Наташа шла по улице босиком. Дождь был сильным, луж много. Туфли было жалко: новые, красивые, нарядные. Ноги было тоже жалко, но меньше. Больше всего она боялась битого стекла на дороге, но повсеместный пластик для воды делал путешествие более-менее безопасным.
Вдруг она наступила на что-то, запрыгала на одной ноге, ощупывая вторую – нет, просто камень.
Наташа вспомнила детство, как они самозабвенно бегали по лужам, пытаясь сильнее ударить ногой по воде, чтобы обрызгать друзей. Тогда-то она и наступила на бутылочное донышко. У Наташи даже мороз по коже пробежал от яркого воспоминания.
Сейчас она была солидной, 42– летней дамой. Впрочем, солидность была напускной и предназначалась для внешнего потребления. Внутри же она мало чем отличалась от самой себя времён студенчества – та же безалаберность, предощущение близкого счастья, лёгкость в теле и сплошной позитив в мыслях. Она часто по душам говорила с подругами, сохранившимися ещё со школы и знала, что такая она не одна, все девчонки ощущали себя так же.
Были у неё и школьные друзья, но с ними она в основном переписывалась, чтобы не будить в муже зверя. Друзья тоже ощущали себя вдвое моложе паспортного возраста.
Впрочем теперь с друзьями можно было встречать и очно – она с полгода как развелась с мужем. Причина развода была смехотворна, так ей говорили подруги. Наташа захотела перевести сына, который переходил в восьмой класс, в специализированную английскую школу, Григорий – её муж – тоже вынашивал планы перевести сына в специализированную школу, но – математическую. На этой почве у них начали разгораться нешуточные баталии. До этого они прожили в мире и согласии шестнадцать лет, а вот на этом пункте споткнулись. Когда скандалы стали нелицеприятными, кто-то из них – они оба до сих пор не могли вспомнить инициатора – сказал, вроде как в шутку: ну что, теперь остался только развод?
Эта фраза о разводе обрела плоть, когда они доругались до свекольного цвета лиц.
После развода Наташа особенно переживала, что сын захотел жить с отцом. Но потом поняла – муж по отношению к сыну вёл себя намного либеральнее, чем она и именно это оказало решающее значение при выборе ребёнком места жительства. Когда же сын стал большую часть времени проводить с ней, Наташа успокоилась и к ней вернулось хорошее расположение духа. Сын будет с осени учиться в математической школе и Наташа поняла, что это правильное решение, но призналась в этом она только себе самой.
Гриша жил недалеко от неё, на съёмной квартире. Вопрос жилплощади между ними не поднимался и просто «завис в воздухе».
Настроение у Наташи поднялось ещё выше после знакомства с мужчиной, который, как и она, держал собаку и прогуливался в тех же местах. Когда она жила с мужем, ей даже в голову не приходило болтать с собачниками, которых в их квартале было достаточно много, но сейчас она изменила своим привычкам и подолгу разговаривала на прогулках, тем более, что маршруты у собачником совпадали.
Она уже два месяца встречалась с этим мужчиной и, в общем, была почти довольна этим знакомством. Почему «почти» - она не осознавала, но чувствовала, что есть тут какая-то «заноза». Эта «заноза» мешала развиваться отношениям.
Бывшего мужа она тоже видела издалека с девушкой под ручку и ревниво отметила, что девушка была, судя по всему, намного моложе её.
Сегодня её друг должен был прийти в гости и она хотела сделать салат, который он в прошлый раз хвалил, но для этого ей нужно было зайти в магазин. Она стояла перед этим магазином и сушила ноги – идти босиком было неприлично, а засовывать мокрые ноги в туфли не хотелось.
Из-за поворота показалась знакомая фигура и двинулась по направлению к магазину.
- Здравствуй, Наташа! Ты очень импозантно выглядишь босиком, - поздоровался Гриша, подойдя к ней. – Не простудишься, асфальт не очень-то тёплый?
- Здравствуй, Гриша! – в тон ему ответила Наталья. – Надеюсь, что не простужусь. Как ты живёшь, как твои дела?
- Дела, как дела, какие они могут быть в съёмной квартире. Или ты про работу?
- Да, я про работу, про женскую работу по дому. Ты с ней как, справляешься? Дома ты не очень любил уборку, предпочитал от неё филонить.
