Твоя сила духа -
это слабость твоих врагов.
Районный центр Конышёвку начали бомбить в сентябре 1941 года, 24 октября пал Белгород, Курск был оставлен Красной Армией 3 ноября после ожесточённых боёв. В середине ноября староста Цвингер был вызван в Конышёвку на совещание старост в комендатуру района вместе с Анной. Совещание вёл на ломанном русском тот немецкий офицер, который был в их селе, обер-лейтенант Клаус Биттер.
- После взятия Курска германские войска двинулись дальше на юг и восток. Наша часть уходит вслед за ними, остаются лишь небольшие тыловые подразделения. Оккупационную власть в вашей Курской волости теперь осуществляет полк обеспечения тыла венгерских 105-ой и 201-ой пехотных дивизий. Ваши полномочия и аусвайсы будут полностью сохранены. Подчиняться будете непосредственно районному старшине, рядом с которым всегда будет куратор из венгерской комендатуры. Перед вами по-прежнему стоит две главные задачи: 1)организовывать добросовестную работу трудовых бригад, чтобы снабжать оккупационные власти продуктами; 2)пресекать всякое сопротивление новой власти, объяснять людям, что мы спасаем их от античеловечного и безбожного коммунизма. Закончится война и все они станут свободными фермерами, а кто захочет — организуют кооперативы, типа ваших колхозов, только без коммунистического принуждения. А теперь от меня совет: если хотите выжить, то не вздумайте в чём-то противоречить венграм. В отличии от румын, в управление которым фюрер отдал все земли до Днепра, венграм достались лишь небольшие причерноморские области, поэтому они будут выжимать всё, что только можно. И ваша задача жалеть не людей, а себя, то есть подчиняться венграм во всём.
Обер-лейтенант сделал паузу, внимательно посмотрел в сторону Цвингера, и сказал:
- А теперь, если у кого есть рабочие вопросы или информация, пройдите к районному старшине. Гер Цвингер и фройлен Анна останьтесь.
Когда все ушли из кабинета, обер-лейтенант Клаус Биттер сел за свой стол и заговорил с оставшимся на немецком языке.
- Гер Цвингер и фройлен Анна! Я весьма почтительно отношусь к вам за проявленную вами любовь к Великой Германии. Поэтому для вас я подготовил отдельную роль, почётную и весьма перспективную в будущем. Как вы теперь уже знаете, оккупационную власть в вашей волости будут представлять не только немецкие, но и венгерские войска. Мадьяры, в отличие от культурной немецкой нации, в основе своей крестьяне и мещане. Благородных кровей там практически нет. Мне, как выпускнику Берлинского университета, всегда странно видеть в рядах ярых русофобов те страны, чьи исторические корни связаны с Россией. Венгры в средние века перебрались на придунайские равнины с восточных предгорий Урала, а сегодня, забыв о своем происхождении, ради завоевания новых территорий, намерены уничтожить всех советских людей.
Офицер сделал паузу, вглядываясь в лица собеседников, желая понять их реакцию на услышанное. Но ничего, кроме заинтересованного внимания он не увидел.
- Начиная с 1939 года внешнеполитический курс Венгрии был ознаменован сближением с III Рейхом и присоединением новых территорий. После компромиссного решения, предложенного великим Адольфом Гитлером в октябре 1940 года по мирному разделению территории Трансильвании между Румынией и Венгрией, которое было принято обеими сторонами, Венгрия в ноябре подписала Тройственный пакт (Берлинский пакт), означавший вступление Венгрии в военный союз с Италией, Японией и Германией, в надежде дальнейшего получения новых земель. Однако, вначале 1941 года, режим Миклоша Хорти похоронил надежды на дальнейшую ревизию границ и укрупнение территорий Венгрии, поскольку наш Фюрер отказался поднимать вопрос «перекройки» Восточной Европы со своими сателлитами до полного и успешного окончания войны. Несомненно, война скоро победоносно закончится, и тогда между победителями вновь встанет вопрос деления земель. Чтобы немецкому командованию обладать полной информацией о настроениях и деятельности венгерских солдат на оккупированной Курской волости, создана специальная группа. В вашем районе её будет возглавлять офицер абвера граф Курт Клейнмихель. Вы уже слышали от меня это имя на сельском сходе. Это сын владельца имений вашего района, который покинул Россию после коммунистического переворота. Вы будете подчиняться ему и как староста сельскохозяйственной общины двух сёл, входящих в его имение, и как агенты возглавляемой им спец группы. Его трёхэтажный особняк находится здесь недалеко, в центре Конышевки. Сейчас мы с вами распрощаемся, и вы пойдёте к нему для знакомства и получения дальнейших указаний. Желаю вам успеха.
