Раздел 2. Всё о Куликовской битве
Куликовская Битва по своему историческому значению, масштабности и количеству противостоящих сил относится к самому знаменательному ратному победоносному событию в истории нашего государства. Не было более кровопролитного побоища в истории Руси. Впервые, в период ига, великий московский князь Дмитрий Иванович по приказу хана Золотой Орды Тохтамыша собрал дружины и рати почти двух десятков русских княжеств на битву с огромной ордынской армией раскольника Мамая. В помощь русским дружинам Тохтамыш направил корпуса под командой Бахта-Мохаммеда и Эдигея.
Цель этой книги: на основании летописных источников, с учётом современных публикаций и исследований, отвергнуть официальную, фальсифицированную версию локализации Куликова поля, построенную на ошибочных измышлениях, привязанную к селу Монастырщино, и восстановить историческую справедливость в оценке места и масштабности Куликовской битвы.
Глава 1. Фальсификация места и масштабности Куликовской битвы
1.1. О численности армий и потерях сторон
Из летописи «Задонщина»:
«Страшно и горестно, братья, было в то время смотреть: лежат трупы христианские, словно сенные стога, у Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла. И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайтесь, братья, скольких у нас воевод нет и скольких молодых людей недостает?»
«Тогда отвечает Михаил Александрович, московский боярин, князю Дмитрию Ивановичу: «Господин князь великий Дмитрий Иванович! Нет, государь, у нас сорока бояр московских, двенадцати князей белозерских, тридцати новгородских посадников... А посечено безбожным Мамаем двести пятьдесят тысяч».
Итак, «Задонщина» указывает на гибель 250 000 воинов. Общая численность войска Дмитрия Донского не указывается.
Из летописи «Сказание о Мамаевом побоище»
«Сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Сосчитайте, братья, скольких воевод нет, скольких служилых людей». Говорит боярин московский, именем Михаил Александрович, а был он в полку у Микулы у Васильевича, счетчик был гораздый: «Нет у нас, государь, сорока бояр московских, да двенадцати князей Белозерских да тринадцати бояр – посадников новгородских, да пятидесяти бояр Новгорода Нижнего..., а младшим дружинникам и счета нет; но только знаем: погибло у нас дружины всей двести пятьдесят тысяч и три тысячи, а осталось у нас дружины пятьдесят тысяч».
Из летописной повести «О побоище на Дону»
«И собравшись со всеми князьями русскими и со всем войском, немедленно выступил из Москвы против своих врагов, чтобы защитить свою вотчину, и пришел в Коломну, и собрал воинов своих сто тысяч и пятьдесят тысяч, не считая княжеской рати и отрядов местных воевод. От начала мира не собиралось такого войска русских князей и местных воевод, как при этом князе. Было же всего войска и всех ратей полтораста тысяч или двести. Тогда же издалека подоспели великие князья Ольгердовичи — поклониться великому князю и сослужить службу: князь Андрей Полоцкий с псковичами, брат его князь Дмитрий Брянский, со всеми своими воинами».
Из сказанного следует, что войско Дмитрия Ивановича превышало 200 000 воинов.
Как видим, потери воинства Руси в «Сказании о Мамаевом побоище» такие же, как и в «Задонщине». Указывается на гибель в 253 000 воинов. Так как говорится, что в живых осталось 50 тысяч бойцов, делаем вывод, что общая численность войска составляла 303 000 воинов.
Летописная повесть о Куликовской битве» называет 100 тысяч воинов Московского княжества и 50-100 тысяч воинов союзников,
«Сказание о Мамаевом побоище», написанное также на основе исторического источника – 260 тысяч или 303.
Никоновская летопись – 400 тысяч.
Летописная повесть «О побоище на Дону» – более 200 тысяч.
Встречаются оценки численности отдельных частей русского войска: 30 тысяч белозерцев, до 30 тысяч новгородцев, до 70 тысяч литовцев, 40-70 тысяч в засадном полку. Однако некоторые историки считают, что цифры, приводимые в средневековых источниках, бывают преувеличены.
В других источниках встречаем 400 000 (ПСРЛ. М., 1965. Т. XI. С. 59.) и даже 428 000 воинов (Пашуто В.Т. “И въскипе земля Руская…” История СССР. 1980. № 4. С. 85.).
