В лесу всякое может случится. Занятное приключение двух приятелей, поехавших за грибами и встретивших странного деда, который их щедро угостил и очень удивил.
Степан был подкаблучником и страшно боялся своей жены. Она это чувствовала и при каждом удобном случае демонстрировала свое первенство в семейной жизни, иногда при помощи разных предметов, попавших под руку. Дети-подростки, видя такое отношение матери к отцу, тоже его ни в грош не ставили, всячески шпыняли и называли папашкой.
А Степан был большим любителем тихой охоты, сбор грибов давал ему реальное отдохновение от семейной жизни, бродя по лесу в одиночестве, можно было вслух матерно посетовать на неудавшуюся жизнь, вспомнить золотое время беспечной юности и поговорить с Богом.
В этом году конец сентября был теплым, солнечным. В пятницу вечером позвонил приятель, по секрету сообщил, что снова пошли белые грибы, якобы, третий слой, надо немедленно ехать, чтобы не опоздать. Жена была не против, белые грибы все любили.
- Езжай уже, тютя, - напутствовала она супруга, - все равно от тебя дома толку мало.
Рано утром Степан, прихватив по дороге приятеля, вырулил на своей старенькой “Ниве” на загородный тракт и, включив радиоприемник, расслабившись, не спеша поехал к заветным местам. Было еще темно. Приятель, откинувшись в кресле, мирно дремал. Тихая приятная музыка. Пустая дорога. И впереди целый день свободы и приятного времяпрепровождения. Вот оно, простое и кратковременное человеческое счастье!
Когда приехали в нужное место, солнце уже встало и вызолотило верхушки сосен. Выгрузились. Как всегда, сверили часы и компасы. Договорились далеко не расходиться, чтобы не терять друг друга из виду. И тронулись. Белые действительно попадались, но редко. И, вообще, грибов было мало, а собирать горькушки да рядовки приятели считали ниже своего достоинства. Часа через три, наполнив до половины свои корзины, плюнули на это бесполезное занятие и решили потихоньку выбираться обратно к машине. И заплутали малость. Такая досада, место было знакомое, бывали тут не единожды. И заблудиться то вроде негде. Но, высоковольтная линия, главный ориентир, словно сквозь землю провалилась. Будто черти вокруг хороводили, сбивая с пути. Идешь по компасу, а выйти не получается. Натуральная чертовщина. Больше часа шли, ломая ноги по буеракам, а вышли опять на то же заметное место, откуда в обратный путь тронулись. Запарились. Главное, еду то в машине оставили, хорошо Степан бутылку воды прихватил. Сели, перекурили. Оба товарища были тёртые ребята и наверняка знали в какую сторону идти, странно, что не вышли куда надо было. Сверили компасы и удивились. Стрелки приборов смотрели в разные стороны.
- Ангидрид твою в качель, - Степан, сняв бейсболку поскреб пальцем затылок – тут что природная аномалия нарисовалась? Может железо какое-то в земле лежит? А я понять не мог, почему нас обратно по кругу вынесло. Гляди на солнце, время к обеду, значит там юг, а нам вон туда надо идти, - он махнул рукой.
Приятели неторопливо тронулись, намереваясь вскорости выйти к машине и наконец перекусить. Есть уже хотелось не по-детски. Свежий воздух нагоняет аппетит. Прошел еще час, и наши грибники снова вышли на то же место, где недавно перекурили, аккуратно затушив окурки на поваленном дереве.
- Оба-на, - приятель смотрел на Степана, кивая головой из стороны в сторону, - японский городовой, этак мы с тобой до очередного пришествия самодержавия в отдельно взятой стране ходить будем. Что делать то? У меня уже нервы не выдерживают от бесцельного скитания по проклятым буреломам. Мы же тут с тобой уж сколько раз бывали. Вон за теми буграми, чуть дальше, высоковольтка должна проходить, а теперь ее нету ни шиша. Время уже за полдень, а мы совсем не жрамши. Истинно сказано: идешь в лес на день, бери еды на два. Избаловала нас цивилизация, страх потеряли. И телефон не работает, связи нет. Еще чуток и я сырые грибы есть начну.
