В январе 1547 года в Москве случилось эпохальное событие. Великий князь московский Иван Васильевич был повенчан на царство. На него со стороны смотрел тринадцатилетний подросток Владимир. Видимо с некоторой завистью. Тогда это казалось неважным.
Это событие стало точкой настоящего триумфа для двух не слишком любивших друг друга групп у трона. Первым и главным триумфатором стал митрополит Макарий и иосифляне в церкви. Живой истинно православный царь, возведенный на престол волей русской церкви, давал обоснование как внешнеполитических амбиций, так и внутрицерковных. Мы вслед за Карамзиным считаем Ивана четвертым (Иван I Калита, Иван II Красный, Иван III Великий/Грозный/Горбатый в зависимости от страны учебника), а современники использовали первый номер или не использовали номер совсем. Моральный авторитет церкви безусловно подрос. Царя может поставить только церковь, великого князя можно избрать и без нее.
Второй группировкой у трона, радостно потиравшей руки, стал клан Глинских. Выходцы с юга Литвы, именно они стали реальной властью после падения Шуйских в 1544. Для упрочения этой самой власти они даже привели лояльных пограничников с Северщины в качестве стрельцов. Такого обилия южного говора с непередаваемым предикативным «гэ» Москва не знала до 1605 года, долгих 60 лет. Глинские, как и Дмитрий Симеонович (Лжедмитрий I) готовились к походу на запад, чего особенно и не скрывали.
Пометки на полях.
Первое венчание на царство связано с именем Дмитрия Ивановича, внука Ивана III, и имело место в 1498. Венчали, кстати, тоже в феврале, возможно, это важно. Венчание на царство было торжественным, но не помешало дяде Василию сместить и арестовать племянника в 1502. К 1509 Дмитрий умер и в 1510-х уже Василий пытается самоназываться царем (в переписке, например, с датским королем) и императором (естественно с императором Священной Римской Империи). Т.е. всё к этому (помазанию на царство московского князя) шло на самом деле.
Конец пометок на полях.
Венчание на царство продолжилось смотром невест и свадебкой, которая должна была помочь Глинским удержать власть. Невестой стала Анастасия Захарьина-Юрьева, а новыми родственниками молодого царя – старомосковские бояре Захарьины и князь Александр Горбатый, примерно тогда же выдавший дочерей за Никиту Романова (брат царицы Анастасии) и Ивана Мстиславского (друг детства, ровесник и двоюродный племянник царя). Владимир Старицкий на свадьбе брата присутствовал, был «в тысецких». Его мать сидела в «материно место».
Веселый 1547 продолжился пожарами и восстаниями в Москве. В апреле пожар и волнения оперативно потушили. Сгорело восемь тысяч домов, несколько церквей и пороховой склад в Китай-городе. Виноватых не нашли и не покарали, что оказалось фатальной ошибкой. По городу поползли нехорошие слухи и обвинения. А в двадцатых числах июня (историки спорят 21 или 24) в Москве случился настоящий апокалипсис. Если в апреле пострадали в основном купеческие окраины, то в июне дотла сгорел даже кремль. Владыка Макарий, скрывавшийся в Успенском соборе, чудом пережил пожар, его спускали со стен кремля на веревках, он упал, расшибся и на какое-то время выбыл из политической жизни страны.
Царь Иван вернулся в страшно пострадавшую столицу из села Воробьево, отстоял молебен в Успенском соборе, а затем вернулся в Воробьево вместе с молодой женой и младшим братом Юрием. На следующий день, 26 июня, в том же Успенском соборе был зверски растерзан толпой дядя царя Юрий Глинский. Северские стрельцы были перебиты. Советские историки что-то рассказывают про восставший народ, следуя имперским калькам про восставшую неразумную чернь, но верится в это с трудом. Тогда летом по итогам событий случились две вещи – были перебиты без суда и следствия несколько Глинских с публичным глумлением над телами и направление внешней политики России резко развернулось. Уже зимой русские рати пошли не на Полоцк, а на Казань.
