Историю всегда интереснее изучать через призму жизни предков. Вот и я немного углубился в события лета - осени 1942 года, когда прадеду с боевыми товарищами пришлось сдерживать поток хорошо подготовленных «европейских туристов» к озеру Рица и черноморскому побережью.
Продолжаю рассказывать о судьбе и боевом пути Кондрата Яковлевича Яценко. После пяти лет военной службы в Забайкалье и Монголии он, наверняка, думал, что с армией покончено и начинается мирная гражданская жизнь с работой в колхозе, рядом с родными и близкими. Но впереди был самый масштабный конфликт в истории человечества, мимо которого не прошла ни одна семья в Советском Союзе.
Первую часть его биографии о службе в Забайкалье в особом колхозном корпусе можно прочитать по ссылке.
Военная служба Кондрата Яковлевича на этом не закончилась. С 27 сентября 1940-го года он становится слушателем Курсов усовершенствования командного состава запаса РККА в городе Сальске Ростовской области.
Руководство СССР вполне осознавало необходимость создания резерва командного и начальствующего состава для армии и флота на случай будущей войны.
Выработанная система подготовки комначсостава запаса решала сразу две задачи. Во-первых, организация современного обучения для присвоения званий среднего комсостава, а во-вторых поддержание навыков у кадров запаса и их переквалификация на новые специальности.
Одной из приоритетных категорий граждан для прохождения такого обучения были демобилизованные срочники и сверхсрочники из рядового и сержантского состава РККА, которые хорошо себя зарекомендовали на прошлом месте службы. Среди них был и Кондрат Яценко.
28 февраля 1941-го года обучение было успешно окончено и домой Кондрат вернулся уже с правом ношения командирских петлиц и воинским званием «Лейтенант».
Почти сразу после этого, с 14 марта 1941 года, лейтенант Яценко назначается начальником строевой части и преподавателем уставов Красной Армии в 21-ю, 22-ю и 23-ю учебно-летные эскадрильи Гражданского воздушного флота (ГВФ) СССР, которые в то время располагались в Астрахан-Базарском районе Азербайджанской ССР. Этот район находится на юге Азербайджана, на границе с Ираном и в наши дни называется Джалилабадским.
Здесь, на иранской границе, и застала Кондрата Яковлевича Великая Отечественная война. Несмотря на то, что эскадрильи находились вдали от фронта, тревожная весть о войне настигла всю страну почти одновременно. На аэродромах и в гарнизонах стихийно возникали митинги и собрания.
В Главное управление и Политическое управление ГВФ поступали тысячи писем, телеграмм и заявлений от пилотов, штурманов, бортмехаников, инженеров и техников, командиров и политработников с просьбой направить их в действующую армию. В напряженной обстановке с первых часов войны «без раскачки» личный состав ГВФ был привлечен к выполнению срочных боевых заданий.
23 июня 1941 года СНК СССР утвердил «Положение о Главном управлении гражданского воздушного флота на военное время». На его основании был приведен в действие мобилизационный план. В оперативном отношении гражданский воздушный флот подчинили Наркомату обороны, хотя многие функции, присущие отрасли, сохранились за Главным управлением ГВФ. Началась перестройка всей работы на военные рельсы.
В конце 1941-го года Кондрату Яковлевичу разрешили перевезти жену Марию и троих детей, в Азербайджан.
За первый год войны Красная Армия понесла чудовищные потери. От многих полнокровных полков, дивизий и даже армий оставались лишь их порядковые номера на бумаге. Вместо них в тыловых округах срочно формировались новые части. Их обучение и сколачивание шло по ускоренной программе в условиях тотального дефицита оружия и боезапаса, обмундирования и транспорта. Катастрофически не хватало и квалифицированных кадров с опытом службы в РККА.
В отличие от наступления 1941 года по плану «Барбаросса», немецкое летнее наступление 1942 года ставило целью ударить по материальной основе Советского Союза, лишить страну экономической мощи Донбасса и нефтяных месторождений на Кавказе.
При этом немцы развернули беспрецедентную дезинформационную кампанию: имитировали на московском направлении радиопереговоры давно ушедших на юг танковых армий, активно вели авиаразведку переднего края, разведгруппам ставилась задача взять пленных, были даже изготовлены таблички с названием подмосковных населенных пунктов на немецком языке.
Кавказ представлял для Гитлера особое значение: в Бакинском нефтяном районе добывался 71% советской нефти, в Грозненском и Майкопском районах – свыше 24%. Захват кавказских нефтепромыслов должен был оставить Красную Армию без топлива и одновременно обеспечить немецкую военную промышленность необходимыми ресурсами. «Моя основная мысль – занять область Кавказа, возможно основательнее разбив русские силы. Если я не получу нефть Майкопа и Грозного, я буду должен прекратить войну» – заявил Гитлер 1 июня 1942 года на совещании в штабе группы армий «Юг».
К 7 августа 1942 года результаты наступления немецких войск на южном участке фронта были близки к катастрофе для Красной Армии. Наши части спешно отступали с правого берега Дона, враг двигался к Майкопу и Туапсе, создавалась прямая угроза прорыва к Сталинграду и к Баку через Главный Кавказский хребет.
Именно в этот сложный период Астрахан-Базарский РВК вновь призывает Кондрата Яценко в ряды Красной Армии. С 12 августа 1942 года он прибывает в 28-ю запасную стрелковую бригаду, которая также находилась в Закавказском военном округе в г. Тбилиси.
Даже спустя много лет после войны Кондрат вспоминал в семье об этом коротком пребывании в Тбилиси. Вшей после этой ночевки выводили очень долго…
Запасная бригада использовалась, как военно-пересыльной пункт и лейтенант Яценко почти сразу направляется оттуда в состав 61-й стрелковой дивизии II формирования. 61-я дивизия I-го формирования, т.е. воинское соединение с таким же номером, была полностью разгромлена в августе 1941-го на территории Белоруссии.
Стоит подробнее рассказать о истории этого соединения. 61-я сд (II ф.) начала формироваться 21 октября 1941-го года в городе Ереване на базе 163-го запасного стрелкового полка.
В начале ноября 1941 года командиром дивизии назначается подполковник Кузнецов Сергей Николаевич 1904 года рождения.
