Блокада Ленинграда – и одна из самых трагических страниц Великой Отечественной войны, и один из величайших подвигов советского народа. Написано и снято о блокаде множество книг и фильмов.
Мы начали с дневника-мартиролога Тани Савичевой и небольшой повести Ильи Миксона об этой 11-летней героине, стойкостью своего неукротимого духа как бы олицетворившей 900-дневный подвиг ленинградцев.
Здесь посмотрим на героический город глазами других его жителей – тех, кто дожил и тех, кто не дожил до свободы и Победы.
Самая-самая главная правда сказана Ольгой Берггольц, с чьими поэтическими строками о трагедии миллионного города
и многомиллионного народа никто и ничто не сравнится, даже при том,
что в литературном отношении лучше Берггольц писали многие ее современники. Лучше, но в данном контексте не сильнее.
А если и сильнее, то не тогда и не там!..
Впрочем, к судьбе и творчеству Ольги Федоровны Берггольц мы еще вернемся, а сейчас, продолжая тему, начатую в статье о повести Ильи Миксона, отметим наиболее значительные документальные книги о подвиге города на Неве и его жителей.
Прежде всего, это объемный публицистическо-мемуарный, многократно переизданный и давно уже ставший классическим труд выдающихся писателей-фронтовиков - белоруса Алеся Адамовича, который в начале 70-х годов прошлого века инициировал идею создания «Блокадной книги», и ленинградца Даниила Гранина, в свое время воевавшего на Ленинградском и Прибалтийском фронтах, а после войны восстанавливавшего родной город.
«Блокадная книга» представляет собой двухтомную антологию воспоминаний блокадников, данных по необходимости фрагментарно и насквозь прошитых авторским комментарием Адамовича и Гранина. В поздних переизданиях книги к тексту добавлены фрагменты, в свое время не пропущенные цензурой: о каннибализме и послевоенном «Ленинградском деле». Высокий уровень художественности этого, в сущности, историко-публицистического труда обеспечивается искусным построением книги, первый том которой содержит множество различных свидетельств блокадников, а второй представляет только три блокадных дневника, зато достаточно подробно.
Таким образом, читатель видит и общую картину происходящего, данную глазами реальных свидетелей, и писательскую оценку рассказанному ими, и – во втором томе – можем подробно проследить три личных трагических блокадных судьбы, прежде всего, ленинградского подростка Юры Рябинкина, блокаду не пережившего, и крупного ученого-архивиста Георгия Князева, чей военный дневник, кстати, в новом столетии издан полностью («Наука», 2009).
Основное внимание авторов-составителей сосредоточено на трагедии города в самый острый период: осень-зима сорок первого и зима-весна сорок второго годов. О том, что происходило далее, в подробностях рассказывают другие книги, например, мемуары врача Федора Грачева «Военный госпиталь в блокадном Ленинграде» или воспоминания академика Д.С. Лихачева - о них мы в свое время еще поговорим.
Или сборник документальных свидетельств «Блокада. Воспоминания очевидцев», составленный Валерием Давидом.
Эта книга сделана далеко не так искусно, как труд Адамовича и Гранина.
В ней, дополняя, но нередко и перебивая друг друга, соседствуют официальные документы эпохи, отрывки из разных воспоминаний очевидцев, газетных статей и проч., и проч., авторского комментария практически нет, потому и читается она с трудом. Однако же если, преодолевая сумбур, услышать музыку, то, прочитав сборник документов, собранный В. Давидом, непременно после «Блокадной книги» Адамовича
и Гранина, мы составим для себя картину ленинградской блокады почти во всей полноте. Почти – потому, что в трудах Адамовича – Гранина и Давида никак не представлен фронт.
Его позволяют увидеть поздние, написанные в 70-е годы, а впервые изданные только в 2007-м (по причине явной неподцензурности текста, антисоветского по определению) мемуары профессора-искусствоведа Николая Никулина, воевавшего на Волховском фронте, освобождавшего Ленинград и дошедшего до Берлина.
Книга Никулина, создавалась мемуаристом в годы наиболее яркого расцвета поджанров военной прозы, называемых критиками «окопной правдой» и «лейтенантской прозой», лишь чуть опережавшая по времени «Блокадную книгу», фрагменты которой впервые публиковались в «Новом мире» в 1977 году. Она ярко показывает ужасающий, холодный и голодный фронтовой быт советского солдата, воюющего в заболоченной местности под Ленинградом. Причем оцениваются эти ужасающие картины автором, напрочь отрицающим любые достоинства советской власти.
Первая же публикация мемуаров Никулина, скончавшегося спустя два года после выхода книги из печати, вызвала шквальную и до сих пор еще не утихшую полемику среди «патриотов» и «демократов», в раже своем почти поголовно забывавших об истинных достоинствах этих воспоминаний – том самом «окопном» быте, который был ничем не легче инфернального быта горожан зимой 1941 - 1942-го.
Нам ведь, сегодняшним, в большинстве своем, охота не столько людей услышать, сколько о себе заявить. Даже если сказать нечего…
Представленные здесь документально-публицистические тексты вкупе рассказывают о трагедии города на Неве и подвиге его жителей
и защитников в достаточной, хотя, разумеется, и далеко не исчерпывающей полноте. Но рассказывают правду, которую надо знать и помнить, как бы
и кому бы порой в наготе своей она ни колола глаз.
Иллюстративный материал из общедоступных сетевых ресурсов,
не содержащих указаний на ограничение для их заимствования.
