Отличительной чертой внешней политики России в первой четверти XVIII столетия была ее высокая активность. Почти непрерывные войны, которые велись Петром, были направлены на решение основной общенациональной задачи — обретения Россией выхода к морю. Без решения этой задачи невозможно было преодолеть технико-экономическую отсталость страны и устранить политическую и экономическую блокаду со стороны западноевропейских государств и Турции. Петр стремился укрепить международное положение государства, повысить его роль в международных отношениях.
В последнее десятилетие XVII в. устремления Петра были направлены в сторону Черного моря, бывшего в те годы внутренним морем Турции. Но два роенных похода Петра на Азов, взятие этой турецкой крепости и выход в Азовское море не решали проблемы в целом — путь русскому флоту в Черное море преграждала Керчь, а воевать с Турцией без надежных союзников России было затруднительно.
Первая поездка Петра за рубеж убедила его в том, что надежда на заключение военного союза России и западных государств против Турции несбыточна. Поэтому при встрече и переговорах в Раве с саксонским курфюрстом и польским королем Августом II Петр I поддержал идею союза против Швеции и этим заложил основу для будущего Северного союза. Такой поворот во внешнеполитической ориентации России был обусловлен ее насущными интересами и обстановкой, сложившейся к тому времени в Европе.
В 1699 г. в Карловичах участники антитурецкой коалиции — Австрия, Венеция, Речь Посполитая и Россия — начали переговоры с турками о прекращении войны. Дьяк Прокопий Возницын, представлявший на конгрессе Россию, имел полномочия подписать с Турцией мирный договор, но ему удалось добиться только двухлетнего перемирия. В это время в Москве Петр сам, без посредничества Посольского приказа, вел переговоры с датским послом Гейнсом, прибывшим в русскую столицу еще в 1689 г для оформления военного Тройственного союза (Россия, Дания, Польша). Русский царь обязался выступить против Швеции сразу же после подписания мира с турками. Чтобы ускорить этот акт, царь отправил в Константинополь дьяка Емельяна Украинцева, причем не обычным путем, а с одновременной демонстрацией военной силы. 5 августа 1699 г. десять русских военных кораблей из Азова направились в Керчь. На борту корабля «Крепость» находилось посольство Украинцева. Турецкие власти в Керчи были не только удивлены, но и сильно перепуганы. Они ни в коем случае не соглашались, чтобы русское посольство на военном корабле проследовало дальше. Однако Петр не отказался от замысла. По его указанию «Крепость» прибыла в Царьград и своим салютом наглядно засвидетельствовала перед турками факт рождения русского военно- морского флота. Это обстоятельство обеспечило успех миссии Украинцева. Летом 1700 г. Турция подписала с Россией мирный договор сроком на 30 лет.
Петр с военной эскадрой вернулся из Керчи в Азов, а затем отбыл в Москву. Здесь его одновременно ожидали два посла — польский и шведский. Чтобы скрыть свои действительные намерения, Москва устроила шведскому посольству пышный прием и подтвердила верность Кардисскому мирному договору. А с представителем Августа II Петр I продолжал конфиденциальные переговоры о Северном союзе против Швеции. Этот союз был оформлен 11 ноября 1699 г. Оба государства согласились «иметь войну обще против Свейской короны за многие их неправды». Донесение от Украинцева из Царьграда пришло в Москву 8 августа, а на следующий день, 9 августа 1700 г., Россия объявила войну Швеции.
Северная война. Начало ее было неудачным для союзников. Шведский король Карл XII во главе 15-тысячного войска 8 августа неожиданно высадился у стен Копенгагена, и датский король Фридрих IV сразу же капитулировал. Не сделав ни одного выстрела, Дания вышла, таким образом, из войны. Первые соединения русских войск численностью 10 тыс. человек, преодолев осеннее бездорожье, 23 сентября подошли к Нарве. В их составе в чине капитана бомбардирской роты Преображенского полка находился и царь. Другие подразделения подтянулись несколько позже. К середине октября была закончена общая расстановка частей и батарей для предстоящей операции. 20 октября началась бомбардировка крепости, продолжавшаяся две недели (пока были порох и ядра), но она не принесла желаемых результатов. '
В середине ноября под Нарвой появились шведские войска во главе со своим королем. Узнав о появлении неприятеля, Петр сразу же уехал из-под Нарвы в Новгород, передав командование армией нанятому на русскую службу герцогу фон Кроа. Историки по-разному расценивают этот труднообъяснимый поступок царя. Некоторые считают, что он смалодушничал, что очень мало похоже на характер Петра, всегда находившегося в гуще сражей и не раз рисковавшего своей жизнью. По-видимому, прав Н. Павленко: «Скорее всего в данном случае Петр недооценил меры опасности, нависшей над русской армией, ибо знал, что ее численность во много крат превосходила войско Карла XII» 186.
Сражение произошло 19 ноября. Перед этим пошел сильный снег. Стремительная атака шведов, скрытно подступивших к позициям русских войск, вызвала всеобщую панику. Фон Кроа и другие иностранные офицеры, бывшие в русской армии, поторопились сдаться в плен. Только два гвардейских и Лефортовский полки сохранили свои позиции и отразили все попытки шведов принудить их к сдаче в плен. Битва затихла ночью. Начались переговоры о капитуляции.
В своем первом бою под Нарвой русская армия почти полностью лишилась офицерского состава. Потери убитыми и утонувшими в реке достигали 6 тыс., артиллерии — 135 пушек разного калибра. Поражение выглядело особенно неприятным еще и потому, что в этой схватке на стороне русских было явное превосходство в силах: армия Карла XII насчитывала 18 тыс. человек, армия Петра I — 30—40 тыс. Низкая боеспособность армии стала жестокой школой для Петра.
И действительно, неудача закалила волю Петра, мобилизовала его неиссякаемую энергию и вызвала новую, более напряженную и целеустремленную подготовку к предстоящим сражениям с сильным и хорошо обученным противником. В Новгороде и Пскове строятся оборонительные сооружения. На работы привлекаются солдаты, священники и «всякого церковного чина мужеского и женского пола», в связи с чем прекращается даже служба в приходских церквах. Ведутся спешные работы по укреплению Архангельска — важного порта, связывавшего Россию с Западом. В Воронеже продолжается строительство флота — Азовский флот нужен был для устрашения Турции. С новым размахом идут работы на Олонецкой верфи, в Петербурге, на уральских и других заводах и мануфактурах страны. Создается более подготовленная и боеспособная армия, ее людские потери восполняются новыми повсеместными рекрутскими наборами. Восстанавливается качественно новый артиллерийский парк. Для литья медных пушек вследствие нехватки меди используются церковные и монастырские колокола. И за всем этим зорко и требовательно следит сам царь.
Петр не знал покоя, как курьер он мчался днем и ночью, в любую погоду, в любое время года. В то время обыкновенная повозка или сани служили ему и местом ночлега, и обеденным столом. Только смена лошадей вынуждала его сделать остановку. Каждый бросок царя, каждое его перемещение становились не только вехой в его личной жизни, но и определенным этапом в мобилизации страны на борьбу с неприятелем.
Победа 18-летнего шведского короля под Нарвой заметно подорвала престиж России в западноевропейских странах. В этих условиях важно было сохранить Северный союз. Поэтому в конце января 1701 г. Петр спешит в город Биржи на свидание с польским королем.
Разгром русской армии позволял Карлу XII развить успех дальше, двинуть свою армию против России и принудить ее к выгодному для себя миру. Но король Швеции, считавший поверженным Петра, не жаловал и Августа II, полагая его инициатором антишведского союза. Огромное желание лишить Августа польской короны взяло верх над всеми другими соображениями и побудило Карла XII перенести военные действия в Польшу. К тому же предпринять длительный поход на Москву, имея у себя в тылу вполне боеспособную саксонскую армию, было для шведов определенным риском.
Курфюрст Саксонии и король Польши не отличался ни смелостью, ни верностью, ни большим желанием и стремлением мобилизовать все в своей стране для войны со шведами, он дорожил только короной на своей голове. И все же в сложившейся обстановке именно он был наиболее ценным союзником для России. Чем дольше Карл XII будет гоняться за Августом II, тем больше у Петра появится шансов преодолеть неприятные последствия Нарвы. Вот почему Петр всеми силами и средствами поддерживал Августа. В Биржах был подтвержден антишведский союз, и русский царь обязался предоставить в распоряжение короля Польши 20-тысячный военный корпус и ежегодную субсидию в 100 тыс. руб.
Будучи чрезмерно занятым внутренними делами страны и вопросами отношений со Швецией, Петр, однако, внимательно следил за настроениями турецкого султана. Россия в то время не имела своего дипломатического представительства в Турции. В Москву приходили поэтому окольными путями слухи, достоверность которых порою была сомнительной. Петр не мог с этим смириться — в 1702 г. он посылает в Адрианополь, где находилась резиденция султана, своего наиболее умного советника Петра Андреевича Толстого. При турецком дворе того встретили более чем прохладно (присутствие русского посланника в Порте турки считали для себя вообще нежелательным). Положение Толстого было настолько трудным, что он даже осмелился запросить у государя «перемены». Но услуги опытного дипломата были очень нужны Москве, и Петр ответил ему: «...не поскучь еще некоторое время быть; большая нужда там вам побыть» 187.
Проявляя повседневную заботу о надежном во всех отношениях тыле, Петр хорошо понимал, что поле боя является лучшей школой для армии, если она хочет научиться побеждать своего противника. Поэтому 5 декабря 1700 г., через две недели после нарвского поражения, он посылает Шереметева с войсками для новой операции против шведов. Учитывая, что Карл XII с главными силами устремился в Польшу, царь писал из Новгорода своему безусловно способному, но нередко слишком медлительному военачальнику: «...иттить в даль, для лучшего вреда неприятелю. Да и отговариваться нечем, понеже людей довольно, также реки и болота замерзли, неприятелю невозможно захватить. О чем паки пишу: не чини отговорки ничем» 188.
Началась серия побед над шведами. Шереметев действовал осторожно, вступал в бой только в тех случаях, когда имел большое превосходство в силах. В ту пору и эти победы имели большое значение — они поднимали боевой дух русской армии, помогали ей освободиться от подавленного настроения после Нарвы.
Первый крупный успех пришел к русским войскам в начале 1702 г. Б. П. Шереметев, возглавляя 18-тысячный корпус, напал на шведского генерала Шлиппенбаха и наголову разбил его 7-тысячный отряд у деревни Эрст- фер, расположенной неподалеку от Дерпта. На поле боя осталась половина шведского войска. Петр восторженно встретил известие об этой победе. «Мы можем бить шведов!» — воскликнул он и щедро наградил всех победителей, от солдата до командующего. По поручению царя Меншиков отвез Шереметеву орден Андрея Первозванного, портрет государя, осыпанный бриллиантами, и звание фельдмаршала.
В июле Шереметев нанес второе сильное поражение Шлиппенбаху при Гуммельсгофе. После этого он начал опустошать Ливонию, лишая приюта и продовольствия шведские войска.
С осени 1702 и по весну 1703 г. русские войска очищали от шведов побережье Невы. Военные действия под предводительством самого Петра начались с осады Нотебурга (старинной русской крепости Орешек), расположенного на острове у выхода Невы из Ладожского озера. Высокие толстые стены и многочисленная артиллерия, господствовавшая над обоими берегами реки, делали крепость почти неприступной. Для ее осады Петр выделил 14 полков. Непрерывный обстрел крепости продолжался около двух недель. Потом последовал трудный 12-часовой штурм. Крепость пала. «Зело жестокий сей орех,— по выражению Петра,— был счастливо разгрызен». Нотебург царь переименовал в Шлиссельбург (город-ключ) — он действительно открывал путь в земли неприятеля.