По сообщению Московского летописного свода, конца XV века: «Мамай шёл съ всѣми князи Ординьскими и со всею силою Татарьскою и Половецкою. Ещё же к тому понаимовалъ рати, Бесермены и Армены, Фрязы и Черкасы и Буртасы, с нимъ же вкупѣ въ единои мысли и князь велики Литовъскыи Ягаило Олгердовичь со всею силою Литовъскою и Лятьскою, с ними же въ единачествѣ и князь Олегъ Ивановичь Рязанъскыи».
В XIV веке встречаются численности ордынского войска в 3 тумена (битва при Синих Водах 1362 году), 4 тумена (поход войск Узбека в Галицию в 1340 году), 5 туменов (разгром Твери в 1328 году, битва на Воже в 1378 году).
Мамай господствовал лишь в западной половине Орды, в битве на Воже и в Куликовской битве потерял почти всё своё войско, а в 1385 году для похода на Тавриз, Тохтамыш со всей территории Золотой Орды собрал армию в 90 тысяч человек.
Мнение современных учёных о численности монголо-татарского войска
– Б.У. Урланис считал, что у Мамая было 60 тыс. человек.
– М.Н. Тихомиров, Л.В. Черепнин, В.И. Буганов полагали, что русским противостояло 100-150 тысяч монголо-татар.
– Ю. В. Селезнёв сделал предположение о монголо-татарском войске в 90 тысяч человек (так как предположительно известно, что Мамай вёл с собой 9 туменов.
– Военный историк-оружиевед М.В. Горелик высказал предположение, что реальная численность мамаевой рати не превышала 30-40 тысяч человек.
– Советский историк Разин Е.А. считает, что под началом Дмитрия Донского собралось 50-60 тысяч воинов, а погибло – 20-25 тысяч человек. Кстати, примерно таких же данных придерживается и Татищев В.Н.
– Российский, а затем советский историк Веселовский С.Б. вначале оценивал численность в 200-400 тысяч воинов, но позже, он заявил о 5-6 тысячах человек.
– Великий советский и российский историк Кирпичников А.Н. считает, что войско Руси состояло из 40-45 тысяч бойцов, а погибло – более 8 000 воинов.
– По мнению А. Булычёва, русское войско (как и монголо-татарское) могло составлять около 6-10 тысяч человек при 6-9 тысячах лошадей (то есть в основном это было кавалерийское сражение профессиональных всадников). С его точкой зрения согласны и руководители археологических экспедиций на Куликовом поле О.В. Двуреченский и М.И. Гоняный, длительное время возглавлявшие археологические раскопки на Куликовском поле.
– Военный историк Жуков К.А. считает, что войско Дмитрия Донского насчитывало 10-15 тысяч человек.
– по мнению Ю.В. Селезнева: «Великий князь Московский при помощи перечисленных выше подконтрольных территорий Северо-Восточной Руси мог собрать примерно 8250 конных латников плюс 25 тысяч пеших ополченцев («пешцов») – итого – примерно 32 тысячи человек. А тотальная мобилизация вместе с Великим Новгородом (но без Рязани) дала бы 56 165 человек.
Для сравнения, в войске князя Василия II под Суздалем (в 1445 году) было примерно 1000-1500 таких профессиональных всадников. Если и его деду Дмитрию Ивановичу в 1380 году удалось собрать такое же войско, то при нем находилось 3000-4500 конницы, не считая тех, что использовались в обозе. Причем весь этот огромный табун передвигался в «диком поле», где тогда не было почти ни одного населенного пункта, но лошадей и людей надо было ежедневно кормить.
Убедительный метод оценки состава русской рати предлагает А.А. Горский. Он сравнивает наиболее достоверные данные о составе войск на Куликовом поле со сведениями о двух других походах Дмитрия Донского, для которых были собраны примерно такие же силы: в походе на Тверь в 1375 году и на Новгород в 1386-1387 годах. Горский приходит к выводу, что из-за отсутствия некоторых княжеств в Куликовской битве принимали участие несколько меньшие силы, чем в походе самой многочисленной союзной рати Северо-Восточной Руси на Тверь в 1375 году. Вероятно, их численность составляла не более 15-20 тысяч человек.
