Два человека выдающихся встретились, обнаружили много ощего, поселились с семьями на необжитом и полном опасностей полуострове.
Начало здесь, вторая часть здесь. И еще будет, потому что как ни стараюсь сокращать, а не получается особо)
Будущий пионер Приморья, выдающийся многогранный деятель, тот самый человек, с кем Фридольф Гек будет строить жизнь с нуля на полуострове Сидими, происходил из знатного польского рода Новина-Янковских. Михаил Янович ( в России именовался Михаилом Ивановичем). Чтобы понять как Михаил Янковский в России на Дальнем Востоке оказался и что общего у них было с Геком, позвольте маленькое историческое отступление.
Польша в составе Российской империи никогда быть не желала, и сколько не давали им прав и послаблений, а ситуация только ухудшалась. На международной арене Россия была не в самом сильном своем положении (поражение в Восточной войне 1853-1856 г.). И внутри страны тоже то еще варево бурлило (крестьянская реформа 1861 г.).
Европа к нам и тогда не лучше, чем сейчас относилась, только и ждала случая по кусочкам расхватать. Их кораблики в заливе Петра Великого еще до основания Владивостока показались: французские в 1851, английские - в 1856. Очень удобным моментом для очередной интервенции стали волнения в Польше. Европейские страны пытались оказывать давление на императора Александра II, требуя признать мятежников воюющей стороной, правомочным субъектом переговорного процесса, то есть, домогаясь принципиальных политических уступок, которые означали бы на деле капитуляцию России перед союзом европейских стервятников.
Вот тут под раздачу многие попали, в том числе и юный Янковский.
Михаил разделял националистические взгляды и, будучи студентом Горыгорецкого сельскохозяйственного института, примкнул к участникам восстания в 1863 году.
Он не был ни настоящим революционером, ни идейным террористом, Боже упаси. Идеалист-мечтатель, как многие интеллигентные юноши тех лет что в России, что в Польше, видел мир возвышенней, нежели тот был, а будущее светлее и утопичнее, чем, быть может, сами французские утописты, вроде Монтеньяка и Руссо. Такие идеи (единение с природой, простой труд на благо общества, где все равны и взаимополезны) были близки и Фридольфу Геку, вспомните, как он возглавил коммуну в бухте "Стрелок".
Студентов и школяров вообще хлебом не корми, дай побунтовать. А тут такой повод благородный. "Мятеж детей" - так участие в польском восстание молодежи назвали. Жалко наивные души, они только орудие в чьих-то руках, что тогда, что сейчас.
Восстание захлебнулось, Михаила арестовали, путь до места ссылки - Восточная Сибирь, каторжане проделали пешком, год шли.
Умный человек и в ссылке сиднем сидеть не будет, как наши декабристы, он продолжал развиваться, самообразовываться, старался быть полезным здесь и сейчас по мере возможностей. Михаил знакомится с двумя профессорами, исследователями Дальнего Востока - Дыбовским и Годлевским. В это время Янковский успешно трудится в золотых рудниках. Продемонстрировав недюжинные способности, целеустремленность, широкий спектр интересов, он становится управляющим. Срок его ссылки сокращают вдвое, хотя, это в двух словах, а пережить Михаилу на этом этапе многое довелось, несправедливость и нелепые бюрократические ошибки, едва не вернули его к началу - роли простого каторжанина.
Преодолел и, уже свободным человеком, отправился с профессорами в экспедицию на весельной лодке "Надежда" по рекам Аргунь, Амур, Шилка и Уссури. Именно здесь он приобрел знания и навыки, так пригодившиеся ему в освоении Сидими, начал собирать коллекции представителей флоры и фауны, исследования его станут всемирно известными.
С 1874 года он вновь трудится управляющим на золотом руднике, теперь на острове Аскольд.
Здесь он наводит порядок, которого отродясь в этих местах не было. Там хозяйничали "рыжебородые белоручки" - хунхузы. Сами они не трудом на хлеб насущный зарабатывали, а грабили и убивали тех, кто здоровье на приисках оставлял.
И не было с ними никакого сладу, казачье войско еще малочисленным было на Дальнем Востоке, их перегоняли по мере необходимости в "горячие точки".
В Никольске (Уссурийск), например, такой случай показательный был.
Казаков куда-то услали хунхузов усмирять, мужчины-крестьяне были на полевых работах, а в поселении остались женщины и дети. Рыжебородый сброд пришел поживиться с противоположной стороны. Ужас безоружных людей был так велик, что до следующего казачьего размещения в поселении Камень-Рыболов они добежали за сутки с детьми на руках (приблизительно 100 км. напрямую). Погибло два человека, скот угнали, строения сожгли.
Янковский хунхузам войну объявил, вычислял их по не знавшим труда рукам.
В это время судьбоносная встреча и состоялась. На Аскольд прибыл вольный шкипер Гек на своей шхуне "Морская корова".
Оба они были сильны и духом и телом, судьбами непростыми закаленные. И еще немало испытаний предстоит. Один, потеряв жену и сына, будет мстить хунхузам, снайпером карауля на утесе джонки.
Другой лишится всего своего огромного и процветающего хозяйства. Сына же настигнет в его замке корейское проклятье.
