9 июля народной артистке России Зинаиде Кириенко исполнилось бы 90 лет
Вся жизнь звезды советского кино Зинаиды Михайловны Кириенко - это готовый сюжет для лихо закрученного блокбастера. Ну, например. Оказывается, красавица-актриса, которую помнят и любят несколько поколений зрителей, всю жизнь прожила под чужим именем, фамилией, отчеством и на самом деле она - Аида Георгиевна Широкова. Другим «темным пятном» в ее биографии стал 1966 год, когда в самом расцвете и на пике популярности после «Тихого Дона» и «Судьбы человека» Кириенко на восемь лет (по меркам кино – целую вечность!) категорически запретили снимать. И не снимали. Так Председатель Госкино СССР отомстил строптивой красавице за то, что не ответила ему взаимностью. К счастью, этот сюжет с хеппи-эндом: судьба все-таки подарила актрисе «Любовь земную», любовь неземную и триумфальное возвращение на экраны.
Предлагаю интервью Зинаиды Кириенко 2010 года. Фотографии из семейного архива актрисы
ТАЙНА ТЕТИНЫХ ДНЕВНИКОВ
- Зинаида Михайловна… Или Аида Георгиевна? Как прикажете вас называть?
- (Смеется.) Конечно, ближе к истине второй вариант, но к первому я больше привыкла.
- Расскажите, как же так получилось?
- С моим рождением и именем вообще вышла целая история. Не знаю только, трагикомическая, героическая или романтическая. Но, похоже, пророческая на все сто! Моя мама, будучи беременной мною, прочитала роман о судьбе древнегреческой драматической актрисы по имени Аида. Книга произвела на нее такое мощное впечатление, что мама решила: у нее обязательно родится дочь, которая непременно станет драматической актрисой. Поэтому даже имя мне придумала до рождения – Аида.
- А если бы родился мальчик?
- Ну что вы! Надо было знать мою маму. Лихая кавалеристка - она в седле сидела как амазонка. Слова поперек не скажи. Огонь, а не женщина! Красивая, волевая, энергичная… Решила, что будет девочка, значит, так и будет! Но когда я родилась, мама сильно заболела, и регистрировать меня пошел отец – Георгий Широков. Иначе по законам того времени – штраф. Шел и размышлял: «Аида? Зачем такое замысловатое заморское имя русской девчонке?» И записал: «Зинаида». Когда матери метрику показал, она забилась в истерике. А он успокаивал: «Смотри, Шура: Зина и Ида – два имени. Одно - как ты и хотела».
Поэтому все мое детство и юность я была Идой. Когда родители развелись, я стала Ида Иванова (Иванова - мамина девичья фамилия). Во ВГИК поступала как Ида Кириенко – в 14 лет я взяла фамилию и отчество отчима. Так и однокурсники меня называли, пока в титрах фильма «Надежда» не понадобилось паспортное имя писать. С тех пор я – Зинаида. Но все равно привыкала я к этому имени с большим трудом. Только в последнее время смирилась.
- Мама с пеленок в вас взращивала актрису?
- Да нет, конечно. Когда ей? Она была настоящим человеком своего времени. С утра до вечера работала на рыбоконсервном заводе. То яростно училась, то восстанавливала разрушенные войной элеваторы. Кроме того, руководила кружком ворошиловских стрелков, воспитывала кавалеристов...
Если кто-то серьезно и повлиял на мое желание стать актрисой, то это мамина сестра – тетя Женя, откровенные дневники которой я прочитала и загорелась: вот и мне бы так!
- А что такого сверхъестественного было в этих дневниках?
- Там она очень ярко описывала как мечтала о цирковом манеже, рассказывала о своей первой любви… Вообще ее история уникальная! Представляете? В 15 лет она убежала с бродячим цирком шапито и стала воздушной акробаткой. Циркачи постарше наверняка помнят известную семейную пару - Яков Пименов и Евгения Иванова. Дядя Яша был клоун, коверный, виртуозно играл на концертино размером от спичечного коробка до футбольного мяча – сама видела! Во время своего «коронного» номера перепрыгивал семь автомобилей.