Офицер встал и вскинул руку в нацистском приветствии:
- Хай Гитлер!
* * *
Нюра и дядя Яша сели в телегу и поехали к дому графа. Он находился на улице Карла Маркса, которая шла параллельно центральной улице Ленина. До революции это здание действительно принадлежало немецкому графу, славившемуся на весь район не только своим порядком, но и жестокой эксплуатацией местных крестьян, которые нанимались на работы в его усадьбы. В середине 1920-х годов в этом здании стала размещаться восьмилетняя школа. И вот теперь оно вновь перешло графу, вернее его наследнику. Это был трёхэтажный особняк буквой С, которую замыкали в эллипс хозяйственные постройки. Вот уже месяц там шли интенсивные работы по реставрации дореволюционного облика здания. Но пока привели в достойный вид только парадную, холл и несколько комнат на первом этаже. Привязав лошадь к скобе коновязи, Анна и Яков Цвингер проследовали за дворецким в одну из комнат. Их встретил мужчина средних лет в штатском. Говорил он на немецком языке.
- Господа, добрый день! Я предупреждён о вашем визите. Рад, что вы владеете немецким, так как мне тяжело и неприятно разговаривать на местном варварском языке. Прошу вас присаживаться, сейчас подадут кофе. Ко мне обращайтесь гер Курт Питер, у вас так принято — по имени отчеству. Фройлен Анна, вы очаровательны. Мне приятно будет работать с вами. Гер Цвингер, вы давно живёте в этих краях и, быть может, знали моего отца?
Староста подумал: «живы еще деды, гнувшие на него спину», но вслух сказал другое.
- К сожалению, не имел чести. Я родился и рос здесь, но старшие классы гимназии и университет я заканчивал в Санкт-Петербурге. В детстве я мало интересовался известными в уезде людьми, а когда в 1920 году вернулся в родные края, то здесь уже всё переменилось.
- Да, в те годы в России всё переменилось кардинально. Но к нашей общей радости, сегодня мы вновь переживаем великие перемены, которые расставят всё по своим местам. Фюрер очистит Россию от коммунистической заразы и, быть может, вновь возродит здесь монархию, так как местные народы не готовы к национал-социализму.
Прислуга принесла ароматный кофе. Каждому подали небольшой лёгкий столик с маленьким подносом, на котором стояла чашечка кофе, молочник со сливками и блюдечко с двумя печеньками. Нюра впервые видела этот напиток и подобную сервировку. Дядя Яша в двух словах объяснил ей, что надо делать. Нюра, не привыкшая к горьковатому вкусу чёрной массы, после каждого глотка добавляла сливки, пока те не закончились. По совету дяди Яши она пила маленькими глотками, чтобы растянуть процесс как можно дольше по времени. Граф, делая вид, что не замечает неловкости фройлен Анны, продолжал говорить.