В последних числах апреля 1703 г. русские войска лесом по правому берегу Невы вышли к ее устью. Вход в реку охраняла крепость Ниеншанц. После 10-часового обстрела она сдалась. У Ниеншанца состоялся первый в истории русского флота морской бой. Не зная о капитуляции крепости, в устье Невы 5 мая вошли два шведских военных судна, имевших на борту в общей сложности 18 пушек. Петр решил атаковать их на простых лодках, экипажи которых располагали только ружьями и гранатами. 30 лодок были разделены на два отряда,возглавляемые Петром и Меншиковым. Одна группа лодок отрезала кораблям выход к морю, другая напала на них со стороны верхнего течения Невы. Атака была настолько дерзкой и решительной, что увенчалась полным успехом. Эта первая победа на воде особенно обрадовала Петра — он назвал ее «никогда бываемою викториею». За храбрость в морском бою Петр, выступавший под именем бомбардир-капитана Михайлова, и поручик Меншиков получили андреевские ленты.
Заняв Нотебург и Ниеншанц, русские овладели всем течением Невы. Сбылась наконец завещанная предками мечта — Россия получила выход к Балтийскому морю. Теперь нужно было надежно закрепиться на, этом давно желанном рубеже. На одном из островков невского устья, именовавшемся Луст Элант (Веселый остров), 16 мая 1703 г. был заложен деревянный городок-крепость, названный Санкт-Петербургом, ставший позже новой столицей Российской империи. Тогда же солдаты срубили для царя первое гражданское здание Петербурга — домик Петра, сохранившийся до наших дней.
Некоторые соотечественники упрекали Петра за неудачный выбор места для Петербурга и перенос русской столицы на берега Невы. С. М. Соловьев в «Публичных чтениях о Петре Великом», посвященных 200-летию со дня его рождения, говорил по этому поводу: «Что касается до выбора места для Петербурга, первого русского города на западном море, выбора, за который упрекают Петра, то стоит только взглянуть на тогдашнюю карту Восточной Европы, чтобы понять этот выбор: новый город основан там, где западное море всего глубже входит в Великую восточную равнину и наиболее приближается к собственно Русской земле, к тогдашним русским владениям. Наконец, что касается неудобств климата и почвы, то нельзя требовать от людей, физически сильных, чтоб они предчувствовали немощи более слабых своих потомков. Петра менее, чем кого-либо, можно упрекнуть в односторонности взглядов и направлений. Он, не скажу: не отнял, потому что он не мог этого сделать, но и не обнаруживал ни малейшего намерения отнять у Москвы ее значения в пользу Петербурга...» 189
Следует отметить, что в решении Петра перенести столицу лежали кроме соображений политического и экономического характера и его личные мотивы. Он не любил старую столицу. С юных лет он предпочитал Кремлевскому дворцу резиденцию в селе Преображенском. Москва навсегда оставалась для него местом стрелецкого бунта, ареной его борьбы за власть с Софьей, оплотом оппозиции и стародавних устоев. Но это не мешало Петру заботиться о благоустройстве старой столицы, ценить ее значимость.
Новый город на Неве стал столицей Русского государства только в 1713 г., когда в Петербург окончательно переехали двор, Сенат и дипломатический корпус. А в первые годы освоения берегов Балтики Петр больше всего думал о том, как защитить этот край от неприятеля. Чтобы «спать спокойно в Петербурге», в 1704 г. на острове Кот- лин, в 30 верстах от города, была построена хорошо укрепленная крепость Кроншлот (позже — Кронштадт), которая запирала устье Невы. Но этого было мало — нужен был сильный морской флот. Поэтому уже в 1703 г. на Олонецкой верфи состоялась закладка 43 кораблей. В 1705 г. начала работать Адмиралтейская верфь, в апреле 1706 г. здесь был спущен на воду первый военный корабль.
В кампании 1704 г. русские войска овладели двумя важными городами — Дерптом (Тарту) и Нарвой. Шереметев долгое время безрезультатно осаждал Дерпт (древнерусский город Юрьев). Петр прибыл туда 3 июля и, внимательно изучив обстановку, учинил сильный и справедливый разнос своему фельдмаршалу — тот готовил штурм самой мощной стены города, не беря во внимание слабоукрепленный участок, где стена, по выражению царя, «только указу дожидается, куды упасть». Новый штурм крепости начался 12 июля. После продолжительного артиллерийского обстрела русская пехота неудержимо ринулась в пробитые бреши. Судьба города была решена. Потери русских при штурме составили более 700 убитыми и ранеными, у шведов полегло около 2000 человек. По отношению к побежденным Петр проявил рыцарское великодушие: он разрешил оставить всем офицерам шпаги, а солдатам — треть оружия; уходившие из города шведские офицеры и солдаты с их семьями получили месячный запас продовольствия и даже повозки для транспортировки имущества.
Осада Нарвы началась в последних числах мая. Вначале она велась безрезультатно — не было мощной артиллерии. Крепость подверглась интенсивному обстрелу только после того, как подвезли пушки из Дерпта и Петербурга. Гарнизоном Нарвы командовал генерал Горн, защищавший ее еще в 1700 г. и бывший тогда свидетелем поражения русских войск. У него и теперь оставалось прежнее, далеко не лестное представление о боеспособности армии Петра. Поэтому, когда Горну предложили капитулировать на почетных условиях, он с высокомерием отклонил их и напомнил о прошлом позорном бегстве русских. По приказу Петра оскорбительный ответ Горна был зачитан перед всем войском. И очень скоро строптивый шведский генерал был жестоко наказан.
В июне по совету Меншикова Петр переодел несколько своих полков в шведское обмундирование. Предводительствуемые Петром, под видом шведов они двинулись к Нарве с той стороны, откуда осажденные ждали помощи от Шлиппенбаха. Недалеко от стен крепости было разыграно «сражение» между русскими войсками и мнимыми «шведами» с ружейной артиллерийской стрельбой. Горн, наблюдая за «сражением» в подзорную трубу, не разгадал обмана русских. Он выслал из гарнизона отряд, чтобы ударить в тыл русским и этим помочь «своим». Вместе с отрядом из крепости вышло гражданское население, чтобы поживиться добром из русского обоза. Выманенные из крепостных укреплений шведы были стремительно атакованы и понесли большие потери.
Нарва пала в конце июля после 45-минутного ожесточенного штурма. Сопротивление шведов было отчаянным, но уже бессмысленным.
У царя и его сторонников были все основания в хорошем настроении провожать 1704 год. Русской армии потребовалось четыре года, чтобы взять достойный реванш в Нарве и Дерпте и вернуть себе престиж в глазах всего Запада. Москва 14 декабря торжественно встречала победителей. Перед москвичами прошла колонна пленных шведов, ее возглавлял генерал-майор Горн, за ним следовали 159 офицеров. Везли также 80 захваченных пушек. Многим казалось в тот день, что салют, которым чествовали победителей, предвещает скорую и окончательную победу. Но до почетного мира оставалось еще 17 нелегких лет.
Войска Августа II в отличие от русских терпели от шведов поражения. В 1704 г. их постигла неудача под Клишевом, Пултуском и Торунем. Карл XII созвал 8 июля 1704 г. в Варшаве сейм и его именем посадил на польский трон нового короля — Станислава Лещинского, человека образованного, но безвольного. Тогда Август созвал в Сан- домире сейм из своих сторонников, на котором решение варшавского сейма было объявлено недействительным. Акт сандомирского сейма был скорее всего символическим, поскольку армия Лещинского была намного сильнее войск Августа. Опираясь на шведские войска, она контролировала большую часть Речи Посполитой.
В этой обстановке Петр в только что занятой Нарве подписал с Августом наступательный союз. Польскому королю были обещаны ежегодная субсидия в 200 тыс. руб. и помощь солдатами. В качестве союзных войск русские вошли в Польшу. Поздней осенью 1704 г. они расположились на зимние квартиры: армия Шереметева численностью пять полков — в Витебске и армия Репнина в составе 12 полков — в Полоцке.
Весной 1705 г. в Полоцк прибыл Петр. На военном совете было принято решение об отправке Шереметева во главе 11 полков в Курляндию. Вначале русские войска при Мур-мызе уступили победу шведам, сражавшимся под командованием генерала Левенгаупта. Но этот «конфуз» был забыт после успешных действий под Митавой и Бауском. Митава пала 4 сентября. Русские завладели 200 пушками. В это время царь получил известие о начавшемся восстании в Астрахани. На подавление его Петр во главе пеших и конных батальонов послал Шереметева, а армия яод командованием фельдмаршала Огильви расположилась на зимние квартиры в Гродно.
В январе 1706 г. Карл XII во главе основных сил двинулся на Гродно. Оценив возникшую опасность (в Гродно находился цвет русской армии численностью 40 тыс. человек, и потеря такой армии означала бы катастрофу), Петр поспешил в крепость. Но шведы подошли туда раньше. Через лазутчиков царь приказал Огильви немедленно вывести войска из Гродно и отступить к русской границе.
Положение еще больше осложнилось тем, что польско- саксонские войска Августа II потерпели позорное поражение у Фрауштадта: 30 тыс. саксонцев разбежались при наступлении 8 тыс. шведов во главе с немецким генералом Геншильдом. Русские войска не могли уже надеяться на помощь, испытывая к тому же и недостаток в продовольствии.
Огильви было повторно приказано отступлением спасти армию от возможного поражения. Но он, не понимая реальной опасности, продолжал оставаться в Гродно. Карл в свою очередь решил, что для полной блокады крепости у него не хватает сил, поэтому свои войска он расположил в 70 километрах от города.
В марте Петр посылает в Гродно Меншикова с приказом беспрекословно выполнять все его распоряжения. Меншиков опоздал — 24 марта 1706 г. русские войска оставили Гродно и через 12 дней достигли Бреста. Отсюда их путь лежал к Киеву; туда же последовал из Петербурга и государь. А Карл, упустив русских из Гродно, отложил поход в Россию. В июле он повел войска на запад, чтобы закончить счеты с Августом.
Шведы вторглись в Саксонию и вскоре заняли Лейпциг и Дрезден. Положение Августа II стало критическим. Фактически он уже потерял корону Польши, а теперь зашаталась на его голове и саксонская корона. Стараясь удержать ее, Август тайно изменил Петру, отдавшись на милость Карлу XII. 19 октября 1706 г, между Швецией и Саксонией был подписан Альтранштадтский мирный договор, по которому Август II отказывался от польской короны в пользу Станислава Лещинского; обязывался содержать в течение зимы шведские войска; согласился выдать шведам находившихся в плену их соотечественников и вспомогательное войско русских.
Такое предательство, особенно согласие курфюрста выдать шведам русских солдат, защищавших интересы Саксонии, было для Петра и неприятно, и неожиданно,
Зиму 1707 г. изголодавшиеся и обносившиеся шведские войска отъедались и переобмундировывались в богатой Саксонии, подвергая грабежу местное население. Русская армия стояла на квартирах в Польше (в пунктах и городах Жолква, Люблино, Варшава, Тикотин, Гродно, Мерече, Вильно). Из Саксонии Карл тронулся 6 августа. Но пока его войска не пошли в глубь России, а четыре месяца простояли на левом берегу Вислы.
Энергично готовя свою армию к предстоящим сражениям, Петр в это время сделал попытку отыскать пути к «доброму» миру со Швецией. В начале 1707 г. он лично обратился к королю Дании Фредерику IV и королю Пруссии Фридриху I с просьбой о посредничестве в мирных переговорах. Однако это обращение не встретило должного понимания. Идея посредничества была холодно принята и при французском дворе. Тогда Петр попытался привлечь к союзу и посредничеству Англию. Еще осенью 1706 г. в Лондон был назначен послом талантливый русский дипломат Андрей Матвеев (сын Артамона Матвеева, убитого сторонниками Милославских во время первого стрелецкого бунта). Ему было поручено заявить правительству Англии, что Россия готова вступить в союз морских держав и при этом предоставить англичанам выгодные условия для торговли. В крайнем случае инструкция разрешала послу пойти на подкуп фаворита английской королевы герцога Мальборо. Однако «флирт» с Мальборо не дал положительных результатов. Правительство Англии считало для себя невыгодным в сложившейся обстановке начинать переговоры с русским царем.
