«Бывший царский шпион, а ныне гитлеровский правитель оккупированных советских областей Альфред Розенберг выпустил так называемый «Земельный закон». Это подлое распоряжение фашисты изображают как величайшее благодеяние для вас...
...Гитлеровцы говорят, что они дадут вам участки земли в
собственность. Этим сказкам могут поверить только простачки…»[i]
Листовки подобного содержания распространялись по многим оккупированным территориям. И это была не личная инициатива партизан, авторство текста принадлежит Главному политическому управлению Красной Армии.
На счёт шпионажа тема вообще отдельная – по той причине, что Альфред Вольдемарович Розенберг родился в Российской Империи, его упорно пытались представить шпионом. Это обвинение Руденко – обвинитель от СССР – даже выдвинул на Нюрнбергском процессе. Видимо, по давней советской традиции - Военная Коллегия «товарища» Сталина этот самый шпионаж легко шила всем неугодным. Но в Международном Трибунале какая-никакая доказательная база всё-таки требовалась.
Поэтому данное обвинение, как ни странно, было отозвано – что подтверждает тот факт, что подкрепить его было нечем от слова «совсем».
Но это детали.
Сейчас я о том самом «Земельном законе» Розенберга.
Как ни странно, даже в наши дни о нём говорят мало. Многие предпочитают утверждать, что на всей оккупированной Рейхом советской территории оставались колхозы и совхозы – ну, за исключением таких автономий, как Локотская.
Нет.
Это не так.
На самом деле, нормативный акт назывался «Закон о новом аграрном порядке», и принят он был 15 февраля 1942 года. И да – согласно этому закону бывшие колхозники и совхозники получали в собственность землю.
В несколько этапов. Но начиналось всё с приусадебных участков.
Закон этот вступил в силу преимущественно на Украине, Белоруссии и в Крыму. Между тем, применялся он и в западных областях РСФСР – например, в Ленинградской области.
Согласно ему, постепенно земля должна перейти в собственность путём развития личных хуторских хозяйств. В условиях ведения боевых действий моментальный переход был задачей не из простых.
Поэтому сначала на колхозных землях создавались общинные хозяйства, работая в которых крестьяне сдавали произведённую продукцию и получали за свой труд заработную плату. В ближайшем будущем эти общинные хозяйства должны были стать земельными кооперативами. А вот собственность земельных кооперативов уже могла быть передана полностью в частное владение. Между тем, повторюсь, это касалось только колхозных или совхозных земель. Приусадебный участок для личного пользования в собственность можно было оформить непосредственно на момент выхода закона – требовалось лишь подать заявление на имя старосты общины, который ставил на нём подпись и отсылал в сельскохозяйственное управление. Так, например, в Псковской области в зависимости от количества членов семьи, населению были переданы участки площадью от 0,75 до 2,5 га.
В Ленинградской же области власти сразу пошли на то, чтобы создавать хуторские хозяйства, разделив между крестьянами колхозную землю.
В Крыму всем, вступившим в добровольческие формирования, выделялось по 2 га земли.
К слову, большевики сами внушили народу, что вместе с германской армией на их территорию пожалует и возрождение капитализма. Поэтому многие в деревнях не особенно и боялись новой власти, ожидая, что землю, наконец, отдадут законным собственникам. Продолжали исправно выполнять свои обязанности даже тогда, когда Красная Армия отступала, не допускали анархии и беспредела – Локоть, где крестьяне организовали самоуправление, является тут наглядным примером.
Аграрный закон Розенберга стал подтверждением того, что землю-то крестьянам всё-таки отдадут. Но не большевики.
Ясное дело, что поспешило обнародовать этот закон Германское правительство для того, чтобы обеспечить лояльность коренного населения. Но факт оставался фактом – собственность на землю возвращалась. И тот, кто на земле работал, это не мог не оценить – особенно после насильственной коллективизации и налогов, которые вводило сталинское правительство.
«Винограда в предгорьях полно, нет ни заборов, ни перегородок — только ряды винограда. Уж мы там им полакомились, ели вдоволь и вспоминали свой родной край, где был только терн свежий, моченый да сушеный. Из него еще варили узвар. Большевицкая банда такие налоги наложила на плодовые деревья, что казаки их все повырубили. Так те этого и добивались, чтобы более действенным был ими устроенный голод. А какие сады, какие виноградники были у нас на Дону!»[ii]
Неудивительно, что советское правительство начало массовую агитацию против этого закона. Воззвания, обращённые к местным жителям, угрозы тем, кто решил сотрудничать с немецкой администрацией, диверсии – в ход шли любые методы борьбы.
Агитацией занимались целенаправленно, стараясь дискредитировать этот закон и внушить народу, что его пытаются обмануть.
И да – это действительно была опасность для советской власти. Одно дело столкновения с Вермахтом на линии фронта, и совсем другое - мирная жизнь в тылу, которая, так или иначе, заставляет людей думать о будущем. То, что крестьяне становились собственниками земли – а на приусадебные участки, начиная с марта 1942-го торжественно выдавались официальные документы на право владения – могло очень сильно повлиять на их настроение. Вот Главное Политическое Управление и взялось за дело.
Понимая, что права собственности на занятой Вермахтом территории будут меняться, заранее подключили Илью Гершевича Эренбурга, который в «Красной звезде» писал о том, что колхозная земля объявляется собственностью Рейха. Правда, чуть дальше его статься доводит до сведения читателей, что рейхсминистр Розенберг мечтает поехать в Ясную Поляну, чтобы поглумиться над могилой Льва Толстого. И то, что он с юности ненавидит русский народ. [iii]
Правда, Эренбург забыл отметить, что Альфред Розенберг был большим знатоком трудов Достоевского и православной культуры. Но тут, как говорится, без комментариев. Пропаганда – она и есть пропаганда. Важен эмоциональный эффект, доказательства не важны.
Именно Илья Гершевич, к слову, является автором известного стихотворения «Убей».
Как эта жизнь — не ешь, не пей
И не дыши — одно: убей!
Но это так, лирическое отступление.
С какой стороны ни взгляните, аграрный вопрос был важен для всех – для Германии, которой требовалось обеспечить стабильный тыл на оккупированных территориях; для крестьян, многие из которых, мягко говоря, не особенно радовались большевистской коллективизации; для сталинского правительства, которое понимало, что люди, работающие на земле, получают ощутимый повод для того, чтобы проявлять лояльность Германии.
Понимало – и не могло не бояться. Потому и началась массовая информационная атака.
А уж насколько соответствует агитация реальному положению дел, вряд ли у кого-то имеются сомнения.
[i] Листовка Главного политического управления Красной армии к жителям оккупированных областей. [Не позднее мая 1942 г.] // РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 138. Л. 9-9 об. Подлинник, машинопись.
[ii] В.Карпов. Долгая дорога в Лиенц.
[iii] Красная Звезда. 5 декабря 1941 г.