Западные летописи
– «Хроника Детмара Любекского»: «Там сражалось народу с обеих сторон четыреста тысяч. Русские выиграли битву».
– «Хроника Иоганна Пошильге»: «В том же году была большая война во многих странах, особенно так сражались русские с татарами у Синей Воды, и с обеих сторон было убито около 40 тысяч человек».
К 600-летию битвы (1980), в дискуссиях в прессе, большинство пришло к мнению, что русских было около 100 тысяч, а ордынцев – около 120-ти. И потери были огромными: русских – более 60 тысяч, а ордынцев – более 80 тысяч. Так что «текущая кровью река» – отнюдь не гипербола.
Ошибочное место Куликовской битвы
Официальное местоположение мемориала «Куликовская битва» утверждено по ошибочной псевдонаучной версии.
Утерянное и канувшее в века место Куликовской битвы с подачи первого исследователя Куликовской битвы, Обер прокурора Святейшего Синода Степана Дмитриевича Нечаева, утверждено Указом императора Николая I в 1836 году в районе села Монастырщино Тульской губернии и, без каких-либо научных исторических и фактических оснований, подтверждено в 1996 году Указом президента РФ Ельцина Б.Н.
Результаты современных исследований у Монастырщино, Тульской области:
«Методами палеогеографии установлено, что размер свободной от леса части Куликовского поля во времена битвы составлял около 2-х кв. км, до 1 км в ширину, до 2 км в длину».
Для сравнения, площадь поля Грюнвальдской битвы составляла около 4 км² и на нём разместилось 66-тысячное войско: 27 тысяч Тевтонского ордена – в две линии фронтом в 2,5 км и 39 тысяч объединённого польско-литовско-русского – в три линии фронтом в 2-2,5 км.
С учётом выводов историка Анатолия Кирпичникова, по существовавшим тогда нормам насыщенности поля боя войсками и учитывая длину фронта 1 км, общая численность войск в Куликовской битве не могла превышать 10-12 тысяч воинов с каждой стороны.
Была предложена концепция об участии в битве конных формирований по 5—10 тысяч всадников с каждой стороны (такое количество, сохраняя способность маневрировать, могло бы разместиться на указанном участке). В московском войске это были в основном княжьи служилые люди и городовые полки.
Ситуации в разных битвах народов складывались строго индивидуально. Равные силы противников предпочитали сражаться на открытых просторных площадках. Князь Дмитрий не стремился к немедленному столкновению с конным противником, превосходящим по численности, поэтому поставил войска на очень тесной площадке, под защитой глубоких оврагов и прочих естественных препятствий – «… и было поле то тесным, между Доном и Непрядвой». Он надеялся на схватку Мамая с Бахта, мечтал об их самоистреблении. Светилась реальная возможность добить последних ордынцев и сбросить ненавистное иго. Ах, если бы Мамай первым атаковал Бахта-Мохаммеда! Взошла бы яркая звезда независимости! Но! Мудрый Мамай выбрал беспроигрышный для Орды вариант: истребить в первую очередь чужеродных русских, а потом, если удастся, разделаться с единоплеменным Бахта. Вы исследования Н.П. Скуратова посмотрите!
Забыв о находках костных останков в местных курганах и древних могилах, отсутствие куликовских захоронений в районе села Монастырщино учёные прикрыли домыслом, что «после битвы тела погибших закапывались на небольшую глубину», а «чернозём обладает повышенной химической активностью и под действием осадков практически полностью деструктурирует тела погибших, включая кости».
Отсутствие значимых находок боевого снаряжения на поле боя историки объясняют тем, что в средние века «эти вещи были безумно дорогими», поэтому после сражения все предметы были тщательно собраны. И эти надуманные версии переписываются из учебника в учебник без какой-либо научной критики. Применительно к Монастырщино, вместо картины эпических (летописных) масштабов с длиной фронта построения в 7-10 вёрст была локализована относительно небольшая лесная поляна, зажатая между отвершками оврагов. Длина её составила около 2 километров при ширине до километра. В то же время большинство предметов, уверенно датируемых временем Куликовской битвы, все-таки были найдены в других окрестностях, но не на самом месте сражения.
