Сказать, что Гарри ведет себя нелепо – ничего не сказать. Он пытается любой ценой выглядеть победителем несмотря на очевидные нестыковки в его историях и вообще не слишком серьезное отношение к делам, в которых он волей-неволей принимает участие. В частности, к судебным делам.
Пресса предупреждала принца: в суде ему предстоит жестокий перекрестный допрос. Возможно, по этой причине принц Гарри пропустил слушание дела в понедельник, из-за чего судья Тимоти Фэнкорт, председательствующий по делу, сказал, что он был “немного удивлен”. Присутствующие в суде описали судью как “явно раздраженного” его отсутствием.
Адвокат герцога Сассекского Дэвид Шерборн объяснил суду, что в воскресенье герцог присутствовал на вечеринке по случаю дня рождения Лили, его дочери, в Соединенных Штатах и поэтому поздно вечером вылетел в Лондон. Ну, разве не уважительная причина – день рождения двухлетней Лилибет? Пропустить из-за этого суд – дело святое! Гарри умеет расставлять приоритеты… Адвокат же настаивал, что особые условия передвижения Гарри и его безопасности “очевидно” относят его к “другой категории” по сравнению с другими свидетелями. А почему, собственно? Разве не сам принц хотел быть "просто Гарри", безо всяких привилегий?
Логично, что судья заявил, как он “глубоко обеспокоен” “экстраординарным” отсутствием Гарри, и утверждал, что герцог потенциально “тратит впустую” время суда. Он настаивал, что герцогу Сассекскому предстоит “довольно многое пережить” во время перекрестного допроса, и на это потребуется не один полный день: “Я должен подвергнуть его перекрестному допросу по 33 статьям. И это невозможно сделать за один день. Я должен предоставить ему даже небольшое количество документов, находящихся в общественном достоянии, и в большинстве случаев объяснить источники информации”.
Более того, судья Фэнкорт проинструктировал свидетелей быть готовыми и доступными за день до того, как они должны были дать показания, на случай, если события будут развиваться быстрее, чем ожидалось. Одним словом, к заседанию были готовы все – кроме Гарри.
Наконец во вторник принц появился. Он был приведен к присяге для дачи показаний по делу о взломе его телефона против нескольких британских газет. После дачи показаний Гарри был немедленно допрошен Эндрю Грином, адвокатом со стороны Mirror Group Newspapers (MGN). Надо сказать, вопросы Грина были гораздо более конкретными и четко сформулированными, чем ответы принца.
Гарри был задан вопрос – может ли он конкретно вспомнить, точно ли он видел статьи, о которых говорит, в то время, когда они были опубликованы. Герцог Сассекский ответил, что просмотр их во взрослом возрасте “пробудил в нем воспоминания”, но он не обязательно помнил, как читал их в детстве: “Я был ребенком, школьником. Содержание статей было очень агрессивным. Каждый раз, когда одна из этих статей выходила, она влияла на мою жизнь, на окружающих меня людей. Каждая из этих статей во время моего взросления играла значимую роль, разрушала мою жизнь. С подросткового возраста и до наших дней я подвергался нападкам прессы”.
Грин, в свою очередь, заявил, что Гарри добивается компенсации за “общее вторжение прессы”, а не за конкретные статьи, о которых идет речь. Гарри ответил, что статьи были написаны “20 лет назад”, и поэтому он не может “строить догадки” о том, читал он их в то время или нет.
Более того, во время допроса Гарри признал, что у него действительно есть “давняя неприязнь” к средствам массовой информации, и что указанная враждебность существовала еще до того, как выяснилось, что британские газеты использовали незаконные методы для сбора информации. Принц заявил, что его иск был направлен на то, чтобы “привлечь людей к ответственности” за их “совершенно мерзкие” действия, включая тех, кто находится у власти, кто “закрывал глаза” на незаконное поведение СМИ.
Далее пафос Гарри вышел на новый уровень – как и его политические сентенции: “Сколько еще крови окрасит их бьющие по клавишам пальцы, пока кто-то не положит конец этому безумию? В результате погибли люди, и люди будут продолжать сводить счеты с жизнью, если не будут видеть другого выхода”. На просьбу уточнить, у кого именно были руки в крови, он сказал: “Редакторы и журналисты, причинившие много боли и, в некоторых случаях, непреднамеренно, смерть”.
Далее он начал обвинять не только прессу, но и правительство: “По всему миру о нашей стране судят, глядя на состояние нашей прессы и нашего правительства, которые, как мне кажется, находятся на самом дне. Демократия разрушается, когда СМИ на может досконально изучить правительство и привлечь его к ответственности, но выбирает другой путь – лечь с ним в постель, чтобы обеспечить себе статус-кво”.
Грин же последовательно предоставлял Гарри статьи, доказывая, что информация в них на момент выхода в печать уже была общеизвестной и, следовательно, не является результатом незаконной деятельности. Например, статья в “Daily Mirror” о здоровье садовника, работающего на отца Гарри, появилась после других статей на эту тему в других газетах. Мистер Грин сказал Гарри: “На первый взгляд в статье нет ничего, что предполагало бы взлом телефона”. Принц не нашел ничего лучше, чем сказать: “Вам придется спросить журналистов”.
Другой пример Грина был о статье, в которой рассказывалось, что Гарри и Уильям отправились заниматься скалолазанием вместо того, чтобы посетить мероприятие, посвященное памяти королевы-матери. Гарри считал, что, по его мнению, информация была получена с помощью взлома телефона. Грин снова опроверг его слова: “У журналиста “Daily Mirror” не было нужды взламывать телефон, так как статья уже была опубликована “Daily Mail” и “The Mail on Sunday”. Немного несправедливо предполагать, что журналист получил информацию путем взлома телефона, когда она уже была в открытом доступе”.
Адвокат Гарри также попытался обвинить вмешательство прессы в разрушенных отношениях принца Гарри и Челси Дэви. Мол, именно из-за утечки информации Челси решила оставить Гарри. Мистер Шерборн отметил, “как мало шансов было из-за этого у его отношений”. В ответ мистер Грин заявил, что нет никаких доказательств того, что телефон Гарри когда-либо был взломан. Грин утверждал, что ни один человек, который когда-либо признавался во взломе телефонов, не опознал его как одну из жертв: “Пшик, ноль, нуль, нада, ниенте, ничего”.
Более того, Грин требовал назвать конкретных журналистов, кто, по мнению принца, виновен в незаконном взломе телефонов. Единственное конкретное имя, которое назвал Гарри – Пирс Морган. Герцог Сассекский обвинил Моргана и его сотрудников в “подслушивании личных и чувствительных сообщений” его матери, принцессы Дианы. Более того, он обвинил Моргана и в нападках на него и его жену, Меган Маркл: “В результате того, что я подал иск на “Mirror Group”, и я, и моя жена подверглись потоку ужасных личных нападок и угроз со стороны Пирса Моргана... Я предполагаю, что в отместку и надеясь, что я отступлю”. Похоже, Гарри не отступит. Заседание суда продолжится.
королевская семья великобритании герцоги сассекские меган маркл и принц гарри знаменитости меган и гарри
Не забывайте ставить лайки и подписываться!
Принцесса Беатрис: от безвкусных и нелепых – к стильным и роскошным нарядам.
Чтобы избежать конфликтов с принцем Уильямом, Кейт Миддлтон старается проводить больше времени с детьми.
Фиби Ризер: Меган Маркл совершила большую ошибку, делая ставку на мужчин Голливуда.