- Теперь к делу, господа. Венгрия, хотя и военный союзник Германии, но очень себе на уме. Они отказались вступать в войну с СССР, надеясь отсидеться и присоединиться ближе к победе, лишь для участия в дележе земель, дабы не допустить отделения Гитлером территорий только в пользу Румынии. Но фюрер и здесь обхитрил мадьяр. 26 июня румынская авиация по тайному требованию Берлина подвергла бомбардировке занятый венграми словацкий город Кошице, во время которой погибло 30 человек и 285 было ранено. Интерес вступления в войну Венгрии для Румынии объясняется их желанием ослабить потенциального конкурента. На следующий день Германия обвинила в этом советскую авиацию, хотя никаких доказательств, что бомбардировка была произведена советскими ВВС, не было. Но это был весомый повод, и 27 июня Венгрия объявила войну СССР. Чтобы иметь необходимую информацию для преимущества в отношениях со своими сателлитами после победы, командование Вермахта создало специальную группу для выявления настроений и нештатных действий венгерских солдат на оккупированных территориях. В нашем районе я возглавляю отделение данной группы. Вы будете подчиняться непосредственно мне и информацию о действиях венгерской армии в ваших сёлах доносить напрямую мне, устно и письменно. Мадьяры стали очень жестоки. Не вздумайте вступать с ними в спор или противоречие, так как меня рядом с вами не будет. Если они вас покалечат или убьют, мне будет очень жаль. Надеюсь, вы это уяснили, так как это в ваших же интересах. Ну, и не забывайте про мой интерес — ежедневная сельскохозяйственная работа с одним выходным в неделю. Надзорный управляющий и машины для вывоза продуктов будут приходить к вам регулярно. Сбоев быть не должно. У меня жёсткие контракты с Вермахтом на поставку продуктов.
Староста ответил, что им всё ясно, и они будут из всех сил служить Великой Германии. В эти минуты он готов был наобещать всё, что угодно, лишь бы побыстрее отсюда убраться. От всей этой немецкой болтовни о гениальном Фюрере, о скорой победе Великой Германии и рабской работе сельчан у него разболелась голова.
* * *
На обратном пути в родное село вначале больше молчали, чем говорили. Каждый обдумывал полученную информацию, прикидывал, как жить дальше. Но потом всё-же получился полезный разговор. Начал дядя Яша. Голова у него от тряски разболелась ещё больше. Нюра прошлась немного пешком, сорвала в неглубокой лощине три кустика мяты и заставила его жевать. Через некоторое время он оживился.
- Анна Афанасьевна! А ведь голова у меня прошла. Спасибо тебе. Только теперь мысли печальные лезут. Как говорится, из огня да в полымя. Тут не знаю, как без горя заставить сельчан работать бесплатно на графа, а ещё одна напасть навалилась — ездить в райцентр и докладывать на венгров. Эти мадьяры — тяжёлый народ.
- А вы не печальтесь зазря, дядя Яша. Нет худа без добра. Я тоже сейчас об этом думала. Вспомните, что говорил Римский император Веспасиан: «Разумность человека, своевременно и ловко им применённая, позволяет трудности превратить в удачи». Сельчанам придётся сказать, что работать мы будем не на графа, а на Красную армию.
- Это как же?
- А вот так. Красная армия скоро разобьёт фашистов, освободит наши края, а мы для них нашу продукцию припрятали. Помимо колхозных складов надо сделать ямы в дальней балке, туда точно никто и никогда не пойдёт. И прятать там, ну, скажем, одну десятую наших запасов.
- Хитро ты придумала. И справедливо ведь, не отдавать весь запас оккупантам. И что Красная армия скоро вернётся — тоже правда. А если кто выдаст из своих? Всех же повесят.
- Про Красную армию скажем всем, тут никакого секрета нет. А про продуктовые схроны только самым близким, тут рисковать нельзя. Они нас и поддержат, если кто буйствовать начнёт.
- Согласен. Очень умно. Спасибо!
- Ну, а с доносительством — тут ещё легче. Древняя мудрость: разделяй и властвуй. Будем на этих венгров активно доносить, пусть между собой эти фашисты перегрызутся.
- Вот, что значит молодой и острый ум. Молодец, Анна! А у меня головная боль сегодня совсем разум отбила, мог бы и сам о таком исходе догадаться. Одна голова хорошо, а две лучше. А может эти мадьяры и нормальные, ведь тоже в основном сельские жители, должны понимать страдание простого народа во время войны.
- Поживём — увидим. Надейся на лучшее, готовься к худшему.