Придуманная официальная ошибочная привязка Куликовской битвы к Монастырщино, где напрочь отсутствуют пространственные условия для размещения войск и не найдены никакие артефакты сражения приводят к абсурдным и фантастическим заключениям, лишенным разума:
– Сражение у Монастырщино – было локальной стычкой воинов, числом от 1,5 до 5 тысяч;
– Битва была, но локального масштаба, и произошла на Кулишках под Москвой или в районе Кремля, или в Коломне, или в Михайловке или в других фантастических местах;
– Летописцы все изоврали.
Ниже привожу некоторые подобные абсурдные версии, горе-«историков», которые нормальный мыслящий и интересующийся историей человек может оценивать только, как полной некомпетентностью или бредом.
1). «Мамай – это кличка французского короля Карла V». Поэтому естественно было бы ожидать изображения места Куликовской битвы на французских картах. И действительно, на карте де Лиля 1706 года в придонской части Богучарского района (с Богучаром на левом берегу Дона) штриховкой отмечена продолговатой формы местность, подписанная «Pole ou Campagne». Ou – по-французски «или», «Campagne» – означает сельскую местность или место битвы, отсюда слово кампания из русского военного лексикона. Таким образом, вся фраза может быть переведена с латиницы, как русское слово «поле», «или место сражения» по-французски. Сам факт участия французов в этом сражении, как и в походе Батыя был скрыт за «фрягами», то есть французами, которые и убили своего короля после битвы в Крыму 16 сентября 1380 года – это официальная дата смерти Карла V, совпадающая с датой Куликовской битвы по григорианскому календарю.
В 2015 году поле Куликовской битвы под Богучаром искал археолог Михаил Черепнин. Каждый разработчик, выстраивая собственную версию, замыкается внутри неё, как в скорлупе, и не воспринимает реальные летописные указания или критические доводы. В сети публиковалась его странная версия и отчёты о раскопках, и о находках, имеющих отношение к совсем другой истории. В итоге хочется крикнуть: «Уважаемый! Куда пропали Непрядва и Меча?!».
2).«Мамай царь у реки Мечи, между Чуровым и Михайловым …». Хутор Михайлов находится на современной трассе между Азовом и нынешним Волгоградом (отрезок шёлкового пути, которая пересекает Дон в районе устья р. Чир. Старожилы ещё помнят, что выше хутора Михайлова на реке Быстрой была запруда (гать по-старославянски). Она позволяла напоить одновременно большое количество коней, из которых как раз и состояло войско Мамая.
3). Известно, что в битве принимали участие поволжские народы черкассы и буртасы. По всей видимости, часть их должна была присоединится к Мамаю, пройдя через междуречье Дона и р. Чир по Ногайскому шляху. Эту дорогу и должен был перекрыть Кацибей, не дав возможности Мамаю вооружить этих людей и использовать в Куликовской битве.
Итак, в этой версии рассматривается в качестве Куликовского – пойменное поле между посёлками Старая Калитва и Новая Калитва, где протекает река Черная Калитва. Тем самым поле это, следует называть «Калитвово поле».
Однако место это необычное для русского человека, так как находилось в чужой земле. Поэтому в устном придании название могло исказиться. Считаю, что с этим же названием связано название Московской железнодорожной станции Курской железной дороги Калитники и Калитниковское кладбище, расположенное в Москве вблизи Волгоградского проспекта, имеющего направление на Коломну.
4). Доверяя в целом карте Куликовского сражения, мы, тем не менее, делаем в ней некоторую поправку, объясняющую следующий летописный отрывок:
«И сошлись грозно обе силы великие, твердо сражаясь, жестоко друг друга уничтожая, испускали дух не только от оружия, но и от ужасной тесноты – под конскими копытами, ибо невозможно было вместиться всем на том поле Куликове: было поле то тесное между Доном и Мечею».
