Спасибо женщинам;
они дадут несколько прекрасных строк
нашей истории.
П. А. Вяземский
- Голос царя: Жены сих преступников… потеряют прежнее звание… дети, прижитые в Сибири, поступят в казенные заводские крестьяне…
- Трубецкая: Согласна!
- Голос царя: Ни денежных сумм, ни вещей многоценных взять им с собой… дозволено быть не может…
- Трубецкая: Согласна!
- Голос царя: Ежели люди, преступники уголовные, коих за Байкалом множество, жуткие люди, погрязшие в пороках, надругаются над вами или же — не дай бог! — убьют, власти за то ответственности не несут…
- Трубецкая: Согласна!
- Царь умолкает. Она ступает на лед. Лошади закуржавели, копытят снег. Она садится в сани, ямщик закрывает полог, лошади делают первые неловкие шаги. Ничего, они еще разойдутся… Еще разойдутся
В истории России существует множество историй о женщинах, которые не только стояли рядом со своими мужьями в трудные времена, но и совершили настоящие подвиги ради любви. Одна из таких историй – это история жен декабристов, женщин, которые предпочли пойти за своими мужьями в ссылку вместо комфортной жизни в столичном обществе.
Декабризм - это движение, возникшее после бунта декабристов 14 декабря 1825 года. Многие члены этого движения были приговорены к ссылке на Север или Восток России. Их жены не только отправлялись следом за ними, но и создали уникальное сообщество в этих удаленных уголках страны. Это был настоящий подвиг: покидать родные дома, расставаться со всем привычным и начинать новую жизнь в трудных условиях.
До 14 декабря 1825 г. были женаты 23 декабриста. После приговора и исполнения казни остались вдовами жены декабристов К. Рылеева и И. Поливанова, умершего в сентябре 1826 г. Всем жёнам осуждённых император Николай I предоставил право развестись со своими мужьями, но 11 из них — Прасковья Анненкова, Мария Волконская, Александра Давыдова, Александра Ентальцева, Камилла Ивашева, Александра Муравьёва, Елизавета Нарышкина, Анна Розен, Екатерина Трубецкая, Наталья Фонвизина, Марина Юшневская — от этой привилегии отказались. Чтобы удержать женщин от этого шага, использовалось все: уговоры родственников, угрозы и запугивания. Их предупреждали, что, выбирая судьбу жен ссыльно-каторжных, они автоматически лишались титулов, дворянских прав и привилегий, и государство больше не обеспечивало им безопасность. Им запретили брать с собой детей. Оставляя детей на попечение своих близких, матери уезжали, понимая, что вряд ли увидятся с ними в этой жизни. Свидания с мужьями женам разрешали только в присутствии тюремного офицера и только дважды в неделю. И это еще не полный перечень запретов. Все «условия» придумывались на ходу, изобретались специально, чтобы остановить этих безумных. У них отнимали все, но право на верность и любовь даже император был отобрать не в силах. Наперекор всему, они ехали на край света, в ледяную, страшную, каторжную Сибирь, по бездорожью, через пургу и метели, в неизвестность, откуда письма в Петербург идут по два месяца в одну сторону.
Как пишет А.Розен в своих воспоминаниях о прибытии графини Трубецкой: « Тут начались самые горькие для нее испытания: местное начальство имело повеление употребить все средства, чтобы удержать жен государственных преступников от следования за мужьями. Губернатор представил ей сперва затруднения жизни в таком месте, где находится до 5000 каторжных, где ей придется жить в общих казармах с ними, без прислуги, без малейших удобств. Она этим не устрашилась и объявила свою готовность покориться всем лишениям, лишь бы ей быть вместе с мужем. На следующий день те же препятствия со стороны губернатора, который объявил, что имеет приказание взять от нее письменное свидетельство, по коему она добровольно отказывается от всех прав на преимущества дворянства и вместе е тем от всякого имущества -- недвижимого и движимого, коим уже владеет и какое могло бы достаться ей в наследство. Екатерина Ивановна Трубецкая без малейшего возражения подписала эту бумагу, в уверенности, что с этим отречением открыла себе путь к мужу. Не тут-то было: несколько дней сряду губернатор не принимал ее, отговариваясь болезнью. Наконец он решился употребить последнее средство; уговаривал, упрашивал и, увидев все доводы и убеждения отринутыми, объявил, что не может иначе отправить ее к мужу как пешком с партией ссыльных по канату и по этапам. Она спокойно согласилась на это; тогда губернатор заплакал и сказал: "Вы поедете!" В это самое время прибыл в Иркутск наш комендант Лепарский из Петербурга; он был глубоко тронут решимостью княгини Трубецкой и содействовал к прекращению этих уговоров. Женщина с меньшею твердостью стала бы колебаться, условливаться, замедлять дело переписками с Петербургом и тем удержала бы других жен от дальнего напрасного путешествия.»
