Дадыкин весь день не ел. Он запланировал, что после выписки повезёт жену в ресторан и берёг аппетит. Но Ольга, разумеется, всё повернула по своему:
— Серж, ну какой ресторан?! Ты сам подумай, мне нужно в ванну, чтоб весь этот дух больничный смыть, одеться поприличнее, то, сё! Нет, нет, ресторан переносится, поехали домой!
"Сама-то, небось, пообедала" — сглотнул он, наблюдая, как санитарка сбрасывает надкусанные пациентами больницы серые котлеты с гречкой в большой чан с надписью "пищевые отходы".
— Ну, вот, ваши документы, Сергей Иванович, — главврач лично вынес выписку и пожал Дадыкину руку, — как продвигается вопрос с аппаратом МРТ? Статистика, Сергей Иванович, очень тревожная.
— Да понял, я понял, Дмитрий Олегович, но тут от меня ничего не зависит. Я сигнализировал в министерство, отклик был, положительный.
— Но обещали же поставить в конце февраля, а сейчас конец июня! — не выдержал врач.
— Обещанного три года ждут, Дмитрий Олегович, — пошутил Дадыкин, но увидев, что шутка не возымела действия, серьёзно добавил: — есть информация, что в этом месяце этот ваш аппарат прибудет.
Он попрощался с главврачом, и решил, что если что, лечиться он будет только в Москве! Если, конечно, до Израиля не дойдёт. Многие его друзья лечились только там.
Водить Дадыкин любил сам. Он сел за руль своего мерседеса, и подождав, когда Ольга усядется рядом, рванул с места, напугав медперсонал и прогуливающихся пациентов больницы.
Впереди появилась реклама Макдональдса и Дадыкин свернул к его одноэтажному зданию.
— Ты что? Будешь есть эту гадость? — удивилась Ольга, — эту плебейскую еду? Там котлеты из свиных рыл!
— Эээ... свиные рыла... — мечтательно закатил глаза Дадыкин, — я жрать хочу! Думал тебя в ресторан сводить, вот и веду. Здесь не нужен марафет, потому что это — ресторан быстрого питания!
Ему порой нравилось бесить жену. Ольга злилась, но сказать ей было нечего, и она вышла из машины следом за мужем и даже не побрезговала взять себе кофе и пирожок.
Вернувшись в родные пенаты, Ольга подошла к окну, и посмотрела на соседский дом, который не раз ей снился в кошмарах, но сейчас выглядел вполне дружелюбно.
— Что, много там ещё работы?
— Не хочешь ли взглянуть? — спросил он.
— А ту... плесень соскоблили уже? — поёжилась она.
— Увидишь, — он загадочно улыбнулся, — пойдём. Прихватим с тобой что-нибудь... белое или красное?
— Э, нет! Ничего там пить, или тем более, есть, я не буду! — запротестовала она.
— Как хочешь, — пожал он плечами, — тогда пошли так.
Глубоко вдохнув, она кивнула и пошла за ним взглянуть, что в её отсутствие успели сделать рабочие.
— Ну, вот! Смотри! — Сергей сделал широкий жест, — красота! Всё соскоблили до газет... 1961 год! Гагарин в космос полетел, а Кудинов старший обои клеил! Такова жизнь, одному на голову шлем, другому — ведро с обойным клеем! — и он засмеялся своей шутке.
Прошли в спальню Василисы Артемьевны, которую полностью отделали шелковыми обоями. На стене висели принты с китаянками в кимоно.
— Боже, Серж, ну что за кич! Я хотела эту комнату в серо-голубых тонах, а ты сделал в розово-золотых! — вдруг она увидела что-то на кровати. Это был... использованный презерватив.
— Это что? Ты посмел привести сюда какую-то шмару?
— Нет, — испуганно уставился он на неё, — это... это рабочие наверное ...подбросили.
— У тебя что тут, дом свиданий?
— Я не знаю как это... — он взял со стола карандаш, и поддев резинку, с отвращением пронес до мусорного ведра, — я правда, не знаю!
— Ладно, допустим, поверила, — пробурчала она, и устремившись к каморке, толкнула дверь. Стены были отделаны под белый кирпич. В одном углу стояла душевая кабина, а вдругом унитаз. Милые стеллажи и полочки завершали картину.
— Простенько и со вкусом, — похвалила Ольга.
— Я подумал, что здесь будет уместен санузел, — воодушевлённый похвалой жены, сказал Дадыкин, правда потолок ещё не закончен... крыша подтекала, её должны были...