Нет никаких прямых свидетельств участия старицкого семейства в перевороте 1547, а вот косвенные найти несложно. Сильвестр, ставший по итогам событий личным духовником Грозного – очень простарицкий персонаж. Он в 1539 настаивает на возвращении семейству Старицы, он в критический момент разборок 1554 требует пустить к царю князя Владимира и защищает того от нападок Захарьиных. В декабре 1547 князь Владимир – московский наместник при ушедшем на войну царе (т.е. фактический правитель государства). 29 июня Ивану в Воробьево приходится публично извиняться перед «народом» за грехи свои, отца и деда. «И от сего бо вниде страх в душу мою и трепет в кости моя»-напишет потом царь. За что извинялся Иван? Уж не за расправу ли с дядей Андреем? Тогда расправа с Глинскими – кровная месть, какие уж тут суды. С учетом истребления северских стрельцов и взрывов пороховых складов нетрудно предположить полномасштабные бои в Москве. На чьей стороне были рати удельного старицкого князя? Не было их? А в 1554 точно были, им жалованье демонстративно раздавали, нервируя братьев Захарьиных. А в 1564 их точно не было? Мне кажется, что, если бы царь Иван задержался в Москве 26 июня, он разделил бы судьбу растерзанного дяди.
Пометки на полях
Параллели судьбы раннего Грозного и Лжедмитрия I порой абсолютно чудовищны. Порой кажется, что ты читаешь ремейк одной и той же истории.
Ну и еще одно. Когда знаешь историю расправ 1547 совсем по-другому смотришь на историю из января 1564, которой я вскользь касался. В Москве в то время были зарезаны бояре Юрий Кашин-Оболенский и Михаил Репнин. По версии Курбского их зарезали в церкви, когда они шли к заутрене. Некоторые источники говорят еще о расправе с Дмитрием Овчининым (племянник фаворита Елены Глинской) и Дмитрием Ивановичем Хилковым. Также без подробностей к тому же времени относят опалу на Шереметьевых с казнями и постригами.
Грозный и правда Грозный. Он ничего не забыл и не простил. Мне возмездие и аз воздам.
Конец пометок на полях.
Князь Владимир во время походов 1547 и 1549 на Казань остается в Москве на хозяйстве. Именно он должен «со своими боярами о всех своих делах приходить к Макарию митрополиту, а грамоты царь писал к князю Владимиру Андреевичу». Во втором походе Иван оставил в Москве на сбережение молодую жену с первенцем – дочерью Анной. Нареканий на Владимира как наместника не было, жену брата с дочкой он сберег, как и столицу.
После возвращения из второго похода царь князя женил. Ну как царь. Источник говорит буквально следующее: «И майя в 24 день смотрел Царь и Князь Володимир девок и полюбил дочь Нагова». Царь Иван отвлекся от молодой жены и щупал невест для двоюродного брата? Или Владимир Старицкий на 1550 год уже царь? Опять же смотр невест – это царская прерогатива, для Владимира его организовывают. Я не знаю прецедентов смотра невест для родственника царя, только для него самого. Мог ли Владимир Старицкий быть повенчан на царство в конце 1540-х? И если мог, то сколько поступков и расправ Старицкого записали на Грозного, неверно расшифровав краткое «царь»?
Пометки на полях.
Нагие по версии официальных историков – тверские бояре, отъехавшие в 1485 или 1495 ко двору Ивана III, дальние родственники тверской правящей династии. Но вот вся их карьера завязана на степь и Ногайскую Орду. Они основали несколько крупных городов на востоке (самый известный – Уфа), из них же – послы в Крым, они водят полки в Сибири и в Поволжье. А дочерей выдают замуж за весьма примечательных персонажей. Помимо князя (царя?) Владимира будут Иван Грозный (Мария Нагая, 1580), Фёдор Мстиславский (1605) и несколько татарских царевичей. Ордынские аристократы предпочитали жениться на своих, пусть и обрусевших. Тверские ли бояре Нагие (Нагово)?