Сам Карл XII был яростным противником мира. Его не прельщали даже любые территориальные уступки со стороны русских. Французскому послу при шведском дворе было сказано: «Король помирится с Россией, только когда он приедет в Москву, царя с престола свергнет, государство его разделит на малые княжества, созовет бояр, разделит им царство на воеводства» 190.
Не слишком ли сумасбродными были желания Карла XII?
В начале 1708 г. поступили известия, что часть своей армии Карл XII повел к Гродно, а другая ее часть следовала к Дзенцёлам. К этому времени общая численность русской армии превышала 100 тыс. человек, армия шведов насчитывала 63 тыс. Численное превосходство было на стороне русских, но на войне реальные силы определяются Пе только количеством войска, но и его боевой подготовкой. Карл имел хорошо вымуштрованных солдат и офицеров, прошедших долгий боевой путь. На его стороне была инициатива — он наступал, а русские приспосабливались к его действиям. Поэтому Петр выжидал более удобного момента для сражения. Он отводил свою армию на восток, приказав при отступлении все предавать огню, чтобы неприятелю не оставить надежд на получение продовольствия и фуража.
В феврале шведы заняли Сморгонь и оставались там до 17 марта. Еще на три месяца Карл задержался в Радошковичах. А 3 июля 1708 г. под Головчином русские войска (треть всей армии) под командованием Шереметева вступили в бой с основными силами шведов. Успех остался на стороне Карла, но это была его последняя военная удача. Для русских большое сражение оказалось хорошей репетицией перед главными боями. Выяснилось, что многие полки дивизии генерала Репнина, «придя в конфузию», беспорядочно отступали, оставив неприятелю пушки. Виновников поражения — боевых генералов Репнина и Чамберса — Петр отдал под суд. По решению военного суда первый был разжалован в рядовые, а второй отстранен от должности. На горьком опыте Головчинской «баталии» Петр незамедлительно составил знаменитые «Правила сражения», в которых подробно изложил порядок взаимодействия в бою различных родов войск и особенно подчеркнул важность воинской дисциплины. «Правила» заканчивались суровым предупреждением: «Кто место свое оставит или друг друга выдаст и бесчестный бег учинит, то оной будет лишен живота и чести» 191.
Почти месяц шведы простояли в Могилеве, который русские уступили без боя. По сведениям лазутчиков, они вели себя «тихо» и «имели голод великий». К этим испытаниям «непрошеных завоевателей» следует добавить партизанскую войну, которую развернули белорусы в ответ на шведские притеснения. С севера к шведам шел с обозом и войсками генерал Левенгаупт. Не дождавшись его, Карл вышел из Могилева и отправился, но не на север, для встречи с обозом, а в другом направлении — сначала к Пропой- ску, а потом к Смоленску.
Русские войска по-прежнему двигались впереди неприятеля, и по-прежнему действовал строжайший приказ царя « «везде провиант и фураж, також хлеб стоячий на поле и в гумнах или в житницах по деревням... жечь, не жалея и строенья», уничтожать мосты, мельницы, а жителей со скотом переселять в леса». В дополнение ко всему около двигавшейся шведской армии днем и ночью сновали драгунские полки и иррегулярная конница, выполняя другой приказ Петра: «...главное войско обжиганием и разорением;*; утомлять» . Все это ставило шведскую армию в чрезвычайно тяжелое положение.
Под селом Добрым 30 августа в двухчасовой битве русские войска одержали полную победу над пятью шведскими полками в присутствии Карла XII. На поле боя противник оставил 3 тыс. убитых, в то время как русские потеряли 375 человек. В этом сражении Петра особенно порадовали высокая боевая слаженность действий солдат и мощный прицельный огонь артиллерии.
У деревни Раевки 10 сентября шведский кавалерийский полк под командованием Карла неожиданно атаковал русских драгун. Но те не дрогнули и смело вступили в бой. Неприятель понес тяжелые потери. В этой схватке под королем была убита лошадь, а сам он едва не попал в плен к русским.
Два последних поражения шведов вывели Карла XII из равновесия, столь необходимого полководцу. Он скоропалительно отказывается от намерения идти на Москву и, не дождавшись подкрепления и обоза Левенгаупта, круто поворачивает на юг. Обоз Левенгаупта остался на произвол судьбы. Русские войска получили возможность громить шведскую армию по частям.
На военном совете было решено разделить русскую армию на две неравные части: главные ее силы под командованием Шереметева пошли вслед за Карлом на Украину, а небольшая легкая и подвижная часть (два гвардейских и некоторые другие полки) во главе с Петром устремилась навстречу Левенгаупту.
Корпус шведского генерала был настигнут 28 сентября у деревни Лесной. Подойдя густым лесом и болотами, русские неожиданно напали на шведов. Ожесточенная схватка продолжалась с утра до позднего вечера с двухчасовым перерывом. Только ночь и ранняя для тех мест вьюга спасли шведов от полного их уничтожения. Обоз Левенгаупта беспорядочно бежал под покровом темноты, оставив на поле боя 2 тыс. телег и 8 тыс. трупов. В лагерь Карла XII 12 октября прибыло 6700 оборванных и голодных солдат, оставшихся от 16-тысячного корпуса Левенгаупта. Победа русских у Лесной особенно знаменательна тем, что была одержана над численно превосходящим их противником. Главное ее значение состояло в том, что теперь Карл XII был отрезан от своего тыла и уже не мог ожидать для себя пополнения людьми, вооружением и снаряжением.
В октябре 1708 г. Петр получил известие об успехах адмирала Ф. М. Апраксина. Летом 13-тысячный шведский корпус Любекера предпринял попытку напасть на Петербург со стороны Финляндии. Апраксин не позволил шведам переправиться на левый берег Невы и заставил их спешно ретироваться на свои суда. Перед посадкой на корабли Любекер приказал уничтожить 6 тыс. лошадей. Потери в людях тоже были значительными — корпус лишился трети своего состава. Государь высоко оценил действия Апраксина и повелел выбить в честь адмирала специальную медаль.
Вернувшись к армии Шереметева после поездки в Смоленск, Петр узнал об измене украинского гетмана Мазепы. В этой неприятной истории часть вины падает на самого царя. Окружение его и сам он проявляли к гетману излишнее доверие и не придавали должного значения поступавшим в их адрес обоснованным доносам на Мазепу. Генеральный судья Украины Кочубей в сентябре 1707 г. сообщал в Москву, что гетман хочет «отложиться к ляхам». А начальник Преображенского приказа «князь-кесарь» Ромодановский посчитал, что Кочубей мстит Мазепе, который не так давно просил руки его дочери и, получив отказ, взял ее хитростью и обесчестил. В феврале 1708 г. извет поступил от отставного полковника Искры и также остался без последствий. Более того, после расследования этого дела начальником Посольского приказа Головкиным Кочубей и Искра из обвинителей превратились в обвиняемых. Мазепа настолько вошел в доверие к царю, что последовал приказ схватить доносчиков и допросить. Престарелый Кочубей и больной Искра не выдержали пыток и отказались от своих обвинений, после чего были отправлены к Мазепе и в его присутствии публично казнены 14 июля 1708 г. Разоблачение коварного предателя не состоялось.
Измена Мазепы имела давнюю историю. Еще в 1690 г. он обещал польскому королю Яну III Собескому вернуть Украину под власть Речи Посполитой. Когда Карл XII посадил на польский трон Станислава Лещинского, гетман поспешил тайно заключить с обоими королями договор. Лещинскому обещалась Левобережная Украина, Карл в случае прихода его войск на землю Украины мог быть спокоен. Шведам обещались фураж, продовольствие и зимние квартиры в Стародубе, Новгород-Северском, Ба турине и других городах. Мазепа искусно лавировал, скрывая свою сложную игру вплоть до побега в армию шведов. Петру он отправлял верноподданнические донесения, а Карлу сообщал, что с нетерпением ждет его прихода.
По мере приближения шведского короля к Украине положение гетмана усложнялось. Петр приказал ему вывести украинские полки вверх по Днепру, но для Мазепы это было равносильно катастрофе. Поэтому, притворившись тяжелобольным, он упросил Петра отменить этот приказ. Он настойчиво убеждал государя, Меншикова и Головкина, что положение на Украине весьма напряженное, что может вспыхнуть «бунтовничий пожар» и ему, гетману, надо быть обязательно на своем месте. Петр, обычно хорошо разбиравшийся в людях, не разгадал на этот раз истинных намерений своего льстивого и подобострастного подданного.
Разоблачению Мазепы способствовало случайное вмешательство Меншикова в обособленную жизнь гетмана. По текущим неотложным делам князь вызвал его в свою ставку. Мазепа почуял недоброе и послал своего племянника Войнаровского сказать Меншикову, что «гетман тяжело болен, его готовят к соборованию». Опечаленный князь решил навестить больного, может быть, даже проститься с ним, о чем и доложил своему дяде вернувшийся обратно Войнаровский. Мазепа, испугавшись разоблачения, сел на коня и помчался сначала в Батурин, а потом в расположение шведского полка. Оттуда под надежной охраной, уже не спеша, он направился в лагерь Карла XII.
По пути в Борзну, где должен был собороваться «больной», Меншикову сообщили, что гетман отбыл в Батурин. Это выглядело довольно подозрительно. Вспомнив, что Войнаровский уехал из ставки ночью, не попрощавшись, Меншиков понял, что произошло неладное, и тут же поскакал в Батурин. Там он убедился в предательстве гетмана, о чем срочно сообщил Петру.
Царь сначала не поверил этому известию, а когда неприятные сведения подтвердились, пришел в ярость. Однако нужны были экстренные меры, чтобы нейтрализовать коварные замыслы Мазепы. В Батурин, бывшую резиденцию Мазепы в течение 20 лет его гетманства, одновременно поспешили Меншиков с русскими войсками и Мазепа — с шведскими. Там хранились огромные запасы провианта, пороха и артиллерийского имущества. Русские опередили шведов — крепость была разрушена, запасы вывезены, а все остальное предано огню. Петр обратился к населению Украины с манифестом, в котором говорилось: «Гетман Мазепа, забыв страх божий и свое крестное к нам, великому государю, целованье, изменил и переехал к неприятелю нашему, королю швецкому, по договору с ним и Лещинским от шведа выбранным на королевство Польское, дабы со общего согласия с ним Малороссийскую землю поработить по-прежнему под владение Польское и церкви божий и святые монастыри отдать во унию» 193. 6 ноября украинский народ выбрал нового гетмана. Им стал стародубский полковник Иван Скоропадский. Перед выборами состоялась символическая казнь Мазепы и предание его анафеме. А 12 ноября по указанию Петра местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский в Успенском соборе в Москве предал анафеме имя бывшего гетмана.
Зимой 1708/09 г. армия Карла XII медленно продвигалась по холодным заснеженным степям Украины. Отряды русских войск и местное население не давали ей ни отдыха, ни пищи, ни крова. Населенные пункты шведам приходилось брать, как правило, штурмом. Потери их продолжали расти. Но Карл и теперь не желал идти на компромисс. Петр снова предлагал ему подписать мир, уступив России только Петербург и Шлиссельбург. И снова король ответил, что «он будет диктовать мир в Москве, предварительно нолучив 30 миллионов ефимков* компенсации».
Шведы нацелились на Полтаву. Мазепа убеждал Карла, что завоевание этой крепости послужит началом перехода всей Украины на их сторону. Город, кроме того, был узловым пунктом, через который шла дорога к союзникам Швеции — туркам и крымским татарам.
