К воротам монастыря подъехала новенькая вымытая иномарка. Денек, на удивление, выдался хорошим: ярко светило солнце, последние осенние листья переливались разными цветами в лучистой дымке.
Двери иномарки открылись, из салона показалась внушительная фигура мужчины. На толстом пальце красовалась внушительная печатка, которую он периодически начищал мягкой тряпочкой.
Фигура со стоном вылезла из машины. Мужчина с наслаждением вытянулся, расправив все свои складки на дорогом пиджаке. Казалось, крепкая ткань сейчас разорвется на две половины. Он с наслаждением плюнул под ноги и пробасил:
— Как же хорошо! Люблю это место! А ты?
Из салона показалась тощая фигура не то подростка, не то молодого мужчины – понять с первого раза было невозможно. Подросток тоже с наслаждением плюнул, копируя толстяка и, пытаясь выглядеть важным, пробасил своим наигранно взрослым голосом:
— Да! Кайф! Тут душа прям очищается от всего!
— Ладно, Миха, пошли, потолкуем с нашей монашкой. Да и дочь свою я давно не видел. Нехорошо это!
Две фигуры, толстая и тощая, спешно скрылись за воротами женского монастыря...
Николай Федорович любил посещать храм. Особенно, когда надо было грехи отпустить или с Серафимой встретиться по делу. С настоятельницей было о чем поговорить: Николай помог когда-то в строительстве мужского и женского монастырей, он и дальше продолжал щедро раздаривать свои средства на благо верующих.
Серафима издали увидела две знакомые фигуры, она поспешила к ним, на ходу приводя в порядок свои монашеские одеяния.
— Серафимочка, добрый день, — медовым голосом проворковал Николай Федорович, — как Ваше здоровье? Как дела идут? Всего ли хватает? Может быть, помочь в чем?
Серафима, окинула своим острым глазом тощего паренька. Он с интересом посматривал в сторону группы молодых послушниц.
— Спасибо, Николай Федорович, все хорошо, Господь нам всем помогает! Очень рада Вас видеть. Вы решили сегодня и Мишку с собой привезти?
— Да-да, — быстро ответил Николай, — надо помолиться, грешки свои отпустить. Да и с Вами потолковать о делах…
Последние слова он громко прошептал прямо в ухо настоятельнице. Та дернулась от неожиданности.
— Ах, да. Конечно. Дела. Идемте в мой кабинет. Там в это время никто нас не побеспокоит. А Михаил может подождать нас в храме.
— Да, Миша, ступай. Поставь твоей сестре свечу за здравие, — загрохотал Николай Федорович и громко расхохотался. Серафима увидела его желтые, похожие на клыки, зубы и судорожно вздохнула.
Парень нехотя направился в старинное здание монастыря. Ему было гораздо интереснее наблюдать за молодыми девушками, нежели бродить среди множества икон со строгими ликами. Но ослушаться отца он не осмелился.
Серафима и Николай Федорович неспешно направлялись сторону монашеских келий.
— Серафима, так что же так быстро изменило нашу дату? Мы планировали перевозку товара уже в эти выходные.
Настоятельница приложила палец к губам.
— Нас могут услышать. Молодые послушницы всегда грешат. Подслушивают возле кабинета. К нам недавно пришли двое подростков: девочка и мальчик. По их рассказам, родственников нет. Круглые сироты. Никто не будет искать. Девочка очень красива…
— Понял, — лицо Николая Федоровича просияло, — я скажу своему помощнику, чтобы он связался с нашими покупателями. Отложим немного. Рисковая ты, Серафима, — мужчина вдруг резко обнял настоятельницу, – неужели все никак не можешь забыть наше криминальное прошлое? Ведь утекло так много лет с тех пор!
Лицо настоятельницы было белым, как мел.
— Коля, ты же знаешь, что спрыгнуть с этой лодки можно только в бурлящую лаву. Если уж села, то плыви, иначе тебя выбросят, как котенка, тонуть…
— Ясно. Как там моя дочь?
Серафима подняла лицо и посмотрела прямо в глаза Николаю Федоровичу.
— Ей бы домой, Коля. Ну, сколько можно ее тут держать? Стены сырые, везде влага. А ей еще рожать. Вдруг, что с ребенком случится? Переведи ее, на крайний случай, в какой-нибудь пансионат!
— Не могу, — покачал головой Николай, – ты что! Такой позор! Монашка беременна! Да еще и от моего лучшего помощника. Мне пришлось даже выдумать историю его «смерти», чтобы дочь забыла навсегда о нем!
— А где же сейчас твой помощник?
— Работает, как и всегда. Я, когда узнал, что они с моей дочерью тайно встречались, очень сильно разозлился. Ну и «поправил» ухажеру лицо немного. Да так, что его и родная мать не узнает. И убить жалко, и отпустить не могу. Вот так.
— Да уж, Николай Федорович, думаешь, помогут тебе твои молитвы раз в неделю? Тут до конца жизни не отмолишься! А дочь твоя знает, где отец ее будущего малыша?
— Нет, конечно! – крикнул Николай Федорович, но тут же спохватился и горячо зашептал:
— Зачем ей это знать? Она и так сама себе жизнь испортила! Кому теперь моя дочь нужна с брюхом? А если Виталий узнает, что она и ребенок здесь, он уж точно что-нибудь выдумает! Ладно, о деле: тогда отправку товара отложим до следующего раза. Я позвоню, предупрежу. Проводи меня в храм, помолиться надо мне. На душе тяжело.
— А ты что, даже к дочери не зайдешь? – удивленно подняла брови Серафима.
— Не сегодня, — коротко ответил Николай Федорович, — и так много дел. В следующий раз.
Серафима долго смотрела на мужчину. « Надо же, а я тебя когда-то даже любила. В прошлой жизни. Слава Богу, что вовремя поняла, какой ты на самом деле», — с немым торжеством подумала настоятельница.
Они спешно вышли из кабинета Серафимы и пошли в храм…
Интересно ваше мнение, а лучшее поощрение лайк и подписка.