* * *
Но их надежды не оправдались. Мадьяры в селе появились через несколько дней. Пока офицер знакомился с полицаями и старостой, солдаты обошли всю деревню и загрузили целый грузовик свиней, зерна и овощей. К колхозным складам не подходили, знали, что это принадлежит теперь графу, забирали всё только со дворов. В двух местах хозяйки было стали сопротивляться, их так забили прикладами, что соседи в хату их затаскивали волоком. Несколько дней потом отхаживали.
В тот же день староста собрал сход и прочёл приказ оккупационного командования, который затем полицаи расклеили на заборах угловых домов: «Все население должно немедленно зарегистрироваться в управе. За пределы населенных пунктов можно выходить только для работы, по требованию оккупационных властей. В этих случаях каждый должен иметь при себе специальную справку. Все жители обязываются ежедневно являться к старосте для отметки и направлению на работы. Кто не подчинится этому приказу, будет арестован и отправлен в лагерь военнопленных или расстрелян на месте — по усмотрению властей».
Оккупанты всеми силами стремились изолировать друг от друга захваченные ими города и села, прервать между ними всякую связь, воспретить личное общение жителей различных населенных пунктов. На мосток был поставлен постоянный полицейский пост. Как правило, этот пост нёс один дед Николай, и дом близко, и ходить никуда не надо.
* * *
К началу войны с СССР вооружённые силы Венгрии насчитывали три полевые армии и отдельный корпус, 27 пехотных, 2 моторизованные, 2 егерские, 2 кавалерийские и 1 горнострелковую бригаду.
На вооружении имелся 81 устаревший лёгкий танк. В составе военно-воздушных сил (5 авиаполков, 1 дивизион дальней авиационной разведки) имелось 269 боевых самолётов. Действовали они в составе немецкой группы армий «Б». За 4 месяца войны венгерская армия потеряла все танки, больше половины самолётов и большое количество личного состава. Командование было в ярости. Негласно венгры в тяжёлых боях стали применять тактику отступления и открытия флангов, что было очень опасно для немецких частей. Немцы ругались, стращали, но ничего не помогало. И венгры добились, что их стали использовать всё чаще для тыловой службы. Здесь то они и проявили себя так, что даже немцы были удивлены.
Захватчики использовали сельскую местность в качестве поставщика продуктов для армии, а также рабочей силы для вспомогательных работ. В отношении мирного населения осуществлялась репрессивная политика, затрагивавшая все сферы их жизни. Газетенка «Новый путь», издаваемая с первых дней оккупации немцами во Льгове, поместила статью «Новый земельный порядок», в которой сказано: «Крестьяне не должны удивляться и препятствовать, если они будут систематически призываться к любой работе, связанной с эксплуатацией крупных имений или возведению военных объектов. Долг курских крестьян позаботиться о процветании бывших совхозов, переданных в хорошие немецкие руки».
Речь, конечно же, шла о руках графа Клейнмихеля и ещё двух баронов. И только в конце статьи скорбно отмечается, что «эвакуация или уничтожение советами сельскохозяйственного инвентаря, недостаток лошадей, а также непонимание населением задач германской администрации создают большие трудности для возделывания этой плодородной и нужной для Рейха земли». Но крестьяне волости не желали работать на оккупантов, всяческими способами уклонялись от фашистской барщины. Несмотря на жестокий террор, дело доходит до прямых отказов выходить в поле. Этих патриотов под конвоем угоняли из деревни, и судьба их оставалась неизвестна. Озлобленные нежеланием населения жить по «новому земельному порядку», венгры зверски расправлялись с крестьянами. В селе Красниково в конце ноября расстреляли 77 человек. В других сёлах так же были подобные случаи. Один пожилой крестьянин перед расстрелом крикнул офицерам: «Курские крестьяне - люди жилистые, что хотите с нами делайте, а мы всё-равно не покоримся».
Уловка, придуманная Анной, убедила жителей Пересветово и Старая Белица не прекращать сельхоз работы. Репрессий в селе удалось избежать. Но труд стал полностью ручным, лошадей не было (кроме двух — старосты и полицаев), все механизмы колхоза и МТС венгры вывезли. Благо, что к ноябрю все работы в поле были завершены. Немцы несколько дней вывозили урожай, оставив лишь семена для весенних работ. Часть урожая сельчанам удалось спрятать в дальней балке. Иван с друзьями сумел спрятать навесные и запасные части от механизмов с МТС.
