Дочь привезла отца в больницу, и бросила его там, надеясь, что помрет. Дедушка пережил операцию, но попросил сказать дочери, что он умер. Анестезиолог послушал его, но сделал немного по-своему.
Пожилой мужчина постанывал от боли, ожидая, когда его определят в палату
Медсестра молча записывала его данные, а в коридоре сидело еще несколько недовольных человек. При беглом осмотре у Михаила Петровича, как он и подозревал, определили аппендицит. А позже выяснилось, что операцию нужно делать срочно.
Дочь сама привезла его в больницу, оставила его документы, 2 тысячи рублей, сказала, что на все хватит, и убежала. Возмущение врачей он уже сам выслушивал. Куда тянули так долго? Зачем терпели? И так возраст приличный, не известно как с обычным аппендицитом справились бы, а тут уже перитонит, операцию можете не перенести. Доктора были не довольны, опасались, что старик не выживет.
Пожилой мужчина извинялся и просил не переживать, помрет, так помрет. Ему уже 74, достаточно пожил, все видел, он не расстроится. И когда пришел анестезиолог, то же самое ему озвучил – просил не мудрить с наркозом, он же все равно не жилец.
Василий Романович начал спрашивать о хронических заболеваниях, аллергии, и других болячках
Все записывал себе на бумажку, чтобы подобрать правильный наркоз. А старик все твердил, не переживайте, если помру, ничего страшного. Доктор попытался подбодрить пациента, хвалил медиков, заверял, что операция пройдет хорошо. Но больной отмахивался, дескать, в поддержке не нуждаюсь. Кажется, что страха у него не было, только физическая боль, которую он уже не мог терпеть.
Василий Романович решил, что пожилой мужчина просто устал, оно и понятно – так запустить болезнь, уже и умереть готов, лишь бы отпустило. Тоже было недовольство у доктора. Они тоже устали. Гораздо проще ведь, когда болезни лечатся на начальной стадии. А люди вот так затягивают, потом доктора борются за их жизнь.
- Вон, сынок, деньги, возьми за наркоз, - сказал дедушка. – Извини, что мало, но сколько есть. Но мне надо мне дорогих наркозов, делай обычный.
- Вы что, - нахмурился доктор. – У нас нет обычных и дорогих, мы всем делаем хорошие. И бесплатно.
Михаил Петрович удивился, а потом подумал, что врач просто не хочет брать его копейки. Уезжая в операционную, старик думал, что все, назад не вернется. Точно операцию не перенесет. Судя по тому, как суетятся доктора, все плохо.
Но очнулся пожилой мужчина не на том свете, а в этой же больнице
Оказывается, уже отходил от наркоза. Первым увидел перед собой анестезиолога, тот улыбался и говорил, что все прошло хорошо.
- То есть не помер? – уточнил больной.
- Живы и почти здоровы, - заверил его доктор. – Немного отдыха, подлечат вас, и можно домой.
- Беда, беда, - тяжело вздохнул пожилой мужчина. – Вы дочери только скажите, что я умер, - вяло попросил он.
Василий Романович нахмурился. Решил, что дедушка после наркоза еще не отошел, всякие глупости говорит. Другие и не такое сочиняют. Сколько раз ему признавались в любви, он уже и не помнит. Но дедушка, кажется, говорил именно то, что было у него в голове. Рассказал, что его родные, отправляя его сюда, надеялись, что он помрет, поэтому расстроятся, если узнает, что выжил.
- Я, сынок, устал, - вздохнул дедушка. – Мне там житья не дадут. Опять по помойкам пойду.
Пожилой мужчина не хотел бы это все рассказывать
Но из-за того, что частично еще был под наркозом, и не пришел окончательно в себя, невольно излил душу доктору.
Сильные боли его уже несколько дней мучали, сказал дочери, а она не восприняла это всерьез, и только когда поняла, что отец вот-вот помрет, не захотела, чтобы это произошло дома. Срочно повезла его в больницу. Но дожидаться, что скажут, не стала, дела у нее. Оставила отцу 2000 рублей, типа на наркоз, считала, что анестезиологу обязательно нужно платить. И чтоб больше с нее не стребовали, сразу сбежала.
Сейчас Михаил Петрович корил себя за то, что дочери пришлось этим заниматься. Если бы ему не было так плохо, он бы где-то на улице тихонько пристроился, и помер бы. Но так прихватило, что никуда не смог выйти.
