Чужая жизнь - рассказы из жизни

Лера с Никитой поженились через год после знакомства. И сразу же сняли квартиру, чтобы не стеснять родителей. И её и его родня восприняли это положительно. Как только молодые обустроились, их, конечно же, навестили родители - сначала тёща с тестем, потом свёкры. И, вроде, ничего не предвещало беды. Сначала это казалось забавным - ну пришли, поворчали, ушли. Но постепенно визиты становились всё чаще, и с каждым разом воздух в квартире густел, как перед грозой. Свёкор, тяжело ступая в прихожую, первым делом направлялся к холодильнику, будто проверял - не голодает ли его сын в этом доме...

Лизе с Максимом было за 30, когда они решили пожениться. К этому они шли 4 года, и, казалось, что нет ничего, что могло бы пойти не так. Но сразу после свадьбы будто что-то незримо изменилось - не громко, не резко, а как лёгкий треск в воздухе перед грозой. Ещё недавно Максим с улыбкой говорил: «Иди, конечно, с девочками, развейся», а теперь в его голосе появлялась натянутая нота, почти незаметная, но холодная. Лиза сначала старалась не придавать этому значения - уставший, может, просто настроение не то...

Лёша учился на последнем курсе института. Его жизнь шла как у всех - пары, друзья, редкие ночи без сна перед экзаменами и долгие вечера в компании, где всё казалось простым и весёлым. Он любил гулять - громко, с музыкой, со смехом, с ощущением, что всё впереди и всё получится само собой. Казалось, она жила только ради того, чтобы у сына было всё - новая куртка к осени, ноутбук для учёбы, лишняя тысяча на выходные. Она работала без выходных, подменяла коллег, брала дежурства, возвращалась поздно - тихая, усталая, но улыбалась, когда сын встречал её в коридоре...

Они поженились почти сразу после защиты дипломов - торопливо, с радостным головокружением, словно боялись, что если замешкаются, счастье вдруг растворится в повседневности. Гена и Катя были полны решимости доказать самим себе и всему миру - они способны построить настоящую семью. Не откладывая в долгий ящик, они оформили ипотеку, подписали кипу бумаг с мелким шрифтом, и впервые в руках у них оказались ключи от собственной квартиры - пусть пока не совсем 100% их, а отданной банку, но такой настоящей, пахнущей свежим бетоном и краской...

Когда Лариса выходила замуж, она уже знала, что со свекровью будет трудно. Валерия Игоревна сразу носом начала крутить, осматривать её придирчивым взглядом, будто оценивала невестку на рынке, и чуть ли не прямо высказывала своему сыну, что он нашёл девушку неплохую, но не его уровня. Она сама лично слышала, как будущая свекровь говорила, что Артёму нужно искать дальше, эта же только как подруга может сойти. Родители - рабочие из пригорода, сама - какой-то инженер с маленькой зарплатой. Обидно, но, к счастью, Артём так не считал...

Сыну Елены Николаевны было уже 23 года, а он всё сидел на её шее. Мать никак не могла заставить его работать. Институт бросил, то болеет, то умирает, то с девушкой расстался - депрессия, никак не может найти нормальную работу. Но надежда была - Ваня пару раз устраивался на работу. То в кафе официантом, то в пункт выдачи. Мать радовалась, но он долго там не задерживался, под какими-то предлогами сбегал. В общем, Елена Николаевна уже отчаялась. Запах кофе, который женщина варила себе, чтобы хоть как-то...

Оксана ловила себя на том, что под вечер она валится с ног от усталости, и даже нет желания спросить у мужа, как прошёл его день. Когда-то она представляла семью как тихую гавань, а теперь каждый день казался испытанием. Всё было так светло, будто они поймали саму жизнь за руку. Друзья собирались у них дома, смеялись до утра, вместе ездили на озеро, строили планы на путешествия и карьеры. В глазах Оксаны - доверие и восхищение мужем, в глазах Игоря - азарт и лёгкость. Казалось, у них впереди бесконечное "счастливо"...

Карина сидела на полу, окружённая вещами, которые ещё недавно были частью её жизни. Куча кофточек, стопка книг, кухонные мелочи. Всё это будто смотрело на неё немыми свидетелями прошлого. Она вздыхала, сортируя: в мусор, на продажу, оставить. И каждый раз внутри будто резало. Карина помнила, как она тщательно выбирала её, представляя, как любимый улыбнётся, когда получит подарок. А теперь - холодный пластик, символ обмана и разрыва отношений. Хорошо, что она не успела сделать этому изменщику подарок, Не заслужил...

Светлана Васильевна, возраста 69 лет, казалась человеку со стороны сущим наказанием для двора. Седая, с аккуратно уложенным пучком и вечным выражением строгой правоты на лице, она не проходила мимо ни одного подростка, не заметив его слишком неправильного наряда или сигареты в руках. Замечания были её оружием, а дворовые лавочки - полем битвы. Она знала расписание соседских детей, как учитель журнал: когда вышли, во сколько вернулись, кто их подвозил. Могла пересказать целую хронику подъезда - от ссор, до влюблённых свиданий...

Катя часто думала, что её жизнь после развода сломалась. Но, несмотря на то, что было тяжело, постоянное недосыпание и переживания, она не была одинока. Рядом с ней был её сын - маленький солнечный мальчик, ради которого она вставала каждое утро. Алименты он перечислял так, будто это была милость, а не обязанность. Иногда вспоминал о сыне, но чаще это была инициатива его матери - бабушка изъявляла желание видеть внука, и отец забирал его на день-два. Катя видела - сын не то чтобы радовался поездкам, но и не возражал...

Галина сидела в тишине, обхватив руками колени. Лицо было опухшее от слёз, но в голове всё ещё шумела недавняя ссора - обрывки фраз, резкие интонации, гулко захлопнувшаяся дверь. Казалось, воздух в квартире пропитан этой тяжёлой напряжённостью, будто стены запомнили каждое слово, каждое движение, и теперь давили на неё. Они поселились между ней с мужем, как незваные гости, и теперь жили в доме наравне с детьми. Только дети не знали... или, может быть, знали, но молчали. Она и муж старались прятать...

Оля с Максимом были знакомы ещё со студенческих лет. Она училась на филфаке, он - на юрфаке, факультеты находились через один корпус. С первого курса она заметила его - высокий, уверенный, всегда окружённый шумной компанией и девчонками, которые смотрели на него снизу вверх, будто на солнце. У Оли же в груди тогда что-то щёлкнуло: «Вот он - тот самый». Проходил мимо - с улыбкой, с лёгкой шуткой, но без задержки взгляда. Он менял подруг, как перчатки - то появлялся с яркой блондинкой, то с брюнеткой из соседнего потока...