В начале декабря Нюра возобновила работу школы. Учеников прибавилось, так как стали приходить дети из села Гринёвка. В соседних украинских областях, которые Гитлер отдал под управление Румынии, и та объявила их своей частью — Транснистрия (часть новой Румынии перед Днепром), румынские власти начали проводить румынизацию учебных заведений. В школы региона были направлены учителя румынского языка, которые прикреплялись к каждому классу. В Кишинёве был введён строгий закон, вообще запрещавший разговаривать на русском языке. Кроме того, администрация требовала повсеместного употребления румынских эквивалентов славянских имён: Дмитрий - Думитру, Михаил - Михай, Иван - Ион и т.д. Подобные меры ввели и венгры на курской земле. В школу к Анне Афанасьевне после Нового года прислали женщину венгерку, которая пыталась учить детей венгерскому языку. Дети саботировали, как могли, её уроки, и она нередко стала применять жёсткие наказания. Анна не могла этому противостоять. Некоторые дети перестали ходить в школу.
Фашисты активно практиковали вывоз советских граждан на свою территорию для тяжёлых работ в промышленности и фермерских хозяйствах. Подобную практику переняли и румыны с венграми. В марте 1942 года староста Цвингер получил распоряжение подготовить 50 женщин от 15 до 40 лет для отправки в Венгрию. Им овладела растерянность и ужас. Не успел он встретиться для обсуждения этого с Анной, как в село прибыло для усиления 5 полицаев из Конышёвки, которые тут же разболтали о цели своего здесь нахождения. Весть о скорой отправке 50 женщин в Венгрию мгновенно облетела село. Женщины шли друг к другу в хаты, встречались на улице, негодование и нежелание повиноваться было всеобщим. Полицаи жёстко разогнали всех по домам.
- Анна Афанасьевна! Это же почти половина трудоспособных людей. Весной некому будет идти в поле. Это просто убьёт наши сёла. А если будет неповиновение, то они вообще сотрут нас с лица земли.
Анна молчала. Ей было тоже страшно. Добровольно женщины села никуда не поедут, значит будут угонять силой. Чем всё это обернётся — неизвестно. Она хорошо поняла слова «сотрут с лица земли». До них уже дошла информация о фактах венгерского "ноу-хау" – уничтожать небольшие сёла, проявившие массовое неповиновение, с помощью бомбардировочной авиации. Если ничего не придумать, то будет катастрофа.
- Дядя Яша! Вы почти каждую неделю ездите в Конышёвку за лекарствами для жены, и наведываетесь с докладом к графу. Вам надо срочно сегодня ехать к нему и доложить, что потеря 50 трудоспособных женщин полностью разорит его хозяйство в наших сёлах. Другого выхода я пока не вижу.
- Но ведь граф не может не знать об этом приказе и о последствиях его выполнения? Значит ехать к нему с этой информацией бесполезно.
- Конечно, он знает. Но это наш единственный шанс и мы должны им воспользоваться. Это лучше, чем ничего не сделать. Дядя Яша, собирайтесь. Вы должны это сделать ради всех нас.
- Анна Афанасьевна! Давайте ещё подумаем. Что не останется рабочих рук — это существенная причина. У меня какая-то тревога, какое-то предчувствие, что важна не только сама причина, а как мы её преподнесём. Да, я понял, вот что, нам нельзя явиться к нему и получить отказ. Тогда это будет окончательных крах. Граф азартный человек, тут важно создать обстановку, при которой бы у нас были шансы его положительного решения. Нам надо ехать вместе, и вы, Анна, должны увлечь его. Я не знаю чем. Своими знаниями, своей молодостью. Надо выстроить беседу так, чтобы он не смог отказать.
Нюра вспомнила, какое впечатление она произвела на мужчин и на Рому, когда появилась в администрации района верхом на жеребце. Решение пришло к ней мгновенно. Это был инсайт — озарение.
- Во сколько он просыпается?