Сергей Николаевич служил в РККА с 1926 года. До войны прошел путь от командира отделения до командира 63-го горнострелкового полка. В августе 1941 года его полк принимал участие в походе РККА на Иран. После 61-й дивизии с 1944-го генерал-майор Кузнецов был назначен командиром 96-й гв. сд, в этой же должности встретил День Победы. После войны продолжил службу в армии и вышел в отставку только в 1959 году.
Вместе с комдивом Кузнецовым в дивизию прибывает начальник штаба майор Григорьевский Иван Федорович 1901 года рождения.
До войны прошел путь от красноармейца до командира 105-го горнострелкового полка. Также участвовал в походе на Иран 1941 года. После боев на Кавказе был слушателем Высшей военной академии им. Ворошилова. Победу встретил в должности командира 61-го стрелкового корпуса. После войны дослужился до должности зам. командующего Северного военного округа.
15 декабря 1941 года новой стрелковой дивизии присваивается 61-й номер. К этому дню дивизия считается сформированной и имеет в своем составе:
- 66-й стрелковый полк
- 221-й стрелковый полк
- 307-й стрелковый полк
- 55-й артиллерийский полк
- отдельный зенитно-артиллерийский дивизион
- отдельный пулеметный батальон (именно в него попадет лейтенант Яценко)
- отдельный саперный батальон
- отдельный учебный батальон
- медико-санитарный батальон
- отдельная рота связи
- отдельная рота химической защиты
- отдельная разведывательная рота.
23-25 декабря 1941 года дивизия перебрасывается в город Ленинакан (современный г. Гюмри в Армении) на границу с Турцией и приступает к оборудованию новых оборонительных позиций длиной 60 км.
Здесь части 61-й сд проводят следующие пол года. Идет сколачивание подразделений и боевая подготовка. За это время больше 1000 бойцов и командиров на добровольной основе были отправлены на фронт в составе 4 маршевых рот. 11 июня 1942 года на площади Ленинакана 61-й дивизии вручается ее боевое знамя, изготовленное и привезенное ткачами из Москвы.
А в это время на южном участке советско-германского фронта уже идут жестокие бои. 23 июля 1942 года немцы начинают свою операцию по захвату Кавказа, которая носила кодовое название «Эдельвейс». Ее содержание было изложено в директиве Верховного командования Вермахта №45 от 23.07.1942 года. План операции предусматривал захват Кавказа с нефтеносными районами Майкопа, Грозного и Баку; нанесение удара по ряду стратегических коммуникаций на юге СССР и нарушение связи страны с внешним миром через Кавказ; уничтожение Черноморского флота и ликвидация его баз; создание благоприятных условий после прорыва в Закавказье для последующего вторжения на Ближний Восток.
От исхода операции «Эдельвейс» также зависела позиция правящих кругов Турции по отношению к СССР. К июлю 1942 года вблизи советской границы было сосредоточено 26 турецких дивизий. Именно от них строила оборонительные сооружения 61-я стрелковая дивизия. Между послом Германии в Турции Ф. фон Папеном и турецкими политическими деятелями шли интенсивные переговоры относительно возможного вступления Анкары в войну на стороне Гитлера. Летом 1942 года турецкий Генеральный штаб считал его «…почти неизбежным. Оно может произойти и произойдет в тот момент, когда турецкая армия будет располагать достаточным количеством вооружения. Турецкое наступление пошло бы через иранское плоскогорье, по направлению к Баку».
Реализация плана операции «Эдельвейс» возлагалась на группу армий «А» под командованием генерал-фельдмаршала Листа. Немецкие военачальники намеревались осуществить наступление на Кавказ по трем основным направлениям.
17-я полевая армия под командованием генерал-полковника Рихарда Руоффа должна была занять побережье Черного моря от г. Анапы до г. Поти и развить наступление на грузинские города: Зугдиди, Кутаиси, Батуми и Тбилиси.
Немецкая 1-я танковая армия под командованием генерал-полковника Эвальда фон Клейста имела целью наступать севернее Главного Кавказского хребта в юго-восточном направлении на Орджоникидзе (Владикавказ), Грозный, Махачкалу и Баку.
49-й горный армейский корпус (нем. XXXXIX. Gebirgskorps) под командованием генерала горных войск Рудольфа Конрада должен был преодолеть перевалы Главного Кавказского хребта, захватить абхазские города: Гудауту, Сухум и Очамчиру, перерезать коммуникации Черноморской группы войск Красной Армии и оказать содействие 17-й полевой армии в ее продвижении вдоль побережья Черного моря.
Костяк 49-й немецкого корпуса состоял из 1-й и 4-й горнопехотных дивизий. Воздушное прикрытие корпуса обеспечивала эскадрилья дальней разведки BF121.
1-я горнопехотная дивизия «Edelweiss» под командованием генерал-майора Хуберта Ланца являлась гордостью Вермахта и была укомплектована немецкими альпинистами, отличающимися выносливостью и отличной подготовкой. Офицерский состав был обеспечен точными картами местности всего театра военных действий. Дивизия имела богатый боевой опыт, приобретенный в Польше, Франции, Бельгии, Нидерландах, Люксембурге и Югославии.
4-я горнопехотная дивизия «Enzian» под командованием генерал-лейтенанта Карла Эгльзеера была укомплектована преимущественно австрийцами – жителями горной области Тироль. В 1941–1942 гг. дивизия участвовала в захвате Югославии и войне против СССР в составе группы армий «Юг». Благодаря своей эмблеме носила имя «Enzian» (с нем. — «горечавка»). Цветы горечавки характерны для альпийских и субальпийских лугов. Именно с горными егерями из 4-й гпд в скором будущем предстояло столкнуться лейтенанту Яценко.
В горы шли хорошо обученные, полностью укомплектованные, обеспеченные специальным альпинистским снаряжением немецкие части. В экипировку личного состава входили: удобные и крепкие горные ботинки, палатки, спальные мешки, походные спиртовые индивидуальные кухни и примусы, темные очки, ледорубы, «кошки», веревки, скальные и ледовые крючья, карабины, горноспасательные средства. Все вооружение, боекомплект и провиант были приспособлены для вьючной транспортировки.
