28 подписчиков

ОБРАЗОВАНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ГОСУДАРСТВА

14 июля 202314 июл 2023

24 мин

Оглавление

Литература:
Источник:

Образование Древнерусского государства было закономерным следствием длительного процесса социально-экономического и политического развития восточнославянского общества, его разделения на классы и борьбы между ними. Предпосылки для создания государственных образований складывались на протяжении нескольких столетий. В VI—VIII вв. в экономической жизни восточных славян произошли значительные перемены. Наряду с подсечным земледелием развивалось пашенное. Первое было связано с коллективным трудом и общественной собственностью на орудия производства. Пашенное земледелие велось с применением более совершенных орудий труда (древнее рало уступило место сохе с железным сошником и плугу с железным лемехом). Появилась возможность ведения хозяйства отдельными семьями. В силу этого родовая община со временем перестала быть экономической необходимостью и распалась, уступив место территориальной (соседской) общине. Теперь людей объединяло уже не столько родство, сколько общая территория и хозяйственная жизнь. Находившиеся ранее в коллективном владении земли и луга стали подвергаться разделу между отдельными хозяйствами. Экономическая самостоятельность отдельных семей неизбежно приводила к имущественному расслоению территориальной общины. Появилась частная собственность на орудия труда и земельные угодья.

Интенсивный распад родо-племенных связей и рост сельскохозяйственного производства способствовали развитию ремесла и отделению его от других видов хозяйственной деятельности. Это в свою очередь стимулировало развитие городов и внешней торговли. Племенная знать начала обогащаться. Шел процесс формирования классов феодального общества.

В IX в. на землях восточных славян возникли города. Их к тому времени появилось немало, иноземцы называли Древнюю Русь «страной городов». Правда, следует иметь в виду, что тогда слово «город» означало прежде всего поселение, обнесенное земляным валом, рвом, тыном или засекой, и далеко не все эти укрепленные поселения становились потом действительно городами.

Самым древним городом восточных славян был Киев — центр племенного союза полян: его 1500-летие отмечалось в 1982 г. В «Повести временных лет» новгородцы упоминаются под 859 г.— значит, был уже город Новгород. Смоленск возник не позже 863 г. Девятый век стал временем рождения городов — Пскова, Изборска и Полоцка (у кривичей), Искоростени (у древлян), Чернигова (у северян), Белоозера, Любеча, Мурома и др. Важнейшие из этих городов были связаны знаменитым торговым путем «из Варяг в Греки и из Грек». Он шел, по словам летописца, «по Днепру, а в верховьях Днепра — волок до Ловоти, а по Ловоти входят в Ильмень-озеро великое; из этого же озера вытекает Волхов и впадает в озеро великое Нево, и устье того озера впадает в море Варяжское».

Возникновение городов свидетельствовало о разложении первобытнообщинного строя, становлении феодальных отношений и отделении ремесла от земледелия — о втором общественном разделении труда.

Ремесленники начали появляться еще в родовых поселках. Вначале это были металлурги и кузнецы. Они снабжали общину железным оружием и орудиями труда, а община за это содержала их. Потом появились гончары, литейщики, косторезы, плотники. Все они жили своим ремеслом и стали селиться у земляных стен княжеских и боярских усадеб. Так возникал ремесленно-торговый поселок — посад. По мнению историков, такой посад является одним из первых признаков города.

Опираясь на военную силу — свою постоянную дружину воев, феодалы захватывали общинные земли и закабаляли более бедных общинников. Постепенно складывался класс эксплуататоров (князей, бояр, княжих мужей, градских старцев), на другом полюсе — класс эксплуатируемых (смердов, холопов, изгоев, посадских людей и других зависимых от князя прослоек населения).

