Продолжим знакомиться с тяжелой жизнью работниц модной индустрии Франции середины XIX века. Николай Шелгунов, которого я цитирую, пишет о парижанках, но многое, если не всё, верно и в отношении других стран... Этот публицист и издатель одним из первых в России начал писать о "пролетариате". И если при этом слове у вас возникает ассоциации с уставшим рабочим за станком или мастерской, то... То ведь все эти швеи и вышивальщицы тоже пролетариат.
И если в прошлый раз мы разбирались, сколько они в среднем зарабатывали, и на что уходили деньги, то сегодня речь пойдёт о тех, кому приходилось ещё сложнее, кто зарабатывал ещё меньше.
"Трудно представить себе, как изворачиваются эти люди, если не видеть того своими собственными глазами. Мансарды, которые они занимают, едва возможны для житья. Поправок в них, разумеется, никаких не делается, потому что низкая плата за квартиру не позволяет хозяину этого. Мебели у них никакой нет, какая-нибудь жалкая кровать да соломенный табурет. Окно в крыше так мало и так дурно пригнано, что не защищает жилицу от дождя. Комиссия, наряженная в 1851 году для изследования, доносила между прочим, что одна работница принуждена была разбить стекло в своем микроскопическом окне, чтобы иметь возможность дышать. Многие чердаки, служившие квартирами, были совершенно пусты - ни стула, ни кровати, ни даже пучка соломы, которая дается даже преступнику в тюрьме. Многие из этих ужасов уже исчезли, целые улицы проломаны вновь и новые дома сменили прежние ужасные помещения и грязные закоулки. Но разве это убавило бедность рабочих, разве это им прибавило хоть лишний франк в день? Жильцы покинули эти старые помещения, их уж нет в этих палаццах новых роскошных улиц и бульваров. Но куда они скрылись, где нашли себе приют? Или для них выстроили новые дома, более здоровые и заманчивые? Нет. Собрав свои жалкие пожитки, они почти все переселились в самые отдаленные концы Парижа, рискуя делать лишних четыре-пять верст, отправляясь за работой и относя ее. Ужасное пожертвование для женщины, добывающей в час какие-нибудь 10 сантимов и питающейся исключительно хлебом и молоком".
"Да, хлебом и молоком! Работница, получающая менее двух франков, должна делать экономию на еде. Она довольствуется хлебом на три су и молоком на два су, и в Париже множество женщин, незнакомых с другой пищей. Постепенно меньший заработок, сводя женщину и вообще рабочего все ниже и ниже в удобствах жизни, заставляя его делать экономию на всем, против приведенного нами выше раcсчета, сводил некоторых на такую нищету, что они не носят белья и одеваются в лохмотья. Есть примеры такой бедности, что по недостатку платья работницы не могут выйти из дому для приискания себе работы.
Хорошо быть добродетельной, когда это не стоит ничего, или мужественно переносить свои несчастия, когда невозможно изменить своей судьбы. Но не в таком положении находятся работницы, а особенно парижские. Все другие женщины вокруг ее имеют любовников, и никто не стыдится этого, а она молодая парижанка, и на каждом шагу так много соблазнов! Когда она вечером отправляется в магазин, чтобы отнести свою работу, не уверенная вполне, возьмут ли ее, заплатят ли ей, тотчас видит весь блеск и роскошь ее окружающую, слышит о театрах и балах, встречает женщин, таких же бедных, как она некогда, а теперь роскошно одетых и утопающих во всех удовольствиях Парижа, когда на каждом шагу встречаются ей мужчины, готовые окружить ее теми же наслаждениями жизни, что может мешать ей отказаться от этих предложений? Чувство нравственности? Да что такое для нее нравственность? Кто говорил ей о нравственности хоть одно слово? Напротив и литература и нравы всего ее окружающего говорят ей противное".
"Видя все, ей трудно удержаться от сравнения, трудно не желать выйти из своего положения какой бы то ни было ценой. Можно даже с одного ожесточения кинуться в крайний разврат. Более счастливы спасаются от него. Они редко находят мужей, потому что порядочные рабочие берут себе жен из семейств. Но по крайней мере она находит себе любовника. И тут не всем выпадает одинаковый жребий.
Иногда связь тянется хоть и долго, но общественное положение женщины от этого не лучше - она не пользуется никакими признанными правами и зависит исключительно от доброй воли своего любовника. Если же девушка, которую обольстить вообще не трудно, отдается какому-нибудь негодяю, он бросает ее скоро. Случается что как только она сделается больной или приближается время родов, любовник из страха кормить ее и ребенка, бросает ее подло и ищет новой связи. Что же ей делать? Чем существовать с ребенком, когда и для нее одной едва доставало ея заработка? И вот новая связь, или же женщина падает еще ниже. Между девушками, кинувшимися в открытый разврат, указывают много примеров когда они решились на это, чтобы воспитывать своих детей. Парак Дюшателе видел одну, которая боролась долго-долго, и когда она явилась записаться, три дня перед тем ей уже нечего было есть. Есть и счастливые исключения, но они редки, как и вообще сильные характеры, и можно пожалеть, что героизм этот должен тратиться на мелочную безвестную борьбу в четырех стенах против голодной смерти. Такие характеры заслуживали бы чего-нибудь лучшего".
Там есть ещё интересные моменты, касающиеся роли монастырей в модной индустрии и использования швейных машин. Хотите?
P. S. Подписывайтесь на мой канал по истории моды и костюма! И... чем больше лайков и перепостов, тем больше статей!