А тетя Женя вытворяла чудеса под куполом цирка, восхитительно пела, танцевала. И красоты была просто невероятной! Когда я все это читала, а мне было лет 13, – дух захватывало! А как увидела тетю Женю и ее красоту – все было решено окончательно. К сожалению, она умерла совсем молодой – в 22 года во время родов… Дядя Яша, кстати, потом приходил на мой творческий вечер в Казани. Такой напомаженный весь – ну одно слово Артист!
- В детстве ваши сценические таланты были заметны для окружающих?
- Думаю, да. Я была очень активная – читала стихи, ходила в драмкружок. С концертными программами мы выезжали на полевые станы. Еще, считалось, что я хорошо пою. Помню, в школе у нас был учитель Василь Васильич, худой такой, длинный. Во время войны он четыре года провел в немецком плену, там выучил немецкий язык, его же у нас преподавал. И частенько… поддавал. Он очень любил, когда я и еще один мой одноклассник пели вместо урока. «Кириенко, Примаков! Спойте мою любимую…» И мы затягивали на два голоса. (Поет.): «Скажи, сынок, скажи родной, скажи, казак мой молодой…» Василь Васильич слушает и, прикрыв лицо ладошкой, плачет. Потом ставит нам по пятерке.
- Судя по детским фотографиям, девушка вы были красивая. Парни в вас часто влюблялись?
- Были такие, что брату моему на безответные чувства жаловались. Но в юности мне было точно не до романов. Я очень такая была… Максималистка! И, наверное, со стороны чудаковатая.
- Как это проявлялось?
- Любила в одиночку уходить на природу, общалась с луной, со звездами. Любила полежать в полыни, надышаться запахом чабреца и долго-долго смотреть в небо. Вот вы спрашиваете про любовь… О чем вы говорите? Я - пела. Я выходила в степь и - «О-о-о-о!!!» Ни души же вокруг - красотища. Вот такие были у меня порывы! Лет с 15 я точно знала, что поеду учиться на артистку.
НЕТИХАЯ ДОННА
- Во ВГИК вы поступили сразу, но учиться не стали. Была веская причина?
- Конечно! Меня ведь приняли с припиской «условно». А это значит – ни общежития, ни стипендии, отчислить вправе в любой момент. Не я одна – многие так поступали. А где жить, на что? Помню, сижу, горюю: как быть? Вдруг ко мне подходит Тамара Федоровна Макарова, которая была в приемной комиссии: «Деточка, мой тебе совет: езжай домой. А на следующий год Сергей Аполлинарьевич Герасимов будет свой курс набирать. Он тебя возьмет.
- То есть Тамара Макарова сразу на вас «глаз положила»?
- Видимо, так. Вот что это было? Удача, счастливый случай или судьба? Сейчас, спустя много лет, я могу предположить, что уже тогда Сергей Аполлинарьевич присматривал актеров для «Тихого Дона». И увидел во мне свою Наталью. Так или нет, не знаю… Но я прислушалась к ее совету. И на будущий год поступила к Герасимову.
- Еще будучи студенткой, вы снялись в «Тихом Доне», «Судьбе человека». Какие самые яркие воспоминания со съемок?
- Знаете, что самое удивительное? Даже жизненные ситуации, как бы они не были остры, я очень редко запоминаю до таких мелочей. А все свои переживания на съемочной площадке до сих пор помню ярко-ярко. Как я готовилась, о чем думала в тот момент, что ощущала… Был случай, когда я пришла на репетицию, слегка высветлив волосы. А в ту пору студентам герасимовского курса непозволительна была любая вольность – нельзя было ни губы красить, ни завивки, перманенты делать. Никаких декольте, экспериментов с внешностью – Боже сохрани!
- «Криминал» - вплоть до отчисления?
