«Приехали двое, оба подтянутые, стройные. Спросили, где сельсовет. Мальчишки сбежались смотреть машину, это для наших мест тогда редкость была. Один из немцев по-русски попросил ребят обежать хутор и созвать сход. На сходе сказал: «Мы пришли освободить вас от ига коммунизма. Сегодня вы должны выбрать себе власть такую, какая была у вас до советов. И занимайтесь каждый своим трудом. Да не забудьте назначить себе полицейских, время сейчас тревожное, военное».[1]
Я сразу хочу сказать, что эта тема слишком объёмная и слишком серьёзная, чтобы претендовать на её полное освещение в одной статье. Были трагедии, были преступления, была надежда.
Ниже изложены всего лишь некоторые разрозненные факты, о которых нечасто говорят, но которые действительно имели место быть.
Сделано это исключительно с информационной целью. Для полноты картины, скажем так.
«Находились ли вы или ваши родственники на временно оккупированной территории?»
Это вопрос был в каждой анкете послевоенного времени.
Чего же боялись коммунисты?
Что советские граждане могли увидеть в немецком тылу?
На первое время на оккупированных территориях обнулялось налогообложение, а также в городах выплачивались денежные пособия по возрасту или нетрудоспособности. Для многих данный факт покажется странным – но это действительно так.
Если говорить о территории России, то пенсии выплачивались, например, в Орловской, Брянской, Курской областях – то есть, на территории Локотского округа. А также в Таганроге, где сумма выплат составляла около 100 марок. В категорию льготников попадали беременные и кормящие женщины и те, кто пострадал от большевистской власти.
Лица, потерявшие трудоспособность в результате борьбы с партизанами, обеспечивались, ко всему прочему, жильём и продуктовыми пайками.
Кроме введения собственности на приусадебные участки и создания общинных, кооперативных и хуторских хозяйств, было принято и немало других законов.
Например, в 1942-и году был издан указ, согласно которому дети, начиная с 8-ми лет, были обязаны посещать школу. Родителям вменялось в обязанности следить за тем, чтобы их отпрыски не пропускали занятия. Наказание за прогулы било по карману – например, в Калининском округе штраф составлял 100 рублей, в Локотском – 500 рублей, в Белоруссии – до 1000 рублей.
Обязательными предметами для начального образования был русский язык (пение и рисование входили в его программу), немецкий язык, арифметика, география, естествознание, физкультура и труд (для девочек – рукоделие).
Закон Божий не являлся обязательным предметом, но его часто вводили по настоянию родителей и учителей.
Введено было четырёхклассное образование, но по желанию приветствовалось и семиклассное.
«Сохранилась интересная записка бургомистра города Торопец и Торопецкого района Калининской области Николаева от 6 ноября 1941 г., адресованная старосте деревни Селищево: «В город зашла девочка из деревни Селищево по фамилии Захарова Анна 12 лет добывать хлеб, как безродная. Направляем эту девочку обратно, предлагаем Вам обеспечить ее питанием и жильем. Возможно, что подобного рода дети есть еще. Зарегистрируйте их всех и приютите, не допуская отлучки их в др. местности» [2]
Продолжить образование можно было в профессиональных училищах. Например, педагогических и ремесленных. Высшее образование тоже было доступно – например, по сельскохозяйственным специальностям. Так в 1942-м году Смоленский Сельскохозяйственный Институт начал набор учащихся.
Образование было платным.
Но… платным оно было не только на оккупированных территориях. Отчего-то сейчас не принято вспоминать Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 23 марта 1923 года, гласивший:
1. Временно разрешается губернским исполнительным комитетам вводить плату за обучение в учебных заведениях в городах и поселениях городского типа на нижеследующих основаниях.
2. Плата за обучение допускается в школах I и II ступени, в техникумах, практических институтах и высших учебных заведениях.
Впрочем, у нас есть и постановление СНК от 2 октября 1940 года, которое вышло уже при товарище Сталине. В нём, в частности, было сказано:
1. Ввести с 1 сентября 1940 года в 8, 9, и 10 классах средних школ и высших учебных заведениях плату за обучение.
2. Установить для учащихся 8-10 классов средних школ следующие размеры платы за обучение:
а) в школах Москвы и Ленинграда, а также столичных городов союзных республик – 200 рублей в год;
б) во всех остальных городах, а также селах – 150 рублей в год.
Впрочем, ладно. Сейчас не о советских порядках.
Также на оккупированных территориях практиковались поездки в Германию для обучения. Полностью обкатать эту систему попросту не успели – но её старались внедрить. И не только для студентов и школьников.
15 января 1944 года в журнале «На казачьем посту» вышла статья Ф.Кудинова под названием «Экскурсия в Германию» о поездке казаков в Берлин. Посещали лазарет, ходили в гости к практикующему врачу, гуляли по улицам.
«Большой ассортимент товаров позволяет в любое время без очереди купить по карточкам необходимый товар. Вследствие этого население Германии настолько хорошо одето, что по костюму нельзя судить, кто перед вами: рабочий или инженер, сельский учитель или профессор…»
Культурная жизнь не стояла на месте. Например, в Локте 15 ноября 1942 года открылся театр имени Воскобойника. Всего в нём было 120 сотрудников. Драматическая группа, хор, оркестр. И постановки в нём были отнюдь не дешёвыми агитками – ставили классику. Островского, Ибсена, Гоголя.
В театре, к слову, проводились и благотворительные концерты, и даже Ёлки для детей, где в обязательном порядке раздавали подарки.
Труппа даже выезжала на гастроли в другие города, а в самом театре принимали артистов из Германии.
При этом, конечно же, не стоит говорить, что всё было безоблачно. Нарушители порядка карались – и карались строго.
23 августа 1941 года рейхсминистр Восточных оккупированных территорий Альфред Розенберг издал указ «О вынесении специальными судами смертной казни лицам, не повинующимся оккупационным властям».
Приговаривать к расстрелу могли всех, кто совершал акты насилия против местных органов власти, разрушал правительственные здания, проводил пропаганду против Германии, нападал на служащих Рейха – вне зависимости от их национальности, кстати – совершал поджоги, уничтожая имущество общественно опасным способом.
За менее значительные преступления наказанием становились каторжные работы.
Приговоры были правомочны выносить специальные суды, а при невозможности рассмотреть дело ими – военно-полевые суды. Так или иначе, по закону любое решение должно быть вынесено в судебном порядке с оформлением протокола.
Никто не спорит – время было непростым. Но люди жили, любили, верили и делали свой выбор, исходя из убеждений и необходимости. Русские находились по обе стороны линии фронта. И история России – это и судьбы тех, кто оставался на оккупированной территории.
[1] В.Карпов. Долгая дорога в Лиенц.
[2] Ермолов И.Г. Три года без Сталина. Оккупация: советские граждане между нацистами и большевиками. 1941–1944