Это приводит нас к двум выводам: во-первых, Дон или его старица делали на Калитвовом поле в 1380 году петлю, которая закрывала поле с севера и с востока. Во-вторых, войско, шедшее по левому берегу Дона через Рязанское великое княжество, во всяком случае, все, кроме сторожевого полка, после переправы через Дон, как указано на официальной карте Куликовского сражения, сделало ещё одну переправу через р. Калитву-Черную Калитву-Непрядву-Мечу. Это мелкая маленькая речка, переправу через которую они могли и не заметить.
Кстати, древнее название этой реки у п. Старая Калитва есть Калитва (см. карты из Приложения), а река Калитва, впадающая в северский Донец, называлась Белая, что видно на некоторых картах Войска Донского. Именно такое расположение войска в пойменной низине объясняет знаменитый туман на Куликовом поле.
5). Столь же знаменитый Красный холм, с которого Мамай наблюдал за Куликовской битвой, определяется как прославившаяся здесь во времена Великой Отечественной войны Миронова гора, с которой действительно все видно «как на ладони». Река Меча, до которой 50 километров гнали бегущее войско, определяется как Богучарка, имеющая топкое русло до километра шириной. Только в районе Богучара (расстояние по прямой от нашего поля 45 километров) имеется более узкий участок поймы реки, содержащий остров.
На этом острове по воспоминаниям известного писателя Набокова, который там родился, была церковь, местность вокруг которой весной заливало водой, а из находящегося рядом обрыва выступали кости. Не думаю, что это хорошая идея устраивать без особой нужды церковь с кладбищем на острове, который ежегодно заливает водой. Есть в окрестностях города Богучара и ещё несколько очень крупных курганов, которые местные называют «Могилами». Ордобазарная дорога, по-видимому, шла через современный г. Богучар и далее на Медово, в котором современники ещё помнят постоялые дворы. Неслучайно г. Богучар был организован Петром I на дороге, в месте неудобной переправы через реку Богучарку, поселившим там 100 казацких семей. Первоначально г. Богучар упомянут в «Росписи от Воронежа Доном рекою до Азова, до Черного моря …», как городок на берегу Дона, который в 1704 году был сожжен Петром I потому, что туда бежали с Воронежских верфей. Современный Богучар располагался на дороге в крепость св. Дмитрия Ростовского (г. Ростов-на-Дону) в месте её пересечения с р. Богучарка.
Мы предполагаем, что река Меча, у которой должны быть захоронены воины войска Мамая – это река Богучарка в районе г. Богучар.
6). Но некоторые современные исследователи – сторонники «новой хронологии» – в прямом смысле «дошли» до абсурда: место Куликовской битвы, по их мнению, расположено практически напротив Московского кремля на Кулишках.
7). Некоторые нынешние историки Куликовской битвы, в особенности археологи, изобрели, как мы видели, своеобразный «выход» из вопиющего несоответствия, объявляя, что русские и иноземные письменные источники многократно преувеличивали масштаб сражения и, соответственно, число войск каждой стороны.
8). Радикальная часть псевдоисториков даже пытаются опровергнуть сам факт битвы, считая летописные источниками ложными и никакой Куликовской битвы не было.
В указанном летописцами месте, если рассматривать применительно к селу Монастырщино, при слиянии рек Непрядва и Дон, не найдено ни единого братского захоронения большого количества убитых (это факт), а летописи утверждают:
«И съвокупився съ всеми князми Рускими и съ всею силою, и поиде противу ихъ вборзе съ Москвы, хотя боронити своея отчины, и прииде на Коломну; и събравъ вой своихъ 100 и 50 тысячь, опрочно [опрично, кроме] рати кряжей и воеводъ местныхъ: и отъ начала миру не бывала такова сила Рускихъ князей, якожи при семъ князи. Беаше всеа силы и всихъ ратей числомъ съполтораста тысящь или съ двесте».