Для полноты картины стоит сравнить их с горно-стрелковыми войсками РККА. В книге незаурядного военного альпиниста А.М. Гусева рассказывается, что по табелю горнострелковые части всегда числились в Красной армии, но они почти не отличались от обычных стрелковых подразделений: полки делились на роты, автотранспорт дополнялся вьючным, в том числе и для горной артиллерии, бойцы носили вместо фуражек панамы. Какой-либо специальной горной подготовки в этих частях не проводилось. Из специального горного снаряжения не везде могли быть альпенштоки и веревки, обычным был и рацион питания. Бойцы и офицеры носили сапоги или ботинки с обмотками, брюки и шинели. Стрелковое вооружение было обычным, с прицелом, рассчитанным для стрельбы под небольшим углом к горизонту, что существенно снижало его эффективность, так как в горах приходится вести огонь вдоль крутых склонов и даже отвесно вверх или вниз. Не было специальной подготовки по ориентированию в горах, правилам обеспечения безопасности при движении по горному рельефу, противолавинным мерам, правилам организации биваков в зимних условиях, горнолыжной технике.
Все это неизбежно вело к огромным потерям при первых же боевых столкновениях в горной местности, а также к «небоевым потерям войск в горах». Это понятие относится к потерям личного состава не во время боевых операций, а спровоцированным субъективными причинами: незнанием бойцами особенностей горного рельефа, отсутствием спецподготовки, обмундирования, снаряжения, подробных карт местности и т. п.
Неподготовленные люди срывались в пропасти, попадали в лавины и под камнепады, замерзали, заблудившись в пурге среди незнакомой высокогорной местности, заболевали горной болезнью. Так, в октябре 1942 года на перевале Бечо, в ущелье Ненскрыра и под перевалом Чипер в результате сильного бурана, продолжавшегося четыре дня, бойцы 5-й роты 897-го горнострелкового полка были буквально засыпаны снегом. Помощь подоспела к ним только на шестые сутки. Но к этому времени 23 солдата погибли от переохлаждения, а 163 – имели серьезные обморожения.
18 августа 1942 года в городе Ленинакане (Гюмри) штабом 61-й стрелковой дивизии был получен приказ о переходе в состав 9-й армии Северной группы Закавказского фронта. Но прямо перед началом переброски происходит замена более половины личного состава дивизии. Пять с половиной тысяч бойцов и командиров (по другим данным более 8 тысяч) закавказских национальностей 61-я сд передает на комплектование национальных соединений Красной Армии.
В результате дивизия потеряла самый мотивированный костяк из коммунистов - более 1500 человек, в том числе почти всех обученных пулеметчиков. Но в это же время части дивизии пополняются новыми кадрами, преимущественно русской, украинской и белорусской национальности.
Именно в эти дни в районе Ленинакана в состав 61-й сд попадает лейтенант Яценко и назначается командиром пулеметного взвода отдельного пулеметного батальона. Не совсем понятно, почему опытного кавалериста решили переквалифицировать в пулеметчики, но выбора у него, скорее всего, не было. Имея, как преподавательский, так и богатый армейский опыт, Кондрат мог сыграть не последнюю роль в подготовке новых пулеметных расчетов.
Хорошим подспорьем в восстановлении боевого пути Кондрата Яковлевича стал документ «История боев и походов 61 сд», написанный во время и после войны по свежим воспоминаниям ветеранов дивизии. Одним из главных авторов документов был будущий непосредственный командир лейтенанта Яценко - командир отдельного пулеметного батальона 61-й стрелковой дивизии.
Бегунов Сергей Филиппович 1914 года рождения. В рядах РККА с 1935 года. На фронте с января 1942 года.
После ранения на Крымском фронте направлен в 61-ю стрелковую дивизию на должность командира отдельного пулеметного батальона. В 1943-м году был назначен начальником штаба 221-го стрелкового полка 61-й сд. Закончил войну начальником оперативного отдела штаба 61-й сд в звании подполковника. Продолжил службу в вооруженных силах до 1975 года и дослужился до генерал-майора. Награжден тремя орденами Отечественной войны.
Стоит отметить, что наличие отдельного пулеметного батальона в составе обычной советской стрелковой дивизии было необычным явлением для конца 1941 - середины 1942 года. Штатным расписанием такой батальон не был предусмотрен, но это не было исключением в Красной Армии.
В докладной записке группы генералов И. В. Сталину об организации и боевой подготовке частей Красной армии от 19 июня 1942 года был найден фрагмент, посвященный отдельным пулеметным батальонам в стрелковых дивизиях РККА:
«Из наблюдений в процессе контроля за ходом боевой подготовки резервных соединений и по опыту боев Отечественной войны, в целях повышения огневой мощи стрелковой дивизии (штаты № 04/200-04/213, 04/767; 04/768 — общая численность равна 12 929 человек) выявилась необходимость:
1. Ввести в состав стрелковой дивизии отдельный пулеметный батальон.
Отдельный пулеметный батальон стрелковой дивизии иметь в составе трех рот. В роте иметь три взвода.
В целях обеспечения массирования огня во взводе иметь по четыре станковых пулемета. Всего в роте 12 станковых пулеметов.
Третий взвод в каждой роте снабдить 4 установками системы Иванова для стрельбы по самолетам или же вооружить взвод двумя спаренными пулеметными установками взамен 4 станковых пулеметов.
Для повышения стойкости боевого порядка пулеметного батальона иметь в составе каждой пулеметной роты 4 противотанковых ружья.
Всего в батальоне иметь 36 станковых пулеметов и 12 противотанковых ружей.
Личный состав пулеметного батальона вооружить:
а) начсостав, помимо личного оружия, также и ППШ;
б) бойцов — карабинами или ППШ.
Основное назначение отдельного пулеметного батальона стрелковой дивизии следующее:
а) в период подготовки атаки — действия в качестве огневой группы на направлении главного удара дивизии;
б) при развитии успеха наступательного боя в глубине обороны противника — отражение огнем контратак противника; обеспечение прочного закрепления захваченной местности; обеспечение развития прорыва в сторону флангов;
в) во встречном бою — обеспечение отдельных направлений перед фронтом или на флангах боевого порядка стрелковой дивизии;
г) огневая оборона отдельных участков оборонительной полосы дивизии, особенно на открытых флангах и стыках;
д) действия в качестве огневого резерва командира дивизии в подвижных формах боя, а также при бое в глубине нашей оборонительной полосы, в частности — для мощной подготовки контратак ударной группы стрелковой дивизии и пр.» (ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. 81 сч. Д. 109. Л. 33-40).