Несколько их занимало должность главного ловчего (распорядителя охоты и охотничьих угодий великого князя) еще со времен Василия III. Лошади, соколы, доступ к первому лицу. Что еще. Последовательные опричники, пик влияния – конец 1570-х и 1605. Романовы, Шуйские и поляки их согласованно третировали. Первые не жаловали чинов круче стольника, вторые – круче окольничего. Лжедмитрий I назначил брата Марии Нагой Михаила Фёдоровича великим конюшим. За что?
Конец пометок на полях
Торжества проходят на царском дворе, Иван Грозный сидит в «отцово место». Царица Анастасия чесала голову невесте Евдокии. Царя уважили, его жену демонстративно унизили. Кажется князь Владимир не в ладах с будущей династией.
Летом происходят еще два события, связанные с царскими семьями. Царевна Анна Ивановна умирает в июле, а ее отец в сентябре пишет новое завещание, назначая новый регентский совет во главе с братьями Юрием и Владимиром. Это прямо противоречит сложившейся традиции. При Василии II регентом была мать Софья Витовтовна, а не дядя Юрий. В детство Грозного – мать Елена, а не дядя Андрей (или Юрий). Налицо явная аппаратная победа Старицких над Захарьиными.
Братья активно участвуют в законотворчестве собора примирения (1549) и стоглава (1550). Все их заслуги обычно приписывают Ивану.
В победоносных третьем (апрель-июнь 1551) и четвертом (июль-октябрь 1552) походах на Казань Владимир принимает непосредственное и активное участие. Перед отправкой из Москвы царь Иван и князь Владимир получают идентичные благословения от митрополита Макария: «образ пречистой Богоматери, золотом и бисером украшенный» и святой водой от «раки Петра-святого» (митрополита Петра, перенесшего кафедру в Москву). Еще раз. В глазах Макария Владимир и Иван равны, их одинаково благословляют и одаривают.
На решающий штурм русская армия пошла 2 октября, в день покрова пречистой богородицы. Вели себя князь и царь в этот день по-разному. Царь молился о победе в походной церкви. Владимир Андреевич лично повёл солдат на штурм. Примерно в то же время в Москве родился «пеленочник» Дмитрий. Царь Иван радовался и рвался из армии домой.
По возвращении в Москву он всенародно благодарил князя Владимира: «Бог сие содеял твоим, князь Владимир Андреевич попечением и всего нашего войска страданием и всенародной молитвой, буди Господня воля!». Летопись устами царя прямо признает главную заслугу во взятии Казани за старицким князем, действительно лично смелым человеком и талантливым военачальником. Где это в учебниках? На радостях царь раздал 48 000 рублей подарками победителям. Владимира Андреевича жаловали «государевыми шубами, великими кубками фрязскими и золотыми ковшами». Князь был в ярости, коллизия 1534 года повторилась буквально.
Но и Ивана понять можно. Калужский и угличский князь – брат Юрий, дмитровским должен стать наследник Дмитрий. Передать этот удел Старицкому было бы поистине царской благодарностью, но предательством по отношению к собственному ребенку. Началось нестроение 1553.
Поначалу заболевшему Ивану удается привести Думу к присяге «пеленочнику» Дмитрию. Сначала самых близких бояр, затем всю думу, потом ее давлением – старицкое семейство. Это прямой отказ от написанного в завещании в 1550. Казалось, Иван одолел, а затем и выздоровел, но 6 июня Дмитрий царевич утонул на реке Шексне в непосредственной близости от личной обители старицкой княгини – Горицкого монастыря. Царь бежал из Москвы "на богомолье". От кого?
А еще год спустя Иван снова обновил завещание, назначив регентами на случай своей смерти князя Владимира и митрополита Макария, выговорив лишь удел на кормление для брата Юрия и царицы Анастасии. В грамоте мая 1554 в первый и последний раз всплывает Ефросинья Старицкая, князь обещает не слушать своей матери, «если она учнет наводити лихо» на царя и его семью. Вот дословная цитата из этого документа: «А возьмет Бог и сына твоего царевича Ивана, а иных детей твоих Государя нашего не останется, и мне твой, Государя своего приказ исправить твоей царице и великой княгине Анастасии и твоему брату князю Юрию Васильевичу, по твоей Государя своего душевной грамоте и по сему крестному целованию о всем по тому как еси Государь им в своей душевной грамоте написал».
