- Ты не понимаешь, важно все: фасон, цвет, украшения! Я не должна казаться маленькой девочкой. Но и не могу казаться доступной. Нужно что-то особенное, что отличит меня от всех остальных, но при этом, не должно казаться, что я хочу выделиться. И не должно выглядеть так, словно я надела все лучшее сразу. Сдержанно, но шикарно.
Поговорив с Шешковским, графиня поспешила к себе. Зайдя в комнату, она начала сама снимать платье.
- Анна, платье другое нужно. Срочно! И венок. Цветочный! – Начала отдавать указания Катерина. – Оно, надеюсь, не мятое?
- Нет. Все платья готовят после стирки, и, как видите, висят! – Показала сенная девка на платья, которые весели на дверцах шкафа, стульях, перекладинах, ширме и прочем.
Графиня переодевалась очень быстро. После поправляла прическу, прикалывая шпильками с шелковыми цветами к прическе. И самым последним надела тонкие кружевные перчатки.
- На шею что наденете? – Спросила сенная девка.
- Если я надену что-то с камнями, то это добавит мне возраст, и исчезнет нежность. Тканевый чокер под цвет платья. - Рассуждала графиня.
- Но на вас нет никаких драгоценностей. – Заметил Василек. – Так тут никто не ходит.
Графиня посмотрела на казачка.
- Верно. – Кивнула она.
Сенная девка поставила перед графиней все шкатулки. В итоге она надела серьги с небольшими жемчужинами. И надела на пояс аграф в виде голубого шелкового банта с сердцевиной в виде цветка из жемчужин. Так же прикрепила тонкий золотой аграф на чокер. И тонкую никту из жемчуга на корсет. Не слишком много. Но со вкусом. Взяв зонт и корзинку, поманила за собой Анну и Василька.
- Нужно быстро собрать немного цветов для корзинки. – Сказала она. – Времени почти нет. Не ищите роскошные цветы, простые.
Вскоре юная графиня Офольская не спеша шла по саду с открытым зонтиком, который скрывал ее от солнца. Она шла не спеша и улыбалась легкой и обворожительной улыбкой.
Маркиза Терехова она знала. И очень быстро его нашла. Он шел рядом с мужчиной в интересной одежде, которых сопровождали люди в странной одежде, что шли позади.
“Это, скорее всего и есть тот индииц, с которым я должна познакомиться и выведать все про Золотарева. Что ж… посмотрим, что получится” – размышляла она, подходя к ним.
- Уважаемый господин Тхакур, позвольте прервать нашу беседу и представить вам гофмейстрину императрицы графиню Офольскую Екатерину. – Сказал маркин Терехов. – Гофмейстрина Офольская, позвольте представить вам Санкар Динеш Тхакур, он представляет Индию.
Господин Тхакур поклонился, положив одну руку на грудь. Графиня присела в реверансе, внимательно рассматривая индийца. Ее поразили его черные глаза, словно сама ночь. Высокий, черные полосы, спрятанные под чурбаном, все было в нем притягательно.
- Графиня Офольская – цветок при нашем дворе. – Продолжил говорить маркиз Терехов. – Она не только красива, но и умна.
- Маркиз, еще немного и вы меня смутите. – Сказала графиня. – Но это будет не так страшно. Вы можете смутить гостя императрицы.
Господин Тхакур прошелся глазами по всей графине, подмечая, казалось, любую мелочь. Катерина поняла это по его взгляду, но не смутилась. Продолжила улыбаться. Он обратился к маркизу Терехову на индийском.
- Я полагал, что столь высокие особы богаты.
- Графиня действительно не обладает большими богатствами. Когда она впервые пришла на службу, казалось, что все что у нее есть – это только красота. И ей не повезло неудачно выйти замуж. Ее муж стар и много его предыдущих жен умерло. Сам муж не богат. И вести дела, очевидно не умеет. Когда его жена, юная графиня, понесла дитя, подарил поместье, которое графиня из нищеты подняла в короткий срок. Она наладила производство, да не одно. И возможно, вы заключите с ней выгодную торговую сделку.
Господин Тхакур посмотрел на графиню, которая с большим любопытством рассматривала его свиту.
- У нас не принято вести дела с женщинами. – Сказал он на русском.
- Удивительно слышать это. – Сказала графиня. – Императрица так же женщина. Но вы приехали сюда вести дела с ней. Или это только притворство?
- О! Женщины на моей родине, в Индии, не смеют так разговаривать с мужчинами.
- Это вам не Индия!
