Интересно, а какие ассоциации возникают в голове, когда вы слышите «лавка колониальных товаров»?
Вот если честно, то сначала кажется, что это такой крепкий сруб с маленькими окнами, больше похожими на бойницы. И стоит такая лавка где-нибудь на фронтире, чтобы торговать со всякими аборигенами и Натаниэлями Бампо мукой, крупой, "огненной водой", патронами и прочими грубыми, суровыми товарами в обмен на всякий там мех и золото…
Реальность дореволюционной России была немного другой. Лавки и магазины колониальных товаров имелись в каждом городе. Самая, наверное, знаменитая «лавка» колониальных товаров располагалась в центре столицы, на Невском проспекте. Шикарный магазин Елисеева, один из самых впечатляющих образцов модерна в России как раз и являлся лавкой этих самых колониальных товаров. Хоть это потрясающее здание язык не повернется называть лавкой. Да и московский магазин того же Елисеев был ничуть не хуже.
Так что продавали в лавках колониальных товаров?
А все, что привезено из дальних стран. Так было принято называть импорт. Чай, кофе - это колониальный товар. Хорошая английская бритва или французское вино - в принципе тоже, они же импортные. В общем, в такой лавке можно было отыскать все, что угодно. Только у одних - все дорогое и лучшего качества, как в том самом Елисеевском магазине. А у других...
В плане других мне очень нравится описание одной такой колониальной лавки рангом сильно пониже елисеевских чудес. Да и располагалась эта лавка совсем не в столице:
"…Здесь можно было приобрести четверку и даже два золотника чаю, банку помады, дрянной перочинный ножик, пузырек касторового масла, пряжку для жилетки, фитиль для лампы и какую-нибудь целебную траву… Рядом с дорогим прованским маслом и дорогими же духами продавались маслины, винные ягоды, мраморная бумага для оклейки окон, керосин, макароны … рис, аравийский кофе и сальные свечи. Конфекты, пряники и мармелад помещались по соседству с ваксою, сардинами, сандалом, селедками и жестянками для керосина и конопляного масла… Казанское мыло, душистый кардамон, гвоздика и крымская крупная соль лежали в однмо углу с лимонами, копченой рыбой и ременными поясами…"
Владельца лавки звали Павел Егорович и он видимо, не слишком беспокоился о том, что чай пропитается запахом керосина, а сласти будут отдавать селедкой. Люди тогда относились к жизни и гигиене проще, а купцы в погоне за прибылью тем более. Тот же Павел Егорович считал, что мухи, которых в его магазине имелось достаточно (при таком товаре неудивительно, тем более, что город был южным), не вредят, а наоборот - очищают воздух.
Впрочем, несмотря на такое разнообразие товаров, доходов лавка приносила мизер. Не помогало и то, что хозяин шел на разные уловки вроде продажи уже один раз заваренного, спитого, а потом высушенного чая. Может быть, не шла торговля как раз из-за таких уловок.
Закончилось все с одной стороны печально - лавка Павла Егоровича разорилась. Он распродал имущество и уехал в Москву, прячась от кредиторов. Его сын, на тот момент учившийся в гимназии, остался без средств и был вынужден зарабатывать частными уроками. Тем не менее, гимназию он закончил и поступил в Московский университет на медицинский факультет.
И в результате из сына неудачливого владельца колониальной торговли Павла Егоровича получился неплохой врач и великий писатель Антон Павлович Чехов.