Оборонительные сооружения Полтавы были сравнительно слабыми — всего лишь земляные валы, ров и частокол из дубовых бревен. Гарнизон города насчитывал около 7 тыс. солдат и горожан во главе с мужественным комендантом полковником А. С. Келиным, получившим еще раньше приказ государя защищать крепость до последнего воина.
Шведы появились под стенами Полтавы еще 1 апреля 1709 г. Попытка взять ее штурмом не дала желаемых результатов. Пришлось приступить к осаде. Карл восемь раз предлагал осажденным сдаться на почетных условиях» И каждый раз получал один и тот же твердый и достойный ответ коменданта: «Побить всех не в вашей воле, потому что всяк защищать себя умеет».
Войска Меншикова 7 мая напали на шведов в Опошне, перебили гарнизон и вынудили Карла прийти сюда на помощь. Закончив диверсию, русские организованно отступили на противоположный берег Ворсклы. Ночью 15 мая в осажденную Полтаву проник русский отряд в 900 человек, доставивший в крепость порох и свинец. Петр прибыл к Полтаве 4 июня. В этот район подтянулось и все русское войско, переправившись 20 июня через Ворсклу.
В ожидании генерального сражения Карл 21 и 23 июня предпринял последние попытки взять штурмом город. Героический гарнизон Келина и на этот раз отстоял крепость. А в русском лагере в это время шла напряженная работа: готовились укрепления, сооружалось десять редутов. Отнесенные друг от друга на расстояние ружейного выстрела, они должны были ослабить наступательный порыв шведов. Смотр войскам Петр произвел 25 июня. В тот же день на военном совете была разработана диспозиция сражения. Командование первой дивизией Петр взял на себя, кавалерию подчинил Меншикову, артиллерию — генерал-лейтенанту Брюсу.
Карл принял решение атаковать лагерь русских. Этот роковой шаг был сделан шведским королем 26 июня под впечатлением двух неприятных известий, полученных им несколькими днями раньше. Первое было от Станислава Лещинского, доносившего, что не сможет привести польскую армию под Полтаву, так как сам с трудом отбивается от русской кавалерии. Второе известие поступило из Константинополя. Турецкое правительство сообщало о своем отказе вмешиваться в конфликт между Россией и Швецией. Не меньшее значение имел слух о том, что на помощь Петру I идет большое калмыцкое войско.
Накануне генерального сражения противоборствующие стороны располагали следующими силами: армия шведов насчитывала около 35 тыс. человек при 39 орудиях; в русской армии было 42 тыс. человек и 102 орудия. Имея небольшое преимущество в живой силе и более чем двойное превосходство в артиллерии, командование русской армии тщательно продумало план предстоящих боевых действий. На подступах к русскому лагерю была возведена линия из шести земляных четырехугольных редутов — на расстоянии примерно ружейного выстрела друг от друга. Перпендикулярно линии редутов было начато строительство следующей линии из четырех укреплений, но к началу сражения эти работы не были завершены. В редутах засели наши войска и были установлены пушки. Местность не позволяла шведам наносить удары в обход русских флангов. К тому же Петр I позаботился, чтобы в нужных местах и у переправ через реку Ворсклу стояли сильные заградительные отряды, в том числ« украинские казаки. Шведы могли атаковать русский лагерь только в лоб. А в тылу у них была Полтава.
В третьем часу ночи 27 июня 1709 г. шведы начали общее движение к русскому лагерю. Приблизившись к редутам, их пехота бросилась в атаку. Промежутки между колоннами пехоты занимала шведская кавалерия. Противнику удалось овладеть двумя недостроенными редутами и ворваться в лагерь, но развить свой успех шведы не сумели. Меншиков встречным боем остановил продвижение шведской кавалерии и дал возможность своей пехоте должным образом встретить неприятеля. Под губительным огнем русской артиллерии шведы были вынуждены отступить. Левофланговый маневр шведской кавалерии в обход наших войск тоже потерпел неудачу — ему успешно противостояли кавалерия Меншикова и артиллерия Брюса.
В 8 часов утра Петр вывел свою армию из редутов. В центре он расположил пехоту, между ее боевыми порядками — артиллерию, а фланги замыкала кавалерия. Концентрированным ударом Карл попытался прорвать центр наших войск. Первая линия Новгородского полка под натиском шведов отступила назад, но, заметив это, Петр сам повел новгородцев в атаку и восстановил положение. Битва продолжалась с новым ожесточением. А. С. Пушкин писал 194:
И грянул бой, Полтавский бой! В огне, под градом раскаленным, Стеной живою отраженным, Над падшим строем свежий строй Штыки смыкает. Тяжкой тучей Отряды конницы летучей, Браздами, саблями звуча, Сшибаясь, рубятся сплеча. Бросая груды тел на груду, Шары чугунные повсюду Меж ними прыгают, разят, Прах роют ив крови шипят. Швед, русский — колет, рубит, режет. Бой барабанный, клики, скрежет. Гром пушек, топот, ржанье, qtoh, И смерть и ад со всех сторон.
Когда русская кавалерия опять ринулась на шведских конников и начала их теснить, Петр дал сигнал к общей атаке. Шведы дрогнули и побежали. Поднятый на руки Карл призывал солдат остановиться, но это уже не помогало — паника стала всеобщей. Через два с половиной часа жаркого сражения армия шведов была разгромлена. «Преславная виктория» осталась за русскими. Шведы потеряли в бою 8 тыс. человек, русские недосчитались 1345 солдат и офицеров.
Русскому царю очень хотелось встретиться с повержен*: ным шведским королем. Но Карла XII не нашли ни живым среди пленных, ни мертвым на поле боя. С остатками разбитой армии он во всю прыть бежал на запад, по направлению к Днепру. В полдень Петр устроил в своем шатре обед для генералов и старших офицеров, принимавших участие в сражении. Были приглашены и пленные шведские генералы и министры. За обедом царь в шутку произнес известный тост за здоровье шведских учителей по части ратного дела. Тогда пленный фельдмаршал Реншальд в ответной реплике попрекнул Петра в том, что он так «дурно обошелся со своими учителями».
Поход шведских войск в Россию закончился роковым финалом 30 июня. Остатки разгромленной армии Карла XII, бросив обозы, в панике отступали на запад. В этот день они достигли Днепра у села Переволочна. У деморализованных шведов естественным было желание переправиться на противоположный берег реки — за ними по пятам двигалась русская конница. Однако все средства переправы русские уничтожили еще задолго до этого. С большим трудом удалось отыскать несколько лодок только для короля и его охраны. Карл поспешно оставил командование войсками генералу Левенгаупту, а сам, переправившись на правый берег Днепра, стремительно помчался на юг, в турецкие владения. Туда же бежал и преданный анафеме Мазепа.
Спустя три часа после позорного бегства шведского короля к Переволочне подошел корпус Меншикова. Ему Петр поручил завершить разгром шведов. Соотношение сил было неравным — русских насчитывалось только 9 тыс. человек, а у шведов оставалось 15—16 тыс. Но Меншиков, зная, что перед ним стояла уже не боевая армия, а утомленная поспешным бегством, голодная и потрясенная невиданным поражением толпа людей в военном обмундировании, предъявил Левенгаупту в категорической форме ультиматум о немедленной и безоговорочной капитуляции. В противном случае Меншиков угрожал полным истреблением остатков шведского войска. Левенгаупт, в свое время выигравший около 60 сражений, трезво оценил обстановку и принял однозначное решение — сложить оружие.
В Переволочну Петр прибыл 1 июля. Приняв доклад Меншикова о пленении шведов, он с полным основанием заявил, что «столь славная» шведская армия перестала существовать, «от оной, кроме немногих сот, которые с королем через Днепр перешли, никто не убежал».
Все участники Полтавской битвы получили награды: генералы — повышения в чине и новые деревни с крепостными, офицеры — ордена, солдаты — денежное пособие в размере месячного и даже полугодового жалованья. Были вручены и медали: солдатам — серебряные, офицерам — золотые, с изображением на лицевой стороне нагрудного портрета Петра, а на оборотной — сцены сражения на фоне Полтавы с надписью: «За Полтавскую баталию». Сам Петр за «храбрые кавалерийские подвиги и в делах воинских мужественное искусство» был пожалован чинами вице- адмирала и генерал-лейтенанта.
В Европе с трудом поверили известиям о разгроме шведов под Полтавой. Но достоверные факты так или иначе стали достоянием европейских дворов. Позаботился об этом и русский царь — реляцию о Полтавской виктории он отправил Голландским штатам, прусскому королю, венецианскому дожу, австрийскому императору и Августу II.
Стремясь возродить Северный союз, Петр отправился в Польшу. В Люблине его встретил и пригласил в Торунь обер-шталмейстер Августа II, ставшего снова королем Польши после бегства Станислава Лещинского. Приветствовать царя-победителя в Торунь приехали камергер прусского короля и чрезвычайный посол Дании. Встреча Петра с Августом состоялась 26 сентября. Польский король и его сенат в полном составе ожидали государя в полумиле от города. Во время свидания Август с беспокойством и явным замешательством посматривал на усыпанную драгоценными камнями шпагу царя. Это была та самая шпага, которую в свое время Петр в знак дружбы подарил Августу. Последний в порыве подобострастия преподнес подарок русского царя Карлу XII, а тот оставил шпагу на поле боя под Полтавой. Петр, конечно, не случайно взял в Торунь свое личное оружие, уличающее Августа не только в предательстве, но и в подлости. Август чувствовал себя более чем неуверенно, но Петр проявил истинное великодушие — поздравляя Августа с восшествием на престол, молча вручил ему шпагу.
Предпринятая Петром дипломатическая миссия закончилась полным успехом. Северный союз был восстановлен. Помимо России в него вошли Саксония, Дания и Польша. С прусским королем Фридрихом I был подписан оборонительный союз.
Зимой 1709 г. Москва торжественно отмечала победу русских войск под Полтавой и у Лесной. По улицам столицы прошли не только победители, но и 22 тыс. пленных шведов. Среди трофеев москвичи видели шведские знамена, артиллерию и даже носилки Карла XII, брошенные на поле боя. «Главный трофей» Полтавской битвы олицетворял первый министр Швеции граф Пипер, замыкавший колонну пленных.
Победа под Полтавой предопределила перелом в Северной войне в пользу России. На глазах всех европейских государств империя Петра становилась новой великой державой.
Прутский поход. Кампания 1710 г. принесла новые выдающиеся успехи. Русские войска овладели Выборгом, Ригой, Ревелем, Перновом (Пярну), Кексгольмом (древнерусским городом Корела). Лифляндия и Эстляндия «весьма от неприятеля очищена», говорил Петр с радостью и не без основания размышлял о «добром мире» со Швецией.
Отрадные вести приходили из Константинополя. Толстой доносил государю, что в начале января 1710 г. султан ратифицировал договор, подписанный Украинцевым еще в 1700 г. и подтверждавший мир между Россией и Турцией. Петра беспокоил вопрос о пребывании в турецких пределах шведского короля. Толстой добивался выдачи русскому правительству Карла XII и предателя Мазепы (тот вскоре умер). Но в договоре 1710 г. турецкая сторона не пошла на уступки, лишь только обязалась выпроводить Карла из своих владений. При этом было условлено, что до польских границ короля Швеции будет сопровождать эскорт из 500 янычар, а при следовании через Польшу — русский отряд такой же численности.
Официально Турция подтвердила мир со своим северным соседом, но скрытно, исподволь готовилась к войне — призывала ополченцев, сосредоточивала полки янычар, приводила в боевую готовность морской флот. Между турками и русскими существовала давняя вражда и подозрительность — и та и другая сторона боялась просчитаться и быть обманутой. Крымские ханы все время подогревали эту напряженность. Карл XII не жалел усилий, чтобы развязать войну Турции против России. Он убеждал своих союзников, что от поражения Швеции проигрывает и Турция, что она будет вторым объектом для нападения властолюбивого Петра. Такие же внушения приходили в Константинополь от другого союзника Порты — Франции. Последняя внимательно следила за соотношением сил в Европе. Разгром шведов под Полтавой, невиданное до сего времени усиление России, ее присутствие в Польше и союз с Австрией — все это противоречило интересам Франции.
