Ладонь моя скользнула по гладкой ткани нового платья. Красивое, что и говорить, швея постаралась на славу. Вот только куда мне его надевать?
П осле декрета на работу я так и не вышла, подрабатываю няней в соседнем доме. С мужем мы живем отдельно и давно никуда не ходим. Все свободное время я посвящаю своим троим детям.
«Пригласи в театр папу»
– Мам, какое красивое! – старшая дочь выглянула из-за моего плеча и восторженно посмотрела на платье.
– Красивое, – согласно кивнула я. – Вот думаю, куда бы мне его выгулять.
– А позови папу в театр, – ни минуты не думая, предложила Алла. – Он там на своей даче совсем одичал, надо его вытащить в свет.
Я пожала плечами.
Папой-то детям Борис оставался, но вот я вовсе не уверена, что он все еще был мужем. Нет, по документам был, а вот в реальности…
Когда родился Ванька, муж резко изменился. Мне всегда казалось, что после двух дочек сын должен осчастливить отца своим появлением на свет, но вышло наоборот. Муж замкнулся, стал мрачен, а после Ванькиной первой годовщины переехал на дачу, мотивировав это желанием подправить дом. Вчера мы отметили Ванюшкино пятилетие, а Борис так и жил на даче.
Летом мы переезжали с детьми на дачу, каждый раз я лелеяла надежду наладить все на месте, но, как только мы появлялись, Борис пропадал.
Возможно, шанс ещё есть
– Борь, может, сходим в театр? – осторожно поинтересовалась я у мужа, позвонив ему на мобильный. – Мы давно нигде не были. Дети подросли, Алла согласилась посидеть с младшими, – тараторила я без умолку, слыша в трубке лишь тишину.
– Я заеду за тобой в пятницу вечером, – ответила мне вдруг телефонная трубка хрипловатым мужниным басом.
Это было так неожиданно, что я даже вздрогнула и несколько секунд молчала. Затем взяла себя в руки и проговорила:
– Я буду ждать. Очень-очень. – Я была рада. Утром в пятницу я побежала в салон, хотелось выглядеть на все сто. Закрасила начавшую пробиваться седину, сделала стрижку, макияж. Но до вечера еще было ох как далеко. Вернувшись домой, все гадала. Ужинать мы будем в ресторане или Борис все же заедет домой? Может быть… Может быть, даже останется на ночь?
Беглый взгляд в зеркало. Вроде, ничего, вполне себе. Борис не поднялся в квартиру, ждет внизу, в машине, но ведь ждет же. Возможно, у нас еще есть шанс все вернуть.
«Почему он рыжий?»
Что мы смотрели в театре, я помню смутно. Я упивалась близостью мужа, касалась локтем, и казалось, меня, как в юности, бьет «током симпатии». Я любила Борьку – статного, высокого мужика. Мне нравилась его основательность, неспешность. Да, он был скуп на ласку и комплименты, но я все равно чувствовала его любовь – в поступках, жестах, взглядах. И я безумно любила его сама. Тем непонятнее было поведение Бориса в последние четыре года. Он отлучил от себя не только меня, но и детей. И я отчаянно хотела понять почему.
– Я приготовила ужин, зайдешь? – спросила я Бориса, когда мы вышли из театра.– Поедем домой?
– Он рыжий, – пробасил вдруг муж.
– Что? – не поняла я.
– Ванька рыжий. Почему? – в голосе мужа слышались боль и отчаяние.
И тут до меня начало доходить, о чем молчал он четыре года. Я широко улыбнулась, из глаз брызнули слезы облегчения.
– Пойдем, я покажу, – уже смелее я потянула его в сторону машины.
Дома я выудила из большой стопки и раскрыла фотоальбом на нужной странице. Ткнула пальцем в фотокарточку деда.
– Он рыжий, посмотри, – улыбнулась я мужу. – Это дедушка Илья. А это прадед Алексей.
Муж обмяк, выдохнул...
– Котлетами пахнет, – виновато посмотрел он на меня и робко улыбнулся.