Социальная структура феодализирующегося общества была сложной. Не всегда удается дать четкую характеристику отдельных групп населения, их взаимоотношений в повседневной жизни. И поныне среди ученых немало разногласий при истолковании социальной терминологии ранних летописей и законодательных памятников типа «Русской Правды». Тем не менее есть основания говорить о процессе генезиса феодальных отношений в Киевской Руси. Тогдашнее общество вряд ли правомерно рассматривать в качестве патриархального или рабовладельческого, хотя такие взгляды развивают некоторые советские исследователи.

Для защиты своих богатств от внешних и внутренних врагов и закабаления свободных земледельцев-общинников феодалам нужна была государственная машина. Так под действием объективно существовавших законов социально- экономического развития раннефеодального общества складывались предпосылки для образования феодального государства на Руси.

Наряду с социально-экономическими происходили и политические изменения в жизни восточных славян. Их отдельные племенные союзы складывались теперь в более крупные объединения государственного характера. Эти объединения формировались вокруг таких крупных городов, как Киев, Новгород, Чернигов и др.

Первые русские историки-летописцы не могли пройти мимо вопроса о начале Русского государства. Самым древним общерусским летописным сводом является так называемая Начальная летопись — «Повесть временных лет». В ней описываются события от времени сыновей легендарного Ноя и до вокняжения Владимира Мономаха в Киеве в 1113 г.

Традиционно автором первой редакции «Повести временных лет» считается монах Киево-Печерского монастыря Нестор, хотя русские историки высказывали различные мнения по этому поводу. За авторство Нестора говорят упоминание о Несторе-летописце в послании Поликарпа и существование некоторых списков с прямым указанием на Нестора как автора летописи. Труд Нестора в дальнейшем не раз дополнялся, переписывался, редактировался. На этот счет существует обширная специальная литература, рассматривать которую в рамках популярного очерка неуместно. Из новейших изысканий приведем мнение академика Б. А. Рыбакова: «Из среды летописцев особо выделяется киевлянин Нестор (начало XII века). Он написал широко задуманное историческое введение в хронику событий — «Повесть временных лет». Хронологический диапазон введения — от V—VI веков нашей эры до 860 года, когда русы впервые выступили как сила, равная Византийской империи. Историко-географическое введение Нестора в историю Киевской Руси, написанное с небывалой широтой и достоверностью, заслуживает полного доверия с нашей стороны» 8.

«Повесть временных лет» передает древнее народное предание о возникновении города Киева и о князе Йие — родоначальнике славянских князей. Б. А. Рыбаков пишет: «...на гористом берегу Днепра находилась земля славянского племени полян (которые потом стали называться русью — «поляне, яже зовомая Русь»). Поляне были «мужи мудры и смыслены», верования их были языческими, они почитали озера, источники и священные рощи. Трое братьев-полян (Кий, Щек и Хорив) жили на «горах», а затем построили новый «градок» средь какого-то бора, где были охотничьи угодья, и назвали его в честь старшего брата Кия — Киевом» 9. Далее Б. А. Рыбаков высказал следующие интересные замечания: летописное предание записано очень кратко, но с присущей для эпических сказаний тройственностью героев-братьев; имена братьев Кия могли быть производными от названий приднепровских холмов — Щековица и Хоревица; дата основания города Киева в предании не указана — она «терялась во мраке веков».

Князя Кия летописцы сопоставляли с другими основателями крупнейших городов — Ромулом (основателем Рима), Александром Македонским (основателем Александрии).

Князь Кий — лицо реальное. Историками установлено, что по приглашению византийского императора он побывал в Царьграде (Константинополе). После возвращения из столицы Византии Кий жил и действовал в низовьях Дуная, где основал городок Киевец. Потом он вернулся в свой родной Киев, где и умер.

Чтобы уравнять Киев с другими городами Руси и отдать предпочтение Новгороду, новгородские летописцы XI — XII вв. легенду об основании Киева вписали в летопись под 854 г., а самого князя Кия объявили простым охотником или перевозчиком через Днепр. Однако легенду о Киеве подтверждают археологи. Их многочисленные и объективные данные говорят о том, что строительство города имело место на рубеже V—VI вв. Поэтому летописный рассказ Нестора о Киеве с достаточной убедительностью может быть отнесен к VI в. Б. А. Рыбаков уточняет: «...эпоху Кия следует датировать начиная от царствования императора Зенона (476—491 гг.) и Анастасия (491—518 гг.)» 10.