Господин Тхакур посмотрел на графиню, которая мило улыбалась, а в глазах ее плясали озорные чертики.
- А что у вас на голове? – Спросила графиня.
Господин Тхакур дотронулся до своего головного убора, украшенного перьями.
- Графиня! – Воскликнула маркиз, он испугался нетактичности графини Офольской.
- Тюрбан. – Ответил господин Тхакур. – Его изготавливают из одного длинного куска ткани, наматывают специальным образом и украшают. Все делается согласно положению и варне, которую занимает человек.
- Положению… - Задумалась графиня. – Чем важнее человек – тем выше тюрбан?
- И, конечно, есть определенные дозволения на украшения тюрбана. – Согласился господин Тхакур.
Маркиз переводил взгляд с господина Тхакура на графиню, но в разговор не вмешивался.
- Мы одеваемся совсем не так, как одеваетесь вы. – продолжил рассказывать гость. – Ваша одежда удивительна для нас, а ваша будет удивительно для вас.
- И женщины тоже носят тюрбаны? – Спросила графиня. – О, видя ваш удивленный взгляд, я только сейчас начала понимать, что выгляжу, как невежа. Наверное, до этого момента вы общались с теми, кто знает хоть что-то про вашу страну. Я же только на карте могу ее показать.
Индииц еще шире улыбнулся.
- Я с удовольствием познакомлю вас со своей родной культурой, если вы только пожелаете.
- Пожелаю. – С улыбкой ответила юная графиня.
- Я буду ждать вас на прием у себя сегодня вечером на ужин.
- Обязательно буду. – Улыбнулась графиня. – Теперь попрошу меня простить, но мне уже пора возвращаться.
Она склонилась в реверансе и быстро ушла.
Когда она вернулась в свою комнату, то начала перебирать платья.
- Может быть вы уже что-нибудь выберите? – Спросила сенная девка. – Простите, но мы уже в третий раз все осматриваем.
- Ты не понимаешь, важно все: фасон, цвет, украшения! Я не должна казаться маленькой девочкой. Но и не могу казаться доступной. Нужно что-то особенное, что отличит меня от всех остальных, но при этом, не должно казаться, что я хочу выделится. И не должно выглядеть так, словно я надела все лучшее сразу. Сдержанно, но шикарно.
- Сложная задача…
В итоге она выбрала платье красное с белым. Украшений решила одевать крайне мало и не украшать прическу драгоценностями, только двумя красными бантами. Чокер красный, с тонким ободком кружев, а под него тонкую нитку жемчуга. Когда она уже была готова, то смотрела на два веера: на красный и белый.
- А с веерами что не так? – Спросил казачок.
- Веер говорит за хозяйку. Веером можно сказать что-то не произнося ни слова. Я еду в гости на ужин к мужчине, без мужа. Одна. Красный говорит о красоте, страсти и любви. Белый же сглаживает, и говорит о чистоте. Если я возьму красный веер, то это будет прямой намек на то, что белый не играет значения. Но это не то, чего я хочу. Поэтому, - графиня открыла белый веер. – Только белый.
- Он этих тонкостей ваших и не поймет. – Сказала сенная девка.
- Поймет. Он готовится к этой встрече еще больше чем я. И будет смотреть на все. И он все поймет. – Сказала графиня. – Поэтому, мой белый веер будет для него вызовом.
- Как все сложно у вас. – Вздохнула сенная девка Анна.
В дверь комнаты постучали. И зашла сенная девка Глаша.
“Ага, вот и шпионка от графа Борха. Но не он сам”, - подумала графиня.
- Василек, кучер уже ждет? – Спросила она казачка, игнорируя Глашу.
- Да, как вы и велели. – Сказал казачок, поправляя свій камзол. – А они меня там не обидят? – Обеспокоенно спросил он.
- Никто тебя не обидит. Эта шляпа не подходит к этому камзолу. Смени.
Казачок кивнул.
- Анна, подготовь для Казачка несколько пар белых перчаток, на случай, если испачкается. Положи в корзинку, которая будет при тебе. И несколько платков для него, для себя, для меня. Мне на смену так же возьми еще две пары кружевных перчаток.
- Да, сударыня. – Поклонилась сенная девка.
Графиня осмотрела в зеркале свою высокую прическу и подумала о том, что шляпку на нее не наденешь точно. А плащи слишком жаркие, что бы накинуть на плечи.
- Простите… - Подала голос Глаша.
- А. И ты тут. – Словно вспомнила про нее Катерина. – Зачем пришла?
- Мой господин граф Борх хочет видеть вас.
