Есть у меня небольшая подборка на тему "Образ библиотекаря в литературе". Сегодня хочу рассказать, как описал петербургских библиотекарей Исаак Бабель.
Небольшой рассказ Бабеля "Публичная библиотека" написан в 1916 году, в разгар войны. Писатель делится некоторыми своими впечатлениями о посещении Публичной библиотеки Санкт-Петербурга.
Не очень уважительное отношение этого талантливого автора к библиотеке и библиотекарю вызывает удивление. Впрочем, если подойти к этому рассказу с чувством юмора, то можно простить автору его характеристики моих коллег.
«То, что это царство книги, чувствуешь сразу. Люди, обслуживающие библиотеку, прикоснулись к книге, к отраженной жизни, и сами как бы сделались отражением живых, настоящих людей. Даже служители в раздевальной загадочно тихи, исполнены созерцательного спокойствия, не брюнеты и не блондины, а так – нечто среднее. Дома они, может быть, под воскресенье пьют денатурат и долго бьют жену, но в библиотеке характер их не шумлив, не приметен и завуалированно сумрачен…
…В читальном зале – служащие повыше: библиотекари. Одни из них – «замечательные» – обладают каким-нибудь ярко выраженным физическим недостатком: у этого пальцы скрючены, у того съехала на бок голова и так и осталась. Они плохо одеты, тощи до крайности. Похоже на то, что ими фанатически владеет какая-то мысль, миру не известная.
Хорошо бы их описал Гоголь! У библиотекарей «незамечательных» – начинающаяся нежная лысина, серые чистые костюмы, корректность во взорах и тягостная медлительность в движениях. Они постоянно что-то жуют и двигают челюстями, хотя ничего у них во рту нет, говорят привычным шепотом; вообще испорчены книгой, тем, что нельзя сочно зевнуть».
Однако, несмотря на столь нелестную характеристику, обращает на себя внимание то, что Бабель среди работников библиотеки видел немало лиц сильного пола. Сейчас это, к сожалению, большая редкость.
Описал Бабель и посетителей библиотеки, и эти типажи, надо сказать, примерно такими же и остались: тут и скучающий персонаж, которому не хочется идти домой, и старательная студентка, и уставший уснувший «мученик книги», и громогласная женщина, ищущая рецепт приготовления мыла.
Конец рассказа настраивает на философский лад:
«Вечер. В зале полумрак. У столов неподвижные фигуры – собрание усталости, любознательности, честолюбия...
За широкими окнами вьется мягкий снег. Недалеко – на Невском – кипит жизнь. Далеко – на Карпатах – льется кровь».