В результате 26 июля 1942 года вышло постановление ГКО об организации, штатном составе и вооружении стрелковой дивизии, численностью 10374 человека. Теперь в каждой стрелковой дивизии был предусмотрен отдельный пулеметный батальон из 253 человек: 27 станковых пулеметов и 12 противотанковых ружей.
Для того, чтобы перебросить 61-ю дивизию к фронту понадобилось 15 воинских эшелонов. При погрузке войск в Ленинакане большое внимание уделялось противовоздушной обороне и зенитных огневых точек. Значительную роль при прикрытии от воздушных налетов играл отдельный пулеметный батальон.
23 августа 1942 года 61-я дивизия начинает переброску по железной дороге в расположение 9-й армии. Прямо в эшелонах пришлось распределять новых солдат и командиров по частям и сколачивать подразделения.
Уже в процессе переброски дивизия получила новую задачу и была переподчинена 46-й армии Закавказского фронта. К этому времени немцы захватили Моздок и Новороссийск, подходили к Орджоникидзе (современный Владикавказ) и Туапсе. Переводвые горно-егерские части Вермахта поднялись на Большой Кавказских хребет, заняли участок Санчаро - Клухор и уже вышли к перевалу Ачавчар на территории современной Абхазии.
Над Сухуми и Гудаутой нависла серьезная опасность. Именно здесь части 61-й стрелковой дивизии Кондрата Яценко должны были укрепить оборону и получить боевое крещение.
24-26 августа 1942 года части 61-й стрелковой дивизии продолжали переброску эшелонами по маршруту Ленинакан (Армения) - Сухуми (Абхазия). 66-й и 221-й полки, а также пулеметная рота Яценко сосредоточились в районе станции Келасури в 5 км к востоку от Сухуми.
В этот же день командир и комиссар дивизии были вызваны к представителю Ставки Верховного Главнокомандования. В загородном доме у подножья Главного Кавказского хребта, неподалеку от Сухуми, он сообщил им об угрозе нависшей над Кавказом и лично поставил 61-й стрелковой дивизии задачу по обороне «Пиленковских позиций». Так назывался участок обороны шоссе вдоль Черного моря от Пиленково (современный поселок Гантиади или Цандрыпш) до Гудауты, т.е. более 60 км.
Утром 27 августа 1942 года дивизия шестью колоннами двинулась по маршруту Сухуми - Гудаута - Алахадзи - Гагры - Пиленково (современный поселок Гантиади). Но ситуация менялась стремительно. 28 августа комиссару дивизии, который оставался еще в Сухуми, вручают новый боевой приказ: один полк бросить на Гудаутский перевал, сбить с него немцев и, во взаимодействии с советской группой войск полковника Пияшева, овладеть Санчарским перевалом.
К этому времени немцы из 49-го горного корпуса уже покорили наивысшую точку Европы - гору Эльбрус - и были в шаге от того, чтобы овладеть Сухуми и Гудауты, отрезать всю группу советских войск в районе побережья от Новороссийска до Сочи и получить удобный плацдарм для высадки своих частей, перебрасываемых по Черному морю.
Немецкое командование придавало Санчарскому операционному направлению особое значение. На данном участке предполагалось осуществить прорыв к побережью Черного моря через перевалы Главного Кавказского, а затем и Бзыбского хребта, выйти к Сухум и Гудаута, оказывая активное содействие продвижению 1-й горно-пехотной дивизии «Edelweiss» на Клухорском и Марухском направлениях.
Еще в десятых числах августа 1942 года 4-я горно-пехотная дивизия «Enzian» под командованием генерал-лейтенанта Карла Эгльзера подошла к северным склонам Главного Кавказского хребта. Ее 91-й горно-пехотный полк (командир – полковник В. Штеттнер фон Грабенхофен) преследовал отступающие советские войска в долине реки Большая Лаба, а 13-й горно-пехотный полк (командир – полковник И. Бухнер) продвигался по долине реки Зеленчук. Вскоре главные силы 13-го полка были брошены на запад, и их передовые подразделения 22 августа соединились с 91-м полком южнее села Коши.
В тот же день командир 49-го корпуса генерал Рудольф Конрад поставил перед 4-й горно-пехотной дивизией задачу создать две боевые группы на основе 91-го и 13-го полков. При этом состав обоих полков подвергся значительным изменениям, им придавался ряд прибывающих частей дивизии. Планировалось создать условия для дальнейшего наступления на Адлер.
В последующие дни советским бойцам из группы Пияшева, в том числе из 61-го стрелковой дивизии, пришлось иметь дело с сформированной на основе 91-го горно-пехотного полка боевой группой полковника Вальтера Штеттнера, которая подошла к перевалам Адзапш (2497 м), Санчаро (2589 м) и Аллаштраху (2723 м).
В состав группы полковника Штеттнера входили:
1) Штаб 91-го горно-пехотного полка с взводом разведки, врачом и санитарным отделением, тремя высокогорными разведывательными отделениями и саперным взводом 1-й роты 94-го горного саперного батальона;
2) 3-й батальон 91-го гпп: штабная рота (взвод связи, саперный взвод, взвод легких пехотных орудий – два 75-мм легких пехотных орудия), рота тяжелого вооружения (взвод станковых пулеметов, в каждом – по три пулеметных отделения, т.е. 6 станковых пулеметов; минометный взвод – два минометных отделения по четыре 81-мм миномета), три роты, в каждой – по три взвода по четыре отделения (12 ручных минометов), в каждой роте – отделение станковых пулеметов (2 станковых пулемета). В каждой роте также находилось одно минометное отделение (два 81-мм миномета). Общая численность 3-го батальона 91-го полка – 900 человек, из них около 550 человек боевого состава.
