- А что я? Ей тринадцать! Какие татухи? Как она в консерваторию с ними пойдет поступать?
- А она этого хочет? В консерваторию…
- Я хочу! В свое время не отдали меня в музыкальную школу, вот я ее туда и отправила! Это ж так красиво! А у нее зеленые волосы на уме и татушки с пирсингами.
Мария и Анна были подругами с детства. Вернее, подругами их считали их мамы, которые как раз и дружили всю жизнь. Настолько сильно дружили. Что даже детей решили родить в один год, чтоб они подхватили эстафету дружбы. Вот только родились девочки совершенно непохожими. Ни на матерей, ни на друг друга.
У них отличались интересы и играли вместе с удовольствием они, разве что, в песочнице в самом нежном возрасте.
Потом, несмотря на все старания мамочек, у девочек абсолютно не получалось поладить. Машенька была открытой, настолько, что иногда ее открытость и простота начинали тяготить окружающих. Любимым развлечением были прогулки и телевизор, из которого девочка и черпала свои широкие познания обо всем на свете. Ими она считала необходимым со всеми делиться. Хотя друзей у нее было немного. Одних она высмеивала, других побаивалась, третьи сами ее сторонились.
Анечка же была девочкой рассудительной, много читала, любила интересные игры и развивающие игрушки. Среди ее друзей были разные ребята – девочки и мальчики с разными увлечениями и взглядами.
Несмотря на отличия, девочки старались не расстраивать мам и создавать подобие дружбы. В итоге, они и сами привыкли считать друг друга подругами. Разными, но вполне себе дружными.
Прошли годы. Девочки выросли, повзрослели, вышли замуж. Машенька вскоре родила дочку. Анечка тоже стала мамой девочки, но чуть позже, через пару лет. Девушки решили сделать друг друга крестными мамами своих девочек. На крестинах Аниной девочки Маша обратилась к подруге с вопросом:
- Ну что, когда уже ушки проколем моей крестной дочке? Я, как мама, обещаю купить золотые сережки! Ты же моей дочке купила цепочку, не дело мне отставать!
- Какие сережки? Зачем? Нам же всего годик!
- Вот именно! Уже целый годик! Куда тянете?
- Она же маленькая еще! Может она в будущем вообще не захочет сережки носить? Зачем я ей свое мнение буду навязывать!
- Странная ты, она же вырастет уже с ними. Полюбит, никуда не денется! Тем более – это красиво ведь. Это не может не нравиться!
- Если ты не против того, чтоб прокалывать уши малолетним детям, значит ты и не против пирсинга в осознанном возрасте?
- Ты что? Пирсинг - это уродство, настоящее уродство! Ходят как быки с кольцами в носу. Это ж подростки – они еще ничего не понимают!
- Ну значит и сережки в ушах - это уродство, особенно на годовалых девочках, которые тоже еще ничего не понимают!
- Ну нет, сережки в ушках – это как раз нормально. Я, например, своей дочке вообще ушки в полгода проколола. Теперь красивая ходит, мы налюбоваться не можем.
- Нет. Я своему ребенку дам свободу выбора. Пусть сама решит, кода подрастет!
- Ой, ну вот вы странные!
- Кто мы?
- Да мамашки заумные! Сама решит! Дам возможность выбора! Осознанные такие! Как будто дети что-то соображают! Как мать сказала, так и правильно!
- Ты так свою дочку будешь воспитывать? Как ты сказала, так и правильно?
- А то! Мать лучше знает!
- Ну как знаешь.
Прошло несколько лет. Анина дочка пошла в первый класс, так и не изъявив желание носить сережки. Ей вообще был ближе мальчишеский стиль.
А вот дочка Маши вступила в подростковый возраст со всеми его «прелестями» - попытками отрезать старательно отращенные матерью косы или выкрасить их в кислотный цвет.
- Она издевается над матерью! – жаловалась Маша Анне за чашкой чая.
- Что случилось?
- Да малолетка эта бестолковая снова мне седых волос добавить хочет! Говорит – музыку брошу, волосы отрежу и татуху набью!
- А ты?
- А что я? Ей тринадцать! Какие татухи? Как она в консерваторию с ними пойдет поступать?
- А она этого хочет? В консерваторию…
- Я хочу! В свое время не отдали меня в музыкальную школу, вот я ее туда и отправила! Это ж так красиво! А у нее зеленые волосы на уме и татушки с пирсингами.
- Я бы тебе советовала немного ослабить вожжи! Иначе понесет ее потом еще хуже! Разреши ей хотя бы волосы отрезать!
- Тебя я спросить забыла! Ты за своей дочкой следи – вообще на девочку не похожа – так, гляди и до смены пола докатимся. Или того хуже…
Что может быть хуже Маша не пояснила, но совету все же решила внять.
Несмотря на протесты, мать решила от греха подальше разрешить дочери маленькую татушку. Понятие «маленькая» девушка поняла по-своему и украсила полноги удивительными узорами.
- Привет, Маш.
- Я с тобой, Анька, даже говорить не хочу! Это ты во всем виновата!
- Что случилось, в чем я виновата!
- Я тебя послушалась, разрешила ей волос отрезать, вроде и неплохо получилось. Разрешила я ей самовыражаться! Так она голову в розовый выкрасила! И татуху на всю ляжку сделала! Ох, узнаю я кто автор, забудет он, откуда взялся!
- Постой! Я же тебе сказала ослабить вожжи! А не совсем выпустить!
- Тебя не поймешь! То не держи в узде, то держи!
- Ты из крайности в крайность впала. То ничего не разрешала, то сразу все! Вот девчонку и занесло! Ей теперь твоя помощь нужна, как взрослой, рассудительной! Иначе она сейчас натворит чего, потом жалеть будет!
- Ну нет уж, больше я тебя слушать не буду!
Прошли годы. Аня и Маша почти перестали общаться. Дочка Ани постепенно отбросила мальчуковские замашки, так как переросла возраст, когда во всем сомневаешься.
Дочка Маши, которая все детство была зажата в жесткие рамки, пустилась во все тяжкие, перепробовав и пирсинги, и татушки, и всевозможные прически. К совершеннолетию она напоминала подушечку для булавок и постоянно искала повод шокировать мир еще сильнее.
Конец.
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии.