- Еще какой! Герасимов с Макаровой нас в строгости держали, готовили к серьезным жизненным испытаниям в творчестве, где главное было «пронести себя достойно». А я репетировать одну из сложнейших сцен в «Тихом Доне» (где Наталья проклинает Григория за измену) пришла в таком «легкомысленном» виде. Чтобы Сергей Аполлинарьевич не заметил, я специально на голову платочек повязала и мгновенно забыла об этом – вся была сосредоточена на сцене. Там Наталья, как пишет Шолохов, сорвала с головы платок, упала лицом на мокрую землю и зарыдала. И сыграла я это просто здорово – сама от себя такого не ожидала. У меня слёзы брызнули, я срывающимся голосом прокричала проклятия и упала на стол. Упала и лежу счастливая - жду от Герасимова похвалы. Вдруг открываю глаза и вижу: мой-то платок на полу лежит. А вокруг – гробовая тишина.
- Заметил?
- Да! Герасимов никогда не позволял себе мата, но у него находились вполне цензурные слова, которые ранили сильнее, чем отборная брань... Он как понес: «Как ты могла, как посмела?!» А я от обиды - я-то считала, что меня надо похвалить за эту сцену! - не выдержала и взорвалась. Вскочила и как заору: «Ну и не надо! И не нужен мне ваш ВГИК и Москва мне ваша не нужна! И вы, и ваш Шолохов вместе с «Тихим Доном»!
Герасимов испугался, долго молчал. Потом подошел, погладил меня по голове и говорит: «Да успокойся, будешь сниматься, будешь. Молодец, ты актриса. Умница! Но волосы приведи в порядок!» Вот этим и кончилось. Ни разу в жизни он больше на меня голос не поднимал. И сцену эту мы больше не репетировали – ее сняли с одного дубля.
- Вы ощущали его особое отношение? Ведь в киношных кругах у Герасимова была слава сердцееда, донжуана…
- Если вы намекаете на то, что он питал ко мне какие-то нежные чувства, то ничего подобного не было. Наоборот, это я ему однажды призналась в любви. Это было в Сталинграде, когда после первого курса я у него в своей первой картине «Надежда» снималась. Причем, это был, скорее, эмоциональный порыв, я даже не знаю, что за чувство – ведь все мы, его ученики, его боготворили. Но, согласитесь, был бы Герасимов ловеласом и сердцеедом, воспользовался бы этой ситуацией – ему это ничего не стоило. А он мне сказал: «Надо свои чувства уметь сдерживать. Потом будешь себе благодарна всю жизнь!»
Ловелас не влюбился бы как мальчишка, не поехал бы к родителям Нонны Мордюковой – знакомиться... За все годы я никогда не видела его сальных глаз. Вообще! Восторг – сколько угодно. Особенно если сцена у кого-то удалась. Поэтому я все равно сохранила к Герасимову самое чистое светлое чувство и благодарность. За этот случай в том числе.
- Не успев закончить вуз, вы стали знаменитой и популярной. Судя по всему, недостатка в предложениях сниматься не было?
- Да снималась я много. 1959-й год, 1960-й. В «Казаках» в Грозном, «Вдали от Родины» в Киеве, у Солнцевой в «Повести пламенных лет», «Зачарованная Десна»… Я все время была в кино экспедициях. Другое дело, что…. Может, неправильно, что роли чаще всего мне предлагали однотипные - где был нужен надрыв сердечный. Поэтому очень много даже отказывалась.
- Как встретили внезапно нахлынувшую славу?
- Нормально. А для чего работать, если ты артистка и тебя никто не знает?! Я не верю, когда актеры говорят: «А я не хочу, чтобы меня узнавали!» Повышенное внимание было, ну а как же? Письма на мое имя приходили мешками. Почти в каждом – любовное признание. И из тюрем писали, обещали приехать. Но, как говорится, Бог миловал.
Окончание здесь https://dzen.ru/a/ZIqNRtHJf3DX-asR .