3) 2-й батальон 13-го горно-пехотного полка – состав приблизительно такой же, как и у 3-го батальона 91-го полка;
4) Приданная артиллерийская группа: штаб и взвод связи, артиллерийский взвод 1-го артдивизиона 94-го горно-вьючного артполка (два 75-мм горных орудия), два артиллерийских взвода 2-го артдивизиона 94-го горно-вьючного артполка (четыре 75-мм горных орудия). Численность: 250 человек и 80 вьючных животных.
23 августа 1942 года немцы заняли перевал Адзапш, а уже 25 августа они обосновались на перевалах Аллаштраху и Санчара. Затем они повернули главные силы на запад, в долину реки Бзыбь.
Советское командование приняло решение о формировании группы войск Санчарского направления под командованием полковника Ивана Пияшева, которое должно было остановить, а затем отбросить боевую группу Штеттнера к Главному Кавказскому хребту.
25 августа 1942 года германское командование предприняло наступление на Санчарском направлении. Отсюда противник планировал попасть в Сухуми, Гудауту и Гагру.
26 августа немцы заняли хутор Санчаро, а советское командование отдало приказ об общем отходе к мосту через реку Бзыбь.
К утру 27 августа немцы заняли село Псху и переименовали его в Айнедсбах – «Глухомань у ручья».
27 августа немцы направились по долине реки Бзыбь с целью захватить мост, расположенный в восьми километрах от села Псху. В сложившейся ситуации важнейшей задачей становилось перекрытие противнику путей на перевалы Доу и Ачавчар до подхода ожидаемых подкреплений из Сухума. В том числе, частей 61-й стрелковой дивизии, где служил Кондрат Яценко.
В ночь с 27 на 28 августа немецкие горные саперы совершили переправу через реку Бзыбь. К утру 28 августа батальон по наведенному мосту перешел на левый берег реки, после чего разделился на две части. Главные силы устремились к Гудаутскому перевалу. В случае успешного штурма перевала Доу или Ачавчар перед немцами открывалась дорога на Сухуми. В районе перевалов Бзыбского хребта создавалось критическое положение, требующее от командования 46-й армии незамедлительного принятия контрмер.
В сложившейся ситуации командование 46-й армии на марше разворачивает в сторону Кавказского хребта 307-й стрелковый полк, который должен был двигаться в предпоследней 5-й колонне 61-й дивизии, и направляют его вдоль восточного берега горной реки Хипста. Полк получил задачу выдвинуться из села Аацы в район урочища Абгалара и совместно с 4-м батальоном 155-й отд. стрелковой бригады уничтожить противника. Последующие бои с участием 307-го стрелкового полка 61-й сд настолько эпичны, что их можно легко можно брать в основу сценария боевика.
Вот лишь небольшой фрагмент, описывающий конец августа - начало сентября 1942 года.
Но Кондрат Яковлевич со своими пулеметчиками был в это время на другом участке. Благодаря найденному боевому приказу от 1 сентября 1942 года стало известно, что помимо 307-го полка навстречу противнику в район озера Рица был также брошен 1-й батальон 66-го стрелкового полка, а им в помощь передавалась пулеметная рота из отдельного пулеметного батальона 61-й стрелковой дивизии. Весьма вероятно, что именно в составе этой роты лейтенант Яценко командовал одним из взводов.
В 7 часов утра 2 сентября 1942 года этот батальон начинают перебрасывать к Рице с задачей организовать круговую оборону и сеть опорных пунктов на трех участках, чтобы не допустить появления незваных «европейских туристов» из 4-й горно-пехотной дивизии на берегах красивого кавказского озера, а затем и на черноморском побережье.
Судя по оперативной сводке штаба, к 11 часам утра 3 сентября 1-й батальон 66-го стрелкового полка с подразделениями пулеметного батальона еще продолжал двигаться в район Рицы, но постоянной связи с ними уже не было.
1-я стрелковая рота с пулеметным взводом и минометчиками должна была закрепиться восточнее Рицы на перевале Анчха.
2-й стрелковой роте с пулеметным взводом и при поддержке 82-мм минометов было приказано занять перевал Ахун-Дара на современной границе Абхазии и Краснодарского края.
3-я стрелковая рота с пулеметным взводом и штаб 1-го батальона 66-го сп должны были занять оборону у самого озера Рица.
Скорее всего, в одной из этих трех точек пулеметным взводом командовал лейтенант Яценко.
Косвенно участие Кондрата Яковлевича в боях в составе 1-го батальона 66-го стр. полка также подтверждает его наградной лист: «Вступил в бой с немецкими захватчиками 1 сентября 1942 г. в составе 66 стр. полка 61 стр. дивизии…».
Два других батальона 66-го стрелкового полка и две других роты пулеметного батальона 61-й сд в этот период занимались укреплением обороны побережья от Пиленково до Гудауты на случай прорыва немцев и участия в боях не принимали.
Эти события также кратко упомянуты в историческом формуляре 66-го стрелкового полка: «Пройдя город Сухуми командир полка майор Гаврилин, на марше, получил приказ - один стрелковый батальон направить в село Псху с задачей - занять оборону на перевалах Анчха и Ахук-Дара. После 15-километрового марша в горах первый батальон с приданными подразделениями занял оборону на перевалах, а впоследствии участвовал в наступательных действиях против немецких захватчиков…»
Вот как описываются эти и предшествующие события со стороны противника в книге немецкого ветерана и историка Вильгельма Тике:
«23 августа 2-й батальон 13-го полка без боя занял труднодоступный перевал Адзапш, находящийся на высоте 2579 метров. Третий батальон 91-го полка немногим позже захватил обороняемый перевал Санчаро (2592). Второй батальон 13-го полка преследовал небольшие группы противника по долине Псху и при этом перешел Главный хребет. 25 августа 3-й батальон 91-го полка взял 2726-метровый перевал Аллаштраху и повернул главные силы на запад, на маршрут 2-го батальона 13-го полка. Оба батальона устремились к долине реки Бзыбь.
