Мы заходим в трейлер Влада. Тепло. И сразу кончики пальцев и нос начинают отогреваться. Тру ладони друг об друга.
— Снимай куртку, — говорит Влад. — Так быстрее согреешься.
Он вешает нашу верхнюю одежду на крючки. А я прохожу к клеткам с животными.
— Какой хороший щеночек у тебя тут.
— Да, дети на улице подобрали, он болел. Но уже идёт на поправку.
— Такие рыженькие ушки и глазки добрые. Можно его погладить?
Будто поняв, что говорят о нём, щенок начинает тявкать. Влад подходит и достаёт его из клетки.
— Какой ты милый, — говорю и глажу пёсика.
— За ушком ему почеши. Они любят.
Чешу щеночка, а он довольно подставляет голову.
— Хочешь, возьми его себе, если нравится.
— Нет, что ты? Куда мне собаку?
— Она и в машине может. Вот, как мой Вася. Ну и ты же приедешь домой рано или поздно.
— Не приеду.
Влад вопросительно на меня смотрит.
— Не забивай голову, — машу рукой.
— Ладно. Я уберу его обратно. Пусть поспит.
Влад запускает щенка обратно в клетку. Потом достаёт из шкафчика плед и протягивает его мне.
— Вот, чтобы не холодно было.
— Спасибо.
— Ты же замёрзла?
— Да.
— Отлично!
— В смысле? — теперь я таращусь на него.
— Что-то не так?
— Я просто не поняла, почему отлично, что я замёрзла? — спрашиваю и укутываюсь в плед.
— А, нет. Ты не так поняла. Это я рад, что правильно распознал по сигналам твоё состояние.
— У тебя с этим какие-то проблемы? Разве не очевидно?
Кошкин опускает грустный взгляд и идёт к кухонной тумбе.
— Да. У меня есть с этим некоторые проблемы, как я уже говорил.
— То есть прямо до такой степени?
— У меня всё нормально. Я привык. Только с книгой вот не выходит. — Он кивает в сторону листов с записями.
— Могу я взглянуть?
— Да.
Пока Влад заваривает нам какао, я перебираю страницы с текстом:
«Храбрый кот, Василий одним махом взмыл вверх, скинув с полки коробку с нитками. Он карабкался по шёлковым шторам к потолку, чтобы спастись от потопа, который устроила в квартире хозяйка. «Вася! Только не мои занавески! — прокричала женщина, залетев в комнату и споткнувшись об опрокинутую коробку…»
— Забавно. Мне нравится.
— Спасибо.
Беру другой лист и читаю его:
«Почему ты её отпустил, — спросил Вася.
Потому что мы ей не нужны» — задумчиво ответил Виктор и почувствовал...»
Я откладываю записи Кошкина и вздыхаю.
— Какао готов.
Влад ставит на стол две дымящиеся кружки и вазочку с печеньем.
— Надеюсь, тебе нравится овсяное.
— Да.
Мы садимся за столик у окошка. За ним всё ещё ночь и зима. А я тут отдыхаю в хорошей компании, накрытая тёплым пледом, пью вкусный напиток со сладостями, но как же мне горько внутри.
Влад выглядит уставшим. Мы сидим молча минут десять.
— Ты, наверное, хочешь спать?
— Да. Но не хочу, чтобы ты уходила.
Я допиваю какао и поднимаюсь.
— Мы ещё завтра увидимся.
— Точнее, уже сегодня.
Он тепло улыбается мне. Надеваю свою куртку и выхожу на улицу. Скорее добегаю до дома и поднимаюсь к себе в комнату.
В своей дорожной сумке нахожу тёплую пижаму и переодеваюсь. Мне досталась самая благоустроенная комната. Света с Лёвой, как гостье, отдали мне свою спальню. Всё равно они редко здесь ночуют, а остальные комнаты совсем пустые. А здесь большая двуспальная кровать, обои на стенах, ковёр на полу, люстра висит вместо лампочки на проводе и есть шкаф. В общем, все условия для нормальной жизни.
Ещё днём я уже разложила часть вещей на полках, а сумку оставила просто на полу. Достаю из неё ванные принадлежности и хочу задвинуть под кровать. И, когда запихиваю её подальше, слышу звук, похожий на звон стеклянных бутылок.
Нагибаюсь с фонариком и вижу, что моя сумка попала в целую гору, состоящую из стеклянных бутылок из-под вина. Их здесь по меньшей мере штук тридцать. Это странно. Не думала, что Света с Лёвой столько пьют. Хотя может это не их…