- Не знаю. Но завтрак у него в восемь утра. В этом немцы очень пунктуальны. Знаю, что перед завтраком он обязательно делает гимнастические упражнения.
- Я поеду одна, и должна быть у него в семь утра. Мне нужна лошадь, седло и костюм Эльзы. Полушубок кроличий возьму у сестры.
* * *
Вечером дядя Яша принёс костюм дочери для верховой езды и сапожки на шнуровке.
- Погода ещё зимняя, особенно по утрам. В валенках на лошадь не сядешь и не пришпоришь. Вот Эльзины сапожки, если одеть два носка, то они выдержат сегодняшнюю температуру. Лошадь почищу, оседлаю и приведу утром. Ты уверена, что поедешь одна?
- Спасибо, дядя Яша. Да, поеду одна.
После ухода старосты Нюра несколько раз повторила: пришпорить, пришпорить. Потом посмотрела на печь и позвала:
- Ванька, подь сюды. Посмотри на эти сапожки. Сможешь прямо сейчас к каблукам примастрячить железки, что-то типа шпор. Это мне может очень пригодиться.
Мать сидела молча, ничего не понимая, но и вопросы не задавала. Знала, что Нюрка сама всё расскажет, секретов у них между собой отродясь не было. Сёстры были заняты по дому, думая, что это Нюркины обычные дела со старостой.
Ванька осмотрел каблуки, почесал затылок.
- Что, в кавалерию к фашистам решила записаться?
- Сейчас как тресну по башке!
- Ну, ладно, ладно. Что ты сразу. Пошутить уж нельзя. Проволока у меня есть в сарае. Могу обмотать под каблуком и в подъёме, и сзади скрутить. Но надолго не хватит, согнётся.
- За это не переживай, мне может на пару раз и надо-то. Делай. Мама, завтра со вторыми петухами меня буди.
* * *
На следующее утро примерно в 5,30 Пелагея разбудила старшую дочь. Только успела Нюрка умыться и поесть, как дядя Яша ввёл во двор осёдланную лошадь, даже гриву расчесал и постриг. Мать вышла во двор, поговорить со старостой, но тот ей не сказал, куда едет Анна.
- Ты, Пелагея, молись за дочь. Мы то не умеем. А помочь ей, кроме Бога, никто сегодня не сможет. Вернётся, вот тогда и будем, либо горько плакать, либо радоваться счастью. Ты меня сразу оповести, как возвернётся. Я сам приду, её из дома не отпускай.
Пелагея побледнела. Слова старосты её напугали. Что-то серьёзное должно произойти. Она быстро вернулась в хату. Нюрка нарядилась в костюм, одела сапожки с проволочными шпорами и кроличий полушубок Маши. Вид у неё был решительный. Мать успокоилась, на душе тяжести нет, значит беды быть не должно.
- Собралась? Опусти ниже голову, благословлю тебя.
- Мама, я же комсомолка.
- В первую очередь — ты крещёная, а во-вторых, Господь не запретил тебе быть комсомолкой. Прошу тебя, не перечь матери, и Яков Рудольфович так велел.
Нюрка удивилась, но голову наклонила. Пелагея перекрестила её и прошептала короткую молитву. Взяла ладонями голову дочери и поцеловала в лоб. С печи раздался голос Ваньки:
- В добрый путь, сестра. Мы с тобой.
* * *
Примерно к семи утра Нюрка подскакала к парадной особняка графа. Было уже довольно светло, утренний морозец сильно бодрил. Она дала шпоры, и одновременно натянула узду, лошадь взвилась на задние ноги и громко заржала. Нюра ждала, но никакого движения в доме не последовало. Сердце заколотилось сильнее. Она дала шпоры лошади второй раз, та встала на дыбы и вновь заржала. Если от графа не последует никакой реакции, то весь её план рухнет. Но на счастье, не смотря на холод, окно на первом этаже отворилось и показался граф. Он был в белой майке, лицо его улыбалось.
- Фройлен Анна, доброе утро! Какой неожиданный визит! Просто счастье видеть в этих унылых краях настоящую амазонку. Несомненно, у вас сегодня необычный, а быть может и торжественный день. Надеюсь, вы поделитесь со мной причиной столь необыкновенного утра? Правда я ещё не доделал гимнастику, и вам придётся немного подождать.