В 14.00 26 августа 2-й батальон 13-го полка преодолел незначительное сопротивление противника в северной части небольшого, но растянутого вдоль ущелья горного селения Псху, которому горные егеря Штеттнера дали название «Глухомань у ручья». Перед впадением ручья в Бзыбь крупные силы противника задержали дальнейшее продвижение 2-го батальона 13-го полка. Подошел 3-й батальон 91-го полка, но, учитывая неизвестные силы противника, еще не разведанную местность и растянутые фланги, пришлось приостановить дальнейшее наступление. Боевая группа заняла оборону с трех сторон, чтобы обеспечить доставку боеприпасов и продовольствия. Постоянно поступали сообщения от разведывательных дозоров, действовавших далеко впереди и на флангах. Допросы пленных подтверждали сообщения, что перед боевой группой Штеттнера находится только прикрытие, стремящееся выиграть время для обеспечения строительства советской оборонительной линии в южных отрогах гор. После тщательного взвешивания всех факторов полковник фон Штеттнер принял решение немедленно атаковать южные перевалы.
Утром 27 августа противник перед боевой группой фон Штеттнера отошел. Сразу же 2-й батальон 13-го полка устремился по долине Бзыбь на восток, чтобы захватить мост в 8 километрах от «Глухомани у ручья», который был важной переправой для дальнейшего движения к южным перевалам. Здесь 2-й батальон 13-го полка снова наткнулся на крупные силы противника и был остановлен. Тем временем 3-й батальон 91-го полка прошел следом за 2-м 4 километра, но день подошел к концу. Двадцать седьмого августа обстановка перед передовыми подразделениями 2-го батальона 13-го полка оставалась прежней.
К утру 28 августа горные саперы во время привала 3-го батальона 91-го полка построили 22-метровый переход через Бзыбь. Батальон перешел на другой берег реки. Пока главные силы батальона наступали на перевал с отметкой 1600, 13-я рота 91-го полка пробилась вниз по южному берегу реки Бзыбь и создала плацдарм для 2-го батальона 13-го полка. Важная переправа на пути к перевалу Ачавчар оказалась в немецких руках, но вскоре выяснилось, что перевал высотой 1389 метров обороняют крупные силы противника, а дальнейшее продвижение через горы мимо перевала представляет большие трудности. Полковник Штеттнер приказал 2-му батальону 13-го полка (с 13-й ротой 91-го) перейти к обороне плацдарма и не дать противнику продвинуться вниз по реке.
В это время 3-й батальон 91-го полка со всеми вьючными животными шел по тропе. После полуторачасового безостановочного марша дорога к перевалу с отметкой 1600 повернула к югу и стала значительно хуже. Густое мелколесье, заросли дикого лавра, кустарники рододендрона, поваленные старые деревья и стремительные ручьи преграждали дорогу с самого начала марша. Затем крутой подъем по серпантину, по нагромождениям камней, через напоминающие камин проходы потребовал от людей и животных затраты последних сил. Все чаще стала возникать необходимость развьючивать животных и предоставлять им время для отдыха.
В 9.30 передовое охранение повстречало кавказского пастуха. Он сказал, что в это же время около 500 русских солдат поднимаются на перевал 1600. Теперь время пошло на минуты: кто первый поднимется на перевал — тот и выиграет!
Командир 3-го батальона 91-го полка майор Гроттер, как раз находившийся с передовым охранением, сразу же направил на перевал передовой взвод из тридцати горных стрелков 12-й роты. Они пошли налегке. Чтобы сократить дорогу, на 400-метровую высоту поднялись по веревкам. Но там оказалось, что настоящий участок перевала находится южнее. И они пошли дальше на юг! Наконец, тропинка затерялась в густом лесу среди многочисленных серпантинов. Дальше по обе стороны были обрывы в глубокие ущелья. Здесь будет опорный пункт!
В 10.00 передовой взвод вышел на это место и быстро занял оборону. В 10.05 взвод открыл огонь по первым показавшимся советским солдатам, которые совершенно не ожидали, что их обстреляют с такого близкого расстояния. Но так быстро сдаваться они не думали. Следовавшие за ними подразделения попробовали обойти позицию передового взвода и выйти на дорогу через перевал позади немцев. Но тут уже подошли остальные взводы 12-й роты 91-го полка и пресекли эту попытку. В 11.00 12-я рота 91-го горнопехотного полка выиграла состязание за перевал 1600.
Прошло еще четыре часа, прежде чем подошли главные силы 3-го батальона 91-го полка. Один из мулов застрял в узкой расселине и перегородил дальнейшую дорогу на подъем. Остальных мулов пришлось разгружать, затаскивать грузы на высоту 90 метров, и только после этого стало возможным навьючить их снова на животных. Вечером в обе стороны от перевала было выслано охранение и укреплена оборона на самом перевале. До 30 августа боевая группа Штеттнера закреплялась на захваченных позициях. Советские подразделения то и дело атаковали, но кризис был уже позади. Немцы приостановили подготовку к захвату более доступного перевала Ачавчар, находящегося в 8 километрах по прямой к востоку от перевала с отметкой 1600.»
С конца августа советские войска начали контрнаступление в урочище Гунурхуа, а затем и в направлении Псху. В сложившейся ситуации продвижение немцев к побережью Черного моря через все еще удерживаемый ими Гудаутский перевал теряло смысл, поскольку грозило окружением и последующим уничтожением.
1 сентября 1942 года третий горнопехотный батальон начал отступление с Гудаутского перевала, оставив в качестве прикрытия одну роту.
3 сентября боевая группа Штеттнера окончательно покинула левый берег реки Бзыбь, заняв новый оборонительный рубеж в районе села Псху.
А уже 5 сентября 1942 года советские войска из группы Пияшева сами перешли в наступление. Передовые части вышли к селам Верхняя и Нижняя Битага, отряд истребительного батальона Сухумского района занял хутор Серебряный, расположенный 3 км южнее с. Псху. Базировавшиеся на Сухумском и Гудаутском аэродромах самолеты ДБ-3, СБ, Пе-2 и Р-10 ежедневно совершали до 10 вылетов для нанесения бомбовых ударов по скоплениям живой силы противника. Только к вечеру 5 сентября потери боевой группы Штеттнера составили 16 убитых и 45 раненых, а также 106 погибших вьючных животных.