В декабре 1710 г. из Константинополя пришло тревожное известие: Турция официально объявила войну России. Почти одновременно пришло сообщение о налете крымских татар на Харьков и Белую Церковь. Силами местных гарнизонов татары были отогнаны, но край подвергся значительному разорению.
Может показаться странным, что турецкое правительство так неудачно выбрало момент для начала войны с русскими — шведы к этому времени были разбиты, а русская армия после блестящей победы находилась в боевой готовности. Было бы более выгодным ударить по русским войскам с юга в то время, когда Карл XII наступал с севера. Но этому можно найти свои объяснения. Во-первых, турки до конца 1710 г. не были готовы к войне. Во-вторых, их лазутчики доносили о тяжелом положении армии Карла XII на Украине. И наконец, самое главное, турки ожидали истощения сил и шведов и русских в их генеральных сражениях. Победа шведов над русскими была для Турции тоже не особенно выгодна, так как это привело бы к усилению их влияния в Польше.
В Москве в Успенском соборе 25 февраля 1711 г. в присутствии Петра было объявлено о начале войны с Турцией. Русские войсках Шереметевым во главе вышли из Прибалтики на юг еще в январе. Петр в Прутский поход отправился 6 марта. Меншиков, получив приказ охранять завоевания в Прибалтике, остался в Петербурге.
Петр верил в успех похода. Его армия отличалась высокой боевой выучкой, и он надеялся, что христианские народы восстанут против своих поработителей и помогут русским разгромить противника. План кампании состоял в том, чтобы преодолеть Днестр, Буг и Дунай, развернуть военные действия на чужой территории и там добиться решающей победы.
В Слуцке 12—13 апреля собрался военный совет. Шереметеву было приказано ускорить переход войск и не позже 20 мая достичь Днестра. Однако движение 40-тысячной армии сильно задерживалось из-за распутицы и бездорожья. Несмотря на многократные и категоричные по форме требования Петра, русские войска переправились через Днестр только 30 мая.
Петр не зря торопил Шереметева. Надо было упредить турок и раньше них достичь Дуная. Тогда к русским войскам могли бы присоединиться валашский правитель Бранкован и молдавский господарь Кантемир. Кроме вооруженной помощи русская армия рассчитывала получить продовольствие, нужда в котором возросла до крайней степени.
Однако надежда на Бранкована оказалась тщетной. Он не выполнил взятых на себя обязательств и переметнулся к туркам. Кантемир хотя и перешел на сторону России, но его реальная помощь была слишком мизерной. Он даже не подготовил в Яссах продовольственных запасов и пришел к русским с немногочисленными отрядами.
Турецкие войска успели переправиться через Дунай и двигались навстречу армии Шереметева. Переход от Днестра до Прута был для русских невыносимо трудным. К начавшемуся голоду прибавились нестерпимая жара, отсутствие более или менее пригодной питьевой воды и саранча. Участились болезни и массовый падеж лошадей.
Датский посол Юст Юль писал: «Царь передавал мне, что сам видел, как у солдат от действия жажды из носу, из глаз и ушей шла кровь, как многие, добравшись до воды, опивались ею и умирали, как иные, томясь жаждою и голодом, лишали себя жизни» 195.
В последних числах июня армия Петра переправилась через Прут и медленно, с остановками последовала вниз по правому берегу реки. Схватка с неприятелем началась 8 июля. Позиция русских войск была крайне неудобной, и они ночью отступили на более ровную прибрежную долину. Здесь 9 июля состоялось генеральное сражение. Силы были неравными: 40 тыс. русских солдат и офицеров оказались в окружении 180 тыс. турок и крымских татар. Янычары с воплями «алла» с саблями наголо бросались на противника, но ничего не могли сделать с умело оборонявшимися русскими. Артиллерия почти в упор расстреливала наступавших, охлаждая пыл янычар и принуждая их к отступлению. Наиболее упорные снова рвались в атаку, но каждый раз отбрасывались назад, оставляя убитых на поле боя. Турки выдохлись, отошли на исходные позиции и прекратили свои яростные попытки прорвать стойкую оборону русских. Наступила вынужденная передышка.
Положение русских войск было крайне тяжелым. Перед военным советом стоял один вопрос: как избежать плена и выйти из окружения? В послании Петра Сенату говорится: «Сим извещаю вам, что я со своим войском без вины или погрешности со стороны нашей, но единственно только по полученным ложным известиям, в четырехкраты сильнейшею турецкою силою так окружен, что все пути к получению провианта пресечены, и что я, без особливня божия помощи ничего иного предвидеть не могу, кроме совершенного поражения, или что я впаду в турецкий плен. Если случится сие последнее, то вы не должны меня почитать своим государем и ничего не исполнять, что мною, хотя бы то по собственному повелению, от вас было требуемо...» 196
Утром 10 июля из стана русских к турецкому визирю был направлен парламентер. Ответа не последовало. Тогда к туркам отправился вице-канцлер Петр Павлович Шафи- ров. Двое суток в лагере русского царя солдаты, офицеры и генералы не смыкали глаз, ожидая дальнейших событий. Наконец 11 июля после второго заседания военного совета, на котором был принят отчаянный план выхода из окружения, от Шафирова пришло известие — ему удалось подписать с визирем мир.
Современники удивлялись, как вице-канцлеру удалось так быстро склонить турок на мир, да еще с минимальными уступками. По условиям мирного договора турки потребовали вернуть им в сохранности крепость Азов; срыть вновь построенные русские города Таганрог и Каменный Затон; не вмешиваться в дела Польши; гарантировать безопасный проезд в Швецию Карла XII.
Подписанию мира на берегах Прута способствовало несколько обстоятельств. Несомненно, большую роль сыграли дипломатическое дарование, ловкость и проницательность Шафирова. Весомыми оказались бриллианты и другие драгоценности Екатерины I, которые та с готовностью предложила, чтобы задобрить турецкого визиря. Но главное заключалось в том, что каждая из сторон, осознавая свое незавидное положение, не знала, что же действительно делается в стане противника.
Визирь, конечно, не мог знать, насколько трудным, почти безвыходным было положение русской армии,— армии, которая в первом же сражении уложила на поле боя 7 тыс. турок. Не ведал он, что в кармане Шафирова лежала инструкция Петра, в которой во избежание плена выражалась готовность вернуть не только Азов и Таганрог, но возвратить шведам все города Балтийского побережья, занятые русскими в ходе Северной войны. В свою очередь и Петр не был осведомлен о тех опустошениях, которые его голодная армия произвела в рядах турецких войск. Не мог ан знать и о том, что утром 10 июля янычары отказались выполнить приказ визиря возобновить атаки на русский лагерь, заявив, что «против огня московского стоять не могут», и потребовали быстрейшего заключения мира.
При подписании мирного договора турки потребовали от русской стороны «аманатов» — заложников, которые должны были служить гарантией выполнения русскими принятых на себя обязательств. В качестве заложников визирь согласился взять Петра Павловича Шафирова и Михаила Борисовича Шереметева, сына фельдмаршала, от имени которого велись переговоры.
Узнав о заключении мира с русскими, Карл XII пришел в ярость. Вскочив на коня, он помчался в турецкий лагерь. Ворвавшись бесцеремонно в шатер визиря, начал перепалку, требуя выделить в свое распоряжение 20—30 тыс. отборных войск и обещая при этом привести туркам плененного русского царя. Визирь в ответ на упреки шведского короля напомнил ему Полтаву и твердо заявил, что не намерен нарушать только что подписанного соглашения. Тогда Карл попытался спровоцировать крымского хана на выступление против русских, но тот не посмел ослушаться визиря.
Согласно договоренности сторон, русские получили от турок продовольствие на дорогу, и 12 июля русская армия двинулась в обратный путь. 22 июля она переправилась через Прут, 1 августа форсировала Днестр. Датский посол Юст Юль писал в своем дневнике: «Как только вся армия перешла через Днестр, царь приказал отслужить благодарственный молебен и торжествовать салютными залпами чудесное свое избавление на Пруте, устроенное богом» 197.
По приказу царя Шереметев с русскими войсками оставался пока на Украине. Он должен был пристально следить за действиями Карла XII, стоявшего с турками в Бендерах (там, по разным сведениям, находилось от 20 до 60 тыс. османов), и при случае предупредить возможное выступление крымских татар или турецких войск.
После заключения мира с турками Петр сразу отправил указание азовскому губернатору о подготовке к сдаче крепости на Дону и разорении Таганрога, а киевскому губернатору приказал сровнять с землей Каменный Затон. Но с передачей Азова туркам царь не спешил. Русские войска не покидали Польши, Султан был крайне недоволен такой проволочкой. В Турции вновь окрепли антирусские настроения. Визирь, подписавший мир с Россией, был обвинен в измене и казнен. Русских заложников, Шафирова и Шереметева, заключили в подвал Семибашенного замка — их ожидала смерть. Назревал новый военный конфликт. Наконец 2 января 1712 г. турки получили Азов. Напряженность в русско-турецких отношениях сразу спала. Заложников перевели на посольский двор. Домой они были отпущены султаном только в 1714 г. В пути сын фельдмаршала заболел и, недоезжая Киева, умер.
Карл XII со своим штабом оставался пока в Бендерах. Скоро почтительное отношение к нему сменилось у турок на открытую враждебность. Ему был предъявлен ультиматум «убираться восвояси на родину». Дело закончилось вооруженным столкновением горстки шведов во главе со своим королем с османским войском. Во время отчаянной схватки с применением артиллерии 200 турок были убиты, раненый король схвачен и отправлен в Демотику, близ Адрианополя. Оттуда в 1714 г. ему удалось бежать к Штральзунду, осажденному в то время войсками союзников. В 1718 г. при осаде Фридрихсгалля Карл XII был убит.
Петр тяжело переживал неудачу Прутского похода. Размышляя над этим, он пришел к выводу, что многочисленные победы русского оружия притупили его бдительность и породили излишнюю беспечность военачальников. Вследствие этого в процессе похода были допущены серьезные ошибки. Нельзя было без должной проверки возлагать больших надежд на Кантемира и Бранкована. Как могло случиться, что ни царь, ни его генералы не имели даже представления о численности войск противника и о его внезапном приближении? Необходимо было усилить армию боеспособной кавалерией, обеспечить её продовольствием и фуражом.
Но неудача обычно вызывала у Петра прилив новой энергии. Извещая своих сенаторов о случившемся на берегах Прута, он трезво и с явно выраженным оптимизмом заключал: «Сие дело хотя и не без печали, что лишиться тех мест, где столько труда и убытков положено, однакож чаю сим лишением другой стороне великое укрепление, которая несравнительно прибылью нам есть» 198. Под «другой стороной» царь, конечно, имел в виду Северную войну.
Ништадтский мир. В начале 1712 г. союзники -— Россия, Дания, Саксония и Пруссия выступили против шведов в Померании. Первая победа пришла под Штральзундом и Висмаром. Русские, датские и саксонские войска хотя и не овладели этими городами, но выманили шведов из крепости и более 2 тыс. их солдат и офицеров захватили в плен.
Очень скоро, однако, между союзниками начались разногласия. При осаде Штральзунда и Висмара требовалась артиллерия — без нее войска бесплодно топтались у стен крепостей. Но датский король не хотел поставлять союзникам свою артиллерию. Он даже настаивал на выводе своих войск из Померании. Август II решительно возражал, считая, что вывод датских войск из Померании приведет к необходимости оставить все завоеванные ранее позиции. Не было согласованности у союзников и в вопросе расквартирования войск. Больше всего Петр боялся, как бы союзники втайне друг от друга не начали секретных переговоров о мире со шведами.