Новгородская летопись началом русской государственности считает призвание на нашу землю варягов (норманнов) во второй половине IX в. К этой дате (862 г.) некоторые летописцы подгоняли все остальные известные им события ранней русской истории.

Легенда о призвании варягов послужила основанием для широкого распространения так называемой норман- ской теории образования государства на Руси. Она была принята историками-монархистами и отражала точку зрения официальной историографии русского самодержавия.

В вопросе образования государства на Руси дореволюционная историография исходила из следующих двух положений: во-первых, это важное историческое событие однозначно датировалось 862 г.; во-вторых, оно прямо и непосредственно связывалось с добровольным призванием на Русь варяжского князя Рюрика и его двух братьев — Синеуса и Трувора. Оба этих утверждения далеки от истины. Дата «862 г.» не выдерживает критики хотя бы потому, что задолго до этого на землях восточных славян уже были государственные образования.

Выше отмечалось, что к VI в. в Киеве сложилось княжество Кия. Оно, надо полагать, представляло собой достаточно мощное государственное образование, поскольку с ним поддерживала связь могущественная в то время Византия. О нем (под именем Куябия) упоминал арабский географ Джейхани в своих сочинениях X в. Судя по некоторым летописям, в середине IX в. последними представителями династии Кия были князья Дир и Аскольд. Арабский автор X в. Масуди писал о князе Дире: «Первый из славянских царей есть царь Дира; он имеет обширные города и многие обитаемые страны. Мусульманские купцы прибывают в столицу его государства с разного рода товарами» 11.

Тот же арабский географ Джейхани упоминает другое государственное объединение в Восточной Европе — Артанию. известие об Артании породило у историков различные точки зрения. Одни считали ее Причерноморской Русью (Тмутараканью), другие — областью, занимаемой мордвой, третьи связывали ее с Рязанью. Как бы то ни было, славянское объединение Артания (так же как и Куя- бия) существовало задолго до середины IX в.

Наконец, до нас дошли сведения о Славии — одном из древнейших государственных объединений восточных славян, возникшем не позже VIII в. Историки полагают, что Славия являлась племенным княжеством новгородских словен с центром в Старой Ладоге или Новгороде. Арабско-персидские авторы X—XII вв. упоминают о Славии наряду с Куябией и Артанией.

Но вернемся к легенде о «призвании варягов». Согласно летописи, она предстает в следующем виде.

Племена славян жили разрозненно и враждовали между собой. Они не могли противостоять своим более сильным и воинственным соседям и поэтому платили им дань. В середине IX в. ильменские славяне, кривичи и финские племена (чудь, меря и весь) платили дань варягам, а поляне, северяне и вятичи — хазарам. Потом северные славянские и финские племена прогнали варягов и снова начали жить старинным родовым обычаем. Однако у них вновь возникли междоусобицы. Тогда, собравшись на вече, они по предложению новгородского старейшины Гостомысла решили отправить своих послов за море к варягам, чтобы просить их прийти на землю славян и управлять ею беспристрастно. Послы отправились за море и сказали варягам: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами». Три варяжских брата Рюрик, Синеус и Трувор приняли это предложение. Рюрик поселился в Новгороде и княжил с 862 по 879 г. Синеус занял Белоозеро, а Трувор — Изборск. С этими варяжскими князьями на землю славян пришла разноплеменная дружина, в которой преобладали норманны. Пришедшие к нам варяги были из племени русь, поэтому и земля наша стала называться Русью. С призвания варяжских князей в 862 г. и началась история Русского государства, так как эти князья и их потомки постепенно объединили под своей властью разрозненные племена восточных славян.