Итого в 1554 году князь Владимир вновь наследник и соправитель Грозного.
Но Грозный не сдается. Летом 1554 в Москве раскручивается дело Никиты Лобанова-Ростовского, якобы собиравшегося бежать в Литву по поручению Старицкого. Историки удивляются, как это дело не привело к опале Старицких? А так. В октябре 1554 пришли новости о взятии Астрахани русскими войсками во главе с ближним боярином князя Владимира Юрием Пронским. Царь Иван оперативно едет в гости к брату пировать и мириться. Что он, дурак что ли второй раз связываться с победившей армией?
Князю Владимиру не до войн. В это же время он разводится с первой женой. Про бездетность говорить не приходится – от этого брака осталось трое детей (Василий, Евдокия и Мария, практически погодки). Версий у этого незнаменитого развода две и обе сомнительные – разлюбил и была обвинена в покушении на царевича Ивана Ивановича (и правда тогда тяжело болевшего). В том же году умер тесть Владимира смоленский воевода Александр Михайлович Нагой. Вся родня первой жены Старицкого в будущем последовательные сторонники Грозного, опричники. Грозный в 1569 году не тронет ни ее, ни старших детей князя. Видимо «разлюбил», причем не только жену, но и ее родственников.
Новой женой в 1555 году становится сестра князя и воеводы Романа Одоевского и двоюродная сестра Андрея Курбского. Нетрудно заметить, что от максимально протатарского рода России князя качнуло к максимально антитатарским. Одоевские – стражи южной границы, жизнь и война с Крымом для них - синонимы. Князь Владимир активно участвует в мобилизационных мероприятиях для атак на Крым.
В 1557 году у царя рождается еще один сын, Фёдор. В новой духовной Иван передает Дмитровский удел наследника брату Юрию с условием передачи Владимиру Старицкому после смерти Юрия. Видимо поначалу это не встревожило старицкого князя, но в марте 1559 у Юрия родился свой сын, которому и завещали такой желанный для Владимир Дмитров. В октябре старицкого князя не позвали на праздник освящения храма Покрова на Рву (больше известен как собор Василия Блаженного). История была скандальной, хотя вряд ли более скандальной, чем участие в открытии храма последних казанских ханов Утемиш-Гирея (Александра Сахибгиреевича) и Едигера (Симеона Касаевича). Перед этим не состоялся большой поход в Крым. Влияние князя явно проседает, но ненадолго.
Уже к февралю 1560 заболеет Анастасия Романова, умрет кроха Василий Юрьевич, а у самого князя Владимира родится дочь, на праздник в честь чего придут и московский царь Иван, и царевич Иван, и казанские цари Александр и Симеон. Не придет только Юрий, одиноко оплакивавший единственного вымоленного сына. Бывает, конечно, но странный выбор со стороны Ивана. Мог бы и брата уважить, поддержать. Или не мог?
Вообще выживаемость детей у Ивана и Юрия (два из семи) на фоне огромной семьи Старицкого смотрится откровенно подозрительно. Любой, кто потенциально претендует на Дмитровский удел наследника (если это не Владимир), умирает. Сильвестр даже не скрывает своих симпатий, как и Адашев. А вдруг царь Иван был не так уж и не прав в своих подозрениях?
Летом 1560 умерла царица Анастасия, а в Москве полыхал пожар. Братья Владимир и Иван его потушили. Якобы вместе.
Реально последнее, что братья сделали вместе – это блестящий поход на Полоцк. И опять, Владимир воюет, а Иван переговаривается с гарнизоном, мечется вокруг города, откровенно мешая то Шуйскому, то Шереметьеву. Сплошная ИБД с последующим торжественным въездом и громкой славой. Это царь умел.
В 1563 году тяжело заболел митрополит Макарий, который пятнадцать лет гасил пламя братской ненависти и направлял агрессию вовне. Но вечно это продолжаться, конечно, не могло.
Братские разборки начались в 1563 и едва не погребли под собой страну. Их версия глазами князя Владимира станет последней в цикле про него.
