Для императора Николая I честь семьи всегда стояла на первом месте. Поэтому, когда весной 1826 года скончалась супруга его старшего брата Александра I Елизавета Алексеевна, он потребовал доставить к себе все бумаги покойной императрицы.
После того, как Николай Павлович лично ознакомился с документами (дневниками, письмами и т.п.) невестки, они были сожжены.
Дело в том что у Николая I были серьезные основания подозревать супругу брата в супружеской измене. И бумаги покойной императрицы это подозрение полностью подтвердили. О том, какие компрометирующие документы были найдены царем, говорит его письмо к матери от 1 июля 1826 г (оригинал письма сохранился в ГА РФ):
В одном из ящиков стола в кабинете Императрицы был найден пакет с записками и портретом О. Я предлагаю их сжечь, но прежде чем это сделать я испрашиваю Вашего мнения, дорогая Матушка, которое, очевидно, совпадает с моим. Эта находка нас удивила, поскольку я полагал, что все этого рода было предано аутодафе с содержимым того ящика, где хранился дневник.
Очевидно, что некий "О" это Штабс-ротмистр Кавалергардского полка Алексей Яковлевич Охотников, который, судя по всему, являлся тайным возлюбленным супруги Александра I.
В письме к матери говорится, что "новая" находка удивила Николая I, т.к. он считал, что уже все уничтожено. Значит были и другие компрометирующие Елизавету Алексеевну бумаги.
Нельзя не признать, что письмо к матери Николай Павлович написал очень тактично, и сохранись только оно одно, простор для его толкований еще оставался бы.
Но на беду Николая I, он поделился тайнами Елизаветы Алексеевны с супругой Александрой Федоровной, которая не преминула сделать об этом подробную запись в своем дневнике от 4(16 июля) 1826 года:
Если бы я сама не видела этого, возможно, у меня оставались бы какие-то сомнения. Но вчера ночью я прочитала эти письма, написанные Охотниковым, офицером-кавалергардом, своей возлюбленной, императрице Елизавете, в которых он называет ее "ma petite femme" (моя женушка), "mon amie" (мой друг), "ma femme" (моя жена), "mon Dieu" (мой Бог), mon Elise (моя Элиза), "je t'adore“ (я обожаю тебя) и т.д.
Далее cупруга Николая I пишет, что, исходя из содержания этих писем, стало понятно, как проходили эти тайные свидания. По ночам Алексей Охотников взбирался в окно Таврического или Каменностровского дворца, где его оджидала императрица Елизавета Алексеевна. После чего влюбленные проводили вместе 2-3 часа.
Кроме того, Александра Федоровна добавляет, что:
С письмами находился его портрет, и все это хранилось в тайнике, в том самом шкафу, где лежали портрет и памятные вещи ее маленькой Элизы, вероятно как знак того, что он был отцом этого ребенка. Моя кровь бросилась в голову от стыда, что подобное могло происходить в нашей семье.
Императрица описывает все увиденное и прочитанное с возмущением. Но, тем не менее, не зафиксируй она это обвинение в своем дневнике, нам до сих пор оставалось бы только гадать: было? или не было?
Я думаю, что супруга Николая I прекрасно понимала, что ее дневник попадет под пристальное внимание потомков. Поэтому не исключено, что она специально оставила эту обличающую супругу Александра I запись.
К сожалению, вместе с интимной перепиской Елизаветы Алексеевны были уничтожены и все ее философские размышления, например, сочинение "О превосходстве Православной веры на лютеранством" и т.п.
Что, на мой взгляд, было гораздо ценнее и интереснее, чем амурные похождения супруги победителя Наполеона.
