Металл — это насилие над природой — в акте столь же страстном и жестоком, как тот, во время которого Утер, не снимая доспехов, овладевает нагой Игерной в пурпурной от огня комнате замка Тинтагел.
В цитате из эссе польского писателя Анджея Сапковского «Меч, Магия, Экран» речь идет о сцене из «Экскалибура» (1981). Этот фильм Джона Бурмена переосмысляет классическую легенду о короле Артуре. В соответствии с сюжетом «Смерти Артура» Томаса Мэлори, король Утер Пендрагон благодаря чарам Мерлина принимает облик Горлойса, герцога Корнуолла и возлежит с его женой Игрейной — в ту же ночь, когда ее муж погибает в бою с воинами Утера. У Бурмена Утер-«Горлойс» практически в полном доспехе, лишь с непокрытой головой, овладевает Игрейной. Эта деталь отсутствует в «Смерти Артура» и появляется только в фильме.
Возможно ли было такое на самом деле? Ответ такой же, как и в случае с отправлением других естественных потребностей — менее романтических. В принципе, возможно, но не слишком удобно — с поправками на тип доспеха и обстоятельства. Поднять кольчугу или скрытую под латным доспехом кольчужную юбку не так сложно. А вот с частями полного латного доспеха — а именно его стилизованную версию носит Утер в фильме — пришлось бы повозиться. Особенно при наличии металлического гульфика, модного в середине XVI века, или пластины brayette, закрывающих гениталии. В любом случае, неизбежный перегрев и дополнительная физическая нагрузка вряд ли позволят получить удовольствие от процесса, не говоря уже об опасности обморока или сердечного приступа.
В «Экскалибуре» туника, едва прикрывающая нагое тело Игрейны, контрастирует с темным металлом лат Утера. Это выглядит очевидной отсылкой к произведениям английских художников конца XIX века — Эдварда Берн-Джонса, Джона Уильяма Уотерхауса, Фрэнка Дикси и других. На картинах прерафаэлитов рыцари в латах подчиняются очарованию фей, чьи платья сотканы из тонкой, воздушной ткани. Но эти слегка слащавые образы, подчиненные жесткой диктатуре викторианской морали, остаются статичными — они лишь обозначают возможную динамику власти между персонажами. Как и в балладе поэта-романтика Джона Китса «La Belle Dame sans Merci», которой посвящены большинство подобных картин, в воздухе повисает недосказанность о том, что же произойдет между рыцарем и безжалостной красавицей.
Бурмен идет дальше. В его фильме властолюбивого Утера пожирает страсть к Игрейне, ради которой король готов разрушить с таким трудом заключенный союз. Это слепое, темное, яростное желание настолько велико, что король даже не снимает доспехов, оказавшись наедине с Игрейной. Так и следует воспринимать сцену из «Экскалибура» — не как изображение «реалий мрачного Средневековья», а как аллегорию разрушительной страсти.
Мифы о доспехах Позднего Средневековья
Рыцарей в доспехах поднимали в седло краном?
Рыцарский доспех был ужасно тяжелым?
В рыцарском доспехе неудобно двигаться?
Как справляли нужду в доспехах?
Больше текстов про необычные исторические сюжеты, историю и мифологию в кино и сериалах — в моем Telegram-канале Panfilov FM