Но опровергатели летописных фактов упорны в своих заблуждениях:
«В летописях, восходящих к одному какому-то источнику, сказано, что Куликовская битва была в поле чистом «на усть Непрядве реки», и это воспринимается почему-то как божественное откровение, несмотря даже на то, что указание это ложное. Между тем, основные источники, повествующие о Куликовской битве, откровенно тенденциозны, как мы увидим ниже, именно в вопросах географии…
Принятие в качестве истинных заведомо ложных данных ведет к дальнейшему извращению истории: поскольку на небольшом пятачке у слияния Непрядвы и Дона не могли бы разместиться указанные летописцем сотни тысяч участников, поэтому с дилетантской легкостью объявляется, что в Куликовской битве участвовало на порядок меньшее число людей. Утверждение это с точки зрения логики является заведомо ложным, недействительным, не опирающимся на факты, но его авторы просто закрывают на факты глаза, не видят этих очевидных несоответствий.
Участие в военной операции столь значительных сил предполагает, и иначе быть не может, их действия на весьма значительном по протяженности участке фронта. Это, разумеется, подтверждается цитированной Новгородской Четвертой летописью:
«…и покрыша полки поле, яко на десять верстъ [16 км], отъ множества вой…».
Споры о месте и масштабах Куликовской Битвы не утихают уже более 200 лет и в связи с противоречивыми мнениями историков, доведенных до абсурдных выводов и заключений.
Глава 2. Куликовская битва. Версия Азбелева и Доброва
С.Н. Азбелев и Дм. Добров, пытаясь найти какую-то логическую доказательную базу летописным фактам, предлагают свою оригинальную версию местоположения Куликовской битвы.
Расстояние от истока Непрядвы до Красивой Мечи составляет приблизительно 15 км, а минимально возможный фронт – тоже приблизительно 15 км, те самые десять верст, отмеченные летописцем. Этот участок вполне достаточен по величине для действий на нем нескольких сотен тысяч человек. По мнению Азбелева и Доброва это и есть поле Куликово в летописном повествовании – «поле чисто и велико зело». Здесь и должны быть захоронения.
Предложенная версия, по их мнению, почти совсем совпадает с летописной версией битвы, с той только разницей, что началась битва не около устья Непрядвы, а около ее истока, а про Дон, который на расстоянии 100 км не может служить ориентиром, профессиональные историки почему-то позабыли…
В связи же со странным летописным преображением истока Непрядвы в устье можно привести весьма любопытное указание В.И. Даля под словом «уста»:
Устье. Сравните край отверстия, трубки; раструб, жерло. Что ближе к устью, то шире. Где черт ни был, а на устье реки поспел (поверье). Устье ружья, дуло. Устье печной трубы.
Исток. В Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, известной по рукописям XIV и XV веков, устье – это исток реки: на усть – при истоке: «Поставиша город на усть Невы, на Ореховомь острове.» Новг. I л. 6831 года, – речь идёт о построении за полвека до Куликовской битвы русской крепости Орешек (впоследствии — Шлиссельбург).
Наш выдающийся языковед, академик Измаил Иванович Срезневский, больше ста лет назад завершил публикацию составленного им словаря древнерусского языка. Первое издание его последнего тома вышло в Петербурге в 1903 году, второе издание (репринт) – пятитысячным тиражом в Москве, в 1958 году.
В этой книге он также утверждает, что уже в начале прошлого века можно было прочесть нужное пояснение: «Усть — устье реки < > исток реки: на усть — при истоке — Поставиша город на усть Невы, на Ореховомъ острове» (дана отсылка к Новгородской первой летописи). И здесь речь идёт о построении за полвека до Куликовской битвы русской крепости Орешек (впоследствии – Шлиссельбург). «Ореховый остров» расположен в верховье реки Невы, где она вытекает из Ладожского озера, т.е. словосочетание «на усть Невы» означало в то время: у истока Невы. Такое словоупотребление документировано во всех списках Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов, известной по рукописям XIV и XV веков.
Заметьте, устье реки – это исток. Следовательно, Азбелев и Добров приходят к выводу:
«Как бы то ни было, но локализация Куликовской битвы при слиянии Непрядвы и Дона заведомо ложна».
Суть логических измышлений С.Н. Азбелева и Дм. Доброва:
«Как не абсурдно, но утвердилась и остается официальной глубоко ошибочная псевдонаучная версия, что Куликовская битва произошла в «устье» р. Непрядвы т.е. в месте ее впадения в р. Дон. Но в этом районе не находят площадки для битвы размерами более 2000х1000 метров, где могла бы происходить Куликовская битва. Отсюда и надуманный «научно-обоснованный» вывод, что в битве могло участвовать не более 10 000 воинов и что летописи сильно преувеличивают, указывая на масштабность побоища в 300 тыс.- 600 тыс. воинов, аргументируя этим также и отсутствие археологических находок в выдуманном месте битвы.