В июне 1712 г. Петр I отправился в Померанию. После свидания с Августом II он прибыл к русской армии, которая во главе с Меншиковым осаждала в это время Штетин. Овладеть крепостью не удалось из-за отсутствия осадных орудий. А датский король по-прежнему отказывал союзникам в артиллерии, несмотря на личное обращение Петра.
В декабре шведский генерал Стенбок вышел из Штральзунда с намерением атаковать датские и саксонские войска. Петр предложил союзникам не вступать в сражение до подхода русских войск, но 10 декабря союзники ввязались в бой и потерпели поражение. В январе 1713 г. русская армия настигла шведов у Фридрихштадта. Несмотря на то что Стенбок разрушил шлюзы, затопил местность и соорудил укрепления на дамбах, русские войска под предводительством Петра пошли в атаку. Шведы не выдержали и, потеряв 300 человек пленными, бежали. Стенбок укрылся в крепости Тонинген. Поручив ее осаду Меншикову, Петр отбыл в Петербург.
Военные действия в Померании в 1712 г. не удовлетворили Петра. По его словам, «кампания пропала даром». Поэтому он решил подготовить выступление русских войск в Финляндию. Царь считал необходимым овладеть Финляндией «двух ради причин: первое, было бы что при мире уступить, о котором уже шведы говорить начинают; второе, что сия провинция есть маткою Швеции, из которой они довольствуются не токмо скотом и протчим, но и дровами; и когда ее взять, то шведская шея мягче гнуться станет» 199.
Русский десантный корпус в 16 тыс. человек на галерах и других мелких судах в апреле 1713 г. направился к финским шхерам. Операцией командовал Петр. У Гельсингфорса русские не встретили сопротивления. Шведы оставили без боя и второй город — Борго (Порво). Передав командование войсками в Финляндии Апраксину, Петр 7 июня вернулся в Кронштадт. Здесь он получил от Меншикова приятное известие — под Тонингеном свыше И тыс. шведов во главе со Стенбоком сдались союзным войскам. «Князь-кесарь» Ромодановский подписал указ о присвоен нии Петру чина полного генерала.
Во второй половине 1713 г. русские войска взяли в Финляндии город Або (Турку), а в Померании пала столица этой провинции — «славная Штетинская крепость». Шведы, таким образом, не только лишились значительной территории Финляндии, но и были почти полностью изгнаны из континентальной Европы. Силы шведов были уже на исходе. Но у них оставались еще надежды на свой мощный военно-морской флот. Задача русских теперь заключалась в том, чтобы добиться превосходства не только на суше, но и на море.
Мы уже знаем, с какой энергией и настойчивостью трудился Петр над созданием Балтийского флота и укомплектованием его хорошо подготовленными в боевом отношении моряками. Труды не пропали даром, русский флот готов был испытать себя в настоящем морском сражении. Произошло оно летом 1714 г.
В июне, после доставки провианта в Гельсингфорс, галерный флот, следовал с продовольствием к городу Або, где находились русские войска. У мыса Гангут (Ханко) путь ему преградила шведская военно-морская эскадра,, У Апраксина было 99 галер с десантом в 15 тыс. человек. Шведская эскадра насчитывала 15 линейных кораблей, 3 фрегата и 11 судов меньших классов, в общей сложности не менее тысячи пушек. 18 июля к русскому флоту прибыл Петр. Ознакомившись с местностью, он решил провести обманные маневры. Было решено в узкой части полуострова устроить из бревен «переволоку» для перетаскивания легких судов на противоположный берег. Демонстрация удалась. Стремясь помешать перетаскиваню русских судов, шведы раздробили свои силы, чего, собственно, и добивался Петр.
День 26 июля был безветренным. Шведские линейные корабли с беспомощно повисшими на мачтах парусами лишились возможности маневрировать. Этим воспользовалось русское командование, и 35 галер беспрепятственно зашли в тыл шведской эскадре. Подобный маневр на следующий день повторил остальной галерный флот. Шведы непрерывно палили по русским судам из пушек, но их корабельная артиллерия не доставала галер. Потеря русских были минимальными — лишь одно судно село на мель.
Морское сражение при Гангуте началось в полдень 27 июля. Авангард русского флота под предводительством Петра решительно атаковал блокированный отряд шведского контр-адмирала Эрншильда в составе 10 кораблей при 116 орудиях. Два часа шведы с трудом отбивались от натиска русских моряков, потом неприятельские суда были взяты на абордаж. Эрншильд пытался бежать на лодке, но был взят в плен. Все 10 шведских кораблей стали добычей русских.
Первое в истории большое сражение русского военного флота закончилось полной победой. Петр сравнивал этот успех с Полтавской баталией. А шведский двор был так напуган поражением при Гангуте, что начал эвакуироваться из своей столицы. 9 сентября Петербург торжественно встречал победителей. В Неву вместе с украшенными флагами русскими галерами вошли взятые в бою шведские корабли. Среди пленных шведов находился и Эрншильд. На специальном заседании Сената Петру было пожаловано звание вице-адмирала. Теперь его жалованье составляло 2240 руб. в год.
В конце 1715 г. царь серьезно заболел. В январе следующего года он вместе с Екатериной отправился за границу на лечение в курортный городок Пирмонт. Но и эта поездка Петра была наполнена деловыми визитами. Он имел встречи с польским и прусским королями, с герцогом Мекленургским, а в мае 1716 г. близ Гамбурга вел переговоры с датским королём Фредериком IV. Закончились эти четырехдневные переговоры соглашением о высадке десанта в прибрежную шведскую провинцию Шонию.
К тому времени обстановка для России изменилась к лучшему. В целях защиты торговых путей от шведских каперов англичане и голландцы направили в Балтийское море свои военные эскадры. Русский царь становится главнокомандующим объединенным флотом России, Англии, Голландии и Дании в составе 84 кораблей (21 корабль из этого <шела был русским). Для Петра, конечно, была большая честь командовать таким флотом. Однако союзники не думали об активных действиях против шведов. С их стороны это была лишь простая демонстрация силы. Датский король не спешил выполнять подписанное им в мае соглашение, и дело кончилось тем, что время для высадки десанта на землю шведов было упущено.
Для поиска дипломатических путей выхода из войны Петр отправляется в Голландию. Следом за ним в Амстердам приезжают Толстой, Шафиров, Остерман и другие сотрудники русского дипломатического ведомства. Им удается вступить в контакт с представителями французского двора. Чтобы спасти свою союзницу Швецию от полного разгрома, Франция была готова принять на себя роль посредника в ее переговорах с Россией. Петр решает ехать в Париж.
В то время Париж славился чрезвычайной роскошью двора и пышностью официальных церемоний при встречах коронованных особ. В связи с приездом Петра французские придворные разработали детальную программу его следования от порта Дюнкирхен (сюда он прибыл 27 апреля 1717 г.) до Парижа и времени его пребывания в столице. Программа предусматривала специальные экипажи, изысканный стол, всевозможные почести со стороны местных администраций и придворных, пышные апартаменты Лувра. Однако хлопоты французов Оказались во многом напрасными. Петр удивил их своей естественной простотой и полным равнодушием к роскоши и парадности. В пути до Парижа он не захотел ехать в карете и пересел в простую двуколку. Правда, при въезде в столицу ему пришлось перебраться в королевскую карету, но он решительно отказался жить в Лувре. Осмотрев отведенные ему покои, стол, сервированный 800 блюдами, он отведал ломтик бисквита, выпил немного вина и потребовал для себя более скромного пристанища. Хозяева, обескураженные такой просьбой высокого гостя, отвели ему в качестве резиденции отель Ледигьер, но и там обстановка смущала Петра. Инцидент закончился тем, что царь попросил принести ему его походную постель и устроился на ночлег в гардеробной. Угодили французы русскому монарху особенно тем, что специально готовили для него простой черный хлеб, который он очень любил.
В свои 45 лет Петр уже многое повидал и многое знал. Поэтому в Париже любознательность его была более разнообразной и более глубокой. Он многократно встречался с известными учеными, принял участие в заседании Академии наук, ознакомился с постановкой преподавания в колледже четырех наций, осмотрел модели машин для подъема воды. Его интересовали и королевские дворцы, и арсеналы, и аптеки, и мануфактуры, и парки, и даже фонтаны и пруды в Версале и Марли. Побывал он также на фабрике зеркал, в Инвалидном доме и на Монетном дворе, где в его присутствии была выбита медаль с его нагрудным изображением. По случаю приезда русского царя были устроены смотры королевской гвардии и полевых полков. Петр остался невысокого мнения о французских войсках, заметив: «Я видел нарядных кукол, а не солдат. Они ружьем финтуют, а в марше только танцуют».
Пока Петр знакомился с Парижем и парижанами, его дипломаты вели переговоры. Они были продолжены в Амстердаме и успешно закончены 4 августа 1717 г. подписанием договора. Франция, согласилась признать все приобретения России в Прибалтике и брала на себя роль посредника в переговорах со Швецией. Кроме того, она обязалась воздерживаться от выплаты субсидий шведскому королю и оказания тому каких-либо других видов помощи. Таким образом, поездка Петра за границу и его визит в Париж оказались весьма удачными.
От Парижа у Петра осталось двойственное впечатление. Его приятно удивили успехи французов в науках, промышленности, ремеслах. Но ему не по душе пришлась чрезмерная роскошь двора и парижской знати. Он считал, что «град сей рано или поздно от роскоши и необузданности претерпит великий вред». С этим убеждением царь в октябре возвратился в свой любимый Парадиз, как он называл новую столицу России.
В 1718 г. начались мирные переговоры со шведами. Конгресс открывался 12 мая на Аландских островах. Шведскую делегацию возглавлял представитель Карла XII Герц, русскую делегацию представляли Брюс и Остерман. Петр лично руководил переговорами и, чтобы не терять лишнего времени на доставку почты (с различными указаниями своим уполномоченным), все летние месяцы находился в Кронштадте, Ревеле и Або. Русские предложили шведам следующие условия мирного договора: Швеции возвращается Финляндия, а Ингрия (Ижорская земля), Лифляндия и Эстляндия, а также Карелия остаются за Россией. Уполномоченные Швеции пытались затеять сложную процедуру встреч и переговоров, но Остерману удалось официальные заседания конгресса перевести на конфиденциальные беседы с главой шведской делегации. Переговоры подходили к благополучному концу, поскольку Карл XII, смирившись наконец с потерей прибалтийских владений, санкционировал Герцу его согласие на благоразумные уступки. Но непредвиденные обстоятельства вдруг круто нарушили ход мирных переговоров. Смерть Карла XII в Норвегии при осаде Фридрихсгалля вызвала резкое изменение внешнеполитического курса шведского правительства. Вступив на престол, сестра Карла Ульрика Элеонора и ее окружение решили прибегнуть к сепаратным переговорам со своими союзниками, чтобы изолировать Россию и таким путем добиться пересмотра предлагаемых ею условий мирного договора. Главную надежду новая королева и ее сторонники возлагали на Англию, ожидая от нее помощи деньгами и военным флотом.
Сразу же после смерти Карла XII Герц, прибывший в Стокгольм за новыми инструкциями, был заключен в тюрьму. В марте 1718 г. ему отрубили голову. Новый уполномоченный шведского правительства не торопился на конгресс. Переговоры о мире возобновились только в мае 1719 г. На них Ульрика Элеонора выдвинула заведомо неприемлемые для России условия: вернуть Швеции кроме Финляндии Лифляндию и Эстляндию.
Петр терпеливо ждал конца переговоров, но, убедившись в нежелании Швеции договариваться о мире, послал в Стокгольм Остермана с поручением предупредить королеву, что Россия вынуждена будет снова взяться за оружие. Угроза эта была подтверждена отправкой к шведским берегам русского флота с десантными войсками. Царь сам разработал операцию вторжения и принял личное участие в ее успешном осуществлении. Шведские отряды, не оказывая серьезного сопротивления русским, отступили в глубь страны. В шведской столице поднялась тревога — в ее пригородах начали появляться разъезды русских казаков.