В связи с этой легендой следует пояснить четыре момента:

что это за варяги, которые охотно откликнулись на зов?

кто этот «мудрый» Гостомысл, решивший своим советом судьбу русской государственности?

кто автор норманской теории образования Русского государства?

кто «за» и кто «против» этой теории и почему?

Весьма занимательно, что на протяжении двух последних столетий о пришедших на нашу землю в IX в. варягах пишут туманно и довольно неопределенно. В настоящее время историки согласились с тем, что под именем варягов на землях восточных славян выступали скандинавы. Эти скандинавы под именем викингов («люди заливов») в конце VIII — середине XI в. совершали морские торгово-грабительские и завоевательные походы в страны Европы. На Руси их называли варягами, в Западной Европе — норманнами («северные люди»). Крупнейший славист нашего времени известный польский ученый, действительный член Польской Академии наук X. Ловмяньский норманскую экспансию на Руси делит на два периода. Он пишет: «Можно предположить, что роль норманнов на Руси в первый период их экспансии, длившийся примерно до третьей четверти X в., была иной, чем в последующий период. Вначале они выступали прежде всего в роли купцов благодаря присущей им ловкости в торговых делах, знанию чужих стран, что облегчало им выполнение и дипломатических функций. Их знания и опыт в военном деле, а особенно в навигации и походах водными путями, использовало Русское государство...

Второй период норманской экспансии, начиная с последней четверти X в., характеризовался изменением роли норманнов на Руси. Их место в торговле уменьшается, зато русские князья, в особенности новгородские, охотно прибегают к помощи варяжских отрядов. Тогда-то, вероятно, выражение варяг, первоначально обозначавшее купца нор- манского происхождения, получило другое значение —* наемный воин... Русские князья использовали варягов также и в административных целях, как это убедительно подтверждает «Повесть временных лет», говоря о Владимире, и то же приписывает Рюрику. Административная деятельность норманнов на службе у русских князей нашла отражение в скандинавских сагах и, возможно, в скандинавской терминологии...» 12

Дошедшие до нас сведения о Гостомысле тоже довольно разноречивы. Он — новгородский старейшина, он же легендарный славяно-русский князь, он же первый новгородский посадник. По более позднему списку (XVI в.), он основал Великий Новгород. По Иоакимовской летописи, славянским первокнязем был некто Славен, имевший трех сыновей — Избора, Владимира и Столпосвета. Так вот, отец Гостомысла был будто бы потомком этого древнего Владимира в девятом колене. У Гостомысла было четыре сына и три дочери. Все сыновья погибли в войнах, а дочерей выдали замуж за соседних князей. Есть основание предполагать, что средняя дочь Гостомысла, Умила, стала женой одного из западнославянских князей. Тогда, оставшись на склоне лет без наследника, Гостомысл мог призвать в Новгород одного из своих прямых потомков — варяга Рюрика. Это не противоречит, а скорее совпадает с тем, что писал в своей «Истории» В. Н. Татищев: «Прежде же пришествия Рюрикова колено словенских князей, бывшее Гостомыслом, пресеклось... как Иоаким и Нестор сказуют, что по смерти Гостомысла, словенского князя, по повелению или завещанием его призвали из варяг-русов князя себе Рюрика з братиею» 13.

Кстати, еще один запутанный летописцами вопрос: в какой именно пункт прибыл Рюрик? Лаврентьевская летопись прямо и однозначно называет Новгород. Ипатьевская и Радзивилловская летописи, Хлебниковский и Пере- яславль-Суздальский летописцы указывают Ладогу. Если этот последний вариант принять за истину, то тогда нельзя не согласиться со следующим предположением В. Чивилихина: «...зная, что наши предки, как и другие североевропейские народы, нанимали платные варяжские дружины для защиты от других — разбойничьих! — варяжских отрядов, можно предположить, что внук Гостомысла Рюрик действительно «утвердиша город старый Ладогу», то есть крепость, основанную словенами еще в VI веке, и поначалу защищал с севера водный прямоток по Волхову, ведущий к Новгороду» 14.

