Если б не Александр, я погибла б, совсем бы погибла»…Когда княгиня Хованская узнала о переписке племянницы с Герценом, то решила срочно выдать Наташу замуж, Чтобы спасти её «от государственного преступника, человека без религии и правил». Она подобрала племяннице жениха и даже выделила в качестве приданого 100 000 рублей и небольшую деревню в Подмосковье. Девушка рассказала всё брату. Тот задумался и написал ей ответное письмо: «Я сделаю тебе странный вопрос: веришь ли ты, что чувство, которое ты имеешь ко мне и я к тебе – одна дружба? Я не верю». На что девушка ответила: «Еще ребенком я любила тебя без памяти, боялась тебя, и каждое слово твое было мне закон». После таких слов Александр сделал ей предложение. Наташа согласилась, не смотря на запрет княгини. Тогда Герцен разработал план похищения невесты. Наталья, воспользовавшись отсутствием тетки и её компаньонки, сбежала из дома. Будущие супруги встретились в трактире у Рогожской заставы и Отметили «освобождение пленницы» шампанским. Они обвенчались в маленькой церквушке. Был 1838 год. Начало семейной жизни Герцен зафиксировал в дневнике словами: «Конец переписке». Через год в семье появился первенец - сын Александр, в будущем известный швейцарский физиолог русского происхождения. Сама Наталья вызывала теплые чувства друзей мужа. Так, Николай Огарёв отзывался о ней как о «самой изящной женщине из тех, кого знал». А Белинский воскликнул: «Что это за женственное, благороднейшее создание, полное любви, кротости, нежности и тихой грации!» Сам Герцен писал: «В действительную жизнь, в действительное спасение вышел я женитьбой». В скором времени полицейский надзор с Герцена был снят и семья переехала в Москву. Герцен не успокоился- он то ругал царскую полицию, то критиковал крепостное право. Опять ссылка, и Наташа, как верная подруга и жена, следовала за мужем всюду. Но у любимого мужа появилась тайная связь с горничной Катериной, которая призналась в своем коварстве обманутой жене, что потрясло беременную Наташу. Герцен каялся и клялся ей в любви. И она простила… Новорожденный ребенок умер через пять дней. Теперь Наташа будет рожать почти каждый год, четверо детей умрут при родах и младенцами, сын Коля родится глухим. Частые роды подкосят ее здоровье, появятся проблемы с сердцем. Но пока она полна сил. Отец Герцена умирает и сын разбогатев, отправился с семьёй во Францию. Возможно, причиной отъезда из России стало серьезное заболевание сердца у Наташи. Шел 1848 год. Семья Герценов оказалась в гуще революционных событий в Париже. Наталья Александровна сообщала московским друзьям, что «подробностей недостаёт духа описывать… Как мы живы, удивляюсь, но живы только физически». В Париже Александр и Наталья Герцены сблизились с семьей таких же, как и они, политических эмигрантов из Германии, поэтом Георгом Гервегом и его женой Эммой. Герцен легко поддавался чужому влиянию, несмотря на свой блестящий и глубокий ум. Георг Гервег глубоко воспринимал мысли и чувства Герцена. Они считали себя братьями по духу и по оружию. Отношения между Гервегом и Герценом были «самые близкие, самые задушевные». Обе пары решили, что, в условиях поражения революции, гармония и красота их взаимоотношений послужат «образцом для всего мира» — прообразом грядущего социалистического общества, а каждый из них выработает в себе «нового человека», свободного от чувства собственности и буржуазной морали. Образовалась коммуна из двух семей революционеров, как «остров гармонии» среди отчаяния. По общему замыслу двое детей Герценов и двое детей Гервегов присоединялись к родителям в этой коммуне любви. Гервег поселился с семьей Герцена в Женеве и давал уроки детям Герценов. Случилось непредвиденное: Наталья и Георг Гервег стали любовниками.
Обе семьи жили одним домом в Ницце на деньги Герцена. Гервег открылся своей жене Эмме, взяв с нее клятву молчать. Герцен при этом оставался в неведении. До сих пор биографы спорят, любил ли поэт Героев Наталью, но она поддалась его чарам искренне. Девочка Ольга, родившаяся в 1850 году, скорее всего, была не от Герцена. Александр почувствовал, что жена начала от него отдаляться. Невозможно было не заметить, что отношения Наталии и Георга перешли черту дружбы.
Наталья так писала Георгу: «О, никогда и никому я так не принадлежала, как тебе, тебе, жизнь моя, моя вторая жизнь… Мне необходим был ты! Я искала тебя на небе, искала среди людей – и повсюду, повсюду, всегда, всегда… Милый, как обнимаю я тебя, когда о тебе думаю… О, только бы коснуться тебя…». Интересный факт, сама Эмма Гервег и передавала в тайне от Герцена письма Натальи к своему мужу. Герцен писал: « Мне было нечего делать, я молчал и с грустью начинал предвидеть, что этим путем мы быстро дойдем до больших бед и что в нашей жизни что-нибудь да разобьется… Разбилось всё». Страсти накалялись. Между супругами произошло объяснение. Герцен так описал эту ситуацию: «… я хотел чашу выпить до дна и сделал ей несколько вопросов: она отвечала. Я чувствовал себя раздавленным; дикие порывы мести, ревности, оскорблённого самолюбия пьянили меня…». Герцен одобрял коммуну, но общий ceкс – это уж слишком! Герцен показал семейству Гервегов на дверь. Но как благородный человек оплатил их долги и купил на свои деньги им билеты в Италию. Напрасно Эмма молила Герцена позволить Натальи уехать вместе с убитым горем Гервегом. Стремясь поставить точку в этой истории, Наталья передала через друзей письмо, для Георга Гервега, — в нём она признала, что её увлечение Георгом было достаточно сильным, но она сделала свой выбор: «Я остаюсь в моей семье, моя семья — Александр и мои дети… Между мной и вами нет места» Семья Герценов воссоединилась. Со слов самого Александра: «Любовь каким-то чудом пережила удар, который должен был ее разрушить…» Однако вскоре Герцен узнал, что Гервег, пренебрегая его требованием хранить случившееся в тайне, предал гласности детали романа и любовные письма Натальи. Международное революционное сообщество осудило Герцена за то, что он подверг жену «моральному принуждению» и воспрепятствовал ее соединению с любовником. В 1851 сын Коля и мать Герцена погибли в кораблекрушении. Здоровье жены стало стремительно ухудшаться. 30 апреля у неё начались преждевременные роды . Вместе с ребенком ушла из жизни и 34-летняя Наталья Герцен. Спустя годы Герцен, вспоминая о жене, писал сыну Александру: «Вот я доживаю пятый десяток, но, веришь ли ты, что такой великой женщины я не видал. Да, это был высший идеал женщины!» Он переехал в Лондон, основал Вольную русскую типографию. Но жизнь его ничем не радовала и он горько писал Огареву:«Мне в будущем ничего нет, и нет мне будущего». Перед смертью Наталья умоляла передать жене Огарева Натали Огаревой-Тучковой просьбу позаботиться о 13-летнем сыне и двух маленьких дочках восьми и четырех лет. Когда-то между этими женщинами сложились тёплые отношения. И Герцен стал звать друга с женой к себе, не догадываясь о дальнейшем развитии событий. Через три с половиной года супруги Огаревы приехали и предчувствие Натальи Герцен, что её мужа и эту женщину нужно объединить, вскоре сбылось...