Он уже давно чувствовал себя неважно, дочери боялся пожаловаться, только вначале сказал, что подозревает у себя аппендицит, но она отмахнулась. Говорит, что ты хочешь, старый уже, у всех все болит. Злилась на отца, что отвлекает ее, и на его жалобы не реагировала.
Михаил Петрович продолжал потихоньку ходить, больше ничего никому не говорил, а потом вот такой приступ, что у дочери не оставалось выбора – только в больницу его везти. Решила, что к старикам скорая не будет спешить, и отец прямо в квартире испустит дух. И как жить после этого в помещении, где кто-то умер? Ей было неприятно. Дочь подумала, что лучше пусть отец в больнице скончается, там его подготовят, и меньше проблем.
Михаил Петрович не хотел возвращаться назад, мечтал бы уже помереть, и чтобы все это закончилось. Не сколько боль его беспокоила, сколько эта невыносимая жизнь.
Дочь ему житья не давала
Жили все вместе в его квартире – он, дочь с зятем, и две внучки. А квартира трехкомнатная. Всем места не хватало. Конечно, старик своим присутствием усложнял молодым жизнь. Когда внучки подросли, потребовали раздельные комнаты. Младшую к нему подселили, но вскоре она заявила, что не хочет жить с дедом. Девочки начали ругаться, а родители на него косо смотрели.
И пожилой мужчина переселился на кухню. А там только ночью спокойно было, а в остальное время всем мешал. Не знал, куда бы приткнуться, чтобы на него не огрызались. Раньше к друзьям в гости ходил, там хоть душу отводил. Но все уже на том свете, некуда ему идти, никто в гости не ждет. А дочь с зятем все намекают, что он им мешает.
И Михаил Петрович, чтобы не мусолить молодым глаза, частенько ходил бродяжничать
Говорил, что идет к друзьям, а сам куда-нибудь в подъезд забьется, и там ночует. Дочь не интересовалась куда именно он идет, и кто из друзей у него еще остался в живых. Ее устраивало, что отца нет дома, и она в детали не вдавалась.
Бомжевал Михаил Петрович часто, еду какую-то покупал себе, и на улице ее ел, всухомятку в основном питался. В то же время за квартиру он все платил, дочь не забывала об этом напоминать. Сами они не хотели оплачивать счета, типа, твоя же квартира, на нас не хочешь переписывать. А дедушка не просто так не хотел, понимал, что так хоть имеет право жить у себя в квартире, а перепишет – выгонят совсем на улицу. По холоду не спать в подъездах не хочется.
Вот так и жил – все оплачивал, а сам не мог чувствовать себя свободным в своем же жилье, как нежеланный гость там был. Перечить дочери не хватало смелости, зятя боялся. Он с характером, мог и руку приложить.
Но теперь Михаил Петрович решил, что будет лучше, если дочь будет думать, что он умер. Им меньше забот, а он, раз выжил, выйдет из больницы, и пойдет бомжевать. Опыт уже есть, он привычный, как-то все устроится. Там, глядишь, и не долго ему осталось, может и умрет быстрее. Другого выхода пожилой мужчина не видел.
Анестезиологу стало жалко дедушку
Василий Романович понимал, что даже если он сейчас не сделает, как его просят, то старик все равно жить с дочерью не сможет, пойдет на улицу. А разве он этого заслужил? У его дочери совсем нет совести.
Но раз дочери наплевать на своего отца, то я о нем позабочусь, подумал доктор. И Василий Романович пообещал дедушке, что его дочери сообщат о его смерти. Сам он уже все для себя решил – он заберет этого пожилого мужчину к себе домой.
Анестезиолог попросил коллег войти в его положение и подыграть ему. Все, конечно, удивились, но поступок доктора заслуживал уважения. Они согласились на эту авантюру.
В итоге дочери Михаила Петровича позвонили и сообщили, что ее отец не перенес операции
И сразу же спросили, будет ли она его сама хоронить, или они могут его, как социально не обеспеченного оформить, и сами займутся похоронами.
Женщина не поверила своему счастью, и с радостью спихнула все на больницу. Даже не сразу сообразила, что ей понадобится свидетельство о смерти, чтобы в наследство вступить.
Но муж ей вправил мозги, говорит, там же какие-то выплаты посмертно положены, давай, оформляй.