Малость передохнув, они снова упрямо двинулись в путь в поисках машины. Прошло больше часа, они вышли на поляну со всех сторон заросшую высокими елками. Раньше им тут ничего подобного не встречалось. На краю поляны стояла избушка, из трубы тянулся легкий дымок.
- Это куда же мы зашли? - Степан внимательно разглядывал окрестности, - сучье вымя, вообще напрочь потерялись. Ладно, вперед, кто-то тут должен быть живой, печка вон топится.
Они пересекли поляну и, открыв узкую скрипучую дверь, протиснулись внутрь жилища. За столом, уставленном тарелками с какой-то едой, сидел старик в рваном картузе. Не обращая внимания на вошедших, он налил себе в стакан из бутылки, выпил, занюхал тыльной стороной ладони. Достав с полки еще два желтых граненых стакана, набулькал в них из той же бутылки и протянул приятелям.
- Пейте, не бойтесь, - старик указал на скамью, - присаживайтесь, отдохните. С устатку чепурашку тяпнуть – первое дело.
- Спасибо, дед, - Степан отодвинул стакан, - за рулем я, нельзя.
- А где твоя машина? – Дед начал озираться по углам, заглянул под стол, - где она? Нету ее у тебя, парниша, значица и ехать тебе не на чем. Уважь хозяина, тяпни за мое здоровье, может завтра помогу тебе ее найти, если не разонравитесь мне, и грибов насыплю.
- Как завтра? – Степан несогласно замотал головой, - мне домой надо, жена волноваться будет. Давай, дед, покажи дорогу, а я тебе за это тыщу рублей дам. Или даже две.
- Да куда же идти то в темноте, - дед кивнул на окошко, ночь уже, ноги хочешь переломать? Фонаря у меня нету.
- Приятели, приоткрыв дверь, выглянули наружу, точно, было уже темно.
- Ядрен батон, что за чепуха? - Степан вышел из хибары и оглянулся. Вокруг, пряча окружающий мир во тьму, царила темная сентябрьская ночь, - сюда шли, светло было. Что за чертовщина?
Приятель молча закурил сигарету и рассудительно произнес:
- Значит, ночевать тут придется. Хорошо, что у деда выпить и пожевать что-то есть. Заплатим ему, если надо, за угощение.
- Да, - согласился Степан, - пути отступления отрезаны до утра. Хренотень творится полная, глянь, сколько времени, у меня и часы остановились.
Приятель исполнил его просьбу и с удивлением объявил, что у него часы тоже стоят.
Это известие как-то неприятно тукнуло в головы, но уставшие мужики решили сегодня больше ничему не удивляться. Вернувшись к столу, вежливо спросили деда, нет ли у него чего-нибудь перекусить. Дедушка, скинув с плеч потертый ватник, подкинул в печурку пару поленьев, зажег сразу две свечи и принялся метать на стол из ободранного шкафчика хорошие закуски в пошарпанных глиняных мисках: маринованные белые грибы, тонко нарезанная сырокопченая колбаса “казлык”, маринованные огурчики, ракушки какие-то похожие на устриц, две большие банки зернистой черной икры, разделанная на куски копченая стерлядка. Поставил литровую бутылку дорогой финской водки. Вытащил из-под скамьи завернутого в пергамент вареного омара и начал плоскогубцами ломать ему клешни, вытягивая перочинным ножом белое мясо.
Увидев такое изобилие, приятели обомлели.
- Дед, ты не олигарх, случайно, спрятавшийся тут от враждебных судебных органов, - Степан смотрел на старика, выкатив глаза, - у нас денег не хватит рассчитаться с тобой за такой закусон.
- Не нужны мне ваши деньги, - ответствовал дедушка, - мне компания нужна, наливай, давай.
Налили, выпили, ложками ели вкуснятину, вилок у деда не было. Дед все время подливал, сетуя на то, что мало времени осталось. Прикончили бутылку, он достал вторую. Сам пил по половине граненого стакана почти не закусывая. Икру, правда изредка выковыривал из банки согнутым пальцем и, причавкивая, отправлял в беззубый рот.