6 сентября передовые части 25-го пограничного полка НКВД в результате обходного маневра с правого фланга вышли на южные скаты перевала Чамашха и вступили в бой с противником. В этот же день командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал Вильгельм Лист доложил по телефону в оперативный отдел Генерального штаба сухопутных войск о том, что он и командир 49-го корпуса «не могут вести дальнейшее наступление в направлении Сухуми – Гудаута. К этому времени должны были быть оттянуты назад, к перевалу Адзапш, даже те части 4-й горнопехотной дивизии, которым удалось продвинуться к долине р. Бзыбь: под возрастающим натиском противника им грозило окружение».
Утром 8 сентября началось советское наступление на центр села Псху. 307-й стрелковый 61-й сд, 4-й батальон 155-й осбр и истребительный батальон Гудаутского района совместно со 2-м сводным полком атаковали немцев. Для перекрытия противнику пути отхода из села отряд 1-го ТВПУ вышел на Санчарскую развилку, соединяющую Псху с хутором Санчаро.
И тут произошла счастливая случайность. Одновременно с атакой пехоты, 7 советских самолетов сбросили бомбы в районе аэродрома Псху, вызвав панику среди находящихся там солдат противника. Связи между авиацией и группой Пияшева не было, но результат оказался отличным.
К 13:00 8 сентября советские войска вошли в центр села, а к следующему утру оно было окончательно очищено от немцев. Полное перекрытие противнику путей отхода из с. Псху оказалось невозможным. Поспешно отступавшими горными стрелками Штеттнера были брошено вооружение, боеприпасы, продовольствие, медикаменты и горно-вьючное снаряжение. Многие сельские дома и постройки были сожжены или полуразрушены, хозяйства – разорены, кругом валялись трупы мулов и лошадей. Вскоре в село начало возвращаться гражданское население, на протяжении двух недель скрывавшееся в окрестных лесах.
Тем временем немецкие войска оставили хутора Агурипста и Санчаро и отошли к перевалам Главного Кавказского хребта. Отступление основных сил противника прикрывали небольшие мобильные отряды горных стрелков численностью от взвода до роты, оказывающие упорное сопротивление на удобных для обороны высотах.
Фрагмент книги Боброва Михаила Михайловича Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа, 1941–1945:
«На больших перевалах, таких как Клухорский, Санчарский и других, шли масштабные бои – от двух рот до батальона.
Бой в горах ведется в сложном трехмерном пространстве. Обычное представление о фронте, флангах, тыле только мешало. Важнее было знать, что происходит над и под тобой. У кого имелось преимущество в высоте, тот и диктовал условия боя. «Кто выше – тот сильней!» – вот главный закон войны в горах.
Нет линии обороны. Нет флангов, фронтов. Главное – забраться повыше, организовать круговую оборону, предусмотреть возможность нападения со всех сторон, отслеживать все направления.
Наши группы проникали в тыл к немцам, перерезали коммуникации, приводили языков. Брали местных людей, которых немцы привлекали для охраны мостов.»
К исходу 9 сентября 1-й батальон 66-го стрелкового полка 61-й стрелковой дивизии, на позициях которого, предположительно, находился Кондрат Яценко со своими пулеметчиками, обеспечивал оборону стыка группы войск Санчарского направления и 20-й горно-стрелковой дивизии. Попрежнему 1-я стрелковая рота 1-го батальона 66-го сп обороняла перевал Анчхо, 2-я рота – перевал Ахукдара, 3-я рота – штаб батальона на озере Рица.
О том, в каких условиях приходилось продолжать наступление советским войскам, говорится в донесении майора Тесленко: «Продукты не подвезены. Троп нет. Везде обрывы, скалы большой крутизны. Подъем брали с помощью веревок. Мины носили по карманам и вещмешкам».
Тем временем Гитлер окончательно осознал, что все попытки 49-го горного корпуса прорвать советскую оборону на перевалах Главного Кавказского хребта потерпели неудачу. После продолжительных разбирательств между ставкой фюрера и командованием корпуса был достигнут компромисс. Гитлер согласился утвердить предложение генерала Конрада о переходе к обороне на абхазском участке фронта, одновременно с этим приказав снять с Санчарского, Марухского, Клухорского и других направлений главные силы 1-й и 4-й горно-пехотных дивизий, объединить их в дивизионную группу «Ланц» и перебросить в Майкоп для подготовки к наступлению на Туапсе в составе 17-й армии.
С середины сентября 1942 года 180-километровый участок Главного Кавказского хребта оставались удерживать (с запада на восток): 91-й горно-пехотный, 2-й дивизион 94-го горного артиллерийского полка, 1-й дивизион 79-го горного артиллерийского полка, 94-й горный артиллерийский дивизион, 2-й высокогорный батальон, 94-й полевой резервный батальон, 99-й полк без одного батальона. Обе горно-пехотные дивизии сменили своих командиров.
Упорные и ожесточенные бои с небольшими перерывами на Санчарском направлении продолжались в течение месяца. Поскольку создание сплошного горного фронта не представлялось возможным, немцы построили свою оборону, основываясь на главных опорных пунктах, соединенными мелкими позициями. Вперед выдвигались стрелки, автоматчики и снайпера, выше через каждые 100–150 м в развалах каменных глыб, скальных нишах или расселинах устанавливались ручные и станковые пулеметы MG-34 и MG-42, а за ними располагались 81-мм минометы и 75-мм горные орудия.
Ночью позиции освещались ракетами, днем же пути подхода к ним находились под постоянным наблюдением. Связь между опорными пунктами поддерживалась по радио или телефону, реже – с помощью флажков, световых сигналов и мегафонов. Достигнуть внезапности атаки было практически невозможно, поскольку подступы к перевалам хорошо просматривались и были заранее пристреляны. Любая попытка советских войск выбить немцев с занимаемых позиций оставалась безрезультатной и сопровождалась значительными потерями среди личного состава.
В этих условиях в Псху на помощь 307-му стрелковому полку 61-й сд подтягивается со стороны Рицы и батальон 66-го полка с пулеметчиками, в том числе, возможно, взвод Яценко. Уже после захода солнца 12 октября 1942 года они сосредоточились под скалами западнее Санчаро. Примерно в 2 км от села Псху.
Условия для штурма сложились тяжелые. После снегопада слой снега в некоторых местах достиг 2 метров. Образовались непреодолимые снежные завалы. Ударили морозы. Несмотря на все сложности, бойцы 61-й сд преодолели покрытые снегом скалы и ползком выбрались к вершинам хребта Санчаро. Весь день 13 и ночь на 14 октября там шли бои.