Условия жизни жен, сопровождавших декабристов в ссылке, были крайне трудными и несравнимыми с прежней обеспеченной и комфортной жизнью. После приговора мужей к ссылке на Сибирь, женам предстояло сопровождать их в это непривычное окружение, где они должны были адаптироваться к новым условиям и обеспечить свою семью.
Первая и наиболее тяжелая проблема - это отдаление от родных и близких. Многие из этих жен были вынуждены покинуть свой родной город или даже страну, чтобы быть рядом со своими мужьями. Это вызывало страшные чувства разлуки и одиночества, так как они оказывались в незнакомом окружении без поддержки своих близких.
Поселения в Сибири представляли собой дикую природу с трудными климатическими условиями. Женам декабристов приходилось приспосабливаться к холодным зимам и короткому лету, к суровым условиям жизни в деревянных бараках или избах. Недостаток комфорта и удобств делал их повседневную жизнь трудной.
Одной из основных проблем было питание. Женам приходилось самим готовить пищу на примитивных печах или открытом огне, а продукты были ограничены и не всегда свежие. В таких условиях поддержание нормального здоровья становилось сложной задачей.
Полина Анненкова вспоминает:
«…Дамы наши часто приходили посмотреть, как я приготовляю обед, и просили научить их то сварить суп, то состряпать пирог». Когда надо было чистить курицу, «со слезами сознавались, что завидуют моему умению все сделать, и горько жаловались на самих себя на то, что не умели ни за что взяться, но в этом была не их вина, конечно. Воспитанием они не были приготовлены к такой жизни… а меня с ранних лет приучила ко всему нужда».
Несмотря на все трудности, жены декабристов не теряли надежды на лучшую будущую жизнь. Они вели активную социальную деятельность, помогали друг другу и местным жителям, организовывали образовательные и благотворительные программы. Благодаря этому они создавали атмосферу единства и солидарности.
«И женщины тут же начинают борьбу с петербургской и сибирской администрацией за облегчение условий заключения. Николай Басаргин вспоминал позднее, как дамы, вступаясь за заключенных, в лицо называли коменданта Лепарского тюремщиком, добавляя, что ни один порядочный человек не согласился бы принять эту должность без того, чтобы не стремиться к облегчению участи узников. Когда генерал возражал, что его за это разжалуют в солдаты, те, не замедлив, отвечали: «Ну что ж, станьте солдатом, генерал, но будьте честным человеком».
Кроме того, эти женщины проявляли высокий уровень моральной силы и храбрости. Они поддерживали своих мужей в сложные времена и стояли за своими убеждениями. Многие из них написали мемуары о своей жизни в ссылке, которые стали ценным историческим материалом.
Женщины, сопровождавшие декабристов в ссылке, понесли огромные трудности и лишения. Однако, они не только выжили в этих невыносимых условиях, но и продолжали бороться за свою семью и свободу. Их история является примером силы духа и преданности принципам.
«Женщины пишут от своего имени, копируя иногда письма самих декабристов, получают для них корреспонденцию и посылки, выписывают газеты и журналы, русские и иностранные. И это было не просто благо для родных и близких заключенных, но и общественное действие, ибо информация о сибирских изгнанниках широко распространялась.
Каждой женщине приходилось писать 10, а то и 20 писем в неделю. Особенно обширный круг корреспондентов был у Волконской и Трубецкой, лично знакомых со многими родственниками каторжан: их «норма» доходила и до 30 писем в почту.
Нагрузка эта была столь весомой, что иногда женщинам не оставалось времени, чтоб написать собственным родителям и детям. «Не сетуйте на меня, добрые, бесценные- мои Катя, Лиза, за краткость письма моего, — пишет жена декабриста Давыдова, Александра Ивановна, дочерям. — У меня столько хлопот теперь, и на этой почте столько писем мне писать, что я насилу выбрала время для этих нескольких строк».
Судьбы жен декабристов были неразрывно связаны с судьбами своих мужей. Их жизни переплетались со сложными политическими играми, борьбой за права своих мужей и стремлением сохранить верность принципам, которые они разделяли. Несмотря на то что жены декабристов не принимали активного участия в политических делах, они играли немаловажную роль в поддержке и борьбе за освобождение своих мужей. В ссылке они оказались вместе с ними, претерпевая трудности, лишения и отчаяние. Их истории – это истории любви, силы духа и высоких ценностей.
Сын Марии Волконской в предисловии к впервые издаваемым им запискам матери писал: «Припоминаю слова, не раз слышанные мною в детстве, в ответ на высказываемое ей удивление по поводу того, что она могла добровольно лишить себя всего, что имела, и все покинуть, чтобы следовать за своим мужем. «Что же тут удивительного? — говорила она, — пять тысяч женщин каждый год делают добровольно то же самое».