Эта официальная интерпретация Куликовской битвы проистекает из фактора, якобы, географического, в действительности же – из-за давно укоренившегося ошибочного истолкования смысла важных письменных (летописных) источников того времени. Современная наука не удосужилась разобраться за сотню лет, что в древнерусской письменности «устье» реки имело в те времена обратное значение, т.е. означало исток реки, ее начало.
Если же отбросить официально утвердившееся «научное» заблуждение и рассуждать на основании летописей и логики, тогда все становится на свои места: р. Непрядва истекает из озера Волово, это и есть «устье», как это означало, именно, в понимании того времени; это как раз в месте прохождения Муравского шляха, по которому более 400 лет и осуществлялись набеги кочевников, Золотой Орды, Крымских татар на русские княжества. Именно сюда и стремился великий князь московский Дмитрий Иванович (ставший в последствии Донским) чтобы перекрыть путь Мамаю на огромном, обширном и открытом участке Куликова поля протяженностью более 20 верст.
Очевидно, напрашивается вывод, что именно к истоку («устью», как написано в летописях) р. Непрядвы, на «ордынской земле» т. е. на расстояние, примерно, 50 км юго-западнее от официального псевдо - научного «поля битвы» (давно ошибочно определяемое при впадении р. Непрядвы в р. Дон) и надо переносить археологические изыскания и поиски братских могил (по летописным источникам более 250 тыс. захороненных русских воинов и существенно более 300 тысяч погибших воинов Мамая)!».
-----------
Пришёл практикующий печник Коля и, не мудрствуя лукаво, всех диванных филологов и историков рассадил по печуркам:
«Лукавые господа! Бурный и широкий выход рек из озёр случался только на северо-западе Руси в системе проточных водоёмов, стало быть, этот летописный факт – казусный. И нечего его лепить из глины… сами знаете куда… Реки не имеют устьев в истоках. Они начинаются незаметно из мокрой трясины, а особо счастливые – из родников, из колодезцев. «Колодезцами» называли ключи в глубокой древности. Сходите в документы о Сторожевой службе 1571 года – там вы найдёте устья рек на своих местах и колодезцы на их истоках. Особо понятливым, советую поискать мокроватый, незаметный исток Дона, и обозвать его устьем, на смех широкой смышлёной публике. Полагаю, мой коллега – древний монастырский печник, был дюже грамотным, и в свободное от замеса глиняного раствора время, баловался писательством (совсем, как я!). И, что? А то… Устьем у нас, у печников, называют начало (исток) печной трубы из топочной камеры, поэтому мой коллега увидел в широком выходе Невы из Ладоги полную аналогию. Но! Насколько мощным был ныне пересохший выход Непрядвы из Волова озера, чтобы отметить его персонально?
Про Дон, многократно отмеченный в летописях, который на расстоянии 100 км уже не служит ориентиром Куликова Поля, и не сможет «течь кровью после битвы», про Березуй, Кузьмину Гать, Гусин брод, существующие в местах отдалённых и отделённых от Волово, Азбелев с Добровым и все прочие авторы странных версий совсем позабыли, а ихнему Засадному полку южный ветер подул в грудь, а не в спину».
-----------
А теперь приглашаю любознательных читателей пройти по нашей Истории вместе со Скуратовым Николаем и детективным методом дедукции и индукции с особым пристрастием поискать историческое место Куликова Поля.
Друзья! Добро пожаловать в историческую истину!
Лев ОЛЬХОВОЙ.
Начало книги смотрите в файле «Золотая Орда» https://dzen.ru/a/ZGEMW14IjXaBVa--
Продолжение книги «Золотая Орда» следует в главе «Историческая правда о Куликовской битве» - https://dzen.ru/a/ZHn51SQplkV28pgW
Для тех, кто ещё не определился: Куликово Поле – точный адрес https://dzen.ru/a/ZuZ-fhxXVzzkJWPu