- Утро доброе, граф! Гимнастику на растяжку мышц можно делать и верхом. Я видела в кино, как это выполняют казаки. А день сегодня, как это не прозвучит банально, совсем обычный. Но разговор и моя просьба к вам — очень серьёзны. Поэтому не буду скрывать, хотела на вас произвести впечатление.
- Вам это удалось, фройлен Анна! Если вы не против показать мне верховую гимнастику легендарных казаков, то через пять минут я буду в вашем распоряжении. Надеюсь, она не очень опасна и мы вернёмся живыми и здоровыми. А затем за завтраком вы выскажите мне свою просьбу и я обещаю вам своё полное содействие. В данную секунду я способен закричать на весь мир: «Остановись мгновенье, ты прекрасно!»
- Благодарю вас, граф! Я не против. Сегодня у вас будет необычная гимнастика.
Как только граф верхом показался из-за угла дома, Нюра направила свою лошадь лёгкой рысью по улице в сторону реки. Когда выехали за город она перевела лошадь в быструю рысь, отпустила поводья и стала вращать руки вперёд. Чуть оглянувшись, она убедилась, что граф повторяет за ней. Стараясь делать махи в ритм с бегом лошади, она стала вращать руками назад, затем махи обоими руками вверх, как птица, и махи вниз, как перед прыжком. Граф повторял за ней. Нюра повернула корпус влево и нагнулась к стремени, затем повторила тоже самое вправо. Повторив так несколько раз, она схватила луку седла и наклонилась вперёд прямо в гриву лошади, затем плавно, не отпуская луку, прогнулась назад. Всё это она делала в первый раз в жизни, но так надо было, и она просто не задумывалась о своих возможностях. Схватив лошадь за гриву и прижавшись к холке, Нюра вынула одну ногу из стремени, другую чуть выпрямила в колене и приподнялась над седлом, затем свободную ногу подняла горизонтально земли в «ласточку». Повторила это движение с другой ногой. От страха и нагрузки сердце готово было выскочить из груди. Она перевела лошадь в лёгкий бег и затем на шаг. В это время её догнал граф.
- Фройлен Анна! Умоляю вас сжалиться. Я чуть не вылетел из седла.
Разгорячённая нагрузкой Анна расстегнула свой полушубок, грудь её вздымалась от частого и глубокого дыхания, лицо горело от прилива крови. Она была счастлива, что эта её рисковая импровизация закончилась для обоих благополучно. Они развернули лошадей в сторону дома.
- Я сама чуть не умерла от страха. Хорошо, что лошадь скакала не быстро, иначе не собрать мне костей.
- О, да! Не собрать костей. Это вы верно сказали.
Граф уже пришёл в себя и засмеялся пришедшей ему на ум мысли, и решил высказать её вслух:
- Мой конь сзади смотрел на вашу акробатику и удивлялся не меньше своего хозяина. Такого он ещё ни разу не наблюдал.
Анна поддержала его весёлый настрой своим непринуждённым девичьим смехом. На долю секунды она забыла о войне, забыла, что рядом враг, что говорит она с ним на немецком языке. Эту долю секунды она просто жила, жила на белом свете, жила без горя и насилия, вдыхала свежий воздух, любовалась родными местами, уже по весеннему ярким и тёплым солнцем, наслаждалась культурным и умным собеседником. Это очарование жизнью испытывал и граф. Он словно вернулся в юность, им овладели задор и веселье. Всю обратную дорогу он шутил и рассказывал смешные ситуации, связанные с конями и автомобилями.
Когда подъехали к дому, на крыльце уже стоял, поёживаясь от морозца, его адъютант с фотоаппаратом. Нюра вопросительно посмотрела на графа.
- Не удивляйтесь, фройлен Анна! Это я попросил Генриха, предчувствуя необычность нашей поездки, запечатлеть нас в это удивительное утро. Прошу вас не отказать мне в этом маленьком желании.
Анна сняла беретку и распустила волосы.