- Ах, вот ты о чём. Девушка, с которой ты меня видела, это коллега по работе, молодой специалист, я её наставник. А в квартире пыль вытираю и полы мою я сам. А ты как, прогулки с собакой не сильно утомляют?
- Из тебя, наверное, получился прекрасный наставник, - с издёвкой сказала Наташа, - у тебя есть дар убеждения и умение всё мгновенно схватывать Что же касается того, что я гуляю с собакой не одна, то это совершенно не твоё дело, ты лучше за подопечной следи.
Наташа хотела саркастически улыбнуться, но получилось что-то не то, Гриша в ответ только хмыкнул.
Ноги у Наташи высохли, она надела туфли и они оба зашли в магазин. Каждый взял тележку и они разъехались в разные стороны. Наташа быстро взяла то, что хотела и покатила к кассе. Перед ней стоял Гриша. В корзине у него были яйца, колбаса, хлеб и пельмени.
- Ты себе такой едой желудок испортишь, питался бы уж в кафе, рядом с тобой есть приличное. Тем более, что твоего заработка на это вполне хватит. – на этот раз серьёзно сказала Наташа.
- Хорошо, - коротко ответил Гриша.
Наташа прихрамывала –камушек дал себя знать - и теперь это проявилось болью.
Экс-муж это заметил и предложил помочь донести продукты до дома.
- Давай помогу, а то ты, я вижу, не в форме, - с неуклюжей претензией на иронию сказал Гриша.
- Не стоит, ничего тяжёлого здесь нет, - сказала Наташа и вопреки своим словам протянула ему пакет.
Они пошли по узкому тротуару и Наташа в одном месте опёрлась о стену дома.
- Возьми меня под руку, я не кусаюсь, - заметил Гриша.
Она просунула руку в подставленную ей калачиком руку и ощутила позабытое чувство защиты и успокоенности, которое она всегда ощущала, идя рядом с мужем. Нога побаливала, но не настолько, чтобы виснуть на провожатом, а она именно висла – ей было отчего-то приятно это делать.
Гриша заботливо поддерживал её, приноравливаясь к её мелкому шагу. Наконец, они дошли до их дома.
- Ну вот, мы и пришли, - сказал Наташа. Она, похоже, не заметила, что произнесла местоимение во множественном числе.
- Да, пришли, - улыбнулся Гриша, глядя на её зарозовевшее лицо. – Давай уж до квартиры донесу пакет, а то мало ли что…
«Мало ли что» испугало и Наташу, поэтому она опять взяла его под руку и повернулась ко входной двери. В лифте они стояли лицом к лицу и серьёзно смотрели друг на друга.
Когда вошли в квартиру, Наташа села на банкетку и вытянула ноги. Гриша подумал, потом присел перед ней и стянул с неё туфли, одну за другой.
- Спасибо, - прошептала Наташа. – Что-то силы меня окончательно оставили…
Гриша снова наклонился над ней и осторожно поднял на руки. Дверь в комнату была узкой, но он легко преодолел её с затихшим «грузом» на руках. Аккуратно сел на диван. Наташа не спешила слезать у него с коленей, она даже не расцепила руки, которыми обнимала его за шею. Так они и сидели, пока в прихожей не зазвонил звонок.
Наташа посмотрела на Гришу, вопросительно приподняв бровь. Тот отрицательно покачал головой. Наташа при этом подумала, что логичнее было бы сделать это с переменой ролей, но мысленно махнула рукой и просто положила голову Грише на плечо.
Три или четыре раза звякнув, звонок замолчал. Раздался звонок на Наташин мобильник. Телефон позвонил, позвонил и затих.
«Интересно, мы уже минут пять молчим, как затаившиеся преступники», - подумала Наташа.
Гриша пошевелился, Наташа подняла голову и снова вопросительно посмотрела на него. Смотрела, смотрела… и утонула в его карих глазах. А утонув, уже можно было пускаться во всякие глупости, которые начались с поцелуев.
🔺🔺🔺
Поздно вечером раздался другой звонок, по телефону:
- Мам, папы где-то нет, - в голосе сына не было особой тревоги, был обычный интерес.
- Сынок, приходи домой. Хватит вам, мужикам, гулять неизвестно где. Один уже здесь, осталось тебя дождаться.