Вскоре дочь Михаила Петровича прибежала в больницу за свидетельством о смерти. Доктора были готовы к этому, они сказали, что на это требуется время, подписи, регистрация, а человек, который этим занимается, сейчас в отпуске.
Женщина вернулась домой ни с чем. Муж опять ее науськал – иди разбирайся, пусть ищут другого человека. Жена снова в больницу, а там какие-то другие отговорки нашли. Тогда зять не выдержал, и сам пошел ругаться. Но заведующий отделением тоже оказался суровым мужчиной. Дал ему отпор, пригрозив полицией. И вообще, говорит, вы тут никто, только родственникам свидетельство отдадут, ждите, а когда будет готово, вам позвонят. А если невтерпеж, то похороны на вас повесят, и так навстречу пошли.
Тем временем Василий Романович приютил у себя несчастного дедушку, и более детально с его ситуацией начал разбираться
Узнав, что квартира полностью записана на него, он сказал, что Михаилу Петровичу нужно не сидеть сложа руки, а отстаивать свои права. Дочка у него совсем совесть потеряла, нужно ее на место поставить.
Дедушке жалко было обижать дочь, у нее же семья, им тоже жить нужно. А он им мешает.
- И что, что у нее семья? – возмутился доктор. – У меня тоже семья, сами видите, и мы не обижаем родителей, сами на свое жилье заработали. А если бы и вместе жили, то не допустили бы такого.
Михаил Петрович все понимал. Хороший человек ему попался, совестливый и добрый. А дочь у него, к сожалению, не такая. Отец не знает, где и что они с женой упустили. Вроде, не обижали, а получилось так, как получилось.
Дочь всегда оправдывалась тем, что не могут они на свое жилье заработать, им нужно детей растить. Не хотят их ущемлять ни в чем.
- Ага, деток не хотят ущемлять, а отца – можно, - покачал головой Василий Романович.
Дочь тем временем продолжала жить своей жизнью, и все еще надеялась получить последнее от отца – две пенсии ведь должны выплатить после смерти пенсионера.
Но пока она ждала, что позвонят с больницы, дома начало происходить что-то странное
К ним стали ходить люди, чтобы посмотреть квартиру. Оказалось, кто-то ее выставил на продажу. Думали, что ошибка, но выяснили, что это в агентство недвижимости обратился собственник квартиры, и попросил найти на нее покупателя.
Дочь доказывала, что собственник умер, ходила ругаться к этим непутевым риелторам, но оказалось, что все законно. У них были все нужные для продажи документы. Риелтор показала все необходимое, в том числе паспорт Михаила Петровича.
Но дочь этого самого собственника не сдавалась, сказала, что документы на квартиру у нее находятся, а это какая-то подделка. Но и тут ее осадили. Все копии документов собственник заказал, все по закону.
- Как мертвый человек может заказать? – усмехнулась женщина.
- Если он мертвый, то у вас есть свидетельство о смерти? – поинтересовался риелтор.
И тут дочь Михаила Петровича поняла в чем дело. Теперь-то и выяснилось, что ее отец живой.
Пошла разбираться в больницу, а там открещивались от своих слов, и говорили, что интересующий женщину пациент был благополучно прооперирован и выписан домой.
Василий Романович все-таки убедил старика не позволять дочери выгонять его на улицу
Михаил Петрович согласился, что он тоже имеет право на свое жилье. Сначала хотели вообще продать эту квартиру и купить дедушке другую, чтобы он там спокойно жил и семью дочери больше не пускал.
Но потом они с дочерью договорились по мирному. Решили продать эту квартиру, и купить две. Но получилось, что каждому досталось по однушке, на большее не хватило.
Пожилому мужчине вполне достаточно такого было. А вот семье дочери пришлось ютиться в их однушке. Не захотели жить дружно в просторной квартире, теперь пусть так попробуют. В конце концов, можно и самим напрячься, и купить себе что-то попросторней.
Дочь обиделась на отца, а зять вообще перестал с ним разговаривать. А могли бы сказать спасибо, что не выгнал их на улицу, а хоть что-то дал. Ждали же, что он умрет, мешал им. Вот и пусть мирятся с тем, что нет у них больше отца. Еще больше разозлились, когда узнали, что и однушка отца им не останется.
Михаил Петрович, видя, что дети от него совсем отвернулись, решил, что не должен он им больше ничего. Эту квартиру он завещал доктору. Вот этот человек действительно заслуживает благодарности – и за свою работу, и за свое доброе сердце.