- Я готова, господа! Говорят, что из этой штуки вылетает птичка.
Генрих сфотографировал их и сказал:
- Нет, фройлен Анна! Из этой штуки вылетает почти что вечность.
* * *
Видимо оба были уставшие и голодные, поэтому много говорить за завтраком не хотелось. Лишь дежурные из вежливости слова. После завтрака граф пригласил Анну в кабинет.
- Я бы многое отдал, чтобы сегодня не говорить о делах. Такое великолепное утро обязательно должно перейти в такой же великолепный день. Но, к сожалению, мой долг офицера и ваши проблемы заставляют нас вернуться из сказки к делам нашим прискорбным.
- Да, господин граф, очень точное определение - дела наши прискорбные. Каждое общение с вами я восхищаюсь вашим умом и благородством.
- Для людей крови, я имею ввиду благородной крови, - это норма. И это не бахвальство или чванство, это воспитание в духе ответственности за свой статус и свои поступки перед всем своим родом, включая давно умерших предков. Да, я - граф Курт Клейнмихель, несу ответственность за свои мысли и поступки перед всеми предками своего рода. К сожалению, внешние обстоятельства иногда диктуют участвовать в делах, противных чести и благородства. Сделка со своей совестью тяжело обходится любой личности.
- Сейчас уместно говорить об обстоятельствах, в которых сталкиваются два разных мира, и благородство одного выливается злом для другого. Объекты зла испытывают горе, а субъекты — даже не понимают, что это есть горе для других.
- Тут я с вами, фройлен Анна, не соглашусь. Честь и благородство личности во всех разных мирах есть одинаковые категории. Просто микромир личности вынужден подчинять себя макромиру его общества, а цели этого общества жестоким образом не совпадают с целями и сущностью другого общества. И тут я вынужден повториться, происходит вынужденная сделка со своей совестью, которая тяжело обходится личности.
Граф ждал ответа Анны, но она молчала, понимая, что разговор уходит в сторону философствования, и чем дальше, тем труднее ей будет перейти к цели своего не прошенного визита. Немец заметил её нерешительность и даже печаль. По возрасту, она годилась ему в дочери, она была представительницей порабощённого народа, но она была человеком, достойным любого общества, и граф почувствовал отеческую ответственность за эту девочку.
- Фройлен Анна! Я вижу, что вы находитесь сейчас в затруднительном положении. Я знаю, что в нынешней ситуации вас ожидает нелёгкая судьба. Война, к сожалению, ломает не только страны и общества, но и судьбы людей. Но вы достойный человек, и я готов помочь вам, говорите без обиняков вашу просьбу.
- Господин граф! Искренне благодарю вас за вашу проницательность. Да, у меня к вам две, очень важные для нашего села, просьбы. К нам в школу прислали учителя венгерского языка, которая жестоко относится к детям. Наша школа находится на территории вашего немецкого поместья. Как директор школы я прошу вашего содействия перед венгерской комендатурой, отозвать учителя и оставить обязательным только немецкий язык. Вторая просьба — отменить отправку 50 женщин в Венгрию, так как это погубит нашу сельскохозяйственную деятельность в селе, которое входит в ваши владения.
Воцарилось молчание. Граф внимательно смотрел на Анну. Эта девочка пришла просить не для себя, а для всего села. Её душа давно преодолела личное пространство и живёт ответственностью за сотню семей, за территорию, в сотни раз больше её личного хозяйства. Это и есть — благородная кровь, элита общества, поэтому то он сразу и почувствовал родство с этой девочкой. Он позвонил в колокольчик и попросил принести кофе с печеньями и конфетами.
- Я попрошу вас выпить со мной кофе перед обратной дорогой. Хочу пожелать нам чаще видеться. Вы даже представить не можете, как редко встречаются люди, родственные по духу. И, как я сегодня убедился, это не зависит от возраста. Ваши просьбы мне понятны и близки. Хотя это не в моей компетенции, но у меня достаточно связей, чтобы выполнить их обе. Передайте геру Цвингеру, что ни одна женщина из ваших сёл не будет отправлена в Венгрию.