Кто же был первым норманистом — автором лженаучной норманской теории образования государства на Руси? Некоторые историки то ли в шутку, то ли всерьез первым норманистом называют Нестора. Это, с одной стороны, правильно, а с другой — неправильно, поскольку мнение об авторстве «Начальной» летописи не является однозначным. Интересное замечание сделал Б. А. Рыбаков: «Окончательное редактирование «Повести временных лет» Нестора осуществляется, по мнению Шахматова *, около 1118 года под наблюдением князя Мстислава Владимировича, сына Мономаха. Внук (по матери) английского короля, муж варяжской принцессы, тесть норвежского и датского королей, князь, двадцать лет проведший на севере Руси, в Новгороде, Мстислав был прочно связан со всей Северной Европой и именно с этих позиций смотрел на историю Руси, преувеличивая роль северян-варягов в ее судьбах. Везде, где только можно было, Мстислав вставлял легенды о варягах, о призвании варяжских князей и отождествлял варягов с русами, становясь тем самым родоначальником ошибочной и тенденциозной норманской теории» ,5.

«Научное обоснование» норманской таории навязали в XVIII в. нашей исторической науке немецкие ученые Г. 3. Байер, Г. Ф Миллер, А. Л. Шлецер *, приглашенные для работы в Петербургскую Академию наук, основанную Петром I. Нельзя отрицать того, что эти ученые много сделали для становления молодой русской науки. Но вместе с тем они и особенно А. Л. Шлецер активно выступали с антинаучными измышлениями о неполноценности восточных славян.

Против норманской теории образования Русского государства и ее активных поборников — немецких ученых, обосновавшихся в Петербургской Академии наук, решительно выступал М. В. Ломоносов **. В 1749 г. на торжественном заседании Академии наук по случаю тезоименитства императрицы Елизаветы Г. Ф. Миллер выступил с речью на тему «Происхождение народа и имени российского». Ломоносов открыто осудил Миллера за то, что в своей речи он больше всего говорил о бесславии российского народа: как многократно разбивали русских в сражениях, как грабежом, огнем и мечом пустошили Русскую землю и у царей русских отнимали их сокровища. Особенно возмутило Ломоносова восторженное заявление Миллера о том, что «скандинавы победоносным своим оружием благополучно себе всю Россию покорили». По настоянию Ломоносова и других ученых речь Миллера, уже напечатанная, была уничтожена. Она увидела свет только в 1768 г., после смерти Ломоносова.

Однако Ломоносов и его малочисленные сторонники не смогли одержать верх над норманистами. Почти вся историческая наука XIX в.— от Н. М. Карамзина до С. М. Соловьева — приняла норманскую концепцию, а защита нор- манизма от нападок инакомыслящих стала явно выраженной официальной позицией — царствующая династия Романовых находила ее для себя политически более благонадежной.

Советские историки отвергают норманскую схему образования Русского государства как идеалистическую. Еще М. Н. Покровский писал, что весь рассказ о призвании варягов, «несомненно, стилизован — и настолько, что разглядеть его историческую основу почти невозможно. Мы знаем, что от норманнов откупились, что первым князем, имя которого запомнило предание, был Рюрик, что он пришел с севера и «воевал всюду». Все остальное может быть домыслом компилятора...» 16.

Б. А. Рыбаков высказался по этому поводу более определенно: «Во времена бироновщины, когда отстаивать русское начало в чем бы то ни было оказалось очень трудно, в Петербурге, в среде приглашенных из немецких княжеств ученых, родилась идея заимствования государственности славянами у северогерманских племен. Славяне IX—X веков были признаны «живущими звериньским образом» (выражение летописи), а строителями и создателями государства были объявлены северные разбойничьи отряды варягов-норманнов, нанимавшиеся на службу к разным властителям и державшие в страхе Северную Европу. Так под пером Зигфрида Байера, Герарда Миллера и Августа Шлецера родилась идея норманизма, которую часто называют норманской теорией, хотя вся сумма нор- манистических высказываний за два столетия не дает права на наименование норманизма не только теорией, но даже гипотезой, так как здесь нет ни анализа источников, ни обзора всех известных фактов. Норманизм как объяснение происхождения русской государственности возник на основе довольно беззастенчивой априорности, предвзятости, пользовавшейся отдельными, вырванными из исторического контекста фактами и «забывавшей» обо всем противоречащем априорной идее» 17.