В августе 1719 г. по просьбе шведов Петр прекратил военные действия — этим он снова выразил готовность заключить мир. Однако шведская делегация продолжала затягивать переговоры, то на недели покидая конгресс, то выдвигая несерьезные требования. В сентябре 1719 г. переговоры были прерваны. Швеция при этом рассчитывала на союзный договор, подписанный ею с Англией в конце' августа 1719 г. Этим договором Англия хотела навязаты свое посредничество в русско-шведском диалоге и принудить Россию согласиться на выгодные для себя условия мира.
Чтобы запугать русских, Англия ввела в Балтийское море свою военную эскадру. Но провокация не удалась — после десантных операций на шведском побережье русский флот надежно укрылся в гаванях под защиту береговой артиллерии. Осенью английская эскадра покинула Балтийское море, однако весной 1720 г. снова вернулась на Балтику, усиленная несколькими новыми кораблями. Присутствие ее и на этот раз не помешало русским военным десантам снова высадиться в Швеции и начать новые успешные операции. Более того, она не помешала русскому гребному флоту (52 галеры и 14 лодок) под командованием генерала М. М. Голицына в конце июля 1720 г. нанести крупное поражение шведской эскадре парусных кораблей (1 линейный корабль, 4 фрегата и 9 малых судов) у острова Гренгам. Русские захватили 4 неприятельских фрегата и закрепились в зоне Алданского архипелага, продолжая успешно действовать против коммуникаций шведов.
Как выяснилось позже, внешнее обострение отношений Англии с Россией не имело конечной целью вооруженного столкновения. При этом Петр проявил завидное терпение, не поддаваясь на демарш английской стороны. Царь даже распорядился опубликовать грамоты, разрешающие английским купцам торговать в пределах России.
28 апреля 1721 г. мирные переговоры возобновились в финском городе Ништадте. Представители Ульрики Элеоноры снова пытались использовать тактику проволочек, но Брюс и Остерман, проинструктированные лично Петром, проявили твердость. У шведов не было выбора, 30 августа они вынуждены были подписать наконец мирный договор. По Ништадтскому соглашению Швеция признала присоединение к России Ингерманландии (Ижорской земли), Лифляндии, Эстляндии, части Карелии и островов Эзель, Даго и Моон. Швеции возвращалась Финляндия. Россияг кроме того, обязалась уплатить шведам денежную компень сацию за отходящие территории. Таким образом, русские навсегда закрепляли за собой выход к Балтийскому морю. Договор предусматривал развитие торговли между двумя странами. Россия обязалась продавать ежегодно в Швецию партии хлеба.
Петр узнал о заключении мира 3 сентября на пути в Выборг. Утром следующего дня он вернулся в столицу. С вошедшей в Неву бригантины ежеминутно палили из пушек, сообщая населению радостную весть о победоносном окончании Северной войны, длившейся 21 год. 4 сентября трубачи и всадники с белыми шарфами через плечо и с белыми знаменами весь день разъезжали по улицам города и под звуки труб и литавр объявляли о подписании мирного договора. Празднование победы продолжалось в Петербурге целый месяц. Знать устраивала маскарады, танцы, фейерверки и иллюминации. В октябре состоялась церемония поднесения царю от имени Сената титула Петра Великого, отца отечества и императора всероссийского. 22 октября Петр со своими приближенными присутствовал на богослужении в Троицком соборе. После службы Феофан Прокопович произнес хвалебную проповедь в честь подписания мира, а канцлер Головкин на правах старейшего сенатора обратился к Петру с речью, в которой сказал, что «токмо единые вашими неусыпными трудами и руко- вождением мы, ваши верные подданные, из тьмы неведения на феатр славы всего света и тако рещи из небытия в бытие произведены и в общество политичных народов присовокуплены» 200. Известие о заключении мира было с удовлетворением встречено всем населением страны.
С появлением санного пути царь, его двор, вельможи и генералитет отбыли в Москву, чтобы и там отпраздновать знаменательную победу. Грандиозный маскарад, организованный в старой столице, должен был продемонстрировать превращение России в великую морскую державу.
Подписание Ништадтского мирного договора явилось знаменательным итогом длительной войны, значение которого трудно переоценить в истории России. Чтобы прославить свое имя в веках, Петру было достаточно одного завоевания Прибалтики. Россия решила в его царствование свою главнейшую внешнеполитическую проблему, которую она безуспешно пыталась выполнить два столетия. Теперь договор «открывал» для России «окно в Европу», а сама она приобретала нормальные условия для экономических и культурных связей с передовыми странами континента. Петербург, Рига, Ревель и Выборг становились важнейшими внешнеторговыми центрами страны.
Глубокие изменения во внутреннем и международном положении страны отразились в наименовании Русского государства империей, а Петра — императором всероссийским. Если ранее участие государства в международных отношениях ограничивалось соседними странами Восточной и Юго-Восточной Европы, то теперь Россия прочно заняла свое место в кругу великих европейских держав.
Каспийский поход. Прошло менее года со времени торжеств по случаю мира, как Петр предпринял военный поход к берегам Каспийского моря. Если учесть длительную и изнурительную для России войну со шведами, то начало новой военной кампании может показаться не совсем понятным. Однако на это были свои причины не только экономического, но и политического характера.
Первая из них заключалась в давнем стремлении Петра добиться для России посредничества в торговле между восточными и западными странами, в частности между Индией и Западной Европой. Еще в 1717 г. в Среднюю Азию была снаряжена русская экспедиция в составе 5 тыс. человек во главе с кабардинским князем Бековичем-Черкасским. Интересна биография этого человека. Сын бека- князя, он в детстве был тайно похищен у отца и при осаде Азова попал в плен к русским. Окрещенный в православную веру, воспитывался в семье известного фаворита Софьи князя Василия Васильевича Голицына, где научился русскому и латинскому языкам. Замеченный у Голицына Петром, Бекович вместе с другими был послан в Европу для обучения морскому делу, откуда возвратился в 1708 г. Хорошо образованный 25-летний красавец женился на родственнице своего воспитателя. В 1711 г. посетил Кавказ и привел к присяге русскому царю своих братьев и свою родную Кабарду. В 1713 г. был зачислен в гвардию, после чего он по поручению Петра занимался топосъемкой восточных берегов Каспийского моря. Одним из первых он посоветовал царю утвердиться на Каспии й осуществить поход за Амударью.
Экспедиции Бековича не ставилась задача завоевания новых земель. Она руководствовалась поручением осуществить попытку склонить хивинского хана к добровольному переходу в русское подданство, а бухарского эмира — к дружбе с русским царем. Кроме того, в ее задачи входили поиск торговых путей в Индию и проверка слухов о наличии золотых россыпей в нижнем течении Амударьи.
Поход Бековича закончился неудачей, Хивинский хан Ширгазы, усыпив бдительность князя, уговорил его рассредоточить отряд по нескольким городам, обманом заманил Бековича к себе, а потом вероломно перебил всех русских*
Экспедиция Бековича-Черкасского была не единственной попыткой Петра отыскать пути для торговли с Индией. В 1715 г. в Персию в качестве русского посланника был направлен Артемий Волынский. Ему предписывалось выяснить, каким способом в тех краях «купечество российских подданных размножить» и нельзя ли через Персию учинить купечество в Индию.
Вторая причина, побудившая Петра начать Каспийский поход, носила политический характер. Имеется в виду крайне неустойчивое положение в Иране в первой четверти XVIII столетия. Уже через несколько недель пребывания в должности русского посланника Волынский писал: «Здесь такая ныне голова, что он... у своих подданных подданный». Резкое ослабление шахской власти породило в Иране беззаконие, произвол и продажность чиновников. Возрос сепаратизм местных феодалов, открыто выступавших против шаха. Напряженная обстановка усугублялась религиозными преследованиями. Армян и грузин, находившихся под властью шаха и исповедовавших православие, принуждали принимать ислам. В Грузии, Армении и Азербайджане росло освободительное движение, выступавшее под лозунгом создания полусамостоятельных государств под русским покровительством.
В этих условиях возрастала угроза вторжения Турции в восточные районы Закавказья. Реальная возможность утверждения там турок значительно усложняла проблему обороны южных границ России, поскольку Турция продолжала занимать враждебную позицию по отношению к своему северному соседу и стремилась привлечь на свою сторону народы, исповедовавшие ислам.
Наконец, известную роль в решении Петра сыграли неоднократные обращения народов Закавказья к русскому правительству с просьбой оказать помощь в их борьбе за освобождение от иранского ига. Карталинский (грузинский) царь Вахтанг VI перешел на сторону России и просил ее покровительства. Почти одновременно с этим от имени армянского народа за помощью к Петру обратился армянский католикос (патриарх).
В 1721 г. русские купцы подверглись ограблению в азербайджанском городе Шемахе. Они понесли общий убыток в 500 тыс. руб. Этот недружественный по отношению к России инцидент послужил поводом для организации военного похода. И 13 мая 1722 г. Петр выехал из Москвы в Коломну. Там к нему присоединились Толстой, Апраксин и Екатерина. Затем водным путем царь и его высокочтимые спутники отправились в Астрахань, к месту сбора воинских сил. Туда прибыли 5 тыс. матросов, 22 тыс. пехотинцев, 9 тыс. конницы, а также части нерегулярных войск. Во главе пехоты Петр 18 июля морем отплыл из Астрахани к Тереку. Конница следовала на юг по суше, вдоль морского побережья. От Терека водным путем достигли Аграхани. Здесь долго ждали подхода кавалерии, которая задерживалась из-за худых переправ, страдая от безводицы и бескормицы. Из Аграхани в города Закавказья были посланы царские универсалы об освободительной миссии русских войск. 23 августа наиб (наместник) Дербента торжественно вручил Петру ключи от города. Стояла очень сильная жара. Перед отправкой воинского гарнизона в Баку, где тоже не ожидалось сопротивления, произошло непредвиденное — стоявшие у Дербента суда с продовольствием во время налетевшего шторма дали течь, отчего значительная доля провианта пришла в негодность.
Петр созвал военный совет. Было решено основным силам вернуться в Астрахань, чтобы повторить поход в следующем году. В основанной русскими крепости Святого Креста, а также в городах Дербент и Тарки были оставлены воинские гарнизоны.
Участие Петра в Каспийском походе на этом было закончено. Сушей он отбыл сначала в Астрахань, а потом в Москву. В 1723 г. военные действия продолжила Каспийская флотилия. Ею были заняты Баку, Сальяны и Решт. Жители Баку оказали содействие русскому десанту.
В 1723 г. в Петербурге был подписан договор между Россией и Ираном, по которому он уступил России западное и южное побережье Каспийского моря. Со своей стороны Россия обязалась «чинить вспоможение» Ирану в борьбе с неприятелями, среди которых имелась в виду прежде всего Турция. Так была устранена угроза вторжения Турции в Восточное Закавказье и укреплены связи России с братскими народами этого края. Так при Петре I было «прорублено» второе «окно» — теперь уже в страны Востока. В своих «Сонетах» советский поэт Расул Гамзатов так охарактеризовал это событие 201:
Великий Петр, герой Полтавы, мне
Ты видишься на вздыбленном коне.
Судьбой завидной было суждено
Тебе в Европу прорубить окно.
И помнит Дагестан в подножье гор
Над Каспием походный твой шатер.
И предок мой, что бороды не брил,
Все больше предаваясь изумленью,
Очами нетревожными следил,
Как строят порт по твоему веленью.
И на Кавказ ты прорубил окно,
Чтобы могла держава не без прока
И Запад наблюдать, и заодно
Распознавать намеренья Востока.