- Он может хотеть этого и дальше. И сколько ему угодно. Это невозможно. Я занята.
- А куда вы направляетесь?
Катерина посмотрела на нее как на полоумную.
- Я забыла перед крепостной отчитаться. Не будь у меня общие дела с графом Борхом, отходила бы тебя кнутом за такую дерзость! Вон пошла!
Сенная девка Глаша решила не рисковать своим здоровьем, и поклонившись, быстро ушла.
- Не будем оставлять ему и шанса побеседовать со мной еще раз. – Сказала Катерина. – Отправляемся в пусть. Немедленно.
“Пусть теперь сам за мной побегает!” – Подумала Катерина.
Вскоре карета графини Офольской мчалась по Петербургу. Они остановились у большого дворца, въехали через парадный вход. Из кареты первым вышел Василек, после сенная девка, и только после этого графиня. Еще было светло, но небо было затянуто темными облаками. Катерина посмотрела на небо.
- Похоже, скоро будет дождь. – Сказала она.
- Ох, мы даже не взяли зонт. – Вздохнула сенная девка. Она расправляла юбки графини, Василек поправлял бантики. Только когда одежда была приведена в порядок, графиня пошла на встречу хозяина дома, который замер спустившись со ступенек и с интересом наблюдал за слугами графини.
Теперь же слуги шли позади нее. Когда они подошли к графу, графиня склонилась в реверансе, слуги просто поклонились как и было им положено. Господин Тхакур поклонился, как и слуги стоявшие за его спиной.
- Добро пожаловать в мой дом. – Сказал он. – Я хотел поприветствовать вас у самой кареты, но все же не решился подойти, пока вы поправляли свое платье.
Графиня открыла веер и несколько раз обмахнула себя, но веер замер у ее груди, словно создавая барьер между ней и господином Тхакуром.
- Когда императрица покидает карету, ее окружают фрейлины и сенный девки, что бы императрица предстала перед взглядом идеальной. Нам же, простым аристократкам не положена свита и не положено возить с собой огромное количество слуг. Более того, это не разумно. Поэтому есть вещи которые принято не замечать и о которых принято не говорить. – Она говорила все это спокойно. – И если бы на вашем месте были бы не вы, а другой иной придворный, я немедленно развернулась бы, и не удостоила этого человека даже взглядом.
- Прошу простить меня. Я не знал о таких тонкостях русского двора. Хотя могу смело полагать, и европейского так же. Более я не допущу подобной ошибки. И я прошу вас еще раз, простите мне мою грубость по-неволе. – Сказал господин Тхакур.
- Я не сержусь. И я рада, что благодаря мне вы не попадете в неудобное положение в будущем. – Улыбнулась графиня и закрыла веер.
Они прошли во дворец. Графиня отметила, что дом обставлен как обычный. Только вот слуги тут смешались индийские с русскими.
В большом зале был накрыт стол, накрытый салфетками. Господин Тхакур помог Катерине сесть. И сел напротив.
- Я пригласил вас на ужин. Но все же, решил воздержаться от некоторых традиций, что бы не смущать вас. И не подумал, что может быть что-то что нормально у вас, но не у нас. – Начал говорить он. – Поэтому сегодня попрошу вас быть такой же открытой и… честной, как вы были до этого.
- Полагаю, это неотъемлемая черта моего характера, которая, как говорят многие, меня не красит. – Сказала Катерина. Она дернула за ленточки на перчатках, что бы развязать их. К ней подошла сенная девка. И Катерина отдала ей свои перчатки.
- Перчатки. Это некий ритуал? – Спросил господин Тхакур.
- Ритуал? Нет. Ни в коем случае. Придворная дама не может покинуть комнату не надев перчатки. Это невежество и грубость. Таков придворный этикет. – Ответила графиня. – Конечно же, у правила есть исключения. Много исключений. Мы снимаем перчатки когда сами кушаем. Это нормально. Но если в комнату входит императрица или император, или царевич, царевна… обобщу до коронованной особы и их детей, то все встают из-за стола и надевают перчатки. И все это нужно сделать до того, как коронованная особа зайдет. Конечно же, стол с едой так же прячется, обычно накрывается тканью.
- И таким образом коронарная особа находится в комнате с полным столом еды, но накрытым тканью?
- Сразу говорится о том, что здесь происходил ужин, обед или что-то другое и предлагается присоединится к трапезе. Если коронованная особа отказывается, то предлагается переместиться в другую комнату. Когда коронованная особа покидает комнату, то слуги убирают со стола еду. Никто не посмеет есть пока в доме гостит высокий гость, но при этом не ест сам. Конечно же, за столом с коронованной особой так же все начинают кушать после разрешения этой особы, если это пир. Обычно же, коронованная особа кушает одна или с теми, кого пригласят за стол.