Вдруг сверху ему на голову упало ведро. С остатками краски. Оно стукнуло его по голове, окатив его костюм и одежду Ольги белой водоэмульсионкой.
Они стояли и смотрели друг на друга, боясь вымолвить и слово.
— Это, наверное, рабочие оставили ведро на балке... а чёртовы летучие мыши его толкнули, — сказал, Дадыкин, потирая ушибленную голову.
— Не надо было про ведро на голове соседа рассуждать! — на всякий случай выйдя из каморки, сказала Ольга.
— Это просто случайность, Оля! — он взял её за руку, — не нервничай, а то опять..
— Не знаю как ты, а я в этот дом, ни ногой! — Ольга резко развернулась и выскочила на улицу.
Дадыкин, посмотрев наверх, почёл за благо отправится за супругой.
На следующий день он вызвал бригадира, делающего ремонт в доме Кудинова, и потребовал найти и наказать виновного в том, что его дорогой английский костюм испорчен.
— Это безобразие! Халатность! А если бы оно меня убило, ваше ведро? — кипятился он, — если не найдёте чудака, который оставил его наверху, я вычту стоимость испорченного костюма их из ваших денег! Ясно?!
Пожилой армянин не стал спорить, зная, что бесполезно. Он молча кивнул и подумал, что впредь надо бы брать с хозяев стопроцентную предоплату.
***
Назавтра, как и предсказывал Карташов, в Бродинку приехал милицейский УАЗик. Всех жителей, опрашивал по поводу пропавшего инструктора сержант Приходько. Инструктор исчез два дня назад, ночью. Бывалый походник, он не раз водил группы и по более экстремальным маршрутам, чем тверские заброшенные деревни.
Валерий спросил, не разыскивают ли девушку, но оказалось, что все выпускники на месте, и никто из них не пропал.
— Значит, до Охметьево просила? — сдвинув со лба фуражку спросил молоденький сержант, — и сказала, что с инструктором поссорилась... интер-р-ресно!
— Водителю лесовоза тоже это странным показалось, — сказал Валерий.
— А номер лесовоза не запомнили?
— Извините, нет.
— Ну что же, спасибо. Поедем, значит, в Охметьево, — вздохнул сержант, — я должен проверить информацию.
— А мне можно с вами? — повинуясь какому-то странному чувству, попросил Валерий.
— Зачем? — не понял сержант.
— Ну, просто... интересно посмотреть... — он хотел прибавить "напоследок", но не стал. Жалость ему не нужна. Он необыкновенно хорошо себя сегодня чувствовал. То ли воздух так хорошо подействовал, то ли чай у дедушки был волшебный.
— Ну, поехали, посмотришь, — добродушно согласился Приходько.
Только они уехали, как к Галинке прибежала Олеся. Глаза горели, часто взымалась большая грудь.
— Валерия-то мент забрал! Не иначе, как в наручниках! А мы его у себя принимали! Я чуть было на постой его не пустила!
— Опять ты, Олеська, за своё. Мало ли что. Может, уточнить что повезли.
— Да я, в общем-то не за тем пришла, — теперь Олеся отдышалась и говорила более спокойно, — шепот перестал. Видать, кончился колдун проклятый!
— Это он специально на нас морок наводит. Мы дверь откроем, он нас и одолеет. Пошли, почитаем ему, если он помер, это не повредит, а если нет... заодно и узнаем.
— И правда, пошли, — согласилась Олеся.
***
От Охметьево осталось ещё меньше, чем от Андреевки, целыми сохранились лишь две избы, остальные были полными развалинами.
— Кажется мне, что зря мы сюда приехали, только бензин сожгли, — повернулся к Валерию сержант, — может, девка вернулась к своим, и уже дома давно!
— Ну, по крайней мере, мы будем знать, что здесь нет никакой соплячки.
— Как вы сказали? — переспросил сержант.
— Нет здесь никакой соплячки..
— Почему вы её так назвали?
— Ну... не знаю. Почему... почему... Она создавала впечатление девчонки, которой очень хочется быть взрослой. Может, поэтому.
— Знаете, тут с год назад одна девчонка пропала. Так её точно так же называли, все кто знал. Мне странным показалось, что вроде ищут человека, а так обзывают. Ну, будем выходить? Или на слово поверим этим избам, что они пусты?
— Можно и пройтись, — сказал Валерий.
Сержант вздохнув, открыл дверь УАЗика и первым шагнул в высоченную, по пояс, траву.
Продолжение
В