Русско-китайские отношения. Наши землепроходцы к середине XVII в. вышли к левому берегу Амура в его верхнем и среднем течении, приблизившись, таким образом, к владениям маньчжуров, которые в то время занимали большую часть Китая. В 1643—1646 гг. русский отряд во главе с В. Д. Поярковым первым в истории совершил плавание по всему Амуру; он побывал в лимане Амура, на Сахалине, прошел Охотским (Ламским) морем до устья Ульи и возвратился через горы в Якутск. Этот поход в значительной степени обогатил Россию важными сведениями о народностях и племенах, населяющих земли по Амуру; выяснилось также, что плавать можно по всему Амуру, что имеется выход к морю и что край этот богат пашенными угодьями, лугами и лесами, пушным зверем и рыбой.
В 1649—1653 гг. ряд походов в Приамурье совершает Ерофей Павлович Хабаров со своими сподвижниками. На левом берегу Амура ими в 1651 г. была основана крепость Албазин. Одна из групп хабаровцев с И. А. Нагибой второй раз прошла по маршруту В. Д. Пояркова. К этому времени на левой стороне Амура возникают постоянные русские поселения, располагавшиеся вокруг Нерчинска, Албазина, Кумары, а также в устьях Зеи и Уссури. Эти обширные земли Восточного Забайкалья и Приамурья получили название Русской Даурии, административным центром которой стал Нерчинский острог. Приток «охочих людей» позволил создать еще одно административное подразделение на Дальнем Востоке — Албазинское воеводство.
В начале второй половины XVII в. заметно усилилось продвижение китайцев на север и запад от Центральной Маньчжурии. Их власти вводили войсковые части на правобережье Амура и производили массовые выселения местных жителей с их исконных земель. Этот процесс колонизации со стороны Китая особенно широко осуществлялся после образования русских поселений на левом берегу Амура.
После сосредоточения крупных контингентов маньчжурских войск на правобережье Амура начались их постоянные столкновения с русскими отрядами, стоявшими на левом берегу реки. Особенно частым набегам маньчжуров подвергался город Албазин, расположенный примерно на полпути от Нерчинска до устья Зеи. С начала 80-х годов этот русский опорный пункт стал объектом систематической осады со стороны маньчжурских властей Китая.
До 1689 г. русско-китайские отношения оставались неурегулированными. Они характеризовались, с одной стороны, продолжавшимися военными столкновениями на Амуре, а с другой — фактически уже установившимися торговыми связями между двумя странами. Налаживание добрососедских отношений между обоими государствами становилось объективной необходимостью для той и другой стороны. Поэтому еще в 1675 г. из Нерчинска в Пекин было отправлено русское посольство во главе с опытным дипломатом, переводчиком Посольского приказа Н. Г. Спафарием.
Посольство Спафария не решило поставленной перед ним задачи. Цинское правительство, стоявшее у власти в Китае, не ответило на грамоту русского царя Алексея Михайловича с пожеланием «быти в приятной дружбе и любви» и в соответствии с традиционной догмой китайской внешней политики потребовало от Спафария, чтобы русские послы признали себя представителями не равного Китаю государства, а «нижнего и смиренного»; чтобы подарки русского царя китайскому императору именовались «данью», а китайские подарки русскому царю принимались как «жалованье» за службу.
Такие унизительные требования не могли быть приняты представителями России, и Спафарий 1 сентября 1676 г. покинул Пекин.
После этого китайская сторона начала проводить политику шантажа и угроз. В октябре 1682 г. император Канси потребовал от албазинского воеводы А. Толбузина без боя сдать город и предложил русским либо уйти с левобережья Амура, либо перейти на сторону Китая. Летом 1685 г. к Албазину подошли маньчжурские войска численностью 15 тыс. солдат со 100 полевыми и 50 осадными орудиями. Защитников города было всего лишь 450 человек с тремя пушками.
За три дня героической обороны русские потеряли убитыми 100 человек и израсходовали весь запас пороха и свинца. Защитные стены и башни города были сильно разрушены артиллерией маньчжуров. Сопротивляться в этих условиях не имело смысла, и Толбузин сдал крепость, добившись при переговорах свободного пропуска русских жителей в Нерчинск. Маньчжуры полностью разрушили захваченный Албазин, сожгли все русские деревни в округе и отвели свои войска в глубь Маньчжурии. Район этот обезлюдел, поскольку китайские власти не стали заселять земли по левому берегу Амура.
Осенью разведчики нерчинского воеводы донесли, что на обширных полях, покинутых русскими хлеборобами, созрел богатый урожай пшеницы и других злаков. Тогда албазинцы вновь вернулись к городу. В помощь им направился воинский отряд с воеводой Толбузиным во главе. После уборки урожая началось восстановление Албазина и его защитных укреплений.
В середине 1686 г. у стен русской крепости снова появилась армия маньчжуров. Теперь у них было 57 тыс. солдат, 3 тыс. конницы и 40 пушек. Но на этот раз русские не позволили маньчжурам вести планомерную осаду, они сами делали смелые вылазки и наносили заметный урон неприятельской армии. Несмотря на трудное положение и гибель воеводы Толбузина, осажденные продержались до ноября, отклоняя любые условия капитуляции. Успешной обороне Албазина способствовало нежелание императора Канси идти на обострение конфликта с Россией, поскольку в это время он готовил военный поход против Западной Монголии.
После обмена письмами император Канси и русские цари Петр и Иван (дело было в период двоецарствия) согласились начать мирные переговоры. Осаду Албазина маньчжурские войска прекратили 4 ноября 1686 г., отойдя на две версты в южном направлении. Полномочным послом России для ведения переговоров был назначен окольничий Федор Головин. Из Москвы посольство сопровождали 506 стрельцов; в Сибири к ним присоединилось еще 1400 служилых людей. 25 октября 1687 г. русское посольство прибыло на русско-монгольскую границу в Селен- гинск. Первая встреча послов состоялась 12 августа 1689 г. под Нерчинском, куда китайские представители прибыли с 15-тысячным войском и 50 пушками.
24 августа 1689 г. был подписан Нерчинский договор. Это был первый в истории договор между Россией и Китаем. Он был также первым для Китая в его отношениях с европейскими странами. По условиям Нерчинского соглашения: Россия обязалась уйти из Албазина и «разорить город до основания»; при этом район его не подлежал заселению маньчжурами; восточным форпостом России становился Нерчинск; подданные обоих государств получали право въезда на территорию другого государства, чтобы «добровольно и покупать, и продавать, что им надобно»; при этом устанавливался принцип равноправия в торговле; предусматривалось во всех случаях мирное урегулирование возникающих споров, без применения военной силы.
Договор 1689 г. положил начало официальным отношениям между Россией и Китаем. Несмотря на то что многие вопросы, в том числе установление государственных границ, оставались нерешенными, соглашение под Нерчинском может служить примером мирных и добрососедских отношений между государствами, сохранившихся на протяжении многовековой истории.
Нерчинский договор явился положительным стимулом для более регулярной русско-китайской торговли. Россия была для Китая поставщиком сибирской пушнины. Китайские товары (корень ревеня, китайский табак, золото, серебро, драгоценные камни) являлись предметами правительственной монополии и источником крупных поступлений в государственную казну. Более широко развернулась торговля китайскими тканями, имевшими спрос в России. Главным направлением для связи с Китаем было Забайкалье (Нерчинск и Селенгинск). Но и на этом более коротком торговом пути караваны испытывали немалые трудности при прохождении через полупустыни из-за набегов воинственных монгольских племен. Маньчжурские власти, кроме того, не всегда охотно давали разрешение на проход русских караванов в Пекин и нередко мешали в пути приобретению верблюдов и лошадей.
В марте 1692 г. из Москвы в Пекин отправилось новое посольство с русскими купцами и товарами. Его возглавлял датчанин купец Идее (Елизар Елизарович), прибывший в Москву из Гамбурга в 1687 г. и через Лефорта познакомившийся с Петром. Идее встретил в Пекине недружелюбный прием — 55 дней с ним не вели деловых переговоров. Ряд вопросов, поставленных русской стороной перед цинским правительством, не получил положительного ответа. В то же время торговый обмен товарами прошел вполне успешно. Идее привез в Китай пушнины и других русских товаров, принятых в Нерчинске, на сумму четыре е лишним тысячи рублей. А по возвращении им было доставлено китайских товаров на сумму 12 тыс. руб. Чистая прибыль, таким образом, составляла' около 8 тыс. руб.
После этого правительство Петра приняло решение сосредоточить торговлю с Китаем в своих руках. По царскому указу 1699 г. частные лица обязаны были имевшуюся у них пушнину сдавать в казну по твердо установленным ценам. С целью устранения конкуренции казенной торговле Петр в 1706 г. запретил посылать в Пекин с караванами частную пушнину. Руководство русско-китайской торговлей и организация казенных караванов были возложены на Сибирский приказ.
К концу второго десятилетия XVIII в. цинское правительство Китая, упрочив свое влияние в Монголии, предложило России установить русско-монгольскую границу, которая оставалась неопределенной после Нерчинского договора. В связи с этим в 1717 г. русскому каравану было запрещено продавать свои товары в Пекине. Очередной караван 1718 г. не получил разрешения на следование по территории Китая и был оставлен в Селенгинске. Чтобы договориться о возобновлении торговли, Петр направил из Петербурга в Пекин посольство во главе с капитаном лейб- гвардии Преображенского полка Львом Измайловым. Он имел поручение добиться от правительства Канси разрешения для русских подданных свободно продавать и покупать свои и китайские товары на территории Китая; договориться о постоянном пребывании в Пекине русского консула, который на месте разрешал бы все споры, возникавшие в процессе торговли; подписать с Китаем торговый договор.
Посольство Измайлова хорошо было принято в Пекине. Оно оставалось в столице Цинской империи более трех месяцев (с 18 ноября 1720 по 2 марта 1721 г.). Измайлов неоднократно бывал на приеме у императора, который благосклонно принял богатые подарки Петра и со своей стороны направил ценные подарки для русского царя. Но переговоры русского полномочного посла с самим императором и его министрами о торговых отношениях не дали положительных результатов. Китайскую сторону в то время более всего интересовали вопросы о размежевании в районе русско-монгольской границы, поскольку решение этой проблемы должно было закрепить положение маньчжурского богдыхана в Монголии. Измайлов, не имея на это полномочий, в свою очередь не мог затрагивать эту тему. В Пекине в качестве русского консула был оставлен коммерсант Лоренц Ланг. Но его миссия тоже не имела успеха. В мае 1722 г. ему было объявлено, что «богдыхан намерен от сего времени всю переписку и коммерцию с Россией пресечь».
В 1723 г. умер воинственный цинский император Канси. Китайский престол унаследовал молодой Юнчжен, сторонник добрососедских отношений с Россией. На втором, году своего царствования он проявил инициативу к возобновлению переговоров с русскими как по пограничным, так и по торговым вопросам. На русско-монгольскую границу близ Селенгинска 14 июля 1724 г. прибыли два высокопоставленных китайских представителя (один из них был двоюродным братом нового императора). Они заявили о желании Китая иметь вечный мир с Россией и предложили Лангу вернуться в Пекин, чтобы начать новые мирные переговоры.
Уже после смерти Петра I (в июне 1725 г.) в Китай было направлено русское посольство во главе с опытным дипломатом графом Саввой Рагузинским (сербом по национальности). Кяхтинский договор, определявший политические и торговые отношения между двумя странами, был подписан 25 октября 1727 г. Обмен ратификационными грамотами произведен в русском лагере на реке Кяхте 14 июля 1728 г. По Кяхтинскому договору Россия согласилась перенести центр русско-китайской торговли в Нерчинск и Кяхту. Это решение царского правительства было положительно встречено русским купечеством, поскольку оно способствовало развитию частной инициативы в делах коммерции.
Источник:
Русская история. Популярный очерк - Заичкин И.А., Почкаев И.Н. Москва • Мысль • 1992
