В ГДР к строительству коммунизма отнестись с присущей немцам обстоятельностью. Это небольшое государство имплементировало сталинские лекала и сумело создать проработавший более четырёх десятилетий небольшой образчик сталинской же империи. У неё были все положенные атрибуты: культ личности, продержавшийся куда дольше советского, бравурные марши, пятилетние планы, неизбывный оптимизм речей и здравниц (за вычетом поминальных), репрессии и даже свои концентрационные лагеря — для врагов режима и (по совместительству) народа крошечной красной империи со столицей в Берлине.
При этом если в Боннской Германии после полутора десятилетий диктатуры нацизма знакомиться с демократией пришлось с нуля, в ГДР ни о каком переобучении речи не шло, ведь прошлая диктатура и советская модель в её ГДР-овском изводе были местами схожи.
Разве что фюрер сменился генсеком местной партии, а влияние главного союзника заметно возросло (при этом сменился и сам союзник — место Рима прочно заняла Москва). А так всё было всё, как у Большого Брата. Даже бюсты Сталина тут и там устанавливали, называли в честь друга советских (и немецких!) детей улицы и площади, и даже своим собственным Сталинградом обзавелись. Вернее, Шталинштадтом.
«Славный город Шталинштадт»
Не успел Сталин умереть, как в его честь немцы назвали город. И не абы какой, а довольно солидный и знаковый — будущий металлургический комбинат рядом с новой польско-германской границей. Хотя изначально населённому пункту собирались присвоить имя Карла Маркса, но покойник требовал различных почестей.
После завершения окончившейся катастрофой для Германии мировой войны восточная часть страны, попавшая в советскую оккупационную зону, переживала трудные времена.
Основные индустриальные мощности, сосредоточенные в районе Рура и Силезии, остались либо в подконтрольных США, Великобритании или Франции зонах, либо достались Польше, чья западная граница была отодвинута на несколько сотен километров.
Индустрию пришлось создавать с нуля. Индустриализация страны, объявленная в 1950 году под лозунгом «Сталь-Хлеб-Мир», затронула южные и восточные районы, наиболее густонаселённые. Одним из новых городов был Шталинштатд — моногород, служивший приложением к построенному вблизи Одера металлургическому заводу.
Архитектурно этот населённый пункт напоминает столичный Кутузовский, это образцово-показательный социалистический город Германии, разве что высотность пониже.
Городу имени Сталина надлежало стать образцом, полезной моделью, способной наглядно продемонстрировать превосходство социалистической модели экономики и неизбежное скорое процветание пролетариата.
Задумка была неплоха, планировка — близка к идеалу. Наряду с жилыми районами здесь было большое количество социальной инфраструктуры, а в отличие от большинства прочих германских городов, как старых, так и вновь построенных, здесь не было места частной собственности и клерикальным пережиткам: ни одного частного дома в окрестностях нет, не было до середины 80-х и церквей.
Замаха хватило ненадолго: вскоре «сталинский» ампир сменился более практичными панельными многоэтажками с серыми фасадами (от советских они выгодно отличались наличием лоджий в каждой комнате: своего рода бонусная площадь, очень удобно).
В 80-х здесь применили словно заклинание заморозки времени: в СССР цвела и пахла Оттепель, расстреляли Берию, разогнали антихрущёвский заговор, но Сталин по-прежнему украшал своим именем карту ГДР. Лишь осенью 1961 года положение переменилось, и город Сталина стал градом доменных печей — Айзенхюттенштадтом.
Впоследствии панельные хрущобы по-восточнонемецки прошли через реновацию и сегодня с виду представляют собой довольно симпатичное и комфортное жильё.
Крушение культа личности по-немецки
ЦК СЕПГ — так называлась правящая в Германской Демократической Республике объединённая коммунистическая и социалистическая партия — очень долго не могла пойти на полное разоблачение культа личности Сталина. Не было согласия в политбюро, да и опасение, что в Москве поиграют-поиграют да перестанут, было.
Но когда они там наконец решились, всё случилось буквально одним днём. Замене подлежали не только таблички на официальных учреждениях: поменяли расписания поездов по всей стране, бланки официальной документации, даже программы радиопередач.
В центральной части города на стене большого магазина было помещено мозаичное панно с изображением шурующего в топке металлурга и надписью «Шталинштадт — первый город социализма в Германии». Утром следующего дня на стене уже висело другое изображение.
При этом в городе не было ни одной статуи или бюста — а потому и сносу ничего не подлежало. А там появились возможности дискуссии о совершенных режимом преступлениях — и участии в этом местных немецких властей. Удивительно, но при том, что дискуссия по Сталину открылась, многие люди, потерявшие жизненные основы и идеалы, остались коммунистами или социалистами.
А к персоналии советского вождя у немцев остался научный интерес. Десятки исследователей из различных институтов и научных учреждений занимаются изучением его истории и преодолением политического и исторического наследия.
Если в России с ним всё понятно, то у немцев с этим всё намного труднее. С одной стороны, для немцев всё это было навязанной ролью, а участие в процессе «закрепощения» восточногерманского общества, проникновения во все его слои специальных службы происходило под давлением Большого Брата.
С другой — вопрос «кто же написал 4 миллиона доносов» для ГДР стоит как никогда актуально: не менее 10% жителей этой части объединённой Германии либо состояли осведомителями при специальных службах, либо работали в них внештатно, либо вообще были кадровыми сотрудниками.
При этом нельзя списывать со счетов и особый склад личности тех, чьи детство, юность и зрелость прошли под влиянием сталинизма и его внутренней-внешней политики.
Эти люди не склонны брать на себя ответственность, лишены инициативы, склонны сваливать принятие любых решений на вышестоящих, чтобы не столкнуться с риском быть наказанным за совершенные ошибки.
Немецкие исследователи во многом убеждены: именно сталинский опыт стал, в конечном итоге, причиной провала не только Перестройки при Горбачеве в СССР, но также попыток реконструкции восточногерманского государства, а некоторые также считают, что и всего советского проекта в целом.
Другие города, другие условия
В Германии нет памятников, бюстов и мемориальных досок Сталину, хотя в Трептов-парке до сих пор стоит колоссальный мемориал Воину-освободителю. В то же время в другом немецком государстве, Австрии, есть несколько объектов, непосредственно связанных с именем советского диктатора.
Например, в Вене, в престижном районе Шенбрунн, есть мемориальная табличка со скульптурным портретом вождя и упоминанием, что за год до начала Первой мировой в этом доме жил Иосиф Сталин. Именно в этих стенах он подготовил для Ленина научную работу о национальном вопросе, отталкиваясь от реалий дуалистической Австро-Венгерской монархии со всеми её слабыми местами и неоднозначными сложностями.
Табличку установили в 1949 году — тогда находившееся под контролем Союзников австрийское правительство решило сделать подарок СССР по случаю семидесятилетия руководителя страны.
Спустя 6 лет, когда Австрии решили вернуть независимость, СССР отдельно прописал в государственном договоре (уникальный случай: конституцию страны принимали с участием 4 стран, осуществлявших оккупацию, поставили под проектом документа свои подписи!), что памятники советской эпохи останутся в неприкосновенности.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал
Читайте также:
✅ Полеты первым классом в СССР: история ушедшей роскоши и комфорта
✅ 5 турецких привычек, непонятных русским
✅ Водятся ли акулы в нашем Черном море? Безопасно ли купаться на Черноморском побережье России?