Фрагмент книги Боброва Михаила Михайловича Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа, 1941–1945:
«Многие из-за отсутствия темных очков страдали снежной слепотой, что мешало ведению прицельного огня по противнику. Болезнь глаз, снежная слепота – это фактически ожог роговицы глаза, результат воздействия ультрафиолетового излучения, достаточно интенсивного в высокогорье, и яркого света, отражаемого белым снежным покровом. Даже в туман можно было получить такой ожог. При снежной слепоте постоянно ощущается резь в глазах, наблюдается интенсивное слезотечение и прочие неприятные ощущения. Пострадавший ничего не видит вдаль, и прицеливаться из оружия становится невозможным. Человек, страдающий снежной слепотой, уже не боец. Иногда от сильной рези в глазах трудно уснуть. В качестве противодействия этому советские стрелки использовали специальные темные очки-консервы с вентиляционными отверстиями, снижающие интенсивность солнечного излучения. Но очков на всех не хватало, и тогда из подручных средств изготавливались заменители. От полы шинели отрезали узкую полоску и надевали ее на глаза, предварительно сделав в ней небольшие отверстия гвоздем для рассеивания яркого света. До тех пор, пока не случится возможность достать трофейные очки, бойцы воевали в горах в таких повязках. Такая вот русская смекалка.
Любое ранение приводило к значительной потере крови, так как в условиях высокогорья она плохо свертывается. Иногда люди гибли от обычной простуды или ангины. Каменистый грунт не позволял рыть окопы, оборудовать позиции для пулеметов, минометов или создавать другие укрытия. Малейшая оплошность бойцов при движении по склонам вызывала осыпи и камнепады, а в зимнее время – снежные лавины, которые уносили немало жизней. Камнепады случались и сами по себе – в основном на рассвете: ночью камни промерзают, поутру же, когда солнце выйдет и подтопит лед, они соскальзывают вниз. Маленький камешек сталкивает большой и т. д. Плотные туманы порой несколько дней укрывали все вокруг. Неожиданно возникали сильнейшие ветры, доходившие до ураганов. Уже в октябре выпали глубокие снега, местами до 5 метров. Любое перемещение, подвоз продовольствия и боеприпасов, эвакуация раненых и обмороженных были сопряжены с огромными трудностями.
Кроме того, здесь на боевом опыте постигалось, что автомат в горах – не оружие, а пулемет гораздо слабее снайперской винтовки, с помощью которой можно на значительном расстоянии попасть в любую цель. Правда, некоторые сваны из обычной трехлинейки били не хуже, чем снайперы. Они попадали в глаз тура за шестьсот метров! Очень многие фашисты нашли свою смерть в горах от меткого выстрела какого-нибудь безымянного рядового бойца сванского партизанского отряда.
Если бы снайперских винтовок было достаточно, легче было бы вести боевые действия в горах, но винтовок с оптическими прицелами не хватало, и приходилось вести бой с менее эффективным оружием – автоматами. Иногда пользовались пулеметами Дегтярева, но это было возможно только в засадах и на постоянных огневых точках на перевалах. Когда появились самозарядные винтовки Токарева (СВТ), мы пробовали пристраивать к ним прицелы, но получалось не очень хорошо. В конечном счете большая часть оружия была трофейной. Когда ребята обнаруживали немецкого снайпера, то охотились за ним ради его «скрипочки» – винтовки с оптическим прицелом.»
Лишь 15 октября 1942 года, осуществив перегруппировку и нанеся врагу потери, нашим войскам удалось овладеть перевалом Санчаро, а к 20 октября – всей группой перевалов. Противник, понеся большие потери, отошел на северные склоны хребта.
18 октября на перевалах Санчарского направления вновь выпал снег с толщиной покрова в 1 м. С 20 октября, в связи с закрытием перевалов, обе противоборствующие стороны были вынуждены прекратить активные боевые действия и ограничиться проведением разведки, патрулированием и несением позиционной службы. Снабжение большого количества войск стало невозможным.
Исходя из сложившейся обстановки, 22 октября 1942 года основные силы группы войск Санчарского направления начали отход в приморские города Абхазии. Из села Псху в направлении г. Гудаута выступил и 1-й стрелковый батальон 66-го стрелкового полка с подразделениями отдельного пулеметного батальона Яценко. В конце октября, с наступлением зимы, оборона в горах стабилизировалась.
В автобиографии Кондрат Яковлевич писал, что в ноябре 1942 года он был повышен должности до заместителя командира пулеметной роты.
Всего через шесть дней после замены 50% личного состава, необстрелянным передовым частям 61-й стрелковой дивизии пришлось вступить в бой с опытным, мотивированным и хорошо подготовленным противником. Почти все бойцы и командиры не имели специальной одежды и экипировки, никогда раньше не были в горах. Но благодаря их отваге и самоотверженности голубые воды озера Рица и знаменитые курорты Абхазии остались в руках Красной Армии.
Тем не менее, большая часть перевалов Главного Кавказского хребта оставалось под контролем противника вплоть до января 1943 года, когда поражение 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса под Сталинградом и советское наступление под Моздоком и Нальчиком вынудило немецкие части 49-го горно-пехотного корпуса покинуть занимаемые позиции из-за угрозы неминуемого окружения.
Враг отступил, но не был разбит. Война продолжалась, но об этом в следующей части по ссылке
Читать другие части биографии Кондрата Яценко:
Часть 1: Призыв в РККА и служба в Забайкалье
Часть 2: Поход в Монголию
Часть 3: Начало ВОВ и битва за Кавказ
Часть 4: Освобождение Кубани и ранение
Часть 5: Жизнь после войны
Список источников:
- ЦАМО РФ и сайт Память Народа
- ЦДНИКК. Ф.1550. Оп. 1. Д. 1752
- Книга Медвенского Николая "Боевые операции на перевалах Абхазии в ходе битвы за Кавказ 1942–1943 гг."
- Книга Пачулия Валико Меджитовича "Абхазия в Великой Отечественной войне (1941–1945 гг.)"
#историясемьи #генеалогия #предки #военнаяистория #ветеран #боевойпуть #биография