Можно сделать следующее краткое резюме по вопросу образования государства на Руси: первоначальные государственные образования восточных славян в виде союзов племен или княжеств существовали в Восточной Европе задолго до 862 г., т. е. до так называемого призвания варягов;

Рюрик — лицо реальное, поскольку он был отцом реального киевского князя Игоря; в то же время Рюрик не упоминается ни в одном скандинавском или немецком средневековом памятнике, и не исключено, что он был славянином (о чем говорил еще М. В. Ломоносов), внуком Гостомысла, сыном его дочери Умилы;

норманны (варяги) не могли привнести государственность в жизнь восточных славян, поскольку она возникла как закономерный результат многовекового внутреннего развития славянского общества и ее вообще нельзя экспортировать;

первое устойчивое государственное образование на Русской земле сложилось к 882 г.: оно сформировалось вокруг древнейшего города Киева и получило наименование «Киевская Русь».

Происхождение слова «русь», ставшего потом именем великого народа и его славной Родины, историки объясняют по-разному. Можно привести по крайней мере три версии об истоках этого слова.

Первая версия вытекает из норманской теории образования Русского государства. Она утверждает, что варяг Рюрик сам был из племени русь и поэтому государство, возникшее у славян якобы с приходом князя и его дружины, тоже получило название «Русь». Эта версия является вымышленной. Подтверждением служит кроме всех прочих и тот факт, что в Скандинавии (на родине варягов) отсутствуют какие-либо сведения о племени или местности русь.

Вторую версию предложил в уже знакомой нам «Памяти» писатель В. Чивилихин. Свои рассуждения он начал с того, что в праславянском языке река называлась «руса». От этого древнего коренного слова произошли современные «русло», «русалка», мужское имя Руслан. Все без исключения древнейшие поселения славян располагались по рекам. Река кормила людей, защищала от врагов, служила им самым надежным и удобным средством сообщения. Река пронизывала всю жизнь наших предков — экономику, политику, быт, верования, обычаи. А сколько сказок, преданий, поверий, песен и стихов было сложено о русалках, о русалочьих играх, гуляньях, обрядах, праздниках! Славяне-язычники обожествляли реки, озера и водоемы. Славяне-христиане принимали крещение тоже в реке. Поэтому автор «Памяти» пришел к вполне логичному предположению: «Если «руса» — это «река» — извечное место поселений наших предков, с которой всегда был так тесно связан их образ жизни и верования, «рус» — праславянский корень, образовавший такое большое гнездо слов только в русском языке, Рус в глубокой древности — мифическое днепровское божество, то обобщенный этноним «русы» или «руссы» — издревле значило «живущие на реках», «жители рек», «речной народ»...» 18

Третья версия тоже вполне логична и, может быть, даже наиболее правдоподобна, но, к сожалению, не очень конкретна, особенно в части хронологии. Заключается она в том, что «русы суть племя из славян». Это древнее племя русь находилось где-то в Среднем Приднепровье. Б. А. Рыбаков пишет, что впервые имя народа «русь» или «рос» появляется в источниках в середине VI в., т. е. во время великого расселения славян. Один из авторов (Иордан) называет «мужей-росов» (росомонов), враждовавших с готским князем в 370-е годы. Другой автор (тоже из Сирии) упоминает неконный народ рос, живший в Среднем Поднепровье. Эти два наименования народа — «рос» и «рус» — существовали с древнейших времен, причем византийцы называли славян именем «рос», а арабо-персид- ские авторы IX—XI вв.— именем «рус». В русской средневековой письменности имеются обе эти формы: «Русьская земля» и «Правда Росьская». Вот почему вплоть до наших дней мы называем свою родину Россией, а ее жителей — русскими 19.