В скором времени, приятель плавно лег на скамью и захрапел, а расслабившийся Степан, всхлипывая, доверительно рассказывал деду о своей никудышной жизни с женщиной, которая его все время третирует и совсем не уважает. Даже может ударить чем-нибудь, а он никогда ее пальцем не трогал, потому что бить женщину считает недопустимым.
- А ты ее не бойся, - криво ухмыльнулся дед, - начнет бузить, скажи: молчать! Как дам тебе сейчас по физиономии, про все свои гендерные роли забудешь. Бить не бей, напугай только. Она, похоже, к таким вещам непривычная, в момент наскакивать перестанет. Не давай себя обижать, ты же мужик.
Они тяпнули еще по чуть-чуть, и дедушка поплыл в глазах Степана, растекаясь, словно воск на свече. Грибник-любитель сладко уснул, уютно свернувшись на жесткой скамье.
Проснулись, когда было уже светло. Деда не было. Остатков вчерашнего пира – тоже. Старый дощатый стол был прибран, посередине стояла консервная банка с окурками. Степан машинально глянул на часы, они шли и показывали половину шестого.
Выйдя из избушки, ахнули. Вокруг, сквозь траву, лезли россыпи ядреных белых грибов. Выкинув вчерашние, они моментально набрали полные корзины свежих, крепких, один к одному прекрасных боровиков. А потом с уверенностью зашагали в сторону оставленного вчера автомобиля. Как-будто кто-то их в спину толкал. И действительно, пройдя метров пятьдесят обнаружили машину.
По лесу до трассы ехали молча. А о чем было говорить, все равно ничего не понятно, только мозги свихнешь.
Выехав на асфальт, остановились. Открыв окна, закурили прямо в машине.
- Да, - сказал Степан, - вот такой третий слой боровиков получился. На всю жизнь запомню. Он чёрт, наверное, был, или леший там какой-нибудь. Расскажи кто подобное, ни в жизнь бы не поверил. Гостеприимный дедушка. Он в конце то растаял. Растекся весь и исчез. Это последнее, что я запомнил.
- Да, - глубокомысленно заметил приятель, - хорошо еще, что так все закончилось. Он же специально нас по лесу водил, а потом на поляну вывел. Я, когда к избе подходили, на часы посмотрел, они еще шли. Так вот, времени было всего около четырех часов, а темнеет сейчас часов в шесть вечера, в избушке мы пробыли совсем недолго, а когда выглянули – уже была глубокая ночь. Время прыгнуло.
- Не понимаю только, - Степан задумчиво наморщил лоб, - зачем он нас разносолами кормил? Для чего? Я этих омаров и устриц до этого ни разу не пробовал даже. И водка странная, ты заметь, никакого похмелья нет вообще, а выпили очень много.
У него зазвонил телефон. Испуганная жена, видимо, была так рада услышать голос мужа, что даже не ругалась, по обыкновению. Кричала, что все их потеряли, работники МЧС не могли определить их местонахождение даже по телефонам. Что прошло уже трое суток, с тех пор, как они ушли за грибами и что поступать так с родными они не имеют права. И заплакала. Степан объявил, что скоро они будут дома и отключился.
- Твою ж дивизию! – Степан, потыкав пальцем в экран телефона, потянул его приятелю, - смотри.
- Что? – не понял тот.
- На календарь смотри. Мы с тобой за грибами в субботу уехали, а сейчас уже вторник. У меня, наверное, скоро башка треснет от всего этого. Ладно, забыли на время, едем домой.
Дома Степана встретила ласковая жена и послушные дети. Они были так напуганы потерей главы семейства, что радикально переменили свое отношение к нему. Уладив дела на работе, в следующий выходной день они с приятелем снова поехали в лес за грибами, несмотря на несмелые возражения близких. Честно говоря, и грибы то их мало интересовали, просто хотелось еще раз побывать на той поляне с неимоверным количеством боровиков. И увидеть странную избушку, где время течет иначе. В прошлый раз, выходя, они хорошо запомнили дорогу туда. Но ни поляны, ни избушки не нашли. И грибов в этот раз не было совсем. Похоже, третий слой боровиков окончательно закончился.