- А что делает в это время свита императрицы?
- У каждой фрейлиной своя задача. Кто-то подносит блюда, кто-то следит за чашей с водой, кто-то за какими-то блюдами. Кто-то за салфетками, кто-то за цветами. Кто-то играет на инструментах для развлечения, кто-то может петь или читать стихи. Обер-гофмейстрина может вести доклад о поступившей корреспонденции, о будущем распорядке дня.
- А вы… простите… сложное слово.
- Я гофмейстрина. Я нахожусь при завтраке, обеде и ужине, слежу за приборами и жестами показываю фрейлинам, что находятся в моем услужении, что пора сменить их. Но слежу только за приборами, которые имеют драгоценные металлы и драгоценные камни. Так же в последние дни веду доклад о деятельности фрейлин и их составе.
- Сложно представить, что это значит.
- Если есть изменения в составе фрейлин, я докладываю об этом. Если есть изменения в их положении, я докладываю об этом. Эту обязанность на меня возложили совсем недавно, оценив мое высокоморальное поведение. Так же, я могу отлучить любую фрейлину от службы, если ее вид не соответствует требованиям. Много деталей. Очень много.
- Простите, но когда же вы кушаете сами? – Спросил господин Тхакур.
- После императрицы обер-гофместрина и две гофмейстрины кушают. На это время оставшиеся две гофмейстрины присматривают за всеми фрейлинами и следят за всеми обязанностями. После другие две гофмейстрины. После по несколько фрейлин из каждого подчинения, до тех пор пока не покушают все. Очередность зависит от их положения. Время всегда разное. Это все так же зависит от обстоятельств дня.
Господин Тхакур улыбнулся.
- К слову, это мой первый прием в Российской империи. Но меня не покидает чувство, что я веду его неверно.
- Это правильное чувство.
Господин Тхакур тяжело вздохнул и хлопнул в ладоши.
- Надеюсь, я сумею вас удивить. – Сказал он.
В комнату вошли слуги, среди которых были и женщины. И при виде их, Катерина чуть веер не уронила.
- О, Господи. – Сказала она. И начала обмахиваться веером.
- Что вас так поразило? О, это наша национальная одежда. Мои слуги одеваются достойно тому, кто у них хозяин.
- Я бы сказала, что женщины не одеты, или одеты для соблазнения мужчин. Это очень неприлично. Хотя, я не скрою, что очень красиво. Но если вы проведете прием и они будут одеты так, то вас заклеймят все придворные дамы и поспешат как можно скорее покинуть ваш дом прихватив своих мужей.
- Но ведь другие послы и гости вашей столице проводят приемы и балы в одежде их стран. - Возразил господин Тхакур.
- Господин Тхакур, они представители европейских стран, стиль одежды которых различается, но одежда слуг отличается на самом деле мало.
- Вы про эти угрюмые коричневые костюмы. – Сказал мужчина, показывая на сенную девку Анну. – Ни одна из моих слуг не согласится одеться таким образом.
Катерина посмотрела на него, после хитро улыбнулась. Она встала и подошла к женщине, что держала поднос.
- Пусть поставят еду и станут в ряд. – Сказала она.
Он им только жестом показал и слуги повиновались. После выстроились перед графиней.
- По русски они не понимают, насколько я могу судить. – Сказала она. – И это, несомненно первая проблема. Но об этом после. Переводите им дословно, прошу вас.
- Хорошо.
- Хотите ли что бы мужчины раздевали вас глазами?
- Я так и должен спросить?
- Добавьте посторонние мужчины.
Он перевел. Катерина заметила, что некоторые покраснели, смутили, некоторые неуверенно отрицательно покачали головой.
- Какими бы скромными они не хотели бы казаться, а мужского внимания хочется. – Широко улыбнулась она.
- Я подумать не мог, что они такие бесстыдные. – Задумчиво сказал господин Тхакур.
- Они хотят что бы их трогали?
На этот вопрос все отрицательно покачали головой.
- Они же понимают, что их одежда слишком откровенны для нас. И хотят ли они быть бесстыдными девками для них, ведь только так их воспримут?
Женщины отрицательно закивали головой.
Катерина села на стул.
Господин Тхакур был задумчив. И юная графиня поняла, что сейчас она может еще одним словом создать огромную неловкость, которую можно будет только в отчужденность и прекращение общения.
- Конец 73 главы.