При рассмотрении географического значения понятия «Русская земля» нетрудно заметить наличие любопытной двойственности в терминологии летописей XI—XIII вв. Словосочетание «Русская земля» употребляется в них то для обозначения всей Киевской Руси (в смысле совокупности всех восточнославянских племен от Балтики до Черного моря), то для обозначения существенно меньшей области в лесостепи, никогда не представлявшей собой в X—XII вв. политического единства. Часто указывалось, что из Новгорода или Владимира «ехали в Русь», т. е. в Киев, что смоленские города нерусские, а черниговские — русские. Если все упоминания «русских» и «нерусских» областей нанести на географическую карту, то можно заметить, что существовало понятие «Русская земля», обозначавшее суженную территорию, а именно Киев, Чернигов, река Рось, Поросье, Переяславль Русский, Север- ская земля, Курск. Приходится, таким образом, полагать, что эти устойчивые представления летописцев XII в. из различных городов были реальным отражением какой-то более ранней традиции, сохранявшейся еще в XII в.

Время, когда «Русская земля» в узком смысле отражала какое-то реально существовавшее единство, падает на VI—VII вв., т. е. на тот исторический период, когда в указанных пределах распространилась культура русско-полянско-северского союза лесостепных славянских племен, образовавшегося в эпоху византийских походов, в эпоху строительства Киева. Вот почему о народе «рос» прослышали в IV в. в Сирии. Позже русью, русами стали называть не только славян, жителей Русской земли, но и тех пришельцев, которые оседали в Киеве или служили киевскому князю. Через 300 лет после первого упоминания народа рос варягов тоже назвали русью, поскольку они осели в Киеве.

Так как наиболее богатые и интересные находки «древностей русов» VI—VII вв. были сделаны в бассейне рек Роси и Россавы, то вполне вероятно, что первичное племя россов-русов обитало на Роси и само имя реки связано с названием этого племени, восходящим к IV в. Таким образом, в VI в. союз жителей Роси с Полянским Киевом и северским Посемьем (по реке Сейм) стал ядром государства Русь с его центром в Киеве. При этом спор о месте рождения русской государственности (Новгород или Киев?) однозначно решается в пользу юга.

Готлиб Зигфрид Байер (1694~_1738)— русский академик немецкого происхождения. Прибыл в Петербург в 1726 г Заведовал в академии кафедрой древности и восточных языков.
Герард Фридрих Миллер (1705—1783) — русский историк немецкого происхождения, прибыл в Петербург в 1725 г., член Петербургской Академии наук; участвовал в экспедициях по изучению Сибири.
Август Людвиг Шлецер (1735—1809) — немецко-русский историк, академик. Прибыл в Петербург в 1761 г по приглашению Миллера. Сначала помогал в исторических работах Миллеру, потом сам написал работу о нашей «Начальной» летописи. В 1769 г вернулся в Германию. Ломоносова и других ученых речь Миллера, уже напечатанная, была уничтожена. Она увидела свет только в 1768 г., после смерти Ломоносова.
Алексей Александрович Шахматов (1864—1920) — выдающийся русский языковед, историк древнем культуры, академик (с 1894 г.). Занимался также начальным этапом истории восточных славян.

Михаил Васильевич Ломоносов (1711—1765)—выдающийся русский ученый (физик, химик, металлург, геолог, астроном, историк, географ) и поэт. Сын рыбака Архангельской губ. и в юности сам отважный рыбак. В 1731 г бежал из деревни в Москву В 1742 г — адъюнкт Академии наук по физике, в 1745 г — профессор химии, в 1757 г.— член академической канцелярии, в 1759 г — заведующий академической гимназией, университетом и географическим